Рейтинг: PG-13

 

Размер: Миди, 65 страниц

Кол-во частей: 14

Статус: закончен

Метки: Неравные отношения, Исторические эпохи

 

Описание:

Повесть начинается в Воронеже в 1602 году, и заканчивается в 1642 году

там же. Сорок лет на время событий. Повесть интересна отношениями

Александра Сомова и Ярины с разницей в возрасте в сорок лет, а также

тем, что сын Кёсем Касым в конце принимает православие из-за , дочери

Сомова Елены, на которой он женится в конце повести по православному

обряду. Печальные судьбы Мурада, Санабвер и Ибрагима, но не

доведённое до гибели самой Кёсем от руки Турхан в 1651 году. Ал-ру Ан-

ну

 

Ал-у Ан-ну маме, отцу

 

Посвящение:

Александру Аникину (оперному певцу), и моей маме.

 

========== Самозванец. 1602 год. ==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Ксения Годунова грустила одна.

1602 год.

 

Только что отец её, царь Годунов, вернувшийся из поездки на Дикое поле,

Борис Годунов, сказал ей о том, что её жених, королевич Иоанн,

отправившийся в Троице-Сергееву лавру, погиб при неизвестных

обстоятельствах. На самом деле королевича Иоанна убили по приказу

Григория Отрепьева, который был на самом деле незаконнорожденным

сыном польского короля Сигизмунда, и которого звали Конрадом.

Молодому человеку было 23 года, и он был не особенно красив, но хваток

и дерзок. Воспитанник Чудова монастыря, не очень уемный в своих

симпатиях относительно женского пола, был давно влюблён в Ксению

Годунову, и хотел на ней жениться.

 

На деле этот брак был бы и хорошим династическим браком - польский

королевич, и царевна Ксения были бы хорошей партией для многих

государств. Но королевич Конрад никак не мог доказать царю Борису

Годунову своё происхождение, поэтому, совратив царевну Ксению (у них

уже была близость), королевич Конрад был вынужден прятаться в

Чудовом монастыре и быть на роли Гришки Отрепьева. Пока царь Борис

ходил проверять как застраивается Дикое поле, а строительство града

Воронежа уже подходило к концу, Конрад и решил прибить королевича

Иоанна, который был его соперником. То, что Иоанн убит Конрадом,

Ксения уже поняла. И она не знала, как сказать об этом своему отцу -

царю Борису. Но Борис был настолько занят обустройством Воронежа,

что, видимо и смерть королевича Иоанна была ему явно по боку. Отец

Ксении был успешным градостроителем. Он помогал царю Иоанну

Васильевичу строить Орёл, Тамбов и другие города Дикого поля.

 

И строительство городов отнимало у него всё время. Сказав о том, что

королевич Иоанн погиб, как бы между прочим, царь Борис отправился

заниматься другими делами. Царевна Ксения Годунова долго тосковала

одна, потом всё-таки решилась открыть отцу своему правду - она уже не

была девушкой. Её возлюбленным был Конрад, внебрачный сын

польского короля, которого теперь звали Григорием Отрепьевым. Пока

отец чертил проект Воронежа - что он ещё забыл внести в город-крепость,

Ксения робко стучалась к нему в покои. Борис Годунов поднял бровь,

поправил чуть упавшую с его головы царскую шапку, и спросил:

 

- Кто там?

 

- Я, батюшка. - Ответила его дочка Ксения.

 

- Войди же. - Услышала она строгий голос отца, и вошла в его просторный

и уютный кабинет, сделанный из коры красного дуба, которую было очень

трудно достать. Борис Годунов по достоинству оценил струящиеся платье в

классическом русском стиле - золотистое, с фиолетовом отливом. Ксения

Годунова, слегка покраснев, предчувствуя следующий разговор, сказала:

 

- Отец, я не девушка.

 

Борис Годунов поднял эту версию дочери на смех. Он ей просто не

поверил. Потом, призадумавшись, спросил:

 

- Так, свет очей моих. Скажи, за кого ты хочешь выйти замуж?

 

Ксения Годунова задумалась, но потом подумала, что раз отец не поверил

тому, что она была близка с Конрадом, то сказала прямо:

 

- Отец мне нравится один молодой человек. Он на самом деле польский

королевич, но он не может это доказать.

 

Борис Годунов нахмурился.

 

- То есть как это он не может это доказать? - Вопрошал русский царь.

 

- Понимаешь, отец, - говорила Ксения, - у них в стране началась беда, и

он вынужден был бежать...

 

- Ни слова более. Королевич Конрад мне знаком. - Борис встал из-за

стола, и решил, что разговор на этом с дочерью и окончен. - Мы найдём

тебе другого королевича. Королевич Конрад безумно влюблён.

 

Ксения решила, что избранница она, и зарделась румянцем. Но Борис

Годунов продолжил говорить суровую правду для своей дочери.

 

- У королевича Конрада есть невеста. Он тебе об этом не говорил?

 

Ксения странно посмотрела на отца, и замотала головой. Борис Годунов

продолжал:

 

- Королевич Конрад, который, похоже, станет причиной моей смерти, раз

он понравился моей дочери, был влюблён в красавицу польку Марину

Мнишек, но был изгнан её отцом из королевства. За всякие мелкие

провинности и за то, чтобы он не смотрел на его дочь более. Королевич

Конрад, думаю, затеял заговор портив меня, поскольку единственный

способ жениться на красавице Марине это объявить себя наследником

какого-нибудь королевства. Выходит, что мой враг бежал из Польши, и

находится где-то здесь. И ты, стало быть, знаешь, где.

 

Ксения Годунова почувствовала, что ей стало дурно. В голове не

укладывалась мысль о том, что её жених способен предать её отца. Но

Ксения не решилась также быть причиной смерти родителя.

 

- Он находится у монахов в Чудовом монастыре. - Пролепетала царевна,

опираясь о стол от горя. Она поверить не могла в то, что Конрад

использует её ради восшествия на престол, а сам потом женится на другой

девушке. Борис Годунов резко встал из-за стола и пошёл отдавать указ о

том, чтобы поймать противника. Ксения уже пожалела, что открыла свою

тайну отцу. Молодая девушка быстрым шагом, несмотря на все протесты

маменек помчалась к возлюбленному в Чудов монастырь. Она должна

была там быть раньше отца! Вскочив на свою любимую вороную лошадь

Мэри, Ксения понеслась со скоростью звука к Конраду, который обходил

монастырь с каким-то священником.

 

- Конрад! - Крикнула Ксения. Священник поклонился королевичу, и исчез.

Конрад, казалось, был не рад, что Ксения нарушила его покой.

 

- Конрад, тебе нужно бежать. Отец скоро пребудет сюда с целью тебя

убить.

 

У молодых влюблённых не было выбора. У них было всего несколько

секунд, чтобы попрощаться. Конрад и Ксения обнялись.

 

- Я обязательно вернусь! - Обещал Конрад. - С большим войском.

 

Конрад, прикрываемый священником, быстро убежал, вскочив на коня, на

котором приехала Ксения. Как ни странно, вороной конь тут же ему

подчинился. Наверное, потому что хозяйка его безумно любила. Жених

умчался прочь. Ксения повернулся к иконе святой Ольги, и стала

креститься. Священник ходил взад-вперёд, ожидая приезда государя.

Государь с князем Василием Шуйским прибыли быстро. Увидев в Чудовом

монастыре Ксению, Годунов удивился.

 

- Где он? - Мрачно спросил отец дочь.

 

- Кто? - Ксения сделала вид, что не поняла вопроса.

 

- Вы видите Вашу дочь, мой государь. - Сказал священник. - Здесь больше

никого нет. Девушка решила помолиться за Вас, и выбрала наш

монастырь.

 

Годунов, сверкнув глазами, пошёл прочь.

 

- Обыскать! - Крикнул он князю Шуйскому и ещё нескольким своим

солдатам. Никого не нашли. Отец, взяв нерадивую дочь за руку, пошёл к

выходу.

 

- Я искал свою дочь. - Сказал Годунов священнику. - Наконец-то она

нашлась.

 

Ксения, подумав о том, что её ждёт порка, вышла с отцом из Чудова

монастыря. Щёки девушки алели багровым румянцем.

 

Конрад, набирая скорость, проезжал мимо дома Сомовых. Сомовы тогда

жили в Москве, поскольку переехать в Воронеж не было смысла и Сомовы

и Хирсановы поселились около Кремля. Молодой человек постучал в

дверь. Дочери Сомова - Алёна, Ефросинья и Капитолина прижухли.

Александру Сомову сейчас было 52 года. Александр родился в тот период

истории, когда страной правил Иоанн Грозный. Сейчас страной правил

Борис Годунов, но народ был недоволен тем, что умер от болезни молодой

царевич Дмитрий, которому на тот момент исполнилось очень мало лет.

Поговаривали даже, что сын Марии Нагой жив, и что он взойдёт на

престол, когда наступит срок. Тому верила и сама Нагая, которая мечтала

увидеть сына живым. Говорят, если сильно мечтать, мечта воплотится в

реальность.

 

Ярине Хирсановой исполнилось 12. Проворная Фиска, которой уже

исполнилось 15 попросила отца пригласить дочку Хирсанова к ним в гости

и разливала ей чай. Анна Михайловна, супруга Сомова, была явно

недовольна нежданной гостьей, к которой уже ревновала мужа.

 

- Ну что ты, моя радость, - оправдывался перед женой супруг. - Скажи на

милость, как мне может нравиться Ярина, если мне 52 года, а ей 12 лет?

 

Анна Михайловна была на пятнадцать лет моложе супруга, и поняла что

может. У Ярины были красивые волосы золотистого цвета, ей шло

красивое голубое платье, и красный ободок, что девушка носила на

голове. Анна Михайловна подумала даже, что попади Яра к

шехзаде Ахмеду, это была бы вторая Хюррем.

 

- А вот если твоя Ярина попадёт в гарем к шехзаде Ахмеду? - Играючи

спросила мужа жена. Сомов побледнел. Супруга его была ужалена в самое

сердце: значит, Александру понравилась эта девушка. Значит, она была

приглашена к ним на чай не только ради того, что ей интересовалась

Фиска. Ей интересовался сам Сомов. Супруги разошлись в разные

стороны. Анна Михайловна так и не дождалась не нужного ей и жестокого

ответа, и ушла страдать к Клаве на кухню. О шехзаде Ахмеде не могло

идти и речи: Сомов Ярину не отпустит. Неожиданно, в ворота постучали.

 

Александр Сомов вышел открыть, даже не подумав о том, что это могли

быть бандиты. Ярина, которой уже тогда нравился Александр, побежала

смотреть вместе с ним, поскольку про бандитов подумала именно она. В

дверях стоял молодой человек, внешностью напоминающий поляка. Он

был светловолос, и не слишком красив. Молодой человек попросил Сомова

воды для себя и для коня, который уже устал ехать, а ехать им предстояло

долго. Сомов не отказал случайному гостю, и коня отвели в стойло

напиться.

 

- Ярина, принеси юноше воды. - Сказал Александр, и Ярина молча

кивнула, убежав. Юноше понравилась Ярина. Устав от своей

возлюбленной Ксении, он рад был посмотреть на других девушек, а

поскольку Конрад пользовался успехом у женщин, молодой человек мог

рассчитывать на взаимность у Яры.

 

- Твоя дочь? - Спросил Конрад.

 

- Моя подруга. - Сказал Александр, прогнав тем самым Конрада от своего

дома, но Ярина это слышала.

 

- Вы не останетесь на ночь? - Спросил Александр у путника. Конрад в

таком случае решил не оставаться.

 

- Нет, мне ещё далеко ехать. Спасибо за пирожки и воду.

 

Молодой человек вскочил на коня, и ускакал прочь.

 

- Кто он? - Спросила Ярина у Александра, подойдя к нему сзади.

 

- Пошли в дом. - Буркнул купец. - Не знаю. Поляк какой-то.

 

(Александру Аникину, оперному певцу)

 

Польша. Краков. Дом Вишневецкого.

 

Конрад благополучно доехал до Кракова, и пошёл к своим знакомым и

друзьям. Конрад и Черниховский стояли в большой, просторной комнате и

говорили о делах насущных.

 

- Я думаю, что затруднений не будет. - Сказал Конрад. - Я немного понял

обычаи и нравы, вверенного мне Богом народа, он охотно признает

царевича Дмитрия и величает его царём.

 

Черниховский не верил в это. Но Конрад был весьма убедительным.

 

В большую и просторную комнату вошли Мнишек и Гаврила Пушкин.

Конрад начал толкать речь.

 

- Товарищи! Мы должны завтра выступить. Мнишек, мне нужно будет у

тебя остановиться в Самборе дня на три. Я помню твой роскошный и

шикарный замок, и мне нужно срочно увидеться с Мариной, чтобы сказать

ей о чём-то важном.

 

Конрад при этом сжал в кулаке кольцо, которое купил недавно в Кракове.

 

- Кто здесь ещё? - Спросил Конрад.

 

Гаврила Пушкин ответил:

 

- Сын покойного князя Курбского пришёл к нам помогать.

 

- Мой отец провёл свои последние дни в Волыни, в тех поместьях, что ему

даровал Сигизмунд. Он утешался, как мог в науках, но в этом не преуспел:

его мятежный дух звал воевать, но, к сожалению, у него слабели силы.

Там и скончался он, поэзии и трудам всё время посвящая.

 

Конрад:

 

- Как жаль его! Его порывы помню. Дай руку мне, мой верный друг

Андрей! Друзья мои! Я рад, что Вы со мной! Мы выступаем скоро. Наши

силы должны всех неприятелей побить.

Давайте же обнимемся сейчас!

 

Неприятельские воеводы обнимаются, и поднимают кубки с вином.

 

Александр Сомов после этого короткого визита молодого человека как

изменился. Конрад ему даже показался опасным. А посему он решил

действительно послушаться жену и отправиться в Османию, в далёкий

путь, но не затем чтобы подвергнуть опасностям дочерей и любимую им

Ярину, а затем чтобы спасти их и жену от возможного русского бунта.

Конрад очень не понравился Александру и Ярина подумала, что оказалась

права - это был преступник.

 

- Хорошо что он хоть не стал дом поджигать. - Сказал Александр,

опускаясь на стул, стоявший за столом. - Немедленно собираемся. Мы

едем в Османию торговать. Я предчувствую здесь смуту.

 

- Чего это ты расхрабрился? - Усмехалась Анна Михайловна, но всё-таки

она испугалась слова "смута". - Раньше ты Османии как огня боялся.

 

Ярина улыбнулась, поняв, что Александр боялся за неё.

 

- Здесь был бандит. - Сказала Яра Анне Михайловне. - И скорей всего, он

поехал за войском.

 

- Бандит? - Анна Михайловна испугалась ещё больше. - Хорошо, я пойду

скажу Наташе Хирсановой, чтобы они собирались. О, Боже! Как вы

поняли?

 

- Он быстро куда-то от кого-то убегал. - Сказала Ярина.

 

- От кого? - Не поняла Анна Михайловна.

 

- Скорей всего, от царя. - Заключил Александр и у жены не хватило

аргументов возражать. Она стала быстро собираться в далёкое

путешествие.

 

========== Валиде собирает невест для Ахмеда. 1603 ==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

1602 год.

Остров Корфу — Керкира — был прекраснейшим творением Бога на Земле,

когда лютовали болезни и свирепствовали русские морозы.

 

Остров Керкира принадлежал Венеции, и, сохраняя обаяние древней

красоты, также попадала под власть Светлейшей Венецианской

Республики. Остров Корфу поражал людей первозданной красотой, негой

жизни и всё равно каким-то стремлением человека, скульптора и

музыканта к первозданной красоте Афродиты.

 

В эти века было так трагично и вместе с тем так красиво, что никто не

смог понять замысла всего сущего, хотя пытались разобраться все. В

жизни Колеса истории было всё так, как задано Богом, или высшими

силами, или Аллахом, или Буддой, или всеми индийскими богами. Купец

Александр, родившийся в 1557 году, и уже давно женатый второй раз.

 

Правда с женой ему повезло только, когда он женился в третий раз, но это

всё будет потом — в далёком 1633 году. В 1604 году у него была уже

дочка Капа — старшенькая — и ему исполнилось пятьдесят четыре года.

Ярине к 1609 было почти тринадцать лет.

 

В 1598 году родилась его будущая супруга Ирина в семье его соседей

Натальи и Сергея Кирсановых, которые не могли не нарадоваться на своё

сокровище. В 1599 году у Анны Михайловны, жены купца родилась

Катушка. В 1601 — Фиса, и в 1604 — Алёнушка. Ярина была почти

ровесницей Капушки, которая была моложе её на год. Девочек и Ярину в

этот раз решили оставить на нянюшку — дабы злобные пираты их не

похитили.

 

Но купец был вынужден поехать продавать свои товары, несмотря на

счастье. Яринка игралась в клумбе из роз дома Кирсановых. Ей уже

исполнилось 13 лет. Но девушку в Сухум-Кале боялись брать из-за

наглевших турок. Александр невольно залюбовался.

 

Александр пришёл к Сергею попрощаться, и отправился в путь-дорогу,

зарабатывать жене на серебро.

— Я Ярине подарок привезу тоже. — Улыбнулся купец. — Что тебе

привезти, Ярочка?

— Корабль! — Ответила Ярина, и все засмеялись.

 

— Ну большой нет, а игрушечный точно. — Улыбнулся Александр, и они

вместе с Сергеем взошли на борт корабля. Жене Александр обещал

золотую диадему — которая бы подчёркивала её красоту и волшебное

зеркальце. Наталье Сергей решил привезти одежду. Оба приятеля взошли

на корабль и отправились в Чёрное море, приближаясь к острову Корфу.

 

До Османии решили не доезжать — пока у купцов не было такого

авторитета, несмотря на прожитые годы Александра, ради дочерей не

хотели рисковать жизнью. Корабль шёл во все паруса, и мужчины вышли

посмотреть закат — когда тому пришло время. Наконец, они по путям

разным доехали до Корфу. Остров, принадлежавший Венецианской

республике, утопал в красоте. Был ясный день, когда их встретили

венецианские ставленники и разрешили им торговать. Тогда-то Александр

и увидел будущую Кёсем впервые. Сапфо была обыкновенной девушкой,

купеческой дочерью. Никто и не догадывался, что к ней в пятнадцать лет

пришёл Демон Зепар. Как-то Сапфо не спала всю ночь, и ей мерещилось

что-то странное. Неожиданно девушка встала с постели и подошла к

зеркалу. В зеркале она увидела не жениха, а какое-то отражение,

отдалённо похожее на человека. Это был демон Зепар. Он обычно доводил

женщин до безумия. Его пришествие просмотрела мать Сапфо — Аристида

поскольку он пришёл поздно ночью, когда родители Сапфо спали. Зепар

пришёл к Сапфо украдкой, тонко, как и полагается мужчине. Женщина

увидела его в зеркале и не поняла кто перед ней — это был явно молодой

человек с фиолетовой кожей, похожей на человеческую. Он был обнажён

до торса, и одет в серые штаны. На вид ему было лет 20-25. Он как-то

сказал Сапфо.

 

— Сапфо, хочешь я тебя сделаю великой?

Сапфо посмотрела на отражение в зеркале и почему-то не испугалась.

Странные фиолетовые глаза, взгляд которых она приняла со свойственным

только ей, вызовом, ей даже очень понравились. Девочка задрожала всем

телом и потянула носом, будто вдыхала тонкий нежный аромат цветка или

кофе. Зепар обернулся красивым молодым человеком, Сапфо ещё не

знала что года три спустя она будет думать, что в зеркале некогда видела

отражение своего будущего мужа — Ахмеда. Молодой человек был без

бороды, красивым в восточном тюрбане и провожал Сапфо в какой-то

загадочный город. Девочка правда не знала, что это Стамбул. Сапфо,

насмотревшись на красоты Стамбула и погуляв по его улицам, упала в

обморок. К ней прибежала Аристида. Она была очень перепугана — тем

что случилось — Аристида не ожидала. Сапфо стала дёргать ногами, и

биться как злобная кошка неизвестно с кем. Сапфо сдержали

прибежавшие на крики Аристиды конюх и слуги. Лепид стоял и плакал. Но

Аристида дрожала всем телом — к Сапфо приходил Зепар. Её дочь

признают безумной! Аристида не захотела этого выдавать. Когда Сапфо

уложили спать, родители сели совещаться. Они не спали всю ночь, в

тревоге за Сапфо.

 

— Если об этом узнают власти, у меня заберут дочь. — Плакала Аристида.

Бедный купец перекрестился, и решил не выдавать дочь. Он сказал ей

так:

— Одевай её как невесту, отдавай ей всё лучшее, выйдет замуж всё

пройдёт.

Аристида согласилась. С тех пор у Сапфо появились самые красивые

вещи, но самые завидные женихи в Корфу её чурались — думали что не

спроста у такой простой девочки такие дорогие вещи. Сапфо была

бледнолицей, чуть с круглым лицом, и писанной красавицей не являлась.

 

Её соперница — Азуна — была напротив красавицей. И у ног её были все

женихи города. Бедная Аристида часто сравнивала девочек, чтобы понять

что в Сапфо не так. Аристида была черноокой, а у её дочери были светло-

зелёные, почти блёклые глаза и во взгляде — именно во взгляде

проявлялось безумие. Азуна сверкнёт очами — и все мужчины были у её

ног. По поводу Сапфо, от неё почему-то молодые люди бежали как от

кошки. Но всё прошло с наступлением шестнадцатилетия дочери.

 

Аристида перекрестилась. У Сапфо стали появляться женихи, но почему-то

они все были незнатного происхождения.

Аристиде это жутко не нравилось. Все знатные женихи были у Азуны. Как-

то на рынке, Аристида встретила мать Азуны — яркую и красивую Гекату,

естественно гордую за дочь, и они поцапались словно кошки. Вышло

очень некрасиво. Аристида даже поцарапала Гекате лицо. Геката в итоге

выкрикнула все бранные слова, которые знала., а Аристида нагло

заявила:

 

— Моя дочь всё равно будет первой красавицей в сердцах людей! Геката

сильно засмеялась. В неё полетел киви, затем картофель. — Караул! Она

напала на меня! Куда смотрит стража?

 

Стражники напали было на бедную простую женщину, но её, как ни

странно, защитил один из женихов Азуны — Кирос. Красавец брюнет с

карими глазами просил стражей отпустить Аристиду. Ему было двадцать

два года. Он был стройным и спортивным, что на Киркее

приветствовалось. Геката, шипя словно кошка, и кудахтая словно курица,

удалилась прочь. Это была первая победа Кёсем. Её мать пригласила

Кироса на кофе. И позвала дочку. Кёсем Кирос не понравился. Дело в том,

что у неё был уже жених — сын конюха Парис. Парис очень не нравился

Аристиде, и любящая мать хотела чтобы у дочери был богатый жених. Она

так надеялась, что им станет сын военачальника Кирос.

 

Но Кирос был отвергнут гордячкой Сапфо. Честно сказать, он к ней не

сватался. Просто

защитил её мать. Но Сапфо высмеяла красавца, и чуть ли не выставила

его за дверь.

— Люди скажут что ты сошла с ума. — Сказала Аристида дочери.

— У меня есть жених. — Сказала Сапфо. — И менять я его на Кироса, у

которого помимо Азуны есть невеста я не собираюсь.

 

Жених завёлся по исполнению шестнадцати лет. Мать этот жених очень

напрягал. и видимо, из-за него она списывала все проявления дикости

нрава -на безумие. Сапфо часто убегала из дому, чтобы встречаться с

Парисом. Но не находила себе покоя — от отчаянья девочка рвала на себе

волосы.

 

Они как-то прогуливались по рынку. Парис покупал девушке фрукты и

сладости и мимо них прошёл гордец Кирос. Увидев сына конюха в

обществе довольно состоятельной гречанки, Кирос обомлел, но нужно

отдать ему должное — не посмеялся, а только поклонился, проходя мимо.

Парису не понравилось такое поведение Кироса — почёл за позёрство и

унижение. Но юноша только сказал, что хотел бы с ними подружиться и у

него нет желания вовсе уводить у Париса Сапфо — напротив — он хотел

бы даже предложить им свой дом для тайных встреч. Сапфо в Киросе не

разглядела преданного друга, и отказалась. Киросу, который был уже

единственным женихом Азуны — красавица выбрала его — было искренне

жалко не уверенную в себе Сапфо. Да и Азуна уже не смеялась над

дурнушкой, но искренне хотела им с Парисом счастья. Кирос и Азуна как-

то прогуливаясь у морского берега под луной обсуждали как бы помочь

 

Сапфо и Парису, но ничего придумать не могли.

— Аристида никогда не примет бедного жениха в дом. — Сетовала Азуна,

прижимаясь плечом к плечу Кироса. — Но я бы хотела, чтобы они были

счастливы. Бедняжка Сапфо исстрадалась в этих вечных спорах с

матерью. Кирос согласился. Их обливала золотым светом Луна. И

казалось, будто сама Селена подсматривает за ними из своего дворца.

— Это же сказка? — Улыбнулась Азуна.

 

— Конечно, — сжал её руку Кирос, словно угадал её мысли. Но он очень

беспокоился за друзей. Когда счастлив сам, хочешь осчастливить весь

мир. По возможности. Сапфо продолжала любить сына конюха. Но во снах

ей часто приходил тот самый юноша из зеркала. Она ещё не знала, что это

Ахмед.

 

Как-то Парис проводил Сапфо до дома. И его увидела Аристида. Юношу,

которому исполнилось восемнадцать, приказали выпороть. Это было перед

приездом русских купцов и друзей Лепида. Лепид приказал это сделать не

конюху, а повару, с которым тоже дружил. Рука повара дрожала, но тот

выполнил приказ, от которого дрожала Сапфо. Вечером девушку избила

сама Аристида. За что — было не очень понятно, но какая-то волна эмоций

заставила мать поднять на неё руку.

 

— Ты отказываешься от всех богатых женихов! — Вот Кироса лишилась. —

Кричала мать. Отец сидел переживал на кухне.

— Но у Кироса есть невеста. — Возражала Сапфо.

— Была бы ты, если бы не была такой дурой.

— Я люблю Париса. — Настаивала на своём дочь.

— Да что тебе даст твой Парис кроме заботы? Хоть бы тебя пираты

забрали. — Кричала мать.

 

Парис тихо всхлипывал в конюшне. Он понимал, что мужчины не плачут.

Но слова Аристиды больно ранили его сердце — где уж сыну конюха было

жениться на богатой купеческой дочке?

 

К Парису поздно вечером нагрянула сама Аристида. Юноша уже

приготовился спать на сеновале.

— Ты чего это о себе возомнил, а? — Злорадствовала Аристида. — Я

сейчас сама тебя выпорю. Вставай, когда со мной разговариваешь.

 

Парис нехотя встал. И гордо посмотрел на Аристиду своими карими,

словно глаза лошади, глазами.

— Прекрати ухаживать за моей дочерью! — Приказала Аристида Парису.

— Пока тебя не нашли мёртвым твои родители.

Парис дал согласие больше не смотреть на Сапфо, но тем не менее

продолжал с ней тайно видеться. Они гуляли со своими друзьями —

богачами Киросом и Азуной — которые уже готовились к пышной свадьбе.

Правда саму свадьбу Сапфо так и не застала…

 

Александр и Сергей собрав свои товары и продав богатства гуляли по

Корфу с наслаждением смотря вокруг. Больше всего Александр любил

такие города, утопающие в роскоши цветов, где всегда было вечное лето.

Он даже думал поселиться на склоне лет в одном из таких городов. Корфу

ему нравился вечной нежностью и красотой — синевой, периодами

изумрудностью моря, и красивыми закатами, которые были возможны

только здесь. Южная растительность обволакивала душу купца, и он

невольно подумал о Ярине, которую поселили в соседнем доме.

 

Он подошёл к прилавку, и решил купить девушке кораблик. Он был из

чистого серебра — морской сувенир.

— Не нужно. — Улыбаясь, сказал Сергей. — Я сам куплю.

— Я ж обещал. — Улыбнулся в ответ Александр.

— Тогда покупай. Раз обещал. — Усмехнулся отец Ярины. — Только смотри

не влюбись в мою дочку. Я тебе покажу.

 

Александр посмотрел на него лукаво, как бы что-то задумав, но на слова

Сергея он впервые задумался о том, что ему нравится Яра.

 

Купив заветный кораблик, они пошли дальше.

Второй раз он это услышал от самой Сапфо В принципе, то что Кёсем

любила над ним издеваться- это он понял потом по жизни. Они шли по

острову, и решили зайти к своему другу Лепиду. Керкира в данный момент

истории принадлежал Венеции, и чуть немного отдавал Римом.

Основанный в 1225 году монастырь святая Мария был

очень красив. А красота пейзажей поражала сердце русских купцов.

 

И Александр с Сергеем пришли к нему в гости пожать руки коллеге. При

виде Александра Сапфо сразу съёжилась и зашипела как кошка — как

будто что предчувствовала в своей жизни. Она месила тесто, и ложка как-

то пошла в другую сторону и упала на пол. Мама Сапфо, Аристида

испугалась, предвидя дурной знак.

 

— Неужто домовой расшалился, — улыбнулся Александр.

 

— Не домовой. А дурной люд пришёл. — Сверкнула глазами Аристида,

приветствуя гостя.

— Что ты, дорогая. — Удивился Лепид, супруг Аристиды, — это гости. Не

разбойники.

— Но у Сапфо упала ложка.

— Уронила. — Сказал Сергей, грозно посмотрев на избалованную

девчонку. Сапфо облизнула поднятую ложку с пола и показала ему язык.

 

Сергей понял, что плутовка, которой исполнилось шестнадцать, ещё

попортит им нервы.

— Домовой. — Настоял на своём Александр и все сели за стол. Сапфо,

играя своими бесячими глазками, на него посматривала.

 

— Нечистая она. — Шепнул Сергей другу. — Никак нечистый ей владеет.

Осторожней.

 

Александр прислушался. Но начал рассказывать про домовых. — По

народным русским поверьям, едва человеку исполняется шестнадцать, в

доме поселяется домой. Если человек выдерживает его напор и травлю, то

домовой уходит. Если же нет, навсегда остаётся с

человеком.

 

— Что за чушь? — Сказала Аристида. Сапфо засмеялась.

— Дяденька болен. У него слабоумие. — Говорила Сапфо.

— Девочка, — огрызнулся Сергей, который невзлюбил Сапфо сразу же, —

ты так не шути, а то самой придётся испытать страшные муки этой

болезни.

Сапфо снова показала Сергею язык.

 

— Или дети твои. — Сказал второй купец. Александр приложил палец к

губам.

— Тише. С нечистым так нельзя. Расшалиться.

И правда. Сапфо изогнула спину, выгнулась как кошка и зашипела.

Аристида сама уронила тесто от неожиданности и вышла вон. — А я на

тебя нагоню безумие. — Зашипела колдунья. — Будешь страстно любить

его дочь.

 

Сапфо засмеялась и выбежала вон. Александр схватился за голову.

Пророчествам он верил.

— Не переживай. Обойдётся. — Успокаивал его Сергей.

 

Вечером они вышли прогуляться по цветущему саду. Александр всё равно

был неспокоен — у него шумело в голове.

 

— Слушай, как это я не пойму. Ярине тринадцать, а мне пятьдесят четыре

года. — Говорил друг.

 

— Не бери в голову. Слова дурной девчонки. — Сергей стал искать плеть.

— Если нечистый так с нами разговаривает, поговорю и я с ним.

Неожиданно Сергей нашёл плеть.

 

— Не надо. — Остановил его Александр. — Лучше буду я любить Ярину,

чем нечистый принудит тебя к делу непристойному. Положи. Но Сергей не

слышал. Он искал Сапфо. Сапфо нашли на сеновале, с каким-то юнцом, с

которым она забавлялась далеко не по-детски.

 

— А у тебя с ней будет двое детей. — Засмеялась противная гречанка.

Сергей не выдержал. Он схватил Сапфо за руку. В это время юнец бежал,

и Александр не успел его остановить. Бежал как есть, нагой, только

оставил одежду. Выбежал Лепид. Увидев нагую дочь и Сергея он

закричал.

 

— Это что! В моём доме? Вон отсюда! Люди!!! Да что ж это такое? Меня

опозорили русские!

— Не кричи. — Сказал Александр. — Это не Серж и не я. Вот его одежды.

 

— Кто это? — Кричал Лепид уже на дочь. Лепид тогда взял прутья,

которые держал Сергей и стал сам лупить Сапфо.

 

— Я тебя растил для жениха, а ты отдала себя конюху! Ну я ему покажу!

Выпорю и повешу.

Ведьма Сапфо мужественно выдержала пытку. Но на сей раз её беды не

кончились: во двор пришли турки. Купцы посторонились с поклоном.

Сергей выпустил руку Сапфо. Увидев полунагую девицу, старший из турок

Кызым-паша приказал взять её с собой.

— Но это моя дочь! — Плакал Лепид, отдавая девочку.

— Это жена Ахмеда. Она похожа на самых красивых женщин гарема. —

Сказал Кызым-паша. — Мы её даже не будем на торг выставлять. Сразу

попадёт в гарем. Такое тело бывает только раз в жизни.

 

— Но она не девушка! — Закричал Лепид, чтобы те её отпустили.

— И что? — Усмехнулся Кызымл-паша. — Шлюхи тоже нужны. Скажем

Ахмеду, что взяли её в борделе.

— Нет, скажите правду. — Плача, говорил Лепид. — Я ценю внимание

Султанши Сафиё, но может когда-нибудь Ахмед захочет отпустить малютку

ко мне домой. Дай я тебя обниму, доченька. Может, Вы ей дадите

собраться?

 

Сапфо с плачем забрал младший из турок — Искандер.

— Выпусти меня. — Орала девушка. — Выпусти.

— Если в тебе нечистый, порка его быстро выпустит. — Сказал Искандер.

— Сидеть и не рыпаться.

Сапфо подчинилась и всю дорогу до Турции охотно молчала. К экзорцисту

ей попасть бы не хотелось. Искандер сел в карету к ней, пока Лепид и

плачущая Аристида

подписывали договор об отказе от дочери.

 

— Вы что возите с собой договоры на всякий случай? — Не понял

Александр. Сергей усмехнулся, и сам был готов показать язык Лепиду: он

победил у Лепида забрали дочь.

— Это я заберу твою дочь, когда стану Султаншей. — Закричала из кареты

Сапфо и все услышали, как Искандер ударил её по щеке.

— Это ты, нечистый?

 

Александр почему-то закричал в след ей:

— Только попробуй! Я соберу войска и сожгу всю Османию за Ярину.

Сапфо истерически засмеялась.

 

— Почувствовал огонь? И моё проклятье.

Искандер ударил Сапфо ещё раз и связал ей руки и ноги так крепко,

чтобы нечистый не смог девушку разорвать на части. — Не переживайте.

Демон аракш в ней. — Закричал из кареты Искандер друзьям. — Мы

уничтожим демона, а девку для воспитания отдадим в

гарем. Если она и правда станет валиде, то на то воля творца. — Аминь. —

Закричал в ответ Александр. — А я и не сомневался, что полтергейст.

 

========== Ты купил мою душу. Часть первая. 1603 год

==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Я - Ярина Хирсанова. Мне 14 лет, и я странным образом оказалась на

рынке в Стамбуле.

Мы ехали из Московии с родителями и человеком, который мне очень

нравится - купцом Александром Сомовым, потому что к нам в дом

проникла беда. Молодой человек польской внешности проник к нам в дом

поздно вечером, и попросил воды для себя и коня. Я честно думаю, что он

присмотрел меня.

 

Александр, испугавшись, что юноша вернётся, решил что мы поедем к

Султану Мехмеду торговать. Из огня да в полымя. Османия не ласковая

страна, и нас там явно никто не ждал. Сложно сказать, где лучше

погибнуть - на родной земле от рук своих или же от рук басурманов? Но я

согласилась ехать, потому что поняла, что родителям и Александру

грозила опасность: бандит действительно мог вернуться с подкреплением.

Мы выбрали не сложный путь, и ехали вначале пешим путём, затем морем.

На нас в дороге не напали бандиты, мы всё перенесли, спокойно доехав

до Сухум-кале, откуда мы должны были в скором времени выехать в

Константинополь. Но в Сухум-кале начались все наши беды. Вернее, мои

беды и злоключения, которые, к счастью закончились удачно. Но сколько

же страху я натерпелась из-за басурман! И как же ласков был ко мне мой

добрый хозяин - Александр Сомов, который не отдал меня на обучение к

басурманам.

 

Басурмане всегда ищут женщин. Вернее, таких девушек как я. И вот,

когда мы остановились в Сухум-кале, один из них Али-паша стал

присматриваться ко мне и Фисе. Мы решительно заявили об этом

Александру, и не захотели иметь с ним никаких дел. Тогда Али нам

устроил засаду. Мы с Фисой возвращались домой, Фиса успела бежать, а я

нет. И я попала в плен к басурманским пиратам, которые во главе с

Юсуфом Синан-пашой, ожидали приказаний Султана ехать дальше. На

борту тоже были девушки, похищенные из разных стран. Так я первый раз

стала рабой.

 

Нас было не так уж много. Я насчитала в трюме шесть или семь девушек,

среди которых мне особенно запомнилась одна. Она была греческого или

сербского происхождения и её звали Рашей. Раша была настоящей

красавицей - чёрные, как смоль локоны обрамляли её лицо, у неё были

красивые карие глаза и действительно греческий профиль. Я

залюбовалась девушкой, потом нашла смелость спросить её имя.

 

- Раша. - Ответила она мне, потом погрузилась в какое-то мрачное

уныние. Позже я узнаю в Раше Махрифуз. Но пока это была совсем юница,

совершенно не готовая к трудностям жизни. Как и я. Мы ехали на корабле

некоторое время, судя по всему день. Я ночь не могла уснуть, мне было не

по себе от того, что меня похитили. И как-то странно я даже не гадала, что

меня ждёт.

 

- Тебя отдадут в гарем к Султану. - Мрачно сказала одна из девушек, но я

так и не узнала как её звали и что у неё было за происхождение. - Нас

всех похитили, чтобы везти к Султану.

 

Тогда страной правил Мехмед III. Я не думала, что трон так скоро займёт

соперник моего Александра за моё сердце - Ахмед I. Был конец 1603 года.

Мехмед III пировал, любил женщин и расширял свой гарем, который никак

нельзя было сократить. Его жена Хандан, казалось, не любила его. Это всё

мне было известно от отца и Александра, но я не рискнула сообщать

девушкам подробности, молча кивнув головой говорящей.

 

- Тебя отдадут в гарем к этому мерзкому Мехмеду. - Повторила девушка. -

Ему всё мало! Он ворует девушек из разных стран и никак не может

остановиться.

 

- Молчать! - Закричал на османском начальник стражи, но мы всё поняли.

Он, меряя шаги, стал обходить вокруг нас, грозясь побить или наказать.

Мы все прижухли. Молодой мужчина схватил говорившую, и оторвал её с

места, развязав руки. Больше мы её не видели. Поносить Мехмеда больше

никто не решался.

 

- Отсюда правда не выбраться. - Шепнула Раша. - Тебя ещё могут отдать

шехзаде, одному из сыновей Мехмеда, но это ещё как тебе повезёт.

Можешь попасть к самому Султану, но тогда хлебнёшь горя. Говорят, он не

проходит мимо хорошенькой женщины, а для нас с тобой он стар.

 

При слове "стар" я улыбнулась. Александр для меня был всегда молодым.

Раша, мечтавшая спать с красивым шехзаде, положила мне голову на

плечо. Я почему-то была уверена, что Рашу выберете именно шехзаде

Ахмед. Так и вышло. Девушка была безупречно красива. Мы причалили к

Стамбулу прекрасным воскресным днём и скоро отправились на

невольничий рынок. нас одели в самые простые рубахи, а меня и кого-то

ещё раздели до гола - мы были, по их мнению, низкого происхождения.

Не чета знатной француженки Бельфлёр, которая томилась напротив меня

в таком же жалком положении, но в простой рубахе. Рашу также раздели.

Пришли первые покупатели. Бельфлёр - знатную француженку, как

поговаривали королевского происхождения, забрали сразу же солдаты, и

её не увидели ни шехзаде Ахмед, ни Султан Мехмед. Какого же было моё

удивление, когда меня покупать пришёл мой Александр, выдав себя за

богатого бея - видимо ему так посоветовал какой-то османский друг. Я не

могла сдержать улыбку, но вынуждена была вести себя, как и полагается

рабыне. За Рашей тоже пришли, но как я предполагала, это были

женщины из Османского дворца. Они посматривали на меня, но еврейский

купец дал им понять, что я куплена. По желанию Александра меня

немного прикрыли простынёй, и я пошла за ним в молчании, поскольку

нас могли рассекретить. Но, когда мы дошли до центра Стамбула, я не

выдержала и разрыдалась. Он терпеливо остановился, дав мне перевести

дух.

 

- Как ты меня нашёл? - Спросила я у Сомова. - Ещё чуть-чуть и мы бы не

увиделись.

 

- Лучше не спрашивай. - Сказал он. - Мне этот торг дался дорого, поэтому

пошли домой. Хандан для нас приготовила небольших два гостевых

домика, где мы расположились с русским посольством, ожидая пира и

угощения со стороны дворца. Да, я мог бы и не успеть. Хандан дала мне

время: Сафиё выбирала девушек для обучение в гареме, и Хандан сказала

прийти чуть-чуть пораньше Мадлен - француженки, которая помогает

Сафиё. Пойдём. Умоешься, поешь и вернёшься к жизни. Но мы ещё будем

в гостях у Сафиё. На деле на Руси начинается непоправимое: мне кажется,

что царя Бориса хотят убить.

 

Я закрыла рот руками, чтобы не вскрикнуть. Но как же мне было хорошо и

радостно, что мой Александр снова со мной и что я скоро снова увижу

родителей!

 

========== Портрет Анастасии. 1603 год ==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Валиде Сафиё, роскошная женщина с убранными назад волосами, оценила

привезённую барышню Рашу по достоинству. Женщина осмотрела её, и

решила, что Раша вполне может быть хорошей женой для красавца Ахмеда

- её любимого шехзаде и внука. А Ахмеда пока не было ни жены, ни

наложниц, но мрачные обстоятельства его жизни при дворце Топ Капы

сделали юношу слишком серьёзным для своих лет - Ахмеду едва

исполнилось 17. Но казнь его 12 братьев повергла юношу в настоящий

шок. Чтобы развеять печаль, его бабушка Сафиё подарила внуку портрет

красивый гречанки, который нашли на разбившемся корабле.

 

Видимо было, что этот портрет вёз кто-то, кто любил девушку, из её

женихов. Ахмед вначале подумал, что эта гречанка погибла на корабле во

время кораблекрушения, и очень расстроился. Видя то, что внук опять

расстраивается, Валиде Сафиё приказала разыскать пышную красавицу и

найти её во чтобы то ни стало. Пока же Валиде задумалась о том, чтобы

познакомить Ахмеда с какой-то девушкой, чтобы так самозабвенно не

смотрел на этот портрет. Бабушка уже жалела, что в минуты слабости

показала портрет незнакомки внуку. Приказ Валиде Сафиё был

стремителен. Она приказала искать красавец по всему Побережью - она

формировала гарем для внука. Хандан волновалась, что Ахмед слишком не

опытен в отношениях с женщинами, и что какая-нибудь хищная и

изворотливая тварь могла ранить её сердце. С этим Хандан как-то пришла

в приёмную к Сафиё. Валиде её высмеяла.

 

- Дорогая моя Хандан. Мы живём в Османии, а не в Европе, где окручивать

довольно странных принцев в порядке вещей. - Говорила бабушка Ахмеда.

- И по законам Османии женщина подчиняется мужчине.

 

Хандан была обеспокоена не на шутку, будто её не подводил чутьё, что с

появлением женщины в жизни её сына, ей придётся опасаться за свою

жизнь и за жизнь Сафиё. Но Сафиё было не переубедить.

 

- Валиде, - решила спорить Хандан, - у моего супруга много женщин, и я

познала ад. Ад ревности и ад боли, которую испытываешь когда тебе

изменяет любимый мужчина. Но я научилась понимать природу женщин.

Мой любимый Ахмед сильно раним. Он нежен. И я уверена, что эта

хищница, что на портрете сразу же поймёт всю слабость моего сына, и

всей нашей Империи. А через сына она будет управлять людьми.

 

- Ты ревнуешь, Хандан, потому что не хочешь, чтобы твой сын женился. И

твоя ревность связана с тем, что мальчику пора начинать свой путь.

Мехмед всё равно когда-нибудь уступит трон шехзаде Ахмеду, и мы

должны подумать о продолжении рода. Не сметь мне перечить!

 

Хандан всё-таки беспокоилась не напрасно. В лице будущей супруги

Ахмеда Анастасии врага получили и Хандан и Сафиё. Вошла Мадлен,

которая привезла Рашу. Девушка настолько понравилась Валиде Сафиё,

что Валиде Сафиё не смогла оторвать от неё глаз.

Рашу немедленно отдали на обучение, и решили на встрече послов

познакомить её с Ахмедом. Рашу стали подготавливать для жизни в

гареме, и готовить к первому хельвиту с юным шехзаде. Хандан

смирилась с тем, что её сын уже вырос. Она вошла к своему

возлюбленному Дервишу, и, положив ему руки на плечи, сказала:

 

- Наш Ахмед уже вырос, мой возлюбленный. И скоро мне предстоит

нянчить внуков. Так скоро! А я надеялась продлить жизнь в своём мире.

 

Дервиш поцеловал страстную Хандан в губы, и с горечью подумал о том,

что ему очень не хотелось жениться на дочери Мехмеда III и испанки

Изабеллы - Фахриё. Но Сафиё, которая выдавала Фахриё за свою дочь

решила обручить Дервиша и Фахриё. Несчастная Фахриё вовсе не хотела

выходить замуж. Над Османией спускалась ночь. Александр посмотрел на

спящую в домике для гостей Ярину, и почувствовал как неизвестная ему

боль сковала его сердце.

 

========== Красный кафтан. 1605 год ==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Александру Аникину

 

1603 год.

Противостояние Хандан и Кёсем накалялось. Ахмед держал Совет Дивана,

и выдвигал своих сановников на новые должности. Кёсем пришла к нему в

покое и заговорила о Великом Визире.

- Я считаю, что Великим Визирем должен быть Куюджи Мурад-паша. –

Сказала Валиде Сафиё властным голосом, и сама себе удивилась –

настолько жизнь меняет людей.

 

- Хандан предложила Великим Визирем Куюджи Мурада-пашу. – Сказал

он, поцеловав мать в щёку. Та отшатнулась: экая дерзость.

 

- Великим Визирем должен стать Дервиш Мехмед-паша. Это моё последнее

слово. – Хандан дала знаком сыну понять, что её настроение испорчено и

аудиенция закончена. Сын поклонился, и пошёл исполнять приказания.

 

Ахмед был в растерянности: он не знал, чьи приказы выполнять – матери

или бабушки, которые рисковали поссориться между собой снова. Чтобы

не вызвать гнев Кёсем, Каюджи, несмотря на все возражения Дервиша,

был назначен главнокомандующим армией. Дженнет-калфе повезло:

Хандан выбрала её главной хазнедар Дженнет-калфу.

 

Сафиё сильно переживала такой расклад, и чтобы ей не было совсем

одиноко попросила приехать во дворец свою дочь Хюманах. Хюманах-

Султан была счастлива поддержать мать.

Искандер вернулся в Стамбул по приказу валиде Хандан, которая была на

самом деле его матерью. Молодой человек не знал, что он сын великой

валиде. Ему просто нравилось помогать Кёсем и поддерживать её во всём.

Искандер был рад вернуться в столицу.

 

Как-то поздним вечером Кёсем со своей подругой Хеленой прогуливалась

по саду вдвоём. Искандер как раз только что приехал в Топ Капу и горел

желанием увидеть валиде. В Валиде Искандер чувствовал что-то родное,

но не мог понять, почему. Ему почему-то казалось, что они с валиде

похожи глазами. Увидев молодых женщин, Икандер помахал им рукой. Но

вдруг неожиданно, на дам напали неизвестные. Хелен закричала.

Искандер бросился на выручку Кёсем и в драке убил всех противников.

Хелена ругала за это Искандера.

- Почему ты убил их, несчастный? Мы бы могли выпытать кто на нас

напал…

На крик Хелен прибежала Валиде, которая была безумно рада видеть

сына. Вопреки законам османской империи, Искандера за дерзкий

поступок пощадили. Искандер сам удивился этому, но был рад находиться

рядом с Кёсем и Валиде.

1605 год. Рано утром Хандан принесли завтрак. Женщина съела несколько

фруктов и вкусную горячую пищу, запив её крепким чаем. Хандан недавно

исполнилось 33 года, и она была матерью 17-летнего Султана Ахмеда,

женатого на Кёсем. Отношения с невесткой у Хандан явно не

складывались. Они были то шаткими, то крепкими. Кёсем была то мила с

ней, то грубила. И Хандан сильно переживала её грубость.

Поев рябчиков, Хандан попросила унести тарелку, вошедшую к ней

вовремя служанку, и женщине неожиданно поплохело. Хандан не придала

этому никакого значения. Она списала на то, что мясо было слишком

жирным, и хотела было выпороть Зульфию. Потом ей стало совсем

нехорошо, и она осталась в своих покоях. Подброшенный кем-то в мясо яд

действовал медленно.

Хандан немного пришла в себя, списав боль в желудке и помутнение

сознание на новое своё чувство к молодому Дервишу, который ей

понравился в последнее время. Дервиш был дерзок, и, накануне

признался молодой вдове в любви. Хандан снова почувствовала себя

плохо. И поняла, что это чувство, которое она испытывает к мужчине

сильнее её. Чтобы не потерять Ахмеда, женщина была готова принять яд.

Она открыла хранившийся в ящиках флакон с ядом, но остановилась,

снова почувствовав жжение внутри и сильную головную боль. Хандан

понимала, что мальчик сильно переживал смерть отца, и, кроме того ей не

стоило путаться с Дервишем, его убившим. Хандан и в голову не пришло,

что Дервиш мог просто прикрывать перед ней себя, чтобы она подумала,

что он совершил убийство из-за любви. При этом, найдя, наконец, малыша

Искандера - своего потерянного некогда сына и, приведя его во дворец,

молодая женщина навлекла на себя настоящий гнев Ахмеда: он был

уверен в том, что Хандан изменяла отцу с Дервишем. И что Искандер –

сын Хандан и Дервиша.

Но Хандан понимала, что Ахмед ведёт себя с ней даже благородно, что не

сажает в темницу. Связи никакой не было. Дервиш только недавно

покорил Хандан искромётным признанием в любви. И вот им суждено было

расстаться. Понимая это, и, превозмогая боль, Хандан помчалась в сад

искать там гулявшего возлюбленного. У молодой женщины земля уходила

испод ног, но у Хандан складывалось такое ощущение, что это всё из-за

любви.

Она спешила проститься с тем, кого должны были казнить. Молодой 35-

летний мужчина последние дни своей жизни гулял в парке.

_______________________________________

«Траур в сердце»

Дильрубе в запальчивости говорила Ахмеду, что пыталась чему-то

помешать. Немолодой Бильгюль-ага понимал, что Хандан, скорей всего,

отравили, но он не стал мешать Дильрубе рассказывать сказки, полагая,

что расследование может привести к слишком радикальным для итак

неустойчивого общества последствиям. Итак они едва успевали подавлять

янычар. Смерть Хандан стала для Ахмеда явным ударом. Сердце его

почернело, как ночь. После похорон, несмотря на непогоду, Ахмед

помчался в Бурсу. Раненым волком молодой мужчина забрался на корабль

по трапу, и приказал поднимать чёрные паруса. Они уезжали на время из

дворца, который причинил им горе. Кёсем было приказано оставаться в

Топ Капе. Но молодая женщина даже и не успела сказать Султану, что

носит под сердцем его ребёнка – настолько он спешно их покинул. Сафиё

Султан была в горе, и сама почернела, как ночь, потеряв невестку. В эти

дни пятидесяти пятилетняя женщина не выходила из своих покоев, и

избегала столкновений с Кёсем. Весь дворец погрузился во мрак.

 

========== Рождение Мурада 1612 год. ==========

 

лександру Аникину

 

Прошло два года.

Османский Султанат.

1611 год.

 

Сапфо - греческая принцесса, которую в некоторых источниках зовут

Анастасией (или Настей) дрожала всем телом. Пять лет назад, в 1604 году,

её похитили пираты и доставили в её новую семью. После похищения, и

после того, как Сапфо смирилась со своей участью - её отправили в школу

для обучения девушек в гареме. До появления Сапфо в гареме, у Ахмеда,

которому исполнилось на тот момент 17 лет, уже был ребёнок от Махрифуз

- его первой жены -, которого он назвал Османом. Сапфо стали обучать.

Её учительницей стала сестра Ахмеда Айше. Девушки даже подружились.

Айше научила Сапфо не бояться жизни и понимать эту жизнь - Божий дар

- как она есть. Сапфо имела нежные русые волосы, и личико, которое чуть

овалом напоминало диск луны в полнолуние, поэтому её прозвали

Махпейкер, что в переводе на европейские языки звучало как

"Лунноликая". Помимо Махрифуз, у Ахмеда была ещё одна девушка -

Эстер, тоже греча нка, которую прозвали Аникой, что означало

"Поэтическая".

 

Аниза, которую тоже, как и Махпейкер, похитили пираты, действительно

была поэтической натурой. Ей нравилось декламировать стихи, и даже

помимо танцев, хорошо получалось петь. Начальник гарема Агар-аге даже

диву давался её голосу - настолько хорошо у неё каждый раз получалось

запоминать незнакомую мелодию. Ашьяр обучили пению.

Первое время Сапфо страшилась Ахмеда, и боялась к нему подойти. Не то,

чтобы Искандер ей был приятней, но муки, которые ей пришлось бы

перенести, страшили её. Сапфо понимала, что она в своеобразном плену,

и Ахмед ей не муж - он увлечён Ашьяр, и что она подарка пока не

получала. Но тем не менее, девушка понимала, что подарки дарят перед

хёльветом. И она, будучи в гареме уже пять лет, но понимающая, что над

ней смеются - расположение мужчины не так легко заполучить, не знала

как выспросить у Ахмеда подарок. Майхпейкер присматривалась к

окружавшим её девушкам, и когда Ашьяр получила в подарок

драгоценную брошь, у Сапфо пропала надежда получить заветную

вещицу, означавшую любовь к ней господина. Сапфо любила господина, и

считала его добрым и ласковым, однако же, он ласков к ней не был и как

ни замечал. Ахмед знал о её существовании, и знал, что Сапфо "по-

гречески" переводится как "Сапфир". Когда Ашьяр пропала на ночь,

Сапфо всю ночь не спала. Пропав на несколько мгновений в сон,

Майхпейкер оказалась во власти кошмара. Ей чудилось, что он с ней. Он с

ней! Он с ней! Его руки ласкают её тело.... Когда Ашьяр вернулась

довольная наутро, Сапфо была сама не своя. "Что, как всё прошло?", -

лукавя, спросила Махрифуз. Гордая Ашьяр сияла от счастья.

- Он прижал меня к себе, а потом... - начала было рассказывать девушка.

Сапфо сорвалась с места. Она, подобно быстрой кошке, подскочила к

Ашьяр, и царапнула её по щеке.

 

- Я буду самой любимой. - Зашипела она, как кошка, изогнув спину. -

Кёсем. - Посмеялась Махрифуз, кормя сына Османа. - Она возомнила себе,

что Ахмед полюбит её одну.

- Что?! Да Ахмед её даже не знает! - Засмеялась Ашьяр. - А я могу сделать

так, что никогда не узнает и она до старости будет прислуживать у тебя,

Махрифуз. Как тебе мой план?

- Отлично. - Одобрила Махрифуз. - Девушка Махпейкер будет предана

вечному мужскому забвению. В это время к ним вошла учительница

истории Зульфия.

 

- Вообще-то, господин дарит самой любимой Голубой бриллиант, краше

которого в мире не найти. - Вступилась она за бедную гречанку. Сапфо

благодарно посмотрела на неё, понимая, что Зульфия выдумала эту

легенду о бриллианте, чтобы как-то поддержать её. Бриллианта или не

существовало, или он на самом деле был очень большой ценностью,

поскольку ни Махрифуз, ни Ашьяр ещё его не получили. - А вы все его

ещё не получили. Потом, мне почему-то кажется, что подарком у Сапфо

будет сапфир.

 

Девушки прикусили губы.

- Но ведь как о ней узнает господин, если она ничего не умеет.

-Засмеялась Ашьяр, и стала танцевать. В комнату вошла Дафна, ещё одна

гречанка, которую прозвали Анике, и стала играть на лютне, чтобы

подыграть Ашьяр, которая сама себе казалась прекрасной в этом

восхитительном танце.

 

- Думаете, я так не умею? - Засмеялась Махпейкер. - Я же обучалась этим

танцам пять лет.

- Если у тебя не было шанса проявить себя, - засмеялась Ашьяр, - то

считай, господин тебя не узнает. Я танцевала на празднике послов, и была

замечена. А ну, иди сюда, станцуем вместе. Хотя бы здесь попробуешь.

Сапфо подошла к Ашьяр, получив приглашение совместно танцевать. И

сделала пару движений бёдрами в сторону. Дафна хотела прекратить

игру, но Зульфия сделала знак, чтобы она продолжала. Никто не знал, что

Зульфия привела Ахмеда, чтобы он подсмотрел в замочную скважину, что

происходит в гареме, хотя обычно этого никто не делал. Сапфо с

уверенностью сделала шаг вперёд, и качнула левым бедром в сторону. Это

действо через маленькое окошко наблюдал Ахмед. Ему очень понравились

движения Махпейкер, и он решил, что следующий подарок он подарит ей.

 

Зульфия оставила девушек развлекаться, и подошла к Ахмеду. - Подари

ей сапфировое ожерелье. - Подсказала она. - В переводе с греческого, её

имя означает сапфир. Этим ты угодишь ей. - Как мне тебя благодарить, -

сказал Ахмед, который давно любил

Махпейкер, но к ней его не подпускали родственники. Он надеялся

провести с ней ночь, сладкую, как ароматная пряность анис или как чай

со вкусной выпечкой. Ахмед сжимал в руке сапфировое ожерелье, которое

девушка получила на следующее утро в подарок. Сапфо-Майхпейкер

заулыбалась. Ожерелье было невиданной красоты, и Махпейкер

почувствовала в себе невиданную силу и желание выжить. "Я стану самой

любимой. - Решила она для себя. - Я стану валиде и стану Кёсем. Осман не

будет помехой моим детям!".

 

========== Сердце океана - звезда Израиля ==========

 

Александру Аникину

 

1612 год

 

Когда Махпейкер рожала Ахмед был сам не свой. Он боялся, что ребёнок

родится мёртвым, что Кёсем не выдержит и умрёт сама. Роды проходили

тяжело, больше шести часов. Повитуха то и дело бегала с тазиками с

водой и какими-то как показалось Ахмеду приправами. Молодой мужчина

и будущий отец сходил с ума. Ему казалось, что он вот-вот лишиться

любимой. Вместо того, чтобы идти к наложницам, как делали султаны

ранее - типа им всё равно, Ахмед решил прогуляться и почему-то

отправился на рынок за пределы Топкапы. То ли его сердце не выдержало

криков жены, то ли он хотел купить ей подарок, потому что молился

Творцу за то, чтобы его жена была спасена. Он увидел на рынке какого-то

купца - еврейского происхождения по имени Исаак.

 

- На невольниц пришли посмотреть, Ваша милость? - Посмотрел на него

Исаак. - Они с другого краю, Вы ошиблись.

 

- У меня жена рожает. Боюсь что умрёт. - Улыбнулся слабо Ахмед. -

Которая? Айше? - Кажется купец был осведомлён во всех делах Топкапы. -

Нет, Кёсем.

- Махпейкер? Поздравляю.

- Ещё рано. Роды проходят тяжело. - Сказал Ахмед.

 

- Возьми. Ты хорошо, что пришёл не к невольницам, а ко мне. У меня есть

пара лекарственных трав, что ей облегчат боль и кое-что другое. Купец

протянул Ахмеду травы совершенно бесплатно, но поскольку кое- что

другое он отдать не мог бесплатно, и Ахмед понял за что. Перед ним сиял

бриллиант невиданной красы.

 

- Евреи его называют "сердцем океана". - Улыбнулся купец. - Сердце

океана некогда охраняло древнее государство Израиль. Оно висело на

почётном месте в центральном дворце нашего короля. Но пришли воины, и

они догадались. Они попытались украсть бриллиант, но Господь

разгневался на них и наслал бурю. Буря убила много воинов, но самый

отчаянный из них Антей не сдавался. Он влез на башню центрального

дворца. Наше древнее государство пало, как только этот юноша отколотил

бриллиант от центральной башни. Но этот бриллиант попал в руки моему

деду, и он сохранил его и сейчас великие державы охраняют евреев. В

дар тебе и Кёсем - этот бриллиант. Да хранит тебя он и твоё потомство.

 

Как только жена родит, подаришь его ей. Ахмед не мог принять такой

подарок в дар, и он заплатил большую сумму. Купец поклонился и с

порывом ветра исчез. Но у Ахмеда остался

бриллиант в руках. Про купца и отданных за бриллиант деньги Ахмед тут

же забыл. Но он пошёл во дворец, в котором его ждал уже родившийся

сын Мурад. Счастливая мать Кёсем держала ребёнка на руках. Ахмед

улыбнулся мальчику и тот, подавая признаки жизни - заплакал первый

раз. Ахмед надел бриллиант сыну на шею и Кёсем улыбнулась ему усталой

улыбкой.

 

- Всё хорошо. - Сжал пальцы жене Ахмед. - Мурад будет жить. Этот

бриллиант даст ему силу выжить в этом мире. Но его будешь носить ты, и

следующие роды у тебя будут чудесными. Кёсем улыбнулась ещё раз.

 

- Где ты его взял?

- Правда я не могу вспомнить. - Сказал молодой муж. - Но вроде бы кто-то

мне говорил, что этот камень охранял некогда Древний Иерусалим. Ещё до

пришествия Христа.

- Это знак свыше. - Задрожала Кёсем. - Я же из Греции, помнишь? Греция

- это первый оплот Христианства. Христос благословляет Мурада.

- Я почитаю твоего Христа. - Улыбнулся Ахмед жене. - Ведь он подарил

мне жену и сына. В приказе написано, что мусульмане чтут Христа как

пророка. Видимо Христос и принёс мне этот бриллиант, чтобы я подарил

его сыну.

Кёсем заплакала, и посмотрела на камень. - Какая красота! Он в форме

сердца!

- Это сердце голубых кровей, королевских. -Улыбнулся Ахмед. - Моя

бабушка Сафиё была итальянкой. Моя прабабушка Нур Бану была

законной внучкой венецианского дожа. Так что Христос знал кому давать

камень. И не только твоя Греция может похвастаться древностью.

- Как бы мне ещё раз хотелось побывать на Родине! - Сказала Сапфо.

 

- Будет возможность, мы съездим в Сухум-Кале, к родственникам. а оттуда

- в Грецию. На Корфу. Или вначале на Корфу, потом в Сухум-Кале. Пока у

меня важные дела, да и тебе стоит подумать о сыне и о будущих детях.

Кёсем просияла: муж исполнял любой её каприз.

- Кстати, как ты назовёшь сына, дорогая? - Спросил Ахмед.

 

- Шехадзе Мурад. - Ответила радостная Кёсем. Мальчик, получивший имя,

будто бы улыбнулся. На нём сверкал, подобно тысячам солнц, роскошный

голубой бриллиант - сердце океана, который должен был его хранить всю

жизнь.

 

========== Корфу - встреча с родителями ==========

 

Александру Аникину

 

На двадцать пятый день Рождения Кёсем (1615 год) Ахмед подарил ей

дорогое зеркальце с шикарной золотой огранкой. Кёсем нежно поцеловала

супруга в щёку. Дети уже подросли. Мураду исполнилось 11, Фатьме -

десять, а Айше и Атике по восемь. Дети росли умными и талантливыми. К

примеру, Мурад с раннего возраста, лет с шести, любил сочинять стихи и

музицировать, а иногда это всё объединялось и получалась песня -

звонкая, как голос самого мальчика, и громкая как марш. Кёсем, слушая

игру сына на мандолине представляла, что если бы она осталась в Европе,

то её сын был бы великим артистом или композитором, и плакала под

голос родного инструмента, вспоминая Родину. Сапфо поблагодарила сына

и тот радостно убежал играть с сёстрами, которые тоже освободились от

занятий. У Кёсем кружилась голова: подумать только, она мать Султана!

 

Хотя сердце её разрывалось от того, что она думала, что в родной её

Греции Мурад стал бы великим артистом.

 

Но сердце Кёсем сейчас тревожил Ибрагим. Ибрагим рос какой-то мямлей,

и к 1615 году, ему хоть и исполнилось 12, он явно отставал в развитии - и

совершенно не интересовался девчонками. Кёсем даже за него

переживала, хотя Ибрагим был её не родным сыном, он был сыном Ахмеда

и Айше. Она поговорила с врачом Сулейманом, и тот с поклоном

констатировал болезнь.

 

- Ибрагим болен слабоумием. - Зафиксировал Сулейман. - Нужно решить

что делать.

- Кавасий. - Решилась Кёсем. Только Кавасий.

 

- Но он же там умрёт. - Испугался врач.

- Никто ещё не умирал от лечения. - Кёсем настаивала на своём. - Ему

быть Султаном, а он болен. Как же может такой Султан править страной?

Лечить!

Врач Сулейман ушёл с поклоном, не смея возражать. Мать Ибрагима Айше

Султан взбесилась при известии о том, что Ибрагима заключат в Кавасий.

она пришла к Кёсем и закатила истерику.

- Я не отдам сына!

- Он уже там, не старайся! - Спокойно ответила Кёсем. Айше задрожала

всем телом. чувствуя свой близкий конец. Вначале она упала на колени, и

разразилась рыданиями. затем, встав с колен, накинулась на Кёсем с

ножом. Кёсем больно сжала руку Айше до сухожилий и та выронила нож.

 

- Что ты натворила? - Зашептала Кёсем, глядя Айше в глаза. - Ты же

погубила себя. Теперь я вынуждена вызвать стражу. так бы ты осталась

жива. Стража!

 

Стражники вбежали в мгновенье ока. Айше заметалась подобно зверю,

спрятанному в клетке.

 

- Схватить! - Приказала Султанша. - Она пыталась меня убить.

- Я так и знала! - Кричала Айше. - Ты скотина и подлая тварь.

- Весь в мать. - Вздохнула Кёсем.

 

Ахмед был недоволен поведением супруги. Он ворвался к ней в спальню,

и стал кричать. Кёсем была в лёгкой накидке фиолетового цвета и запах

женского тела, и аромат духов смог успокоить нрав Ахмеда. Он не

выдержал. Одержимый порывом страсти, мужчина быстро овладел

женщиной, страстными порывами, уложив её на кровать. - Кёсем, -

шептал он, целуя её тело, - Кёсем, самая любимая, Махпейкер...

 

Но найти новую Айше он всё-таки решился. Под невинным предлогом.

Кёсем как-то мечтала поехать на Родину. Он предложил ей поехать на

Корфу, а затем в Сухум-Кале.

- В Сухум- Кале у тебя встреча с Анной Михайловной. - Кёсем пырнула

ножом стену, оставшись одна. - Исполнил он моё обещание, ничего не

скажешь. Ты хочешь поехать за Яриной.

 

Ярина - это Ярина Хирсанова, дочка купцов, которые жили в Нижнем

Новгороде. Причина избавиться от неё была проста: она приглянулась

своему соседу, купцу Александру как женщина. Кёсем вздохнула.

 

Естественно, мужчина не собирался на ней жениться - дочери были бы

против его развода, а вот воспользоваться мог. И её наверняка жена

купца Анна захочет сдать Ахмеду. Кёсем вздохнула. Сколько женщин

мечтало избавиться от своих дочерей и падчериц чтобы те поступили в

гарем! Да не все до гарема доходили живыми. Кёсем спрятала ножечек в

карман, и усмехнулась. Яриной она займётся позже, нужно будет только

вызвать Анну Михайловну в Сухум-Кале, где поближе. Не отправляться же

ей в Нижний Новгород! А пока она занялась ещё одной девушкой, которая

жила на Корфу и которую звали Эстер.

Кёсем нечего было делать. Она стала собираться на Корфу, раз уж муж её

решился ехать. Ей в принципе очень хотелось увидеть свою старую

тётушку, которая по ней скучала. Но Эстер не давала Кёсем покоя. Про

Эстер разведка ей донесла, что та писанная красавица. Портрет Ярины ей

принесли. В принципе, девчонка достаточно красива, чтобы соблазнить

Ахмеда. раз уж так скоро понравилась прекрасному купцу. Но про Эстер

ходили слухи, что она красавица. Кёсем знала, что это имя означает

"Звезда". И представить женщину в гареме ей не захотелось. Но ехать

пришлось. Муж торопил, корабли были готовы, паруса подняты. Кёсем

собрали быстро, дав ей в дорогу несколько дорожных платьев, несколько

платьев для выходного дня. Супруги взяли провиант. Ясным днём они

поднялись на борт корабля, который жал их в прекрасном порту.

 

Попрощавшись с детьми и родными, Кёсем и Ахмед отправились навестить

старую тётушку Элоизу и кузин Кёсем - Александру и Геро. Кёсем также

ждали папочка и мамочка, которые дождались счастья увидеть дочь - сам

супруг привёз жену на Корфу. Кёсем уже предвкушала радость встречи с

родными. Эта встреча, которая при жизни родных, в итоге оказалась

единственной, составляла всю радость Кёсем - несмотря на то, что они

ехали по печальному поводу - после смерти Айше Мурад искал ей замену.

 

Корфу был одним из островов, где росли красавицы. Кузины были гораздо

старше Кёсем. Кёсем было двадцать пять, кузинам было под тридцать. Но

молодые женщины были рады встречи. Как плакала мама Кёсем, и как

рыдал отец! Папа был на седьмом небе , мама плакала от радости. -

Сапфо, доченька, что ж ты не взяла с собой наших внуков? - Сетовала

матушка. - А какой у тебя красивый супруг!

 

Матушка Кёсем не могла не нарадоваться на Ахмеда: молодой, красивый,

высокий статный мужчина очень подходил её дочери, да и сама ясочка

Кёсем была красавицей.

- Сапфо, а нам женихов найдёшь ? - Посмеивалась Александра.

- Да вы обе замужем! - Рассмеялась Сапфо. - Милые мои, сколько же лет я

Вас не видела!

- Сапфо приехала! - Тётушка Элоиза встретила племянницу с радостью. -

А кто это рядом с ней? Подумать только какой красивый у тебя муж! Нет,

мы представляли все страшного и безобразного и горевали все по тебе. а

он такой красавец писанный! И духами пахнет! Это европейцы все со

вшивыми париками, а наш Ахмедушка какой раскрасавец!

 

Кёсем засмеялась. На какое-то время она забыла, за каким на самом деле

муж её привез к родным. Если он уедет с Эстер, она бы на Корфу и

осталась... без мужа. У Кёсем ёкнула сердце, и она не спала всю ночь. ей

мерещились кошмары, и она решилась убить соперницу. Эстер не

заставила себя долго ждать. Матушка послала Кёсем купить оливок для

салата.

 

Кёсем отправилась на рынок, и они готовились к обеду. Кёсем увидела

Эстер и поразилась её красоте. Нежная кожа, красивые волосы и глаза,

похожие чистотой на звёзды небесные...

 

Кёсем купила оливок, и при выходе чуть не столкнулась с девушкой. Она

закрыла лицо плащом, и не была узнана. Кёсем с облегчением убежала к

мужу. Этой ночью в постели Кёсем была сама богиня. Она дарила мужу

столько радости, сколько ещё он не знал. Женщина боялась, что Ахмед

увидит Эстер и решила этого не допустить. Она узнала, что за Эстер

ухаживает богатый греческий военачальник. Но девушка и ухом не хочет

вести. Она с ним поговорила. Мужчина сказал, что она верна какому-то

Одиссею из Итаки, и хочет вернуться с ним на его родину. Этот человек

был под его началом.

 

- Так погуби же его, - буркнула Кёсем.

- Я не могу неволить женщину. - Улыбнулся Александр.

- Дурак. - Фыркнула Кёсем. - Подари ей подарки что ли. Потому что если

ты на ней не женишься, она погибнет.

 

Александр пожал плечами, и решился подарить Эстер колье. Колье

девушка приняла, а его выставила за дверь. Папа Эстер тоже чуть было не

на кричал на мужчину, и Кёсем только рассмеялась. - Ну и дурак. -

Захохотав сказала женщина. - Силой нужно увозить, силой.

- Турок я что ли? - Обиделся Александр.

 

- Да хоть и турок. - Спровоцировала его кёсем и ей в голову пришла

неожиданная идея. Вместо того, чтобы убить Эстер, Кёсем опоила

Александра и перетащила его на корабль, который должен был

отправляться в Афины.

 

Одиссей был беден и не мог ничего дать Эстер по возвращении. Это Кёсем

знала. Поэтому она решила заманить Эстер на корабль, и чтобы

Александр, наконец, на ней женился - дабы не тревожить Ахмеда.

 

Эстер некому было защитить: она мечтала об Одиссее, и собирала нежные

полевые цветы. Кёсем подошла к ней. Эстер она показалась богиней -

настолько эта женщина была красива!

 

- Но кто Вы? - Спросила Эстер. - Я Вас не знаю.

Кёсем схватила Эстер за руку и полоснула ножом, сказав что это привет от

Одиссея. Он ждёт тебя.

- Где? - Обрадовалась наивная девушка.

- На корабле. - Решительно сказала Кёсем.

- Так пойдёмте же!

 

Эстер ослабла духом, и Кёсем избавилась от неё. Одиссею потом говорили,

что её убила турчанка. Но по слухам Эстер вышла замуж за Александра от

безысходности, потому что тот соврал ей, что Одиссей ей изменил с Кёсем.

 

За это Одиссей поклялся извести османов, но сам потом погиб в бою.

Кёсем осталась довольна собой, и отправилась добивать Ярину. Далее в

списке у неё числилось довольно много. Но одна девушка всё-таки попала

в гарем, и Ахмед постарался прекратить происки Кёсем. В общем-то, про

Ярину Ахмед не знал, но зная супругу, чувствовал, что есть ещё девушка,

достойная его взгляда, и супруга сделает всё, чтобы её погубить. Ахмед

заочно вступился за Ярину.

 

- Прекрати. - Как-то с болью в горле сказал он. - Я не допущу, чтобы эта

девушка пострадала.

- У неё есть жених. - Соврала Кёсем, но в одном-то она не ошиблась:

Ярина явно нравилась своему соседу.

- Ну и что. - Огрызнулся Ахмед. - Будто ты спрашивала Одиссея, когда

убивала Эстер.

- Я была сама красота, не так ли? - Сверкнула глазами Кёсем. - И потом ты

любишь меня за мою жестокость, ты не любил бы если бы я была такой

неженкой как Эстер, или такой слабой как Ярина. Ты уважаешь мою силу.

 

Ахмед в этот раз выдержал взгляд Кёсем, который был поистине сильный.

- Ты достойна быть правительницей. - Сказал Ахмед. - И достойна моей

любви, но ты ошибаешься, что если бы ты была слабой я любил бы тебя

меньше. Хорошо, развлекись с Яриной, но остальных девушек я трогать не

позволю. Я взял Салиху, дочь военачальника Дзубе. Мне пока хватит.

 

- Что? - Вырвалось у Кёсем.

- Салиха в гареме, и под законной охраной. Если мне взбредёт в голову

забрать какую-нибудь Джейн, Машеньку или Викторию-Орнеллу - я не

знаю что за фантазия мне придёт на ум - может быть я захочу итальянку -

как моя прабабушка Нур-Бану, или как моя бабушка Сафиё великая, то ты

не сможешь мне перечить. И если я узнаю, что кроме Ярины пострадал

кто-то ещё, Кёсем, Мурад отправится в Манису.

- Нет! - Закричала Кёсем.

 

- Ему давно пора учиться управлять страной. Скажи спасибо, что я

здорового ребёнка не послал в Кавасий, как ты наклеветала на Ибрагима.

Он здоров. Ты решила из него сделать безумца. Так вот, ты будешь

заниматься Османом, а Мурад уже в Манисе.

 

Ахмед хлопнул дверью. Кёсем была в отчаянье. Она не хотела, чтобы её

сын так рано становился генерал-губернатором или саджак-беем Манисы.

Но делать было нечего. Назавтра, собрав сына в путь-дорогу, женщина

проводила его и отправила учить его уму-разуму у опытных политиков.

Мурад был бесконечно признателен папе Ахмеду за то, что так тот с ним

поступил - о Манисе он мечтал с детства.

 

Кёсем стиснула зубы. Она решила отомстить Ахмеду, и после Ярины

убрать ещё какую-нибудь итальянку, раз о них зашла речь... красавица

Сесилия Барчелли попалась ей на глаза. Дочь знатных родителей,

красавица, подобная луне... Кёсем залилась диким смехом. Она отомстит

Ахмеду за разлуку с сыном, но больше - окромя Ярины - тут уж было дело

принципа - трогать не будет.

 

========== Похищение у Сухум-Кале ==========

 

Александру Аникину

 

...В 1616 году, когда Ахмед I уже вступил на престол русский купец

Александр вместе со своей женой Анной и друзьями Сергеем и Натальей, с

их дочерью Яриной, которой исполнилось девятнадцать лет, решил

поехать торговать с Османской империей. Ему торговать было не впервой,

и он сейчас решился на это, хотя у него было дурное предчувствие.

 

Ярина стала собираться, и неожиданно она увидела странное видение -

как будто кто-то из близких уходил от неё. Она испугалась. Девушка

подошла к Александру на улице, и просила его не ехать. Александр верил

предчувствиям Ярины и просил жену повременить. Но Анна заподозрила

не ладное. Она решила, что Ярина хочет увести у неё мужа.

 

- Поедем. - Как-то странно сказала она, а старшей дочери Капе добавила.

- Ярине исполнилось девятнадцать лет, пойдёт в невесты Ахмеду. Ну не

тебя же, моя любимая Капушка, им отдавать.

 

Капе в то время исполнилось восемнадцать лет, Фисе 12, и Алёнушке,

младшенькой пять лет.

 

Анна решила собираться. На сердце у Александра было неспокойно. Но он

всё равно послушался жену.

 

Ярина мелькала у него перед глазами, и он почему-то из-за неё решил

собираться. В это время на Абхазию решил напасть отряд турок во главе с

Окюз Мехмедом-пашей. Кёсем отдала приказ жечь близлежащие города, и

брать в плен людей.

 

Александр и Сергей собирали товары. Корабль отправлялся ранним утром,

и они решили поехать ни свет ни заря. Ярина собралась быстро. Капа,

злорадствуя, смотрела ей вслед.

- Угодит в лапы к Султану. - Говорила она, махая бате рукой, и

прижимаясь к Фисе.

 

- Угодит, - поговаривала Фиса и они под ярким взором нянюшки пошли

смотреть за младшенькой, годовалой Алёнкой, матери которой было 38

лет.

 

Корабль уезжал рано, и Ярина всю дорогу была неспокойна. Тем более.

что Анна постоянно дразнила её и не давала ей покоя.

 

- Да что ты, Аннушка, - сказал Александр, обнимавший её за плечи, -

успокойся, - не нужно дразнить Ярину.

 

- Ярине уже пора Султану Ахмеду детей рожать. - Говорила Анна

Александру.

- Что-что - а Ярину я ему не отдам. - Зря сказал купец.

 

- Значит, сам на ней женись. - Закричала Анна и влепила мужу пощёчину.

Они приближались к Абхазии. При закате Солнца Ярина плакала. Ей бы

хотелось стать женой Александра, но он был женат на Анне и вовсе ей не

хотелось идти замуж за Ахмеда, тем более она понимала, что страной

правит эта влиятельная особа Кёсем.

 

Кёсем как-то прознала, что Анна хочет отдать Ахмеду в жёны женщину,

девушку небольших лет, готовых ему в наложницы и приказала

уничтожить Анну, а с девкой делать что угодно. Анна не знала, какая над

ней нависла опасность.

 

Как-то она прогуливалась у белоснежной беседки одна, и к ней подошёл

визирь Окюз Мехмед-паша, который был явно доволен тем, что встретил

именно ту женщину. Как-то разговаривать с таким человеком было

страшно, и Анна согласилась пойти с ним на корабль, неизвестно почему.

 

На корабле их ожидала сама Кёсем, которая, прознав, что ей везут

погибель - соперницу, новую наложницу для Ахмеда сама решилась

поехать, чтобы погубить её.

 

Анну Михайловну связали, и посадили в отдельную каюту. Хотя Окюз

Мехмед-паша, полюбив эту женщину, отдал приказ развязать. Ей дали

сладкого чаю, успокоили и Окюз Мехмед-паша сделал ей предложение

стать его женой.

 

- Но у меня есть муж, - возмутилась Анна. Для турка это не имело

значения. Анна Михайловна, пожав плечами, согласилась.

- Хорошо, мы посмотрим чем без Вас занимается муж. - Засмеялся Окюз.

 

Он повёл Анну мимо вековых сосен, которые издревле окружали Сухум.

Александр наблюдал за Яриной, которая купалась в одной сорочке в море.

Девушка явно не любила плавать и это забавляло купца. Мужчина нырнул

рядом с ней, и она вначале испугалась его. Александр был очень красив.

Ярина смутилась. Но не стала отгонять. Мужчина прижал её к себе и

страстно поцеловал в губы. У Анны Михайловны перехватило дыхание.

Золото волос девушки упало ему на плечи.

 

- Хорошо, едем. Но для начала: есть ли у Вас огонь? - Окюз-паша

засмеялся громким смехом, и поджог лес. Анне Михайловне не хотелось

прощаться с дочерьми, но она поняла, что влюблённый турок сделает всё,

чтобы увезти её. Да и самой ей потихоньку начинал он нравиться -

мужественный, заботливый, знатный. В итоге она решилась бросить

непутёвого своего мужа. Анна для пущей таинственности крикнула и

купец услышал её крик. Они с Яриной увидели как горит лес.

 

- Нет! - Закричал Александр, думая, что Анна погибла при пожаре. Анна

Михайловна веселилась на корабле своей шутке. И дала согласие

влиятельному турку на брак.

- Родишь мне детей, озолочу. - Сказал бусурман. Корабль отплывал

спешно.

А купец с Яриной бежали из чада дыма, который окружал их.

 

Ярина понимала, что это турки. Александр поседел в тот же миг, и был в

горе. Ярина пыталась его утешить как могла.

 

Молоденькая девушка девятнадцати лет шла рука об руку с Александром

по саду. К ним подошла женщина в богато расшитом лиловом платье. На

ней было расшитое ожерелье невиданной красоты из сапфиров.

 

Но никто не знал, что это была Кёсем.

По виду европейка, и она поманила Ярину за собой. Александр, бывший в

горе потому что потерял жену, почему-то отпустил девушку поговорить. В

это время к нему подошёл отец Ярины Сергей, который обрушился на

мужчину с проклятьями, и Александр понял, что внешность обманчива -

женщина была женой турка. Кёсем увела Ярину в кусты и замахнулась на

неё с ножом, сильно ранив в живот. Она хотела добить русскую девушку,

но Александр и Сергей подбежали и оттащили женщину. Александр

бросился к Ярине. Кёсем оказалась сильнее Сергея и вырвавшись из его

рук, побежала на корабль, где её ждала Анна Михайловна.

- Вы убили Ярину? - Спросила Анна, отпивая сладкий чай.

- Кажется да. - Улыбнулась Кёсем и съела засахаренный рахат-лукум. - У

Ахмеда не будет больше наложниц. Я - единственная. Я - Кёсем.

 

Анна Михайловна посмотрела на неё, и поняла, что у той дрожат руки и

губы.

 

Купец схватил Ярину за руку, и они побежали к кораблю, который их

привёз. Сергей и Наталья едва успели разгрузить багаж.

- Торга не будет. - Сказал Александр. - Моя жена предала нас. Бежим

скорее.

 

Корабль поднял паруса, и они отправились обратно. Больше Александр

жены не видел. он вначале пытался винить Ярину в произошедшем, а

потом полюбил всем сердцем. Стоя на корабле, и прижимая девушку к

себе, Александр нежно гладил её волосы. Девушка плакала.

- Чтобы там ни было, но никогда я тебя туркам не отдам.

 

========== Торг ==========

 

Александру Аникину

 

Отроком Мурад IV вступил на престол. Глава Советов дивана, девяносто-

девятилетний Сафа Бек, чуть не лишившийся жизни от приступа после

очередной гулянки Мустафы, дяди Мурада, сказал ему, что своими

гулянками Мустафа разорил казну. Мурад был в шоке. Он понял, что ему

нечем расплатиться с богачами, и нечем оплачивать жалование янычарам,

которые...

 

- Так вот почему янычары постоянно поднимают восстания! - Схватился за

голову несчастный молодой человек.

Он был действительно несчастным. Мать, покрывая разгульства Мустафы,

всё время врала и говорила, что янычары бастуют из-за происков врагов

-посланников русского государя. Посланников всё время изгоняли из

Порты. Мурад IV спустился в казну, и, увидев, её пустой, чуть не получил

удар сердца.

 

- Это что старания моего дяди Мустафы? - Закричал разгневанный

племянник покойного дяди. Кёсем пыталась сдержать его, но гнев Мурада

был выше её стараний.

- И ты всё время меня обманывала? - Закричал Мурад.

 

Кёсем со слезами на глазах смотрела на сына. Сорока трёх летняя

женщина была на грани отчаяния. Зато Сафа- Бек был доволен: хоть кто-

то был в этом семействе разумен, а Мурад оказался не чуждым

патриотического порыва, что в настоящие дни было редкостью. Довольный

Сафа-Бек продолжал наблюдать за истерикой Кёсем. Он от немощи

Османа и разгула Мустафы чуть не отошёл на тот свет, но теперь он

радовался плодам своего воспитания - малолетний Мурад был в праведном

гневе от расточительства дяди. Правильно. Так и надо. Может быть, он

спасёт Порту? Надежда Порты вдруг заметил что на груди его матери что-

то сверкнуло. Кёсем прикрыла рукой драгоценный камушек - подарок

Ахмеда за первый хёльвет.

 

- Мама, что это? - Заорал Мурад.

- Это подарок твоего отца, который и сделал меня Валиде. - Гордо сказала

Кёсем с явным вызовом.

 

Мурад посмотрел ей в глаза.

- И ты смеешь носить это ожерелье, когда твоя страна голодает? -

Трагически спросил сын, чувствовавший ужасную боль за

расточительность родных. Это был будущий хороший правитель.

 

- Ну не так уж она и голодает. - Заметила мать.

- Отдельная её часть. А янычарам не на что жить. - Заметил Мурад. - Ты

продашь это ожерелье. Я пошлю Касым-пашу в разные страны и мы

найдём покупателей.

- Но это подарок твоего отца! Как ты можешь? - Кёсем схватила ожерелье

как будто сын с него срывал его. - У тебя нет ничего святого.

 

- У тебя нет ничего святого, мама, - был в праведном гневе сын.

Мурад и довольный Сафа-бек ушли. Кёсем опустилась на колени и

зарыдала.

 

Александр собирался снова в путь. Фиса и Капа танцевали друг перед

другом в ожидании чего-то такого. Фисе было двадцать четыре года, а

Капе тридцать пять - и она собиралась замуж за Степана. Девушки

ожидали чего-то такого, чего им батюшка привезёт из Османии. Они

стояли во дворе и перешептывались. Ярина ждала Александра и

усмехалась, глядя смотрящим ей во след красоткам. Был ясный солнечный

майский день.

 

Как-то вечером, когда купец Александр Сергеевич ушёл в гости к соседям

Хирсановым, сёстры – Фиса, Капа и Алёнушка – сидели за привычным

рукоделием в светлице. Фиса и Капа никак не хотели рукодельничать и

оставили это дело.

 

Пока Алёнка вышивала крестиком на пяльцах, Фиса достала старинную

книгу отца. Отец не любил, когда дочери бросали рукоделие ради книг, но

и не запрещал им читать. Пока отец был в гостях (Капа долго потом

издевалась, что несколько у Хирсановых, сколько у их дочери Яринки),

две сестры решили при свечке почитать разных мудрённых историй.

 

Капа, которой явно не хотелось вышивать цветочки да розочки, решила

побраниться со Степаном, мол-де от рук отбился. Степан был тайно

влюблён в старшую купеческую дочку и ездил с купцом отчасти и для

того, чтобы испросить её руки и сердца, но гордая Капа делала вид, что

упорно не замечает Степана.

 

Это было слышно и в светлице. Фиса на это язвительно улыбалась. Капа

решила погадать на книге, как раньше гадала их бабушка в старину.

- Интересно, что выпадет Алёнке? – Ехидничала Фиса, косо

посматривающая на Капу, которая раздавала тумаки Степану. В это время

вернулся отец, и Капа и Степан делали вид, что мирно беседуют на улице.

 

- Вы прямо жених с невестой. - Говорил купец, который мечтал жениться

на Ярине. Капа зарделась и отвела глаза в сторону - ей нравился Степан,

несмотря ни на что и она ждала, пока Стёпка решиться на признание.

Стёпка не решался никак и увязался за Александром в очередное

путешествие - храбрости да разуму набираться, а заодно и привезти Капе

какой-нибудь подарок, чтобы не только от отца, но и от него самого.

- Пойдёмте в дом, голубки. - Сказал отец, и обняв дочь со Степаном повёл

их в дом.

Степан жил вместе с Александром с младенческих лет. Его подбросили к

нему ещё ребёнком, и Степан не знал кто его родители - беден он или

богат. Его сёстры воспринимали долгое время за брата, пока Александр не

заметил, как он засматривается на Капушку, старшенькую. Тогда он и

рассказал всю правду, что сам диву даётся - откуда у него появился

Степан, подброшенный в люльке у дверей его дома.

 

- Значит, я заграничный принц! - Решил для себя Степан, и успокоился на

этом. Искать родителей он не хотел. Впрочем, Александра он считал своей

батюшкой. Фиска его высмеяла в своей манере - на том и успокоились.

Юноше было разрешено ухаживать за Капой, за что он был безмерно

благодарен Александру. Ему исполнилось 76 лет, а Степану в ту пору было

24. Фисе, Капе и Алёнке - по 17.

 

Алёнка собиралась как-то пойти погулять. Степан было увязался за ней от

нечего делать, и чтобы не слушать вечную брань Капы с Фисой.

 

Стоял солнечный денёк. Девушка и парень прохаживались по селу и

Алёнка решила просто выйти к реке. Степану не хотелось, но пришлось –

поскольку он обещал Александру Сергеевичу защищать дочку от всякого

лютого люду и нечисти. Алёнка гуляла у реки. Неожиданно, она увидела

какой-то кортеж с товарами. Гости в ярких нарядах спускались по реке.

Алёнку поразили красивые балдахины на лодках. Степан открыл рот.

 

- Это из Османии! Купцы из Османии приехали продавать товар. –

Догадался он. – Хорошо, что мы их увидели. Ты тут посиди, а я мигом за

твоим отцом сбегаю. Они привезли кучу товаров! Их нужно будет потом

продавать в Ярославле.

 

Алёнка ничего не поняла, но довольный Степан уже удрал. Неожиданно

лодки встали в ряд, и с самой большой из них сошёл на землю человек в

роскошном тюрбане в восточном стиле. Это были люди госпожи Кёсем,

которая тогда правила в Османии, но в

1632 году, когда произошли эти события истинным правителем страны

стал её сын - Мурад IV. Так Александр Сомов впервые встретился с Касым-

пашой, который впоследствии стал его другом. Касым-паша побледнел,

взглянув на Алёнку, но сдержанно поклонился, улыбнувшись. На Касым-

паше был изысканный наряд бордовых тонов с золотистым орнаментом.

 

Это был человек тридцати семи лет с красивым лицом, орлиным носом и

карими глазами. Его лицо было обрамлено бородой, и он казался похожим

на принца. Но ни принцем, ни Султаном он не был. Касым-паша, сердце

которого принадлежало красавице Атике, которая была невестой другого

человека - его врага - Касым-паша подошёл к Алёнке и нахально на неё

посмотрел.

 

- Красавица, есть ли у вас здесь торговые люди? – Спросил Касым-паша

девушку.

Алёнка смутилась, но смело ответила:

- Отец мой. Но он скоро будет. Стёпка за ним уже побежал.

 

- Очень хорошо, - сказал Касым-паша. Неожиданно к гостям пробралась

сгорбленная женщина. Она держала в руке аленький цветочек – розу,

которую протянула Касым-паше. Касым-паша с усмешкой отверг её.

 

- Посмотрите, как нас встречают! Спасибо, бабушка, мне не нужно. Алёнка

была заворожена чудом цветка. Ей роза показалась необычной. - Касым-

паша, - зашептала она, - мне страшно. Не надо.

 

Военачальник неожиданно почувствовал в девушке что-то родное, и что-

то больно кольнуло его сердце. Алёнка было протянула руку к цветку, но

как по волшебству, женщина исчезла. Испуганная девушка подбежала к

отцу. Начался дождь. Раскаты грома заставили многих женщин спрятаться

под балдахинами. «Так вот почему, - подумалось Алёнке, и она, лукаво

посматривая на Касым-пашу, о чём-то говорила с подошедшим отцом и

Степаном. Когда купец подался вперёд, Касым-паша понял, что сделка

состоялась, и что его товары скоро поступят на лучшие рынки Руси.

 

Касым-паша заговорил с Александром смело на русском наречии. -

Понимаете, с тех пор как Османией стал править Мурад - сердце моё не

спокойно. Он обязал Кёсем-султан продать её сапфировое ожерелье,

чтобы пополнить казну и голубой бриллиант. Вы могли бы купить что-то у

неё, у Вас дочери.

 

Александр очень удивился, но выслушал турецкого военачальника с

почтением.

- Хорошо, сколько всё стоит? - Спросил он Касым-пашу. На голубой

бриллиант у русского купца не было денег, а вот на ожерелье хватило бы.

- Хорошо, будет у Фисочки подарок. - Улыбнулся отец. Он знал, о чём

мечтала Фиса. - А почему так скоро продаёте? Султанше наверняка оно

нравится.

- Оно ей дорого. - Улыбнулся Касым-паша. - Но Мурад посчитал, что это

слишком расточительно.

- Но Вы содержите рынок невольниц. - Не понял купец.

 

- Это и есть расточительно. По большому счёту мне хватать одну из Ваших

дочерей и тащить в гарем к Мураду, а вместо этого я вынужден делать им

подарок. Мне тоже неловко.

Но по сути таков закон. Вы приедете за ожерельем?

- Оно не с Вами? - Спросил Александр.

- Нет. - Ответил Касым-Паша. - Кёсем согласилась продать его, лично

увидев покупателя. Эх, на голубой бриллиант придётся искать...

- Идиота? - Улыбнулся Александр. Касым-паша засмеялся.

- Но мне на самом деле не до смеха.

- Сходите к французскому королю. - Посоветовал русский купец. -

Людовик XIII известен своими причудами. Да и жена у него капризная

дама на редкость, хоть и молодая.

 

Александр пригласил Касым-пашу в дом, в это время Капа и Фиса с

Яриной измывались друг над другом.

 

- Ну и что привезти Вам, злодейки? - Торжественно ухмылялась Ярина.

- Ожерелье, дурнушка. -Издевалась Фиса, радуясь скорому отъезду отца.

Свобода!!! Ярина задумалась. Когда они отеряли их мать на Кёсем было

дорогое ожерелье, в центре которого сверкал сапфир. К ним подошёл

улыбающийся во всю ширь Касым-паша.

- Кёсем продаёт ожерелье из сапфиров. - Мягко сказал он. Ярина

задумалась.

- Неужели то самое? - Спросила она Касым-пашу.

- Увы, ответил он. - Это ожерелье ей некогда подарил сам Ахмед. Теперь

госпоже тяжко расстаться с ним.

- Она так убивается по ожерелью? - Не поняла Ярина, помня ту сцену,

когда они захватили в плен Анну Михайловну. - Нашла из-за чего.

- Это ожерелье и сделало её валиде. - Гордо ответил Касым-паша.

 

Яринка чувствовала, что покраснела. Капу разобрал смех.

- Сколько? - Быстро спросила Ярина.

- Да ты чё! - Удивилась Фиса.

Капа ткнула её в бок. Касым-паша назвал цену.

- Дорого. - Серьёзно сказала Ярина, грозно сдвинув брови. Они повели

торг. В итоге Касым-паша сдался, и сбавил цену.

- Приезжайте. - Ответил он и с поклоном ушёл, жалея, что не застал дома

младшенькую - Алёнушку. Но чтобы увидеть ещё раз согласился продать

ожерелье по ничтожно маленькой цене. Может быть они сторгуются на

том, чтобы ему позволили жениться на Алёнке? Но при женщине купца,

Касым-паша об этом пока умолчал. Когда ушёл Касым-паша, к Ярине

подошёл Александр.

- Что хотел Касым-паша? - Ревниво спросил он. Ярине стало приятно, но

она вспыхнула против воли: ревнует.

- Сказал, что Кёсем продаёт ожерелье. - Улыбнулась Ярина.

- И? - Улыбнулся купец в ответ.

- Я сторговалась. Фисе будет подарок.

- И!!! - Завопила радостно Фиса, и девушки убежали в дом. Дразнить

Алёнку.

- Что-то он больно сговорчив. - Купец явно заигрывал с соседкой. - Это

ожерелье, по слухам, дорого Кёсем.

- Алёнка понравилась. - Сказала девушка.

- Думаешь, что Алёнке пора замуж? - Играючи сказал Александр, и сам

себя упрекнул за намёк.

- Думаю, что пора. - Дала согласие Ярина, и подмигнула, отстранившись

от жаркого, но приятного дыхания мужчины, который стоял слишком

близко для простого друга.

- Принято, - покраснев, сказал купец. - Касым-паша получит моё

согласие.

Ярина покраснела, глядя уходящему Александру вслед.

- Степан! - Закричала девушка. - Кончай строить глазки Капе. - Пошли

корабль прибирать, лентяй.

Степан поплёлся за Яриной, повесив голову...

 

========== Фарья Бетлен. 1632 год. ==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Александру Аникину

Прекрасная рабыня Санабвер появилась во дворце Мурада значительно

позже Катти, на появление которой Катерина ограничилась мучительным

молчанием, и не общением с ней. Катти, завоевав сердце молодого

Султана не особенно беспокоилась по этому поводу. Она была одета в

роскошные одежды, у неё были все условия для счастливой жизни и

матушка жила при ней. Правда, блаженство Катти равно кончилось также,

как и блаженство Катерины и Айше. Санабвер была слишком хороша

собой. Молодая девушка попала во дворец Топ Капы в качестве прислуги.

Айше понадобилась новая служанка. Она приказала французской

горничной Аделине сходить на невольничий рынок и привести к ней

какую-нибудь рабыню. Мурад явно скучал. Катерина была невыносимо

скучна. Кроме того, чтобы хорошо поесть, девушке ничего не было нужно.

Кроме того, Катерина, несмотря на длительную близость – около двух лет

– с Султаном долго не рожала ему шехадзе. Исмихан, ставшая общей

любимицей и Катерины и Айше радовала всех во дворце. Бабушка Кёсем

не могла не нарадоваться на внучку. И вместе с тем, она стала ругать

Катерину за то, что она никак не рожает ей наследника. Как-то вечером

Кёсем, вместо того, чтобы отдыхать от важных государственных дел,

решила поговорить о том, что Катерине необходимо пройти лечение, если

она хотела дальше жить с Мурадом. Катерина возлежала на своей постели,

как обычно, повернувшись спиной к Катти, когда к ней вошла Аделина и

по-французски объявила о том, что её хочет видеть Кёсем. Катерина

протёрла глаза ото сна, нехотя встала и попросила Аделину помочь ей

одеться. Аделина помогла одеть Катеньке красивое бархатное платье

бордового цвета, которое раздражало Катти своей красотой. Молодая

женщина вошла в комнату, где её ожидала Кёсем. Величественная и

красивая, мать Мурада была такая же красивая, как и при первом

свидании – она излучала сильный поток энергии, которая буквально

сбивала Катерину с ног. От мощи и величия Катрин села на тумблин.

Кёсем, обрадованная своим успехом, зорко посмотрела на невестку, и

улыбнулась ей. Потом начала важный разговор.

- Катерина, - сказала она, - я ничего не понимаю. Почему у Вас с Мурадом

до сих пор нет шехадзе?

Катерина не ожидала такого разговора, и немного опешила.

- Простите, я не понимаю… - залепетала она, дрожа перед Кёсем, - Вам

известно, что Султан Мурад недавно взял в жёны Катти. Была же пышная

свадьба.

- Катеринка, наивная душа. – Посмеялась Кёсем. – Неужели ты не

понимаешь, что у Катти не может быть детей?

У Катерины округлились глаза.

- Поэтому я надеюсь на тебя. На Айше и на Санабвер.

- Санабвер? – Удивилась Катерина. – Это новая рабыня Айше?

- Да. – Улыбнулась Кёсем своей величественной улыбкой. –А ты должна

сделать всё, чтобы Султан Мурад прислал тебе подарок. Санабвер,

чувствую, ему и без усилий понравится.

Катерина покраснела. И опустила голову в знак покорности. Кёсем дала

рукой понять, что аудиенция окончена.

Когда она вернулась в их красивую, розовую комнату, к ней подошла

Айше.

- Что сказала великая? – Спросила она.

- Что мы должны подключить Санабвер и вытолкать Катти прочь из дворца

Топ Капы. – Сказала Катерина. Айше задумалась.

Александр Сомов не находил себе места. Пропала его младшая дочь.

Семья Сомовых замерла в ожидании. Они не знали, что делать. Между тем,

Алёну в лесах обнаружил Касым-паша. Ярина, накинув русский платок на

плечи, отправилась Алёнку искать.

Как она там оказалась, Касым-паша не ведал. Он обнаружил девушку,

лежащую на траве у ручья, и очень удивился, когда узнал, что эта

девушка - дочь Александра Сомова. Красотой Алёнка поразила его

настолько, что Касым-паша влюбился в неё с первого взгляда. Случилось

несчастье так. Алёнушка отправилась по грибы. Неожиданно, сгустились

тучи и небеса разразил удар молнии. Девушка спряталась под дерево, но

не рассчитала возможного выхода: молния попала в неё, и она оказалась

скованной её электрическим разрядом. Касым-паша не был лекарем, и не

знал, что делать. Первым делом, он всё же умыл лицо Алёнки водой из

ручья, а потом решился искать дорогу из леса, и найти местную

церквушку, в которой монахи, вероятней всего, знали возможный способ

исцеления. Ярина пошла своим путём. Она стала искать всякие пути, куда

могла деться младшая купеческая дочь. Гроза уже стихла, и молодая

женщина предположила один лишь вариант: удар молнии, что страшило

молодую женщину больше, чем нападение разбойников. Она, оставив,

убитого горем отца, дома, одна отправилась на поиски Алёнки, не боясь

опасностей, которые могли бы возникнуть в пути. Но Ярина настолько

любила Сомова, насколько он не совсем проникся к её чувствам к нему,

что забыла о всякой опасности, включая колдунов, колдуний и

разбойников. Это был гиблый лес. Деревья казались вековыми, упёртыми

в само небо. Каждая травинка здесь знала вкус крови – сражения в

древности здесь были постоянно. Холод, несчастья, всё знал этот дивный

лес. Но Ярина смело двинулась на поиски Алёны, которая уже ей казалась

родной дочерью.

А между тем, в Топ Капе царила своя жизнь.

Айше стала приглядываться к Санабвер как к возможной любовнице

Мурада, а Катерина, тайно от Айше стала добиваться внимания

возлюбленного. Первым делом, ей нужно было выманить у него

фиолетовый платок. Конфузная ситуация, когда она не подняла платка в

танце в честь послов, её немного смутила. Но не выбила из колеи.

Катерина всегда была бойкой женщиной, и уж если Кёсем приказала, ей

нужно было, во что бы то ни было вернуть расположение любимого. В

танце ей этого не удалось. Но Катерина была настойчива и решила

придумать другой способ. А именно контролировать Мурада, и добиться

хотя бы аудиенции после его важных государственных дел. Ярина хотела

сейчас одного: найти Алёнку, и вернуть расположение Сомова, который

фактически охладел к ней. Но ей это пока не удавалось. Неожиданно,

бредя по лесу Яра нашла какое-то колдовское озеро, которое ей

показалось голубым. Она присела отдохнуть и выпить воды. У озера

показалась его жительница - Дева Озера, потомок древних колдунов

Атлантиды, которая была одета в прекрасный, дорогой наряд. Она

простирала к Ярине руки, и женщина, повиновавшись какой-то

необычайной мистической силе, оказалась заложницей озера сама того не

понимая. Дева Озера отключила у Ярины память, и девушка лежала на

дне озера как будто умерла, но она была жива, хотя едва дышала. Её

глаза могли видеть случайные путники, но они не понимали, что это глаза

женщины – крестились и уходили прочь. Дева Озера взяла себе русскую

красавицу жить навечно и питаться её силой духа.

Прошло несколько дней. Катерина замерла в ожидании. Она ждала

появления Мурада каждый день у его тронного зала, но было безуспешно

– её не принимали и не пускали.

Александр Сомов не находил себе места. Он понял, что с Яриной что-то

явно случилось, раз её долго не было. Найти Алёнку он уже не надеялся,

и безутешный отец решил сам отправиться на поиски жены и дочери.

Капе, Фисе и Степану было приказано не двигаться, пока они не вернутся.

Красавица Капа разразилась рыданиями. Степан кинулся её утешать. Отец

отправился в далёкий лес один. Он, подобно древнему Елисею, звал уже

свою супругу, а не дочь. Ему это казалось странным, но Александр

чувствовал, что виноват перед Яриной за то, что несколько охладел к ней,

за то, что она взяла на себя его проблемы, и за то, что с ней могло

произойти неизвестно что.

В этих лесах, как в заколдованном замке, казалось собралось всё вокруг.

Анри де Шатийо собирался навестить Сомовых по дороге в столицу Руси.

Анри была поручена важная миссия - быть посредником на переговорах

России и Франции. Молодой мужчина был горд этой миссией. Но

неожиданно, его мистическая сущность показала Анри, что в лесу

происходит что-то не то. Он свернул с дороги, и направился искать, что

случилось. В том, что он выживет в любых условиях мистический герцог,

получивший новое имя при дворе короля Франции Людовика XIII, знал,

наверняка. И он сердцем чувствовал, что ему нужно кого-то спасти.

Александр всё проходил вглубь заколдованного леса.

Катеринка, между тем, устала ждать аудиенции у Мурада. Кёсем, которая

иногда, чтобы разогнать скуку, царившую при дворе, с интересом за ней

наблюдала, тем временем решив столкнуть Мурада с Санабвер. Красивая

девушка как-то шла в прачечную, когда она неожиданно столкнулась с

Султаном. Мурад вышел из дверей своих покоев, и направился к ней.

Санабвер заметила приближение красавца-султана, и замерла. Он ей

понравился с первого взгляда, и девушка решила с ним заговорить

первой. Почувствовав интерес к ней, Мурад двинулся вперёд, и подошёл.

- Ты кто? – Спросил Султан.

- Рабыня Айше, жены Султана. – Ответила Санабвер. – Я несу в

прачечную бельё малютки Исмихан.

Довольный отец расплылся в широкой улыбке, но он не признался в том,

что он и есть Султан. Мурад предложил Санабвер прогуляться по

красивому Саду Топ Капы, но перед этим дошёл с ней в прачечную, чтобы

она сдала бельё. Девушка впервые гуляла с мужчиной, да ещё и с таким

изысканным, как Мурад. Она слегка смущалась.

- Меня купили на рынке для Айше, французская горничная – Аделина. –

Рассказывала Санабвер. – Я помню своих родителей, но не помню, кто

они. Мы из глухой провинции.

- Ты турчанка? – Заглядывая ей в глаза, спросил Мурад.

- Нет, я иранка. Хотя знаешь, может быть, что я могла бы быть и бедной

турчанкой.

Санабвер смутилась. Мурад взял девушку за руку. Из окна своих комнат

на молодых людей смотрела довольная Кёсем, которая мечтала избавиться

от Катти. Теперь осталось положить в постель к Мураду Катьку, и заняться

гаремом Ибрагима. Очень уж Кёсем не по нраву была тупая француженка

Шевалье. Мурад радовался новому знакомству, которое чуть вдохнуло ему

аромат свежести в жизни. Ему как будто чего-то не хватало. А тут к нему

сама подошла девушка…

…Александр проходил вглубь леса. Мистический туман и огни окружили

его. Он шёл дальше и дальше, пока не почувствовал запах болот, и

случайно не оступился. Он начал тонуть. Касым-паша с трудом перенёс

Алёну на новую поляну. Здесь он вместо церкви нашёл какой-то домик,

который был явно кем-то заброшен. Грозовой удар покосил деревянную

треугольную крышу, но не повредил её. Обрадованный тем, что в домике,

возможно, будут кровать и еда, он отнёс свою драгоценную Алёну туда.

Александр чувствовал, что вязнет в болоте и вот-вот погибнет. Но

неожиданно кто-то ему подал руку. Это был Анри, который с помощью

своего мистического света, вытащил тонущего купца из болота. Когда

Анри его вытащил, он дал ему согреться и крепкого чаю, который заварил

у костра, найдя сухое место. Александр дрожал и долго не мог прийти в

себя от ужаса и страха.

- Ты что пошёл в лес? – Ругался Бэкингем.

- Ярина пропала. – Ответил Александр. – Она ушла искать Алёну, и теперь

её, возможно, нет в живых. Это я виноват, что я охладел к ней.

Бэкингем не знал, плакать ему или смеяться.

- Знаешь что, ты можешь учебник написать про то, как потерять сразу и

жену и дочь. – Наконец, сказал он. – В Османии жарко, ему с ней хорошо.

В России холодно, котлы все остыли. Я, конечно, не учебник по

соблазнению женщин, но кое-что я тебе расскажу, пока мы её найдём.

Александр ничего не ответил: он хотел только одного – согреться после

ужасного болота и найти жену. Ярина долго не понимала, что с ней

происходит. Когда Дева Озера куда-то удалилась, видимо, за новой

жертвой, к озеру подошли финские колдуны, жившие в этих лесах. Стары

й финн увидел в озере Ярины слёзы. Он понял, что там молодая женщина,

и вытащил её из беды. Когда колдуны вместе с покорной и готовой ко

всему Яриной шли вглубь леса, они увидели огни костров – Александр и

Анри грелись у костра. И добрый Финн понял, что им туда. Увидев Ярину

живой и невредимой, Александр не мог понять, что это за чудо.

Ярина поспешила обнять мужа. Увидев Анри, русская женщина низко

поклонилась ему, благодаря за спасение любимого. Финны сказали им

двигаться за ними, поскольку так они смогут избежать опасностей.

Трое согласились и спрятались у одетых в белое финнов.

Санабвер как-то сбежала из комнаты, и оказалась у дверей кабинета

Мурада. Мурад вышел, и увидел даму своего сердца, явно ожидавшую его.

Он пригласил её к себе.

- У меня сильно болит голова. – Улыбнулся Мурад, и расположился на

диване.

- Моя бабушка учила меня убирать боль. – Сказала Санабвер, и

прикоснулась рукой к его волосам. Он был на седьмом небе от

блаженства.

Кёсем не совсем была довольна развитием событий. Поскольку она ждала

шехадзе от Катерины, чтобы не бросать девушку в Босфор, она решила

ускорить встречу Мурада и Катерины. Кёсем поняла, что следующим

хёльвет переживёт Санабвер, и пока она готовилась, она послала

француженку Аделину за Катериной. Катерина подменила Санабвер на

хёльвете. Когда Санабвер подошла в комнату Мурада, ей стражник сказал,

что Султан уже с Катериной. Обиженная девушка ушла прочь.

Руки Мурада спускались ниже на бедро Катерины. Он уже забыл, что ждал

Санабвер, и радостно ласкал в порыве другую девушку. Ему было всё

равно, кого любить в эту ночь, которая так неожиданно опустилась на мир

Топ Капы. Он опускался на её ягодицы, целовал в низ живота, сжимал

округлые груди и даже не стал снимать маску. Он не был уверен, что под

ней Санабвер. Впрочем, Мураду было всё равно, кто рядом с ним сейчас.

Катерина поддавалась на ласки, но по природной своей лени не дарила

свои. Наконец, Мурад, в комнате в которой пахло мускатом и анисом,

уснул на груди у женщины, которая пришла к нему в эту ночь. На

следующее утро довольная Катерина скакала по гарему, и съела весь

виноград, что стоял на тумбе. Мурад увидел Санабвер через три дня после

хёльвета с Катериной.

Санабвер казалась понурой и не могла простить Мураду обиду. Они молча

брели по саду. Санабвер, обиженная на любимого, хотела уже убежать. Но

он не отпускал её руку, и Санабвер пошла за ним против воли. Он привёл

её в самый живописный уголок сада, в котором опустился перед ней на

колени и стал читать стихи:

В слияниях мечты вечерней

Прекраснее всего с тобой

Мне наслаждаться негой верной,

И быть с тобой одной судьбой.

Нас будто ниточка связала –

Прекрасен наш с тобой союз,

И не разрубишь нас кинжалом –

Такая крепость наших уз.

Мне хочется побыть с тобою,

И в губы крепко целовать…

Позволь побыть на миг судьбою

И крепко-крепко обнимать…

На такую оду Санабвер сдалась. Он подошёл к ней, и крепко обнял за

талию. Уже несколько мгновений, влюблённые сладко целовались под

древним, реликтовым деревом. Александр и Ярина вместе с Анри в

компании финнов дошли до дома купца.

Прошло несколько дней. Капа будто застыла в позе горя, но встретив отца

на пороге, взвизгнула как собачонка и бросилась к нему на шею. Фиса

насупилась:

- А где Алёнка? – Был задан ей такой вопрос.

На глазах у Александра навернулись слёзы. Бэкингем разрядил

обстановку в свойственной ему лёгкой манере.

- Полно бранить отца! – Улыбнулся он. – Ваш отец и мачеха едва не

погибли в лесах. Я тоже не верю, что мы найдём Алёну, но главное, что

все мы вместе здесь.

- Я сейчас поставлю самовар. – Мрачно сказала Капа, и Степан, понуро

опустив голову, поплёлся за ней. Тем временем Касым-паша и Алёнка

находились одни в каком-то странном домике. Касым-паша думал, что этот

домик оставил некогда лесник. Так оно и было. Находится в домике

лесника было по меньшей мере, безопасно. Но частый вой волков,

слышимый им за домиком, навевал ему мысли о скором конце. Алёна всё

не просыпалась, а между тем, прошло уже много дней с того момента, как

Касым-паша нашёл её в лесу. Но Касым-паша не отчаивался: он постоянно

молился, и, наконец, по счастью, девушка открыла глаза. Она вжалась в

стенку, пытаясь будто сбежать, увидев незнакомого человека, но Касым-

паша заговорил с ней довольно ласково:

- Я знаю, кто ты. Ты дочь купца Александра Сомова. Я помогу тебе найти

отца.

Алёну смутил странный костюм Касым-паши, но она обрадовалась тому,

что он с ней говорил по-русски. Лес оказался каким-то заколдованным, и

больше попыток найти Алёну не предпринимали ни Анри, ни Александр,

ни Ярина. Анри решил твёрдо дождаться возвращение Алёны. В чудеса

наивный герцог верил после того, как его самого в лесу нашли Александр

и Ярина, и, замученного и усталого привели во дворец королевы Анны. В

чудеса Бэкингем верил, потому что он сам чудесным образом спас

Александра и Ярину в другом лесу, нижегородском.

Поэтому Анри был единственным, кто подбадривал и поддерживал семью в

трудные минуты.

Кёсем продолжала заниматься устройством гарема сыновей. Для начала

она решила нанести визит Ибрагиму, чтобы подтолкнуть его женщин к

продолжению рода.

 

….Когда Алёна и Касым-паша вернулись из леса, счастливый отец посадил

двоих влюблённых на корабль. Касым-паша, забыв про свою любовь к

сестре Мурада Атике, решил жениться на Алёне. Узнав о том, кто невеста

Касым-паши, Кёсем вначале удивилась выбору военачальника, но потом,

поняв таким образом, что Атике оставлена в покое, вздохнула и одобрила

выбор своего слуги. Сомов, напуганный болотом, не захотел ехать к ним в

Стамбул. Но весёлый Анри всё-таки устроил ему и Ярине путешествие – к

русскому царю, и французскому королю, который уже скучал без

приключений полюбившихся ему россиян. «Опять приключение, -

вздохнул Сомов, - когда повозка с ним и Яриной тронулась, - но что

поделаешь: люди любят приключения, а приключения любят людей». И

француз повёз русских рассказывать об их чудесном спасении. На

следующее утро Катерина почувствовала, что ждёт шехадзе…

 

========== Сны кардинала Ришельё. 1632 год ==========

 

ПОДАРОК ДЛЯ КОРОЛЕВЫ

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

1632 год. Однажды тёплой июльской ночью кардиналу Ришелье приснился

страшный сон. Мужчина до этого весь вечер страдал от мысли, что

подарить королеве Анне на День Рождение, которое, как всегда, королева

Анна отмечала 22 сентября. Ришелье не могла в покое оставить мысль о

том, что каждый день Рождение королевы Анны должно было состояться

приключение. И вот в этот раз Ришелье задумал постановить никаких

приключений мушкетерам. Но нужно было что-то придумать, чтобы решить

проблему с подарком, не выходя из дворца. А то расслабились.

Приключения им! В таком ворчливом состоянии Ришелье лёг спать. Но сам

смысл подарка мерещился ему и во сне. Среди тысячи подарков Альберт –

секретарь Дартаньяна и по совместительству любовник королевы –

протянул прелату духи с изысканным ароматом пачули, которые он достал

в Венеции. Ришелье протянул к ним руки. Альберт опять забрал их себе.

Потом ещё. Затем ещё. И так он гонялся за духами по розовым облакам в

своём прелатском облачении весь сон.

 

Кардинал проснулся утром около десяти часов, разбуженный прекрасным

тонким ароматом вкуснейшего кофе, который предложил ему Альберт.

Буркнув «спасибо», Ришелье выпил кофе залпом, и вместе с Альбертом

стал решать, что подарить королеве Анне на День Рождение, не выходя из

Версаля. Альберт уже начал понимать, что если Ришелье добьётся того,

что мушкетёры в этот раз не поедут на приключение, то королева Анна

может устроить и бунт во дворце. Альберт, поддакивая кардиналу, стал

судорожно думать, как избежать того, что мушкетёры останутся без

приключения. Ситуация накалялась. Первая часть сна Ришелье сбылась

уже этим утром.

 

- Платье. – Думал вслух Ришелье.

- Нет, только не платье. – Запричитал Альберт подобно старой склочнице.

– Платьев у госпожи Анны тьма.

- Украшение. – С кислой миной предложил Альберт, надеясь, что их

вместе с мушкетерами опять отправят к Кёсем. На эту провокацию не

поддался сам Ришелье.

- Только не украшения! Я больше воевать с Кёсем не хочу. О, придумал!

Альберт схватился за голову. Если Ришелье придумал, то это означало по

меньшей мере никому не нужную суету во всём Версале. То, что придумку

Ришелье не оценит королева Альберт знал на перёд. Альберт закусил губу.

Ну почему кардинал исключил из списка приключение? Это же так

интересно и так романтично! Потом Альберт понял, что приключения – это

напрасные траты, поэтому согласился с кардиналом, не желавшим давать

на них деньги. Но всё-таки приключения были самым беспроигрышным

вариантом, которым королева Анна всегда оставалась довольной.

Ришелье, как заворожённый вскочил с кровати, куда тут же запрыгнула

огромная белая кошка кардинала Маркиза, и стал говорить какие-то

странные слова, которые молодому Альберту были явно не понятны.

Наконец, Ришелье произнёс то, что повергло Альберта в явный шок и

выбило его из колеи:

 

- Ремонт. – Наконец, произнёс Ришелье. Альберту делать ремонт вовсе не

хотелось. Мушкетёр совсем пал духом.

- Я подарю королеве Анне ремонт в её очаровательном розовом будуаре! –

Кардинал сам пришёл от своей идеи в полный восторг. Альберт так не

думал. Первой мыслью Альберта, которая прожгла всё сознание мужчины,

было помешать кардиналу делать ремонт в королевском будуаре. Это ж

столько дел! И усилия нужно прилагать. Альберт напряг все свои

извилины, но ему ничего не приходило в голову. И он упустил Ришелье,

который уже на радостях спешил обрадовать Де Тревиля своей новой

идеей.

- Мушкетёры? Для ремонта? – Вскипел де Трвиль, услышав от Ришелье

новость. – Но они же военные, а не строители.

 

- Всякий военный хороший строитель. – Радостно потирал руки Ришелье,

и уже спешил отдавать приказы. – Атос, Портос, Арамис, Д’Артаньян!

И четыре мушкетёра и Альберт пятый выстроились по струнке в одну

шеренгу. На всех сверкала яркая одежда с крестами посередине.

- Вы будете делать ремонт в будуаре Анны. – Объявил всем Ришелье.

Мушкетёрам делать ремонт явно не улыбалось. Но под грозным взглядом

Де Тревиля они заметались и пошли покупать материалы для ремонта.

Ярина и Фрося шли по центральной парижской улице, когда они

столкнулись с великолепной пятёркой мушкетёров, бегущих в неизвестном

девушкам направлении. Фрося бойко спросила Альберта:

 

- Куда бежите, господа?

Альберт ответил за всех.

- Ришелье приказал сделать королеве Анне ремонт в розовом будуаре к 22

сентября, ко Дню Рождения её Величества.

Ярина и Фрося переглянулись.

- Ремонт в розовом будуаре? – Сказали они хором. – Этого нельзя

допустить!

Фросе пришла в голову идея:

- Бежим к отцу! Он что-нибудь придумает! – Сказала она.

Мушкетёры согласились, и вскоре Ярина угощала перепуганных

Мушкетёров чаем с булочками. Мужчины успокоились, и перевели дух.

Александр, выслушав рассказ Альберта. На мгновенье задумался, а потом,

отпив чаю, который ему преподнесла его возлюбленная Ярина, спросил:

- Вы в Венеции давно были?

Мушкетёры сказали: «о….», а Альберт развёл руками:

- А я там и не был.

Александр ещё отпил чаю, и продолжил:

- В Венеции есть мастер Пачулино, который делает шикарные духи

Пачули. Вы можете их преподнести Ришелье, чтобы он их преподнёс

королеве Анне.

Альберт на мгновенье задумался, потом выдал:

- Да, отличная идея! Но Вы с Яриной поедете с нами.

- Пожалуйста! – Жалобно посмотрели на Александра забавные мушкетёры.

Александр задумался, и пророчески сказал:

- Похоже, мы с Ярой останемся в Венеции навсегда. Но это ещё будет не

скоро.

Ярина покраснела, поняв слова Александра как предложение стать его

женой.

На следующий день Ришелье дал Альберту согласие. И семь человек тем

же вечером в 21 июля 1632 года выехали из Парижа на своих повозках.

 

========== Венецианские сны. 1632 год ==========

 

Венецианские сны

Александру Аникину (оперному певцу)

 

1632 год.

Венеция! Ещё ни один город не вызывал столько поэтических вздохов и

сонетных откровений как Венеция. В этот шикарный город и приехали

наши друзья.

 

Венеция располагалась на множестве островков, и называлась по-другому

- Лагуной. Город в 1634 году постепенно оживал от эпидемии чумы 1630-

1631 годов, унесшей множество невинных жизней.

 

Страшная беда настигла город в 1630 году...

 

Попрошаек и бродяг заживо бросали в темницы, чтобы те не

распространяли заразу, а правительство обязалось в случае исцеления

большинства горожан Воздвигнуть храм Пресвятой Девы Марии. В то

время считалось, что чуму приносят испарения, поднимающиеся от сырой

земли - так называемые миазмы. 1630 год для венецианцев был

страшным. Каждый день безжалостная чума уносила по 500 человек (как

сообщают источники), а то и больше. Город закрывали. Бордели, склады,

мастерские - всё позакрывалось, а большинство горожан попросту

остались без работы. Общественной жизни как таковой и не было. Да и

какая общественная жизнь, если многие из горожан каждый день

выкидывали тела умерших родственников за дверь. Воздух был наполнен

смрадом от сжигаемых тел. Некоторым людям удалось выздороветь - их

переводили на другой остров - в Новую больницу.

 

На Новом Острове жилось лучше - там были рыба, мясо и достаточное

количество провианта. Но в самой Венеции творились страшные вещи.

Город вымирал. Людям уже начинало казаться, что впереди будет ещё

только чума. Те, кто был измучен созерцанием страшного - пили много

вина - чтобы забыться от ужасов бытия. Чума трясла город 18 месяцев, и

по истечении этого ада правительство построило собор Санта-Мария-

делла-Салюте. Руководить строительством Собора в честь Пресвятой Девы

Марии, как и обещало правительство - было дозволено молодому тогда

архитектору Балтазару Лонгину - с высочайшего благословения Господа. В

1632 году Венеция оживала от последствий чумы. В XVII веке находилась

известная аптека на Campo San Fantin. После эпидемии чумы стали снова

налаживаться торговые связи и знаменитые Венецианские купцы ждали

только своих коллег для того, чтобы с ними торговаться по поводу

парфюмерной продукции. Александр понял, зачем Ришельё настоял чтобы

ехали они с Яриной - не хотелось признавать, но Альберт вряд ли сумел

бы договориться. Тем более, что знаменитые мушкетёры, как ни крути

были скорее мужланами, чем изящными кавалерами и в переговорах они

не смыслили ничего. Мушкетёры вскочили на лошадей, Александр и

Яра забрались в повозку, и все вместе тронулись в путь - к Венецианским

купцам и Венецианскому карнавалу. Но Ярина и Александр знали, что

морем уже далеко удрал герцог Бэкингем, и не дай Бог - Бэкингем

окажется на месте раньше них. Хотя это по сути была всего лишь

безобидная шутка Ришельё, желающего угодить королеве, но тем не менее

герцог любил сражаться не в шутку. В Париже он получил имя Анри де

Шатийон. В Великобритании о нём благополучно забыли, посчитав

погибшим от руки Фельтона. Король, да и жена герцога проживали

благополучно свои жизни, хотя в замке Жиля де Реца верная герцогу

служанка Люсинда воспитывала его сына Эрика, которого ему родила

королева Анна Австрийская. Чтобы Людовик не заметил родов

организовали очередной Марлезонский балет и инсценировку смерти

герцога, которого теперь звали дворянин Анри де Шатийоном. На это имя

Людовик махнул рукой, сочёл только, что Шатийон жутко похож на

Бэкингема. И успокоился на этом, позволив милорду спокойно

обосноваться в замке Жиля де Рэ, чтобы охранять Францию от англичан,

пиратов и прочих османов. Людовик XIII был рад такой охране. Сейчас

герцог сто процентов опережал Альберта и его команду, но Альберт не

отчаивался, и спокойно ехал в Венецию, куда они прибыли к середине

апреля 1634 года. Венеция поразила всех скорбью, и между тем

роскошью. Венеция в XVII веке дышала гармонией, не смотря на страшные

последствия чумы, приехавших сюда друзей, удивила какая-то духовность

этого города. В 1402 году у неаполитанского короля был остров Корфу, из

которого происходила Кёсем. Александр про себя подумал, что

романтичная Венеция - это Солнце планет. С одной стороны город

открывало Палаццо Дожей и великолепный собор, с другой стороны

путешественники могли видеть площадь святого Марка. Александр

спускался по улице Мечериа до моста, Риальто они шли в Палаццо

Мочениго, который пригласил их погостить - и заодно посмотреть на

парфюмерные достижения Венецианцев. Венеция была вся в каналах.

Особенно Ярине понравился Канале Реджио; там был ещё Гранд Канал и

некоторые другие. И, конечно же, особой славой пользовался

венецианский рынок. Венеция издревле считалась республикой купцов, и

Александра интересовал прежде всего деловой квартал, правда не

уступающий по торжественности дворцу Дожей. Прежде всего, мушкетёры,

Александр и Ярина - как предложили знакомые купцы Александра -

осматривали монастырские приходы. Каждый приход жил своей жизнью, и

Александру даже показалось, что это город в городе. В Сан-Марко было

больше десяти приходов, а в Сан-Кроче -шесть. Дворец Дожей был

монументальным сооружением, из огромных прекрасных колонн и

путешественники увидели, что он просто поражает своим великолепием и

величием. Портос даже открыл рот, когда осматривал Дворец Дожей. Вода

в Венецианских каналах казалась священной, подобно крови в венах

человеческого организма. По улицам города мушкетёры, Александр и

Ярина передвигались на лодках вместе с их проводником Франческо. В

какой-то степени Александр сравнивал Венецию с кораблём. Венеция

оправлялась от страшных последствий чумы, постепенно в повседневную

жизнь горожан возвращались привычные праздники, чуть нарушавшие

строгую жизнь жителей Прекрасной Лагуны. Неудобство для жизни

составляло отсутствие канализации это при наличие шикарных ванн в

самих дворцах. Александр даже думал, что чума проникла в город из-за

грязи, и предпочитал мыться, хотя мушкетёры это не соблюдали за

исключением Альберта, который легче всех перенёс в итоге пребывание в

Венеции. Портос с трудом справлялся с тяжёлой пищей, но под конец - и

после того как выздоровел в итоге привык. Александр только диву

давался когда ему друзья купцы рассказывали о несчастных случаях в

отсутствии водостоков. Но что поделаешь - купцы были элитным

сословием и вынуждены были терпеть всяческие неудобства. В Венеции

частыми были помимо всего прочего землетрясения.

 

Мушкетёры, Александр и Ярина шли по восстанавливающимся улицам

города. Серые улицы и здания, красно-кирпичные дома, крыши, башенки

и балконы, и огромные гигантские дворцы, возвышающиеся над

остальным миром, всё это предстояло увидеть друзьям и ждало своего

восхищения. Александр и Ярина знали куда им идти - в районы Торчелло,

где издревле жили богатые купеческие семьи, известные своими

красочными дворцами и расписными витражами. Александр уже начинал

думать, что Ришельё послал его только за этим - чтобы Альберт не

наделал глупостей и не впутывал туда господина Портоса. Что же, о том,

где достать знаменитые духи с запахом пачули - можно было бы спросить

у его старого друга - венецианца Марко де Поло, а заодно увидеть его

двух дочерей - Сильвию и Аделину. Сильвии исполнялось семнадцать лет,

Аделине шестнадцать и обе слыли в Венеции писанными красавицами.

Чтобы не выдавать замуж дочь за турка, Марко был счастлив выдать её

замуж за человека с положением в обществе, но постарше - за

англичанина Джорджа О'Нила. Богатого дворянина должен был знать

Бэкингем. Александр себя одёрнул - Анри, конечно. И Анри француз. - Ты

о чём-то задумался? - Спросила Ярина, поравнявшись с ним. - Просто

думаю спросить у де Поло то, что нужно Альберту да и всё. А то с

мушкетёрами вечно мороки. - Подмигнул Александр Ярине и пошёл

вперёд. Девушка зашагала рядом с ним, посмеиваясь над мушкетёрами. -

Ну не надо так. - Заигрывала с Александром Ярина. - Это же охрана. - Я

что-то сомневаюсь в этом. - Бурчал Александр. - Ты - моя лучшая охрана,

а мушкетёры вечно попадают в передряги и нам самим приходится их

выручать.

 

- Потом говорить королеве Анне о том, что мушкетёры нам помогли. -

Усмехнулась Ярина. Александр с лукавством посмотрел на подбегающего к

ним толстяка Портоса.

- Слушайте, как здесь могут делать духи? - Сказал он громко. - Здесь

такой ужасный запах, что мне периодами кажется, что он хуже даже

запаха парижских улиц. - Здесь была чума. - Сказал Александр. И пошёл

быстрее. Портос зашагал рядом с ними. Они, наконец, минуя пару

старинных улиц, оказались в знаменитом квартале Торчелло.

 

В 1634 году, в Венеции, куда прибыли наши друзья, было всё

относительно спокойно.

 

Пятая турецко-венецианская война закончилась, и взгляды османов

перекинулись на Польшу. В Венецию часто стекались беженцы,

 

В 1633 -1634 годах разразилась страшная польско-турецкая война, и

Александр думал, что Катеринка прозорливо оказалась рядом с Мурадом, а

не погребённой где-нибудь в своей родной стране. Летом 1633-1634 на

Речь Посполитую двинулся Абаза-паша. Он шёл через

Дунай и Молдову, где встретился с молдовским господарем, и вышел на

позиции султана Османа II. Против османов вышел Станислав

Концепольский. Катеринка сильно переживала за свою родную страну, но

Мурад был непреклонен. Айше торжествовала над соперницей. Кёсем-

султан не была уверена в лёгкой победе. Она как-то, утром весны 1634

года, вызвала сына к себе в кабинет и завязала с ним разговор:

- Поляки будут оказывать сопротивление. - Начала Кёсем-султан,

повернувшись к окну и якобы смотря на лучи ясного солнышка, которое

грело её кожу. Потом Кёсем резко повернулась к Мураду, и сказала:

- Что ты делаешь?

- Мама, Абаза-паша вторгся в пределы Польши, даже не подумав о

Катерине. - Заключил Мурад. - Он делал это без моего согласия. - Так

останови его. - Строго приказала Кёсем. - Если твой военачальник

настолько не уважает твою семью, я лучше пожертвую твоим

военачальником. И Кёсем оставила сына одного. Мурад задумался. Мурад

пошёл к

Катерине, минуя Айше. Айше оказалась этим недовольна, но её увела

нянюшка Исмихан Ревека.

- Мурад пришёл поговорить с женщиной. - Сказала Ревека. - Мы не

должны этого видеть. Заберём Исмихан, и пошли в твою комнату в правом

крыле.

Нянюшка взяла Исмихан, и почти вытолкала Айше из комнаты. В глазах

Катерины стояли слёзы.

- Как ты мог! - Она сидела на корточках, и даже не взглянула на Мурада. -

Поляки же подумают, что я нагнала османов.

 

- Во-первых, поляки ничего не подумают. - Задумался Мурад, и присел

рядом с ней. - Успокойся. Абаза-паша ничего мне не сказал об этом

походе...

- Не сказал? - Не поняла Катерина. - Я не верю.

Санабвер-хатун встала с кровати и повернулась к Мураду, который на

мгновенье задумался.

- Это не я и не Айше. - Сказала Санабвер-хатун. - И я и Айше уважаем Вас

и Ваш выбор, господин.

Санабвер и Катерина переглянулись. В гарем не так давно попала

венгерка Даная, которую назвали Чичек - цветок.

 

- Чичек! - Хором выпалили Санабвер и Катерина. Катерина не знала, что

делать. Она заламывала руки и подходила к окну. Потом отходила от окна

и возвращалась снова к Мураду. В итоге Катерина не выдержала и упала в

обморок от эмоционального перенапряжения. Мурад взял Катерину на

руки и отнёс её к себе, кивнув Санабвер-хатун, которая села за вышивку,

пока супруг разбирался с Катериной. Чичек в это время не было в

комнате, она куда-то исчезла, потом, крадучись как кошка, вошла в

спальню и села рядом с Санабвер-хатун.

- Что ты делаешь? - Спросила она Санабвер.

- Вышиваю. - Спокойно ответила Санабвер-хатун, стараясь не смотреть в

глаза и не вцепиться без дела в волосы Чики, которая, вероятней всего,

что-то чувствуя, забилась на кровать и погрузилась в себя. Санабвер не

решилась ей мешать.

Тем временем, Мурад находился в опочивальне рядом с Катериной,

которая лежала на его кровати. Она постепенно пришла в себя, после того

как ей протёрли лоб розовой водой и дали понюхать что-то, от чего

молодая женщина пришла в себя.

 

- Но ведь из-за Чичек могли погибнуть мои родители! - Боль сдавила горло

Катерине. Мурад задумался.

- Чика поступила плохо, её казнят. А тебе я дарую свободу. Ты больше не

рабыня. Абаза-паша будет казнён при первой же возможности. О происках

Абазы-паши Мурад до этих пор ничего не знал. Лазутчики донесли ему,

что, оказывается, Абаз-паша заключил брак с дочерью Станислава

Концепольского Кристине, что, видимо, помогало ему продвигаться вглубь

страны. О связи Абазы-паши с полячкой Мурад ничего не знал. Кристина

полюбила Абаз-пашу настолько, что к 1634 году

 

оказалась беременной от него. Когда об этом через лазутчиков стало

известно Мураду, он не поверил сказанному. Сын доложил об этом матери.

Кёсем расплылась в улыбке.

- Абаза-паша женился? - Она засмеялась, потом посерьёзнела. - Это явная

измена. - Задушить.

Мурад поклонился матери, и оставил её одну. 23 августа 1634 года Абаза-

паша был задушен по приказу Мурада IV. В сентябре у него родился сын

Андрей Абаза - родоначальник известной российской дворянской

династии.

 

Пятая турецко-венецианская война закончилась поражением Венеции. Со

смертью папы Пия V в 1572 году, распался христианский альянс и турки

были рады поражениям христиан и отобранному у них, подобно

отрезанной правой руке, Кипру. После поражения в Тридцатилетней Войне

Венеция руководствовалась политикой нейтралитета, но тем не менее,

примерно на сто лет здесь воцарились мир и покой. Конечно, несмотря на

то, что Венеция сохраняла свои позиции как крупный торговый город

-Альберт знал куда привезти Александра - Венеция всё равно уступала

набирающей популярность Ост-Индской компании в Англии и набравшей

популярность Ост-Индской компании в Голландии. В XVII веке Венеция

ещё сохраняла роскошь и великолепие, несмотря на утрату политической

значимости, тем не менее, это был шикарный город, в котором творили

величайшие умы тогдашнего времени. Несмотря на величие

Венецианского государства, Венеция в XVII веке всё же имела статус

второстепенной морской державы. Испания и Османская империя бросили

свои взоры на Средиземное море. Султан Мурад IV решил захватить по

меньшей мере часть Европы. Ещё в начале XVI века турецкие войска стали

размещать свой флот почти около берегов Венеции - их суда постоянно

находились у Эгейского моря. Венеция была вынуждена увеличить свой

флот, и спешно строить корабли. Венецианский флот был одним из самых

сильных в Европе в то время, хотя философ Никола Макиавелли был

недоволен тем, что при растущем флоте, мало внимания уделяется армии

(цит.по Макиавелли). Это несмотря на то, что Венеция много участвовала

в боевых действиях на суше, тем не менее, войскам уделялось не такое

большое внимание. Тем не менее, Венеция совершала много побед.

"Морская партия" выступала в поддержку строительства морских судов,

которые нужны были для защиты города от внешней угрозы.

 

Их основной целью был знаменитый дворец Палаццо Мочениго, куда

Альберта пригласили как раз для того, чтобы он выбрал достойный

подарок королеве. Александр обещался посмотреть, что там такое

преподнесли Альберту его венецианские коллеги.

 

Палаццо Мочениго поразил друзей своей красотой и изысканностью. Здесь

всё дышало таинством алхимии и сакральностью. Их провели в

просторную залу, где было множество витражей и портретов. Ярина и

мушкетёры ушли на разведку.

 

Александр сам себя неуютно чувствовал в красивом Палаццо, блеск и

красота которого ослепили его душу и ранили сердце. Мужчина

осматривал стены, картины и витражи дворца, хранившего множество тайн

и историй. Он в молодости часто бывал в Венеции, и этот дворец, и

особенно прекрасные венецианки навсегда оставили самый яркий след в

его памяти. Как-то в Венеции он влюбился в красивую девушку Юлию,

правда она потом всё-таки вышла замуж за дворянина Юлия де Росси,

оставив его с носом, и сейчас, видимо они жили в другом измерении.

Александр оставил Юлию в покое, а она оставила в нём самые яркие

воспоминания в жизни. К тому времени, купец был уже женат на Анне

Михайловне, и у него была дочь Капушка - старшенькая, которая сейчас

жила в Московии, замужем за Степаном. Воспоминания охватили его душу

- и о том, как он покидал Анну Михайловну, которая, не выдержав разлук

и Ярину - бросила его и убежала к турку, оставив дочерей на него и

нянюшку. Видимо он так надоел ей и своими изменами тоже, что она

предпочла его верному османскому вояке. И о том, как родились его

дочери. Вот он держит на руках Фису и Капу, а вот Алёнушку. Ему было

интересно - как там Алёнушка. И если бы у него было волшебное

зеркальце, он бы посмотрел - ладится ли у его младшей дочери с Касым-

пашой. И виделась ли она с матерью или нет? В каком-то письме, Алёна

писала - что да. И у Александра полегчало на сердце. Анна Михайловна

жила в счастливом браке много лет - и у неё в том браке тоже двое детей.

Она видела своих братьев - и они ей очень понравились. Почему-то

Александру захотелось узнать как Анна сейчас. Но он всегда сдерживался

- потому что понимал обиду на него его первой жены. Вот он, совсем

молодым юнцом прогуливался по берегу Средиземного моря. Солнце

жмурило его глаза, как в тот прекрасный день, когда он снова встретил

повзрослевшую Ярину. Ярина подошла к нему, и он вздрогнул. Она была

вместе с Портосом, и он посмеялся когда увидел портрет весьма солидной

женщины в летах.

 

- Что ты нашёл в этой бабушке-итальянке? - Ухмыльнулся Портос.

Александр со смехом отшатнулся, покраснев: он только взглянул на

картину, перед которой стоял - на ней была изображена дама в красном

платье, - весьма солидная женщина с волосами цвета пепла. Он подошёл и

сзади обнял Ярину.

 

- Хорошо, что Палаццо не монастырь. - Сказал он. Ярина покраснела. -

Осторожней, не любитель живописи. - Сказал Портос, рассмеявшись. -

Палаццо похож на монастырь и похоже, что здесь дамы ходят раздельно от

мужчин.

 

- А ты что со мной пришёл? - Выпалила Ярина, рассмеявшись.

- Девушка, не смейтесь громко. - К Ярине подошла служанка из Палаццо. -

К ужину Вам следует переодеться как венецианка. И вас всех хотят кое-с-

кем познакомить.

Служанка увела Ярину и откланялась. Александр тактично промолчал. -

Слушай, дай я полюбуюсь на твою старушку и пойду лягу спать. Я

чертовски устал. - Сказал Портос, подойдя к картине. - Ты не тонко

чувствуешь живопись. - Рассмеялся Александр.

- Не смейся громко. - Пригрозил Портос, и тихо шепнул купцу на ухо. - Да

я к ней вообще ничего не чувствую - люди тратят сутки, пялясь на такие

портреты и скупают их себе. Хоть моя жена. А мне всё равно - не понимаю

ничего даже в голых бабах на картинах.

- Слушай, уши всё равно услышат. Остановись. - Заметил Александр. -

Ладно. - Сказал Портос. - Пошли. Только чур по разным комнатам. -

Шутник. - Улыбнулся купец. И Портос с Александром пошли в одно крыло,

но по разным комнатам.

 

В первый же день пребывания мушкетёров в знаменитом Палаццо их

познакомили с неким композитором - Клаудио Монтеверди, который им

предложил послушать несколько своих вокальных сочинений и к своему

приезду в 1613 году в Город на Лагуне (как раньше называли Венецию)

Монтеверди был признанным и успешным композитором. У него были

чёрные локоны и чёрные пристальные, внимательные глаза, очень тонкие

руки, похожие на руки музыканта - видимо органиста. Под

дирижированием классического оркестра Александр и Ярина услышали

потрясающую мессу Монтеверди Месса «In illo tempore» «Во время о;но»,

написанную им в 1610. Также они увидели первую оперу - "Возвращение

Улисса", которую Монтеверди написал в 1632 году. Действие оперы

"Возвращение Улисса" происходило на острове Итака. Она начиналась с

описаний человеческих пороков и слабостей. Бас, меццо-сопрано и тенор

спорили между собой о смысле жизни. Бедная Пенелопа грустила на

острове Итака без Одиссея. Эвримах ухаживал за служанкой Пенелопы

Меланто и вступил в заговор с женихами Пенелопы, которые не хотели

чтобы Пенелопа ждала Одиссея. В конце оперы Пенелопа встречала

Одиссея и прогнала всех своих женихов. Александр был потрясён

музыкой, и даже захотел поучаствовать в оперном представлении. Портос

же не нашёл ничего в ней изумительного, но ради приличия сказал

композитору пару комплиментов. Певцы были рады, что их послушали

гости дожа.

- У Вас будет шанс при дворе Людовика XIII. - Заметил Альберт,

посерьёзнев. - Мне тоже очень понравилось, но только Монтеверди туда

вряд ли пригласят - у нас композитор сам король. Он сейчас занят над

другим произведением, думаю, что он Вас захочет включить вместе с Анри

и Яриной - поскольку у короля танцуют все.

 

- А мне нравится герцог Орлеанский! - Засмеялся Портос. Дартаньян, Атос

и Арамис прыснули со смеху. - Он так ловко изображает короля! Нет мне

он серьёзно нравится,

прекратите смеяться.

Портос сам улыбнулся.

- Всё-таки Монтеверди хорош. - Исправился Мушкетёр. - Я тоже не

слышал у короля такой гармонии. Но возможно следующий балет из жизни

короля будет интереснее, чем Мерлезонский.

- Хотелось бы поучаствовать, - подмигнул друзьям Александр и пошёл

знакомиться с певцами.

- Он возьмёт уроки вокала, Людовик будет поражён. - Портос шепнул

Арамису. - Погодите, я с Вами. Я тоже хочу научиться петь.

Ярина, сопровождающая Александра везде, тоже поспешила за Портосом и

Маэстро Монтеверди. Дартаньян, который привык к музыке из-за

Людовика XIII пожал плечами и пошёл заниматься своими делами - то есть

прогуливаться по дворцу. Альберт же поспешил в парфюмерную лавку

смотреть что ещё изобрели умные венецианцы.

 

После ужина на следующий день, мушкетёрам и Александру пришлось

пережить землетрясение. Оно было небольшим, не более трёх балов, но

оно сильно поколебало каркасы дворца, в котором они находились.

Альберт едва удержался на ногах, Александр прикрыл собой Ярину, и той

вышло не очень ловко - пока все, наконец, не выбежали на улицу.

Страшные толчки из-под земли напугали Арамиса и Атоса, но они,

выкрикнув "Один за всех и все за одного!" - побежали спасать посуду и

женщин. Портос потом к ним присоединился. Александр волновался за

Ярину. К середине дня всё стихло, а к ужину пропало совсем. По слухам

землетрясение вызвало множество пожаров. Александр и Ярина пробыли в

Венеции недолго, но им очень понравилось прогуливаться и держаться за

руки на набережной Скьявони, которая открылась ещё в XVI веке. В

середине XVII века мосты и улицы оказались со ступеньками, что очень

понравилось Альберту. Ещё в Венеции было много голубей, которых очень

полюбил потом Портос, правда кормить их ему не разрешалось. Венеция

делилась на три сословия - дворяне, аристократия и простые люди. Купцы

относились к престижному сословию, так что Александра приняли за

своего - чему были рады мушкетёры - и мудрости Ришельё, который

уговорил их взять его с собой. Но больше всего правда Александр

опасался за Ярину и за появление отрядов Кёсем - которые могли её

убить. За себя он не переживал.

 

В одном из залов дворца была построена лаборатория парфюмера, и

Ярина с удивлением разглядывала то, как всё здесь устроена. Альберт не

мог не восхититься увиденным. Одним из достояний Венецианских дворцов

были шикарные ванны, которых Александр раньше никогда не видел.

Ярина сама удивилась, увидев такую роскошную ванну в комнате Палацци

Мочениго, где им приходилось находиться. Ванная комната располагалась

в левом крыле дворца. Мужчина и женщина, смеясь, смотрели на

роскошную ванну, которую приняли потом по очереди. Мушкетёры от этой

роскоши отказались. О чём после пожалели, в особенности Дартаньян и

Портос. Ярина, забравшись в ванну сама казалась себе прекрасной. Вода

прикасалась к её нежному телу, и девушка, купаясь в шикарной ванне,

покрытой лепестками роз, почувствовала райское блаженство. Они

спустились к ужину, который поразил всех обилием блюд. И знатный дож

Венеции вместе со своей супругой оказался рад принять иностранных

друзей в своём мире. - Что вас привело сюда, благородные мушкетёры? -

Спросил дож Альберта.

- Нам нужны изысканные духи, подарок королеве Анне. - Сказал

Александр, чтобы Альберт не высказал какую-нибудь глупость.

 

Мушкетёры считали своим долгом замолчать. Обжора Портос налёг на

мясо, хотя после об этом серьёзно пожалел.

 

Ужин в одном из прекраснейших дворцов венецианского мира был

прекрасным, но в тоже время после него Портос почувствовал лёгкое

недомогание в желудке. Приближался знаменитый венецианский

карнавал, который был возвращён в моду после чумной болезни, и

Александр задумался, что они здесь застряли весьма и весьма надолго.

 

Карнавал был серьёзным развлечением Венецианцев, и Александр боялся,

что мушкетёры попадут под его обаяние точно также, как и Улисс попал

под обаяние Сирен.

 

В эту ночь Ярина почти не спала. Она подходила к открытому окну

Палаццо, будто думала, что за ней кто-то пришёл. Уснув с больной

головой, возможно, от выпитого вина, только под утро почти с рассветом,

Ярина заснула плохо, и у неё было дурное предчувствие. Александр тоже

не спал в своей комнате всю ночь. Ему с одной стороны сильно хотелось

пойти разбудить Ярину, но потом он остановился и не решился это делать

- пир был очень тяжёлым, и он боялся, что молодая женщина, перебрав

вина, его просто прогонит. Поэтому Александр уснул. Он увидел странный

сон. Ярина была в маске посреди толпы, их окружало много людей. Потом

его повязали какие-то молодые люди, и ещё он увидел что Ярину

накрывает собой какой-то демон, от которого он её спас - он просто

метнул дротик в демона и тот растворился. Александр проснулся в жарком

поту. Ему казалось, что Ярину уже увели слуги Кёсем. Он умылся быстро,

и побежал к возлюбленной, женщина мирно спала - и очень удивилась,

увидев Александра у своей постели. Он приобнял её нежно, слегка не

уверенно - и она его поцеловала в щёку. Она сама была робка в

отношениях с ним. Он оставил её умываться, и почему-то решил пройтись

по городской площади и посмотреть на виды Венеции - во дворце все ещё

спали. На свою беду всю ночь не спал переевший мясо накануне Портос.

Он ворочался с боку на бок, и в итоге встал даже слишком рано для себя -

в девять. На службу он вставал ещё раньше - в восемь, но когда была

такая возможность - он лучше бы спал, чем куда-то ходил. Александр

предложил Портосу пройтись. У Портоса было такое желание - просто

поспать хотя бы свернувшись калачиком на полу в центральной зале. Хоть

в ванной, хотя изначально Портос купаться в ней отказался. На свою беду

также проснулся раньше всех и Дартаньян. Портос с радостью

обрадовался, что от его симптомов и злорадно потирал руки. - Ну я думаю,

что ты тоже переел баранины. - Ухмыльнулся Портос, и Дартаньян ответил

вместо слов смачным зевком. Александр не стал слушать их перебранку, и

решил самовольно выйти из дворца. Его догнала Ярина, и Портос с

Дартаньяном от нечего делать поспешили за девушкой.

- Ну хоть бы позавтракать дали. - Сказал Портос. На что Дартаньян ехидно

заметил:

- Ты же переел вчера вечером. Портос вместо этого улыбнулся, и сказал:

- То было вечером, а то сегодня утром. - Ладно, мы приставлены его

охранять. - Сказал Дартаньян, который в данный момент нёс явную

чепуху. - Пошли.

- Вы чего за мной увязались? - Пошутил Александр. - Всё равно от вас

никакого проку, только проблемы.

- Расхрабрился. - Ворчал Портос. - Сам-то небось и шпаги не поднимешь.

Дартаньян толкнул Портоса в бок, а сам зевнул. Он-то хоть и проснулся

раньше Альберта, но чувствовал себя не комильфо. Он просто не горел

желанием куда-то идти. Ярина шла впереди всех, и смотрела по сторонам,

чтобы если что защитить своего возлюбленного от мушкетёров.

Мушкетёры, которые сами вышли на улицу неизвестно зачем, чувствовали

себя в неловком положении. Портос нашёл какое-то яблоко в кармане

своих штанов и сделал огромный надкус. Таким образом друзья в

молчании дошли до центральной площади, на которой и случилась беда.

На площади Ярина прогуливалась с Александром и сопровождающими их

Дартаньяном и Портосом. Был день праздника - после страшных бед в

Венеции постепенно восстанавливалась мирная жизнь, и начинались

праздники. На площадь постепенно стекалось множество людей, но

поскольку это было раннее, Дартаньян потом говорил, что очень раннее

утро, то это были в основном женщины и девушки, спешившие на службу в

католические храмы города. Венецианки были одеты очень строго, но

пышно и красиво, и в общем-то, как заметил про себя Портос, любящий

свою Жанну и её милые наряды - очень неинтересно. Длинные платья,

шлейфы, очень строгие юбки разных цветов - впрочем точно также была

одета и Ярина - женщина не любила выбиваться из общей массы людей,

когда в других городах выбиралась в общество - на ней была строгая

жёлтого цвета длинная венецианская юбка - и очень яркий тёпло-жёлтый

лиф. Портос зевнул от такого обилия строгости в нарядах. Кто-то из

венецианок даже носил строгую чёрную одежду, что совсем не

понравилось мушкетёру.

 

Среди этих девушек и женщин внимание друзей быстро привлекла одна

красавица - молоденькая купеческая дочка Джульетта Баффо - из

старинной купеческой династии, из которой происходила и Сафиё -султан.

Яркий и прохладный утренний ветер ласкал лица женщин, и некоторые из

них явно перешёптываясь, поглядывали на мушкетёров, возможно, они

мушкетёров видели впервые. Дартаньян заметно приосанился. Девушки

стали к нему присматриваться, что вполне обрадовало мужчину, но на них

зашикали старшие женщины. Возможно, нянюшки, возможно матери.

Волнение прекратилось. Джульетта холодно посмотрела на Дартаньяна, и,

сверкнув своими карими глазами-льдинками прошла павой мимо него.

Дартанья тут же помечтал о жене-венецианке. - Ну ты же не турецкий

Султан. - Пошутил Александр, который явно был с ночи не в духе. Его что-

то тревожило, и он беспокоился, что Кёсем тут же похитит Яринку как

только узнает, что они здесь. Тем более, что купец

явно не понимал - почему они задерживаются? Они же всё купили - и духи

для королевы. и он купил подарки дочерям. И Ярина купила подарки

родителям, которые остались в Российском государстве. Мушкетёры и

ухом не вели. Как будто они тут поселились надолго.

 

Кёсем была крайне удивлена, узнав что Сомовы остались в Венеции, и что

собираются летом в Сухум, но сменив свой гнев на милость решила

простить Александру купленное у неё некогда сапфировое ожерелье, и

ждала супругов в гости как своих лучших родственников. Фатьма

обрадовалась, что Ярина приезжает и сама собиралась со своим Мелеком в

Сухум, что Кёсем весьма не одобрила, но нечего делать – согласилась.

Крошка Исмихан спокойно лежала в кроватке, и играла собранными Айше

погремушками. Ярина старалась сделать всё, чтобы вылечить руку

Александра, и даже сама выходила ближе к заходящему солнцу собирать

нужные травы, необходимые девушке для целебных мазей, чтобы

успокоить и облегчить страдания мужа, который смотрел на неё

благодарными глазами.

 

========== Слово не воробей. 1639 ==========

 

Слово не воробей

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

В блестящих лучах заходящего Солнца юная девушка лет 17 провожала

корабли.

 

Ей нравилось встречать закаты одной, и никто из жителей посёлка у

крепости Ор никогда не спрашивал ни кто она, ни откуда. Огромного

пиратского корабля юная Дева не испугалась, она будто шла ему

навстречу, покоряясь своей судьбе.

 

Крепость Ор возвышавшаяся над посёлком располагались с Востока

Азовское море, а со стороны кыблы Чёрное море, которое называли

мёртвым, поскольку в нём тонули постоянно корабли. Мыс крепости Ор у

Алупки, где Дева ждала решения своей судьбы располагались с запада

крепость Балаклава, с востока - мыс крепости Керчь. С запада - часть

крепости Ор. Как-то при Селиме II казаки вышли в Дон на 200 лодках, из-

под Азова,на месте Азовской крепости некогда располагался венецианский

город Тана, из которого похитили для Ибрагима прекрасную Софию, они

пытались захватить город Тан и присоединить его к России. Город Тана

был расположен примерно в 300 км. от Ростова-на-Дону, и некогда он

назывался Боспорским царством. В Тане жили две сестры София и

Лизетта, которых поссорил прекрасный, но немолодой граф Робинзон,

выбрав в итоге Лизетту, благодаря коварству которой Софию спрятали в

монастырь. Казаки стали штурмовать Азов, который назывался Ак-

керманом. Так начались первые нападения на владения турок в

Российской черте. Ров был очень большим, и если бы его пустили в воду,

то вероятность того, что Крым снова стал бы островом, была. Крепость Ор

очень интересовала друга Мурада IV Эвлеа Челеби, который для него

составил свою книгу путешествий, чтобы Мурад имел представления о

соседях. Вода в крепости Ор, согласно описаниям Челеби, была очень

солёная. Город Тана был основан в XII веке венецианскими купцами на

месте крепости Азов. Здесь всё было венецианским.

 

Она сделала шаг вперёд, шаг вперёд сделал спустившийся с трапа

корабля корсар – грузный, мускулистый мужик лет 35, который как

показалось Деве, весь состоял из одних мускулов, закалённых в боях,

погрузил очередной товар в трюм корабля и он направил свои паруса в

Порту. Русская девушка, шестнадцатилетняя Надя, таким образом

оказалась среди девушек, которых повезут в гарем к Ибрагиму. Среди

девушек оказались София Дольчи и Валерия Джалермо, которые немного

даже подружились с Надеждой во время их короткого плавания.

 

Какая-то девушка сидевшая в грязном и вонючем трюме постоянно

повторяла: «мы все умрём», что основательно доконала Софию Дольчи ,

которая закричала что было мочи:

 

- Да заткните вы эту курицу! – Услышали пираты брань на итальянском

языке. Тут же прибежали два пирата, которые увели измученную венгерку

прочь. Что с ней сделали, так и осталось неизвестным: она не вернулась.

- От неё просто болела голова. – Как бы извиняясь, сказала София, и

закрыла глаза, чтобы чуть-чуть поспать. Поспать явно не удалось, но

Софии показалось, что она провалилась в некое подобие сна. Девушка

была явно знатного происхождения, но её жизнь в Венеции явно не

заладилась.

 

Властная мать во всём потакала её старшей сестре Лизетте, которая,

заподозрив то, что её сестра София нравится больше жениху немолодому

графу из Великобритании, чем она, Джорджу Уэссексу, из знаменитого

рода Бэкингемов, Софию отдали на обучение в монастыре.

Граф Джордж был умён, ему нравилась Лизетта, хотя он не против был

поухаживать и за Софией. И даже ввёл своего будущего тестя в

заблуждение относительно того, кто ему нравится больше. Лизетта же

проявила настоящую борьбу за жениха, показав языки пламени Софии и

низвергнув захватчицу сердца возлюбленного. Что такое настоящая

борьба за возлюбленного Софии Дольчи ещё предстояло узнать, поэтому

девушка слишком легкомысленно отнеслась к случаю с графом Джорджем.

Не её, пожалуйста…

…

София смирилась со своей участью, дав отпраздновать пышную свадьбу

старшей сестре. Младшая сестрица гордо покидала родительский дом

вооружившись грудой различных коробок, в которых лежали самые

необходимые вещи и красивые платья.

- В монастыре они тебе не понадобятся. – Язвила Лизетта, стоявшая рядом

с матушкой и провожавшая Софию взглядом победившего человека.

- Да будь ты трижды счастлива с этим Джорджем! – Засмеялась София. –

Мне он и даром не нужен.

Лизетта даже обиделась.

 

- Он за тобой ухаживал. – Напомнила Лизетта Софии. Ухаживания Жоржа

явно не понравились Софии Дольчи, и красавица только равнодушно

пожала плечами. Впрочем, Софии ещё не приходилось никого ни к кому

ревновать, и она даже не могла себе представить, что делают с

соперницами в Порте, куда ей и была судьба отправиться, чтобы понять,

что её сестрица оказалась даже в чём-то гуманнее. В этот ясный и

солнечный день София ехала по дороге в монастырь Кармелиток, где

должно было начаться её обучение. Девушка приготовилась зевать,

потому что в Венеции ей больше всего нравилась светская жизнь – опера,

маскарады, праздники. За стенами монастыря девушка должна была

попытаться укротить свой нрав.

 

..София Дольчи просидела в монастыре ровно год, и ждала, что после

того, как Лизетта вышла замуж, вспомнят и про неё. Но про неё почему-то

не вспоминали. Девушке между тем уже исполнилось 17 лет.

Настоятельница монастыря Августина подошла к Софии, и сказала:

- К сожалению, Вам некуда идти. Ваш путь с Богом.

 

От её улыбки Софию чуть не стошнило. Августина вышла. София осталась

наедине с собой. Девушку охватила волна отчаянья, она потеряла

рассудок. Ровно год София мечтала увидеть отца, мать, сестру и её мужа.

Ровно год. Голова у Софии закружилась, и она упала в обморок. Очнулась

девушка в своей постели, в которой жила уже два года. У постели Софию

утешала её подруга Валерия, которая подавала ей воду. Валерия была

черноволоса, небольшого роста и с красивыми, карими глазами.

 

Светловолосая София на её фоне казалась чуть блёклой. Тем более, она

потеряла много сил на борьбу с несправедливостью. Писала письма

самому венецианскому дожу и даже французскому королю. Граф Джордж

всё же настоял на том, чтобы проведать Софию в монастыре и всё

семейство по частям стало приходить к ней. Но Августина со свойственной

ей широкой улыбкой сказала, что путь каждого человека принадлежит

только Богу, и что она не знает такого человека. Лизетту охватил

панический ужас и страх за сестру. Она нагрубила Августине, и вся семья

была выставлена вон из монастыря. Граф Джордж приходил потом в

монастырь один, но ему какая-то монахиня предложила сходить на

исповедь, и ничего он не добился. Отец Софии был в отчаянье, но

неаполитанский король заявил, что девушка счастлива в монастыре и что

не хочет их видеть. Так неаполитанский король решил все их проблемы, и

София осталась в монастыре. Прошёл ещё год отчаянной борьбы, писем, и

безрезультатных обращений Софии к Папе Римскому в надежде увидеть

родных, которым пришлось поверить неаполитанскому королю. Через год

София сдалась.

 

- Ничего привыкнешь. – Улыбнулась Валерия. – Я вначале даже пыталась

бежать.

- Как здесь кормят? – Спросила вдруг София.

- Ты даже и этого не помнишь? – Удивилась Валерия. София вдруг

спросила:

- За мной приходили?

- Да. – Валерия перешла на шёпот. – Ваша сестра, и её муж, затем

матушка и отец, затем муж сестры один, но всем матушка Августина

ответила, что не слышала о такой. И что возможно Вас похитили турки.

 

- Что?

Мир Софии Дольчи рухнул после этой фразы, и она поняла, что из

монастыря не выбраться.

 

В какой-то прекрасный день в честь Христа и Девы Марии, на Пасху,

София и Августина прогуливались по прекрасному саду недалеко от

трапезной – должна была быть трапеза, и на Софию были возложены

обязанности проконтролировать раздачу еды. София согласилась быстро.

 

Девушка уже привыкла к монастырю, и что оттуда нет дороги в

родительской дом. И забыла слово «жених». Ухаживания Джорджа,

который теперь безоговорочно любил Лизетту, показались ей наивными и

детскими. Понравилась мужчине, и за это была сослана в монастырь. В

монастыре были свежий воздух, прекрасные цветы, и всегда вкусно

кормили. Да и матушку Августину София со временем полюбила.

 

Августина чувствовала это, и даже привязалась к Софии как к своей

любимице. Девушка плавно двигалась вперёд. На ней был серый костюм,

который сливался за стеной, на которой был плющ. Девушка приглянулась

Искандер-паше, который свободно прошёл чрез монастырские, также

обитые плющом ворота. Лицо Софии было идеальной овальной формы, у

неё были голубые глаза, и чёрные волосы, спускающиеся до плеч. Фигура

девушки была идеальной для того, чтобы быть в гареме великого шехзаде,

но она была слегка полновата, поэтому Искандер решил, что для Мурада

она не совсем идеальна – пойдёт в гарем его брата Ибрагима, к которому

уже привели рабыню Сёльви. Поговаривали, что она, минуя все азы

обучения в гареме, уже была близка с шехзаде. Любящая мать Кёсем,

чтобы Ибрагим не чувствовал себя выброшенным из жизни и одиноким

после 14 лет заключения в Кафесе, решила ему создать гарем, лучший

чем у его брата Мурада. Тем не менее, Кёсем приказала Хазнедар чтобы та

всё-таки одну рабыню подарила Султану Мураду - чтобы тому не было

обидно.

 

Он решил, что шехзаде Ибрагиму подошла бы эта. Готовился праздник

Пасхи, и Искандер полагал, что девушек волне могут перевезти в другой

монастырь. Откусив яблоко, турок приготовился следить за жертвой,

чтобы её с друзьями похитить. Эмилия, которая подготавливала побег,

дала Софии записку о том, что литургию они будут служить в другом

храме, в 8.00 завтра. София, которая всё подготовила к трапезной,

сказала Эмилии «спасибо», и обронила записку на зелёную траву.

 

Искандер-паша взял записку, из которой узнал время и место, где можно

будет найти Софию. Чтобы отвлечь от себя внимания, мужчина лет 37

подошёл к монахине Кармелите, с которой завязал непринуждённый

разговор о Боге и празднике Пасхи.

 

========== Гарем Ибрагима. 1639 ==========

 

Соперницы

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Константинополь.

 

Софию и Надежду первоначально перевели в комнату для рабынь, где их

осматривали. Обеим девушкам было очень страшно. Комната была тёмной,

и холодной, и София услышала вердикт Зульфии:

 

- Не беременна.

 

Плохо это или хорошо было, ни Надежда, ни София не подозревали. Им

казалось, что всё было плохо. Эмилию отдали в гарем шехзаде Мурада.

Лучшие подруги по монастырю оказались по разные стороны двух

наследников престола. По несчастью, Софию отдали в гарем Ибрагима,

вместе с Надеждой.

 

- Ты должна мне уступить Ибрагима. - Говорила Надежда, приложив к

Софии некое подобие полотенца, пытаясь её как будто задушить. - Ты

никто.

 

Перемены в подруге оказались большим шоком для Софии, но она поняла

куда попала. Надежда решила для себя, что только она станет Валиде.

Для Софии это могло означать, что со временем она получит повестку в

Босфор - в холщовом мешке. Ну, нет! София ещё раз попробует побороть

судьбу, раз Господь её спас. Может быть, она и уступит Надежде

Ибрагима, но только найдёт себе мужчину получше и посолиднее, чтобы

тот взял её замуж. Быть Валиде, конечно, достойно для этих мест. Но все

ли сумеют стать Валиде? София догадалась, что борьба за жизнь только

начинается.

 

- Почему постоянные стычки? - Усмехнулась Нулефёр (имя означало

"водная лилия"), когда Софию привели в их трапезную чтобы та немного

перекусила.

 

- У нас век короток, но славен. По меньшей мере, есть праздники, где мы

можем веселиться.

Нулефер представила Софии и Надежде Сёльви - красивую гречанку,

которая не хотела вовсе знакомиться с новыми наложницами.

 

- Сёльви всегда мрачна. - Тихо сказала Нулефер. - Она уже была близка с

шехзаде, и не собирается с ним разлучаться.

 

В это мгновение в трапезную вошла Надежда. Лёгкой походкой, грацией и

обаянием Надежда очаровала даже Софию, которая помнила попытку

Нади её задушить. Её светлые, рыжеватые волосы казались подобием

солнышка. Голубые глаза горели огнём, а тонкая рубаха на ней только

подчёркивала достоинства её фигуры. На Надежду посмотрела даже

мрачная Сёльви. Зульфия осталась довольной: Надя была явно во вкусе

Ибрагима, и вскоре молодых людей должны были познакомить. Кёсем,

мать Ибрагима, правда омрачало состояние его психики. Она призвала к

себе любимую дочку Фатьму, и прижала к себе.

- Мне тоже страшно за Ибрагима. - Сказала Фатьма. - Но может быть

признание его обычным вылечит моего брата? У него же столько много

красивых девушек. Ещё привезли Надежду и Софию. Валерию мы отдали

Мураду, чтобы тому не было обидно.

- Не знаю, - вздохнула Кёсем, - и застыла у окна, смотря на красивое

море, которое то бурлило, то волновалось, то чаровало своей

первозданной красотой. Ночной Стамбул был прекрасным, и

завораживающим, и владычица Кёсем не могла от него оторвать глаз.

Женщина всматривалась в море, и видела в нём отражение своей души.

 

Было явно, что женщина боялась за своего сына и переживала за его род.

Кёсем немного погрустила у открытого окна, дыхнула свежим воздухом, и

стала разоблачаться, чтобы лечь спать. В её сознании виделась

прекрасная, дружная семья, которой, увы, не было и никогда не было.

 

София же легла спать в общей девичьей комнате, в которой легли и

Надежда с Нулефёр. Сёльви, ни кому не говоря ни слова, легла в гордом

одиночестве одна. Также поступила и Надежда, которая из боевой

девушки почему-то превратилась в задумчивую и грустную. Зефире не

решилась говорить "спокойной ночи никому", и легла спать молча, даже

не разоблачаясь.

 

Ибрагиму предстояло выбрать самую лучшую и самую любимую из

фавориток. Сёльви уже была близка с шехзаде, и ей хотелось, чтобы

шехзаде принадлежал ей. София заметила, что Надежда вдруг стала

задумчивой и сосредоточенной, и про себя подумала о том, что Надежда

мечтает прыгнуть к Ибрагиму в постель. София на новом месте могла

уснуть только к утру. Короткая и бессонная ночь сделала её тело вялым и

тяжёлым, но приказ Зульфии отправиться мыться в баню взбодрил

девушку. Там уже были Надежда, Зефире и Сёльви, которые с ней не

разговаривали и только Нулефёр слегка улыбнулась, показав своё

прекрасное тело обнажённым. Совершив омовение, девушки отправились

в трапезную.

 

Трапеза не была скудной, но тем не менее София с опаской ела

иноземную пищу, пока обстоятельства её жизни не заставили к ней

привыкнуть точно также как в гареме привыкали к другой вере. Надежда

вначале тоже ковырялась в тарелке, потом ей есть понравилось. Сёльви и

Нулефёр как старшие по гарему отправились по своим делам - заниматься

поэзией и музыкой. А Зефире с Надеждой и Софией надлежало идти в

школу, где обучали наложниц и сейчас начинался как раз первый класс.

Надежда тяжело вздохнула, что до постели с шехзаде ещё долго, что

позабавило Софию, на которую прикрикнул строгий учитель арабского

языка.

 

- Шесть ударов розгами. - Сказал он, и несчастную венецианку отвели в

комнату, где били розгами. Тем временем, на уроке арабской каллиграфии

Зефире сцепилась с Турхан. Обучения в школе одалисок началось. Зефире

с Турхан разняли стражи, и учитель арабской каллиграфии, Искандер-бей

подумал, что ему сорвут его первый урок. И чтобы этого не произошло

закрыл глаза на скандал. Между тем, Ибрагим решил, что в эту ночь к

нему отправится уже бывшая с ним красавица Сёльви.

 

- Лишь бы эта Сёльви совсем не замутила моему сыну разум. - Говорила

Фатьме Кёсем. Строгий учитель дал задание до следующего раза, и

девушки отправились изучать другую науку - богословие. На первом уроке

их обучили арабскому алфавиту, немного рассказали, как спрягать

глаголы и чуть дали представление об окончаниях и падежах - это было

сделано для того, чтобы девушки хорошо усвоили второй урок - основу

богословия.

 

Законы Османской империи были не менее для них важны, и третий урок

был посвящён основным законам Османской империи. Зефире и София

начали уставать, а Надежда была предельно внимательна, и ловила

каждое слово учителя - ради одного, чтобы ей выбиться в Валиде.

 

После первых уроков в школе объявили, наконец, перерыв, и девушки в

первый же день стали заниматься разными подвижными играми, и

танцами. Их учили правильно двигать бёдрами, так чтобы понравиться

шехзаде Ибрагиму. Зефире постоянно ссорилась с Турхан, но их

разнимали учителя и женщины-надзирательницы, которые были присланы

со стороны Кёсем. Сама Кёсем, оставшаяся на полгода у Ибрагима,

наблюдала за всем происходившим с балкона дворца. Ей так хотелось

сыну счастья и так хотелось, чтобы он был нормальным! Но кто победит из

девушек? Надежда, София, Сёльви или же Зефире?

 

Пока девушки резвились, Кёсем отправилась писать указы. Она управляла

Османией, и помогала сыну Мураду даже из дворца Ибрагима. Фатьма

решила спуститься в школу одалисок, чтобы познакомиться с каждой из

девушек самостоятельно. Добрая и нежная София понравилась Фатьме

больше всего. Сёльви показалась ей замкнутой и мрачной, а Турхан -

нагловатой. Впрочем, Надежда таковой и была. И Фатьма решила, что

будет звать её Турхан. Турхан мужское имя подходило этой одалиске

больше всего. Пообщавшись с девушками, Фатьма ушла довольная собой и

обстоятельствами её жизни, несмотря на угнетающую её скуку. В

Стамбуле, при дворе Мурада, хотя бы было чем заняться! Но вечер

приближался с неумолимой скоростью, и нужно было скоро отдавать дань

вере - совершать намаз, и Фатьма не решилась больше роптать против

судьбы, лениво расположившись на красивой веранде дворца Ибрагима.

 

Ибрагим, проходивший мимо, даже залюбовался сестрой, и послал ей

"привет". Фатьма немного улыбнулась. На ней было роскошное синее

платье, красиво уложенные волосы и украшения, которые давали ей

красоту и полноту жизни. В украшениях Фатьма ощущала себя настоящей

и любимой женщиной, украшения дарили ей тот комфорт, которого иногда

не хватало в её бытие. Фатьма расположилась среди роз на веранде, а

Ибрагим искал в этом время фиолетовый платок, чтобы его подбросить

Сёльви, которая играла на лютне. Вечером у них должен был быть хелвет,

и Ибрагим уже был в предвкушении сладострастных наслаждений.

Молодой осман услышал игру на лютне ещё издалека, и он подошёл к

избраннице сзади, и завязал фиолетовым платком её глаза. Она поняла,

что ей сегодня вечером ублажать Ибрагима.

 

- Готовься! - Сказал мужчина, и развязал Сёльви глаза. Та ему подарила

шикарный и сладкий поцелуй, но Ибрагим приложил палец к губам,

сказав ей: "до вечера!", и удалился. Сёльви осталась одна, и, спрятав

платок продолжала наигрывать прекрасную, не очень глубокую, но

красивую и нежную мелодию. Вскоре к ней присоединилась и Нулефёр,

которая была в это время свободна от занятий, и обе девушки составили

очаровательный дуэт, играя себе на арфе, которым заслушалась

пришедшая с веранды Фатьма, гадающая, кто же из музыкантш отправится

сегодня на хелвет к её братцу Ибрагиму.

 

========== Прекрасная Санабвер. 1640 ==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Александру Аникину

 

Прекрасная рабыня Санабвер появилась во дворце Мурада значительно

позже Катти, на появление которой Катерина ограничилась мучительным

молчанием, и не общением с ней. Катти, завоевав сердце молодого

Султана не особенно беспокоилась по этому поводу. Она была одета в

роскошные одежды, у неё были все условия для счастливой жизни и

матушка жила при ней. Правда, блаженство Катти равно кончилось также,

как и блаженство Катерины и Айше. Санабвер была слишком хороша

собой. Молодая девушка попала во дворец Топ Капы в качестве прислуги.

Айше понадобилась новая служанка. Она приказала французской

горничной Аделине сходить на невольничий рынок и привести к ней

какую-нибудь рабыню. Мурад явно скучал. Катерина была невыносимо

скучна. Кроме того, чтобы хорошо поесть, девушке ничего не было нужно.

Кроме того, Катерина, несмотря на длительную близость – около двух лет

– с Султаном долго не рожала ему шехзаде. Исмихан, ставшая общей

любимицей и Катерины и Айше радовала всех во дворце. Бабушка Кёсем

не могла не нарадоваться на внучку. И вместе с тем, она стала ругать

Катерину за то, что она никак не рожает ей наследника. Как-то вечером

Кёсем, вместо того, чтобы отдыхать от важных государственных дел,

решила поговорить о том, что Катерине необходимо пройти лечение, если

она хотела дальше жить с Мурадом. Катерина возлежала на своей постели,

как обычно, повернувшись спиной к Катти, когда к ней вошла Аделина и

по-французски объявила о том, что её хочет видеть Кёсем. Катерина

протёрла глаза ото сна, нехотя встала и попросила Аделину помочь ей

одеться. Аделина помогла одеть Катеньке красивое бархатное платье

бордового цвета, которое раздражало Катти своей красотой. Молодая

женщина вошла в комнату, где её ожидала Кёсем. Величественная и

красивая, мать Мурада была такая же красивая, как и при первом

свидании – она излучала сильный поток энергии, которая буквально

сбивала Катерину с ног. От мощи и величия Катрин села на тумблин.

Кёсем, обрадованная своим успехом, зорко посмотрела на невестку, и

улыбнулась ей. Потом начала важный разговор.

- Катерина, - сказала она, - я ничего не понимаю. Почему у Вас с Мурадом

до сих пор нет шехзаде?

Катерина не ожидала такого разговора, и немного опешила. - Простите, я

не понимаю… - залепетала она, дрожа перед Кёсем, - Вам известно, что

Султан Мурад недавно взял в жёны Катти. Была же пышная свадьба.

- Катеринка, наивная душа. – Посмеялась Кёсем. – Неужели ты не

понимаешь, что у Катти не может быть детей? У Катерины округлились

глаза.

- Поэтому я надеюсь на тебя. На Айше и на Санабвер. - Санабвер? –

Удивилась Катерина. – Это новая рабыня Айше? - Да. – Улыбнулась Кёсем

своей величественной улыбкой. –А ты должна сделать всё, чтобы Султан

Мурад прислал тебе подарок. Санабвер,

чувствую, ему и без усилий понравится.

Катерина покраснела. И опустила голову в знак покорности. Кёсем дала

рукой понять, что аудиенция окончена. Когда она вернулась в их

красивую, розовую комнату, к ней подошла

Айше. - Что сказала великая? – Спросила она.

Катеринка, между тем, устала ждать аудиенции у Мурада. Кёсем, которая

иногда, чтобы разогнать скуку, царившую при дворе, с интересом за ней

наблюдала, тем временем решив столкнуть Мурада с Санабвер. Красивая

девушка как-то шла в прачечную, когда она неожиданно столкнулась с

Султаном. Мурад вышел из дверей своих покоев, и направился к ней.

Санабвер заметила приближение красавца-султана, и замерла. Он ей

понравился с первого взгляда, и девушка решила с ним заговорить

первой. Почувствовав интерес к ней, Мурад двинулся вперёд, и подошёл. -

Ты кто? – Спросил Султан.

- Рабыня Айше, жены Султана. – Ответила Санабвер. – Я несу в

прачечную бельё малютки Исмихан.

Довольный отец расплылся в широкой улыбке, но он не признался в том,

что он и есть Султан. Мурад предложил Санабвер прогуляться по

красивому Саду Топ Капы, но перед этим дошёл с ней в прачечную, чтобы

она сдала бельё. Девушка впервые гуляла с мужчиной, да ещё и с таким

изысканным, как Мурад. Она слегка смущалась. - Меня купили на рынке

для Айше, французская горничная – Аделина. – Рассказывала Санабвер. –

Я помню своих родителей, но не помню, кто они. Мы из глухой провинции.

- Ты турчанка? – Заглядывая ей в глаза, спросил Мурад.

- Нет, я иранка. Хотя знаешь, может быть, что я могла бы быть и бедной

турчанкой.

Санабвер смутилась. Мурад взял девушку за руку. Из окна своих комнат

на молодых людей смотрела довольная Кёсем, которая мечтала избавиться

от Катти. Теперь осталось положить в постель к Мураду Катьку, и заняться

гаремом Ибрагима. Очень уж Кёсем не по нраву была тупая француженка

Шевалье. Мурад радовался новому знакомству, которое чуть вдохнуло ему

аромат свежести в жизни. Ему как будто чего-то не хватало. А тут к нему

сама подошла девушка…

Кёсем не совсем была довольна развитием событий. Поскольку она ждала

шехадзе от Катерины, чтобы не бросать девушку в Босфор, она решила

ускорить встречу Мурада и Катерины. Кёсем поняла, что следующим

хёльвет переживёт Санабвер, и пока она готовилась, она послала

француженку Аделину за Катериной. Катерина подменила Санабвер на

хёльвете. Когда Санабвер подошла в комнату Мурада, ей стражник сказал,

что Султан уже с Катериной. Обиженная девушка ушла прочь. Руки

Мурада спускались ниже на бедро Катерины. Он уже забыл, что ждал

Санабвер, и радостно ласкал в порыве другую девушку. Ему было всё

равно, кого любить в эту ночь, которая так неожиданно опустилась на мир

Топ Капы. Он опускался на её ягодицы, целовал в низ живота, сжимал

округлые груди и даже не стал снимать маску. Он не был уверен, что под

ней Санабвер. Впрочем, Мураду было всё равно, кто рядом с ним сейчас.

Катерина поддавалась на ласки, но по природной своей лени не дарила

свои. Наконец, Мурад, в комнате в которой пахло мускатом и анисом,

уснул на груди у женщины, которая пришла к нему в эту ночь. На

следующее утро довольная Катерина скакала по гарему, и съела весь

виноград, что стоял на тумбе. Мурад увидел Санабвер через три дня после

хёльвета с Катериной.

Санабвер казалась понурой и не могла простить Мураду обиду. Они молча

брели по саду. Санабвер, обиженная на любимого, хотела уже убежать. Но

он не отпускал её руку, и Санабвер пошла за ним против воли. Он привёл

её в самый живописный уголок сада, в котором опустился перед ней на

колени и стал читать стихи:

 

В слияниях мечты вечерней

Прекраснее всего с тобой

Мне наслаждаться негой верной,

И быть с тобой одной судьбой.

Нас будто ниточка связала –

Прекрасен наш с тобой союз,

И не разрубишь нас кинжалом –

Такая крепость наших уз.

Мне хочется побыть с тобою,

И в губы крепко целовать…

Позволь побыть на миг судьбою

И крепко-крепко обнимать…

 

На такую оду Санабвер сдалась. Он подошёл к ней, и крепко обнял за

талию. Уже несколько мгновений, влюблённые сладко целовались под

древним, реликтовым деревом. На следующее утро Катерина

почувствовала, что ждёт шехзаде…

 

Между тем у Ярины и Александра родился их ребёнок - сын Абрам,

который появился на свет в сентябре 1633 года. Александру было в это

время 84 года, а его жене Ярине 43. Абрам не без помощи колдовства и

магии появился на свет благополучно, и последующие годы воспитывался

в семье Сомовых.

 

========== Азов. 1640 год. ==========

 

Александру

Аникину

(оперному

певцу)

 

Страшные дни

 

1640 год.

Александр и Ярина выезжали из Стамбула во время похорон Султана

Мурада с целью вернуться к себе на Родину, к царю Михаилу Фёдоровичу.

Путь супругов лежал через город Тану - Азов, который уже был готов

восстать против нового Султана Ибрагима.

 

Султан Ибрагим, не имевший никакого опыта управления чем-либо, и не

общавшийся ни с кем, кроме вверенных ему женщин, был не любим

своими подданными и народом. Повсюду богатые и бедные османы уже

собирались в домах, чтобы настроить против него хотя бы своих

домочадцев. Смерть Султана Мурада IV повергла Османию в шок.

 

Во время подготовки к похоронам, Кёсем вызвала к себе Александра и

Ярину и сказала им:

 

- Вам следует уехать. До конца дней своих я продержусь сама. Мой сын не

способен править. Но Турхан захватит мир. Это приведёт меня и моих слуг

к погибели, а страну к краху. Но Вас здесь не должно быть.

 

Кёсем обняла супругов, и распрощалась с ними. Али-паше было приказано

снарядить для них корабль, чтобы они до военных действий успели

попасть к царю Михаилу Федоровичу. Кёсем предчувствовала кровавую

резню, и едкий запах крови по всему дворцу. Кое-кого из своих слуг она

ещё успевала спасти. Как дети боятся огня или воды, Кёсем боялась

Турхан. Гарем Мурада теперь не имел влияния, и перешёл к Ибрагиму.

Катти, взяв сына, пристроилась снова на корабль к Сомовым в виде

кухарки. Сомов узнал Катрин, и разрешил ей остаться.

 

- Нас отвезите в Польшу. - Плача попросила Катерина. - Если я здесь

останусь, я перережу себе и ребёнку глотку.

 

- Только этого не хватало. - Буркнул Сомов, и предложил Катерине и

Осману отдельную каюту. Мальчик, перестав бояться новых для него

людей, интерьеров и обстоятельств, с радостью согласился. Убитая горем

Катька постоянно рыдала. Когда муж ей позволял, её утешала Ярина.

 

Корабль отчалил от причала и покинул Стамбул, постепенно превращаясь

в маленькую, едва заметную точку. В Стамбуле воцарился хаос и мрак.

 

...Ибрагим принял присягу как будто это был здоровый человек. Кёсем,

скорбящая по Мураду и прежней, более яркой и счастливой жизнью

наблюдала за восшествием сына на престол, с нарастающей мрачностью и

неприязнью. Кёсем сохранила сыну жизнь. Он отнял жизнь у Мурада. Но

мать решила защищать сына до конца. Приглашённая на это событие

Фатьма со своим Мелеком тоже с тревогой наблюдали за восшествием на

престол не очень здорового человека. Пока Ибрагим произносил нужные

клятвы, Фатьма не могла сдержать слёз. Благо корабль с Сомовыми и

Катеринкой уходил дальше от последующих трагичных и мрачных

событий.

 

Через несколько недель корабль с Александром, Яриной и Катеринкой с

Османом прибыл в Сухум-Кале к Касым-паше и Алёнке. Касым-паша

понял, что лучше перейти на службу русскому царю, и спасти жену и

двоих уже сыновей, чем подвергать их опасности от безумного братца.

 

Касым известил свою мать, Кёсем и Алёнка вместе с отцом, Катериной и

Яриной отправились к Азову - турецкой крепости, чтобы через неё поехать

в Воронеж. Крепость Азов по приказу Ибрагима была осаждаема

османами. Касым-паша это знал по донесению лазутчиков. Тогда

Александр решил выдать его за русского, чтобы Касым-пашу пропустили в

Азов. Переодеться было проблематично, и Сомов дал зятю часть своих

кафтанов, припасённых на всякий случай. Благодаря Алёнке, Касым

прекрасно владел русским языком. Его назвали Андреем, и все вместе,

дружную семьёй на свой страх и риск отправились в Азов. Азов -

красивейшая крепость, расположенная на берегу Дона, была построена по

форме в виде квадрата. Стены составляли один прочный ряд. То, что

увидел Александр Сомов показалось ему прекрасным. Жаль было только,

что со стороны громыхали турецкие снаряды и оружия. Казаки встретили

Сомовых и Касыма радостно. Но трём женщинам и трём детям нельзя было

оставаться в осаждённом Азове, и добрые казаки предприняли следующую

хитрость. Они решили всё-таки донести царю Михаилу

Федоровичу о том, что Азов осаждают турки. И 78-летнему Сомову, над

которым сжалились казаки, было предложено ехать в Москву к самому

царю, с делегацией из 24 человек. Делегацию возглавили казачий атаман

Наум Васильев и есаул Фёдор Иванов. Путь был нелёгким, но Наум сказал:

 

- Царь-батюшка должен знать о беспутстве Султана Мурада.

 

- Ибрагима. - Поправил Сомов. Ярина дала ему в бок рукой. Сомову

пришлось замолчать.

 

- Мы шли в Сухум-кале, и нам сказали, что у власти теперь брат Мурада

Ибрагим. - Выкрутился Касым-Андрей, спася всех от неловкой ситуации.

Ярина тяжело вздохнула. Осман прижался к матери.

 

- Как сына назвала? - Клеил к Катеринке какой-то казак. Катеринка

быстро посмотрела на Ярину, та сделала круглые глаза.

 

- Владимиром. - Вспомнила хоть что-то по-русски Катька. Осман, который

уже знал своё имя, хотел было что-то возразить. Но Сомов закрыл ему рот

рукой, и мальчик подумал, что это какая-то игра, и решил ради игры стать

Владимиром.

 

Делегация собиралась на рассвете, поэтому Сомовым поспать в этот день

явно не удалось. Казачий атаман Наум Васильев готовил для царя доклад

о том, что Азов осаждают турки, всю ночь.

 

С рассветом казаки и семейство Сомовых отправились в долгий поход до

дома. Сомов, несмотря на то, что ему было 91-летний Александр Сомов,

его жена Ярина, которой было 50, и их десятилетний сын Абрам,

Катеринка с сыном и Касым-паша с женой Алёной и двумя детьми

отправились к себе на родину - в Воронеж, где и провели остаток дней

своих.

 

Между тем в Стамбуле началась эра Турхан.

 

========== Обращение в православие Касыма. Воронеж. 1641

==========

 

Александру Аникину

 

Старинный Воронеж чем-то напомнил Александру Сомову Венецию, и,

древнюю, венецианскую колонию Тан - Азов, из которого они приехали.

Красивые улицы, но очень грязные рынки. Воронеж оканчивался около

заставы, и это так и называлось - Заставой.

 

Далее шли военные укрепления против турок, которые вместе с ханами

постоянно посягали на воронежские и азовские земли. Царь Михаил

Фёдорович пожаловал Александру и его большой семье имение под

Воронежем, куда Александр с Яриной и их сыном Михаилом въехали с

радостью. Капа со Степаном, у которых уже было трое детей, въехали в

Воронеж по желанию отца, который хоть и был немолод, но имел желание

жить дольше, и прожил до 110 лет. Воронеж был всегда мирным городом,

и укрепления верно служили своим хозяевам. Кёсем начала расцветать

при Ибрагиме I, правда после его смерти сцепилась со своей невесткой

Турхан-Султан, что Кёсем стоило жизни - Турхан уничтожила ненавистную

столько лет родственницу, и сама стала во главе Империи. Больше

Александр Сомов не увидел, а его дети были свидетелями новой эры - эры

Петра I и Турхан. Ярина скончалась от тоски вслед за мужем, оставив

сына Михаила, который уже подрос до 16 лет, Капе и её детям. При жизни

Сомовых к ним часто приезжали Фиса с Тавернеем, иногда к ним заезжал

в Воронеж проездом и Альберт - со своей женой Мадлен. Турхан

скончалась в 1683 году.

 

К удивлению Кёсем, Касым принял православие. Первый разговор об этом

зашёл когда Сомовы вместе с делегацией казаков прибыли к царю

Михаилу Фёдоровичу докладывать об осадном Азове. Михаил Фёдорович

понял, что Касым это один из отпрысков Кёсем. И, приняв турка как за

своего подданного, призвал просто его принять веру в Христа. Касым

мучился всю ночь. Он не мог понять, чем русскому царю не угодил Аллах,

но потом Сомов решил сотворить чудо. Он просто посоветовал Алёнке

прогуляться по Москве, чтобы Касым мог почувствовать русский дух, а

потом сказать ему, что не так в его религии. И чем его религия отличается

от православия. Алёнка согласилась. Она поцеловала отца, кивнула Ярине

и побежала к мужу, с тем, чтобы уговорить его венчаться по-

православному.

 

Касым, не спавший всю ночь из-за надуманных им же кошмаров, не хотел

гулять с женой, потом согласился. В душе Алёнка благодарила Бога за то,

что Он так устроил её судьбу, и что ей не нужно будет больше называться

"Айше". Касым, пройдясь около московского Кремля и по старинному

городу, неожиданно понял, что Аллах в Руси неуместен. Но может быть в

виде исключения. Ему всё-таки понравились старинные русские церкви,

русское зодчество, сделанное с любовью к Богу, и Касым решил принять

православие в тот же день. Но поскольку к принятию православия

необходимо было готовиться, царь Михаил Фёдорович дал Касыму время,

чтобы тот подготовился к православному обряду, пока супруги Сомовы, и

Капитолина со Степаном, и Алёнка с Касымом, которому в православии

дали имя Кирилл, переезжали в Воронеж. В Воронеже Алёна и Кирилл

обвенчались по православному обряду, и Кирилл всю жизнь исповедовал

православие.