Арсенал. …Скажу вам так, правды нет, ни здесь, ни выше… Татьяна Михайловна, после консультации с Городецким, отмерив норму в каплях, приготовив раствор чудодейственного лекарства, доставленного без потерь Сергеем и Приваловым, поила им Пупина - Попова, - Почему нет? - Возражал ей Сергей, - Вот возьмём, к примеру, меня. Я плохо учился в школе, и об этом так и говорю. Ни от кого ничего не скрываю. Так ведь это и есть правда? Я, прав? - Отчасти, мой дорогой…каламбурите… - Ну, примитивненькая несколько правдочка получается, - Почему, Татьяна Михайловна? - Прежде всего, Сережа, давайте коснемся самого определения понятия «правда», - А, верно, так что такое правда? - Правда, - подхватил Привалов, - от иностранного «пер», то есть, первоначальный, прямой. «В» - направление «во внутрь», а «да» - деление. Складываем и получаем. Поделенная прямая. - Поделенная прямая, - еще более непонятно. Все эти понятия и определения уж больно завуалированы, замазаны. - Да, - Татьяна Михайловна наблюдала за реакцией препарата, внимательно разглядывая лицо Пупина-Попова, - Сережа, это не просто, но взять вас с вашим примером. Ведь и ваша правда поделенная. В ней много лукавства, обиды, недосказанного. Ну, например. Вы говорите, что плохо учились, но при этом в высшее учебное заведение вы поступили. Причем, я так понимаю, без всякого блата. Ведь верно? - Ну, да, верно. Значит, вы сказали не всю правду, а скорее, это неправда. Так во всем. И вы знаете, друзья, скажу такую вещь, то, что мы здесь, в подземелье, есть результат всехней неправды. Развивать эту мысль сейчас не хочу, позже, обязательно к этому вернемся. Кажется, мой подопечный приходит в нормальное состояние. Да, Юрий, - обратилась она к Городецкому, - это чудо какое-то а не микстура. - Городецкий грустно посмотрел на Татьяну Михайловну, взглядом указал на металлические скобы, удерживающие его челюсть, - Ничего, голубчик, за одного битого, двух небитых дают. Через день другой я сниму ваш корсет. Правда, орехи грызть рановато, но сможете нормально кушать, тем более говорить. Городецкий, сквозь выступившие слезы улыбнулся… …Шли вторые сутки пребывания друзей по несчастью в Харьковском подземелье. Общее состояние можно было описать одним словом – тревога. Да, именно тревога не давала возможности забыться, даже во сне, который у каждого этой ночью был чутким, зыбким. Тот факт, что их разыскивают, причем наемные убийцы, добавляло в это состояние еще и что-то похожее на некую фобию. - Надо двигаться,- говорил каждый из них вслух, но, то ли наличие больных людей, толи некая неуверенность, осторожность не давали им возможности двигаться дальше… Привалов, заснув часа в два ночи, тем не менее, просыпался каждые десять, двадцать минут. В конце концов, замученный не то сном, не то бодрствованием, он поднялся с подстилки и направился вдоль железнодорожных путей, уходящих в узкую штольню, ведущую чуть под уклон. Никто его не окликнул, не задержал. Это первое его самостоятельное путешествие по подземным лабиринтам. На всякий случай он захватил с собой огромный белый маркер, которым ставил на стене знак, латинская буква «Р». Несложно догадаться почему, конечно, это заглавная буква его фамилии. Ему казалось, что такая предосторожность не лишняя, при этом он вспоминал сказки братьев Гримм, и идя по колотому граниту, надеясь увидеть горошины, или зерна, ему мерещились невнятные силуэты в темноте, обязательно стирающие его знаки. Привалов старался идти только вперед, однако штольня виляла из стороны в сторону, ему становилось страшно. Да, он боялся. Боковые лазы пугали его чрезвычайно, он даже не заглядывал в них, заранее уверенный в том, что войдя туда, обязательно пропадет… Шел он уже более получаса. Ничего интересного и неожиданного не встречалось. Пройдя еще с минут пять, Привалов вдруг услышал гуд падающей воды. Водопад, судя по звуку, был не очень велик. И когда в луче его фонаря он увидел блик на темной воде, почему-то обрадовался, - О, здравствуй, вода, - вскликнул Привалов, и по подземным ходам пронеслось эхо, - да, да, да… …Вода оказалась вполне питьевой, чистой, без каких либо привкусов. Привалов с удовольствием напился. Во флягу, захваченную с собой, налил свежей воды, предварительно вылив уже протухающую городскую. Посветив фонарем на водопад понял, что это скорее всего старый водогон, сооруженный еще в прошлые века. Черные, мокрые бревна подтверждали его догадку. Глубина омута определить не удавалось. Луч не мог проникнуть до самого дна, - Бездна, - пробормотал Привалов, провел лучом вдоль глиняных стен водоема, вдруг неожиданно обнаружил у правой стены небольшой човэн, с веслом от каноэ, привязанный обычной веревкой к уключине, торчащей из стены, - Ага, стало быть, можно поплавать… Привалов уже практически отвязавший лодку, вдруг почувствовал чью-то ладонь на плече, - Серега, - не оборачиваясь, почти с уверенностью произнес он, - А если бы нет? - Тогда… - Что тогда? - Ну, извини, спать не могу, вот решил прогуляться, - Прогуляться? Ты шутишь. Ты просто родился в рубашке. Не знаю как, но тебе удалось пройти четыре ловушки. Простых, но все же ловушки, - Ну, значит не такие это и ловушки, - Новичкам везет… …Минут десять они еще стояли, рассматривали сверкающую воду, затем Сергей, почему-то шепотом Привалову сказал, - Хочешь, я тебе что-то покажу? Привалов улыбнулся, - С таким вопросом ко мне обращались разве что в институте, одна миловидная дама, и то я сконфузился, - Правильно сделал, а я тебе покажу то, что может нас серьезно выручить, пойдем… Сергей достал из-под деревянной кладки огромный полиэтиленовый пакет, забитый под завязку, - Плащь, и сапоги, надевай, обувайся, пойдем туда, - указал на бушующий поток. - Видишь щель, полезем туда… …Казалось, мощный поток обязательно смоет лазутчиков. Однако, как оказалось, все не так уж и страшно. Вода, словно понимая свое предназначение, нежно обкатывалась вокруг их тел, давая возможность проникать в те ее пределы, в которые никого не пускала. Привалов с трудом протиснулся в узкий лаз между скользкими бревнами, установленными вертикально, поддерживающими грунтовый свод, покрытый сплошной зеленой массой, такой же скользкой и холодной, как сами бревна. Только тогда, когда Привалов попытался пролезть в образовавшуюся щель, он понял, вполне проходит, и теперь смело двигался вперед, по все расширяющемуся лазу. Сергей двигался за ним, терпеливо ожидая очередного его действия. Поток, шумящий и рвущийся из темноты, уходил вправо и вниз, давая возможность подняться, сперва, на колени, а затем, через несколько метров уже можно было встать в полный рост. - Да, ну и местечко. Здорово. Здесь точно никто не найдет. Как ты его нашел? - Нашел. Давай пройдем еще метров с пятьдесят и направо я тебе кое-что покажу, - Сережа, а что это за мощный такой ручей? Это что, подпочвенные воды? - Нет, это подземная река, Саржинка, что ли, или Суржинка, толком сказать не могу. Вода и вправду очень чистая, даже рыбы водятся. Однако в нее попадают стоки из канализационных коллекторов, водопровода, это все идет над нами. Здесь чисто, пей, не хочу… Они прошли еще немного, - Сперва, мне самому казалось, что кроме меня здесь никого не было. А вот, ошибся. Так, Саша, бери вправо, ага, вот угол стенки, и туда… …Ниша, обложенная красным кирпичом, выглядела очень значительно. Это укрепленное место появилось неожиданно и очень недвусмысленно напомнило каждому из них, что мир сверху все же сошел с ума. Это был оружейный арсенал. Армейские ящики, аккуратно уложенные в штабеля, по пять, шесть штук выглядели делово и угрожающе. Они как бы говорили, - ну, и что дальше? Хотите, чтобы все получилось так, как вам угодно берите нас, потому, как без нас вам уже не прожить… Странно, - Привалов присел на один из ящиков, снимая сапог и выливая из него воду, - Что странно? - а то, что наверняка это наш последний пункт в подземелье, мне так кажется, и нам как можно быстрее необходимо отсюда выбираться, - Согласен, Александр. И мне здается, что эта комнатка нам пригодится. - Откуда здесь это? - Не знаю. Знаю, что принесли сверху. Там лаз. Сергей указал на поросший мхом люк. - Недавно были здесь. Ящик, на котором ты сидишь, совсем новый. Знаешь, что это? - Нет, конечно, - Это штурмовая винтовка «Форт 221». Хорошая штука. Привалов надел сапог, встал, открыл ящик. Ровные ряды автоматических винтовок вызывали трепетное уважение. Сергей достал одну из них, - Красивое оружие. Смотри, какой изящный дизайн. Ничего лишнего, - В оружейной смазке еще, - Все как положено, - Сергей положил винтовку на место, - Там, - показал на ящик, - «Гюрза», а эти два ящика с автоматами Никонова, АН-95, калибр 5,45, там АК-74. Между ящиками что-то прикрыто брезентом, - АГС – 17, - Сергей сдернул брезент, - автоматический станковый гранатомет, тридцатимиллиметровый, силища. Это ящик с РПГ – 7. Но самое интересное, на мой взгляд, вот это. Саша, помоги снять. Это специальный бесшумный автомат «ВАЛ», девятимиллиметровый. Слыхал о таком? Привалов пожал плечами, - Нет, откуда. - А вот без этого нам уже нельзя вообще. Держи, - Сергей протянул Привалову пистолет в современных формах, казалось, игрушечный. Что-то подобное он видел у мальчишек, - Пластмассовыми шариками стреляет, - пошутил он, - Угу, - буркнул Сергей, девятимиллиметровыми, металлическими, на сто шагов, так себе штучка. - Симпатичный, научишь действовать? - Здесь все просто, - Сергей несколькими движениями привел пистолет в действие, - Понял? - Ну, м-да. Разберемся. - МР- 443, «Грач» игрушка называется, в магазине семнадцать патронов. Предлагаю следующее, берем самое необходимое, две винтовки «Форт», два АК, и два «ВАЛа». Каждому по ГРАЧу, включая женщину. Плохо, что патроны разного калибра. Ничего, своя ноша не тянет, понесут неполноценные, у нас их достаточно. Вот мешки брезентовые – сюда патроны… Ну, теперь мы и вооружены и опасны. На войне как на войне… Шли обратно, оружие побрякивало на плечах Привалова, - Сережа, а кто мог такой арсенал приготовить? - Ну, мало ли? Кто-то к чему-то готовится. А может так, на всякий случай, пусть, мол, лежит, пока при службе. Натаскаю, потом, пригодится… - Погоди, это ведь неподъёмные ящики, это ж надо было сюда затащить? - Ну а как же, таскали. Только вот мы с этим ничего поделать не сможем, кроме того, что взять маленько. Так, времени нет, надо уходить. Надо… Бред… В «базовом лагере» все спокойно. Ночь прошла без происшествий. Эликсир, принесенный Сергеем и Приваловым, действительно оказался чудодейственным. Не прошло и десяти минут, как на коже Пупина-Попова стали происходить чуть заметные преобразования. Прямо на глазах синюшные покровы и багровые вздутия стали приобретать приятный розовый цвет. Татьяна Михайловна, наблюдавшая за процессом шептала вслух что-то неразборчивое с латинскими окончаниями типа (медицинские термины), - Регенерацилиус, - выпалил Огуреев, брезгливо рассматривая худую руку «замороженного», - Что? – переспросил Привалов, - Выздоравливает парень, видно же… Однако выздоровление, действительно происходящее на глазах у беглецов, сопровождалось неожиданными вещами, как то, что Путин-Попов совершенно неожиданно заговорил как потустороннее лицо, то есть, загробным, ужасного тембра голосом, который у всех присутствующих вызвал естественное желание закрыть уши. Голос этого человека звучал как пионерский горн в неумелых руках, или устах, не все ли равно… - Никуда Вам не деться, даже не пытайтесь отсюда уйти. В этом городе все под жестким моим контролем. В Службе безопасности есть мои люди, которые на самом высоком уровне следят за каждым шагом любого, кто нас интересует. Если не хотите неприятностей, выходите наружу и сдавайтесь моим представителям… - Что это? О чем он говорит? - Несчастный Городецкий, неожиданно пошедший на поправку, вдруг заговорил без всякого ортопедического акцента, - Как о чем? – Огуреев ухмыльнулся, - Здесь, в этом городе, уверен, и по всей стране, все под колпаком у «Мюллера». Только, здается мне, что колпак то этот дырявый, - Что Вы имеете в виду? - Привалов вытирал остатки оружейного масла с одной из винтовок, посматривая на Сергея, который занимался тем же, - А что тут думать, кругом вранье, так что все эти сведения двадцатилетней давности, а то и старше. Да, в Харькове, в начале девяностых годов еще очень сильно было влияние центральных органов КГБ. Сейчас, полная фигня. Все куплено, перекуплено. Конечно, что-то осталось. Мне кажется, этот загробный голос оттуда, из прошлого. Прислушаться нужно, иметь в виду, но пугаться, полная ерунда, - Согласен… Привалов положил винтовку на подстилку, - Есть предложение выслушать Сергея. Мне кажется, что у этого человека есть что сказать и даже есть план. Сергей, сидящий в стороне, казалось, не прислушивался к разговору, протирал ветошью цевье винтовки, - План, говорите? А что, план есть. Только он уж очень сложный и неприятный. Прежде всего, нам необходимо выбраться из города, а для этого надо пройти по подземелью не один километр. Неприятное еще и в том, что каждый из нас должен навсегда попрощаться с прежней жизнью. Может еще все наладится, но так, как было до вчерашнего дня, уже никогда не будет. Надеюсь, это всем понятно? Беглецы молчали, только Пупин-Попов продолжал что-то бормотать себе под нос. - Татьяна Михайловна, может Вам все же остаться? Скажете им, что Вас захватили как заложницу, а потом отпустили. Я думаю, что Вас даже с работы не снимут, а то и повысят. И потом, Саша, Александр тоже может уйти. Его то никто не опознал, придет домой как ни в чем не бывало. Собственно все мы в разной степени виновные в результате можем уйти… - А этого, - Татьяна Михайловна кивнула на Пупина-Попова, - Здесь умирать оставим? - Зачем, на ближайшей станции метро ночью выгрузим, пусть идет куда захочет. Или… Сергей сделал паузу. - Или пойдем до конца. Почему? Да потому, что другого шанса попытаться остановить кровопролитие, наконец, изменить что-то в наших странах, которые как дерьмо в проруби бултыхаются который десяток лет. По-моему цель благородная, - Согласен, - Привалов встал, посмотрел на всех и каждого. - Здесь находятся достойные, честные и даже благородные люди, в ком еще теплится огонек надежды на то, что те, кто там, наверху могут стать лучше, добрее, честнее. Конечно, это утопия, но попытаться стоит. Нам выпал шанс, мне выпал шанс. Наш маленький отряд состоит из опытных, грамотных специалистов. Неужели мы сдадимся, и будем жить в мире вечной лжи, улыбаясь подонкам и пресмыкаться перед ними? Лично я не согласен. Сергей прав, Таня, тебе и вправду лучше уйти. Предстоят тяжелые дни и ночи… - Не верю своим ушам, - голос женщины звучал нарочито и согласные и шипящие звуки ее слов, вырвавшись на свободу, отскакивали, словно щебенка, от стен подземелья, - И это мой муж? Не ожидала от тебя такое услышать в эту минуту. Саша, мы прожили с тобой много лет, а ты так и не понял, что я твоя жена, самый близкий твой человек. Это ты так оценил мою преданность? Это обидно… - Ладно, ладно, Татьяна Михайловна, мы поняли, вы остаетесь, - Сергей зачехлил винтовку. Привалов, неловко поймал кисть жены и поцеловал ее пальцы, - Что ты делаешь? – наигранно сердито ответила та на неожиданный жест Привалова, при этом нежно провела ладонью по небритой его щеке… - Где я? Кто это? Крик Пупина-Попова пронесся эхом по подземелью, Городецкий, выглядевший уже вполне нормально, опершись о стену, попытался сострить, - О, уже выздоравливает, не успеем оглянуться, он и водки попросит, - Они-с водку не пьють, - подхватил острый на язык Огуреев, - Им «Чивасы» да «Курвуазье» подавай, Татьяна Михайловна уже стояла около пытавшегося вскочить Пупина-Попова, - Успокойтесь, больной, успокойтесь, все нормально, как Вы себя чувствуете? Тот дышал часто, вертел головой, смотрел по сторонам, - Как я сюда попал? - Длинная история, - У Вас есть головокружение? - Что? - Говорю, голова кружится? - Немного. Дайте, пожалуйста воды, пить очень хочу, - У, что я говорил,- глухо рассмеялся Городецкий, - началось, Сергей поднес баклажку с водой, Пупин-Попов крупными глотками пил воду… …Наблюдать за человеком, который утоляет жажду, занятно. В этот момент можно понять простую истину, человек беззащитен перед природой. Сергей наблюдал за его горлом, за тонкой белой шеей, понимая, что ничего не препятствует тому, чтобы это горло сжать одной рукой и никакой проблемы уже не будет. Почему не будет? Будет, будет. И нет никакого смысла уничтожать эту жизнь. В таком случае, почему надо уничтожать другие жизни, незнакомые, далекие. Привалов хотел задать вопрос сидящему перед ним исхудалому изможденному существу, каждую секунду ожидая, что он вновь воспламениться, - Нет, не стоит, - подумал, уже хотел отойти, как вдруг услышал - Самое страшное там, на дне видеть как подкатывается к тебе огонь, такой горячий, что кажется, начинаешь пылать изнутри. Происходило подобное раз в месяц, когда полнолуние…Я считал, все помню, все… …Конечно, надо идти, туда, где настоящий огонь, от него и путь к обновлению… - Вот Вам и оракул, спорить не о чем, - Городецкий встал в полный рост, попытался сбросить скобы, - Голубчик, ну что Вы, что за мальчишество, погодите денька два, я вам их сама сниму… Огуреев подошел к оружейной пирамиде, взял два ствола, повесив их на плечо, вещмешок с запасенным провиантом взял в свободную руку, - Ну, что, господа офицеры, пора. Веди, Сергей, показывай путь… …Тормоз и Борька раб тронулись, незаметно летя над головами беглецов… Как я провел лето… …Путешествие по Харьковским подземельям дело утомительное, но веселое. Утомительное, это понятно, но вот почему веселое, этому обстоятельству требуется разъяснение… …Шли молча, изредка напоминая о себе незначительными фразами, неосторожными словцами, произносимыми в трудные моменты путешествия. - Господа, потише, с нами женщина, черт – чертыхался Городецкий, цепляясь проволочным корсетом за мокрые рукава больничной пижамы. - Вам бы одежонку сменить, уважаемый, - подначивал Городецкого Огуреев, - Надо будет, сменю, - Ну, ну… - Не ссорьтесь друзья, - останавливала перепалку Татьяна Михайловна, думайте о чем нибудь хорошем, - О чем, например? - Например, о проходящем лете… А что о нем думать? Оказалось, что у каждого беглеца нашлось таки о чем вспомнить. Помимо тех событий, которые привели их в подземелье… Городецкий… …А что о нем думать, пыльно, жарко, жалко… …Жалко…Да, да, жалко… …Да…Тогда они только, только приехали в Харьков, так же, летом. Да, в середине июня. Тогда они много гуляли, желая как можно подробнее, и основательнее познакомится с городом. Надо сказать, что это им, Городецкому и его жене, Галине удавалось. Дни стояли один другого лучше. Сейчас, через много лет, конечно, все в голове перепуталось, но тот вечер… …Они сидели в небольшом кафе в Центральном парке. Цветущие липы, столетние, раскидистые, отдавали вечеру свой душистый аромат. Воздух казался золотистым, на ощупь мягким. Городецкий не понимал, почему именно в тот вечер, в тот момент впервые в своей жизни он по-настоящему ощутил, что он счастлив. Рассказать об этом попросту невозможно… …Милое студенческое кафе…Как приятно было наблюдать за молодыми, щебечущими про все людьми, красивыми только потому, что они молоды. Юрий и Галина сидели, глотали пьянящую жидкость через полиэтиленовые трубочки, поглядывали по сторонам и улыбались. Всегда найдется минута, когда каждый из нас улыбается только лишь потому, что он здесь и сейчас. Минута нашлась. День догорал золотом, они шли, взявшись за руки вниз по Сумской. По узкому тротуару им навстречу шли люди, и им тогда казалось, что все эти люди счастливые…Они целовались где-то у реки на пустой набережной и им, нет, ему, Городецкому казалась, что именно так и пройдет это лето и вообще вся их жизнь… - Так и прошло лето, и почти вся жизнь… Огуреев… …В то время Витька пил. Пил, что называется по-черному. Его мать, строгая и непреклонная учительница русского языка и литературы страдала молча. Только иногда, когда оставляли ее последние душевные силы, она рыдала от отчаяния и безмерной тоски. - Я думала, что на старости лет ты будешь мне опорой и поддержкой, а я буду нянчить твоих детишек. За что мне это все? Витька, конечно, тоже страдал, потому как потерял генеральную линию в своей жизни, со скандалом уволившись из армии, а точнее из КГБ, куда попал с большим трудом и хлопотами. Тогда еще жив был его отец, имевший в друзьях какого-то чина из Комитета. Тот и поспособствовал. Когда рухнул Союз, Витька, не слишком проявлявший рвение в службе, однако будучи рубахой-парнем, гораздым на всякие там выдумки и заводила во всех веселых делах, все же решил уволиться подчистую. Мать была против его возвращение, да и отец тоже. Последний уже болен, как оказалось неизлечимо, однако никому об этом не говорил. Поэтому два кряду события увольнение сына из Комитета и преждевременная смерть мужа, подкосили здоровье Витькиной матери… …И вот однажды, после очередного скандала, Витька, совершенно ошарашенный проклятиями, которые сыпались ему вслед той, которого его родила, стремглав бросился к Лариске, но той дома не оказалось и он, с истрепанными нервами и волосами пошел вдоль Пушкинской… Это произошло случайно, прямо перед входом в малюсенькую полуподвальную забегаловку, куда нырял почти каждый день в надежде избавиться от душевной боли. Но в тот день нырнуть не удалось. Прямо перед ним, на тротуаре припарковалась белая девятка, почти новая, да так, что пройти Витька уже не мог. Он, не поднимая головы, ударил по капоту ненавистной девятки кулаком несколько раз, - Что Вы делаете? - раздался женский голос из открывшейся водительской двери автомобиля, - Э то ты ко мне? - А к кому же? - Ты что ослепла, под знак ставишь, - Не твое дело куда хочу, туда и ставлю… Возмущенный Огуреев уже было хотев выругаться, но взглянув на нарушительницу не стал этого делать… Он вдруг вспомнил, что уже видел этот взгляд, это лицо, эту фигуру… - Лена? - Да, Лена, а откуда вы знаете моё имя? - Знаю, и все, - только и сказал Огуреев… …Вам нехорошо? - Да, мне нехорошо, - Садитесь, я Вас подвезу… …Зачем он сел в машину, почему подчинился ее строгому голосу, Витька не знал…Они ехали, сперва, в одну сторону, затем в другую, куда, зачем, Виктор не понимал и не помнил. Он помнил лишь одно, ее профиль, ее запах, ее тонкие пальцы на руле…А дальше…Дальше месяцы счастья. Огуреев бросил пить, открыл свой бизнес, мать не могла нарадоваться… …В один из счастливых вечеров они сидели в летнем кафе Центрального парка. Жаркий, июньский вечер, Огуреев в строгом сером костюме, в белой рубашке с модным и дорогим галстуком…Он что-то заказал из закусок, на их столике уже стояла бутылка шампанского в металлическом ведерке со льдом. Лена чуть задержалась, чуть запыхалась, видимо спешила, - Привет, а что это за праздник такой, по какому поводу все это? – она обвела взглядом его наряд и приготовленное шампанское, - Есть повод, - улыбнулся Огуреев. В это время подали приготовленное мясо на решетке, оно еще издавало шипящие звуки, словно просило тишины, момент то торжественный, - Ну, скажешь, что произошло? Витька вытащил красную пузатую коробочку, перевязанную забавным красным бантиком, осторожно его развязал, открыл коробочку, протянул ее Лене и сказал, - Лена, будь моей женой… …Как и положено в такой момент, время остановилось, как раз на этот самый момент… …Гм, - произнесла Лена, - это очень мило, Витя, и я очень тронута твоим предложением. Признаться, для меня это неожиданность. - Разве? – сконфуженный таким поворотом событий Огуреев, - мы же с тобой вроде ка решили, что будем вместе, - А нам ничто не мешает продолжать быть вместе, дорогой. Этот прекрасный подарок нам наверняка, когда нибудь пригодиться. - Когда-нибудь? - Да, когда-нибудь. Дело в том, я тебе не говорила, но в ближайшем будущем я уеду за границу, в Германию работать. Меня туда приглашают, - Гм, да ты действительно мне не говорила, - А надо было? - А как ты думаешь? - А я думаю, что сперва надо было сделать так, чтобы все получилось и сыграло, - Так что, выходит что получилось и сыграло? - Выходит так, - А я, выходит в эту схему не влажу, - Да, в эту схему ты не влазишь, и не надо обижаться. Ты все сам прекрасно понимаешь и знаешь, тут все жестко, или ты, или не ты, - Да, да. Ну, пусть хоть подарком, просто подарком будет напоминать тебе, что кто-то хотел быть с тобой навсегда. Жаль, мяса так и не поели… Огуреев встал, застегнул пиджак, капельки пота выступили на лице, а может это и не пот вовсе, может это слёзы… Приваловы… …Сейчас они сидели на сырых ящиках из под консервов, изредка поглядывали друг на друга, зная заранее, а может и не зная, но думая, что знают, это их решающий поход вдвоем. Поход длинный, навсегда. Они смотрели друг на друга не ощущая ни любви, ни привязанности, как то так безвоздушно смотрели. Так, наверное, смотрят друг на друга цветы, или облака, чувствуя при этом некую общность, плоскость что-ли, цельность, единство, в общем. Вспоминали они при этом свои встречи, жаркие ночи любви, никто не знал, да и они этого не знали, не помнили. Вот так сидели и смотрели. Смотрели друг на друга, на спутников своих, на того злого гения, который стал причиной их исхода. Смотрели на паренька, по имени Сергей, которому еще предстояло вот так же спокойно и уверенно смотреть в глаза той, которая уйдет с этим самым Серегой в их бесконечный поход… Пупин-Попов… …Его собственное тело ему казалось куском тугой материи набитой пожелтевшей ватой. Изредка открывая челюсти, пытаясь жевать ими пропитанный сырой затхлостью воздух, ему приходили на ум отрывки воспоминаний его прошлой, казалось, такой короткой и бессмысленной жизни… … Вот он сидит в стоматологическом кресле, да, да, это в той самой девятиэтажке, куда в последнее полугодие перевели детскую стоматологическую поликлинику. Нет, еще не сидит. Он в узком сером коридоре, где пахнет строительными материалами. У него разболелся передний зуб, на вид здоровый. Из двери выходит симпатичный молодой доктор (слишком молодой для доктора, зафиксировал его мозг), - С общим наркозом без очереди, - проговаривает молодой доктор, - Я, - неожиданно для самого себя выкрикивает Пупин, ему на тренировку, опаздывает. - Заходи…Очередь немного волнуется, находятся недовольные этим решением… …Память стерла подробности того, что с ним происходило до того самого момента, когда до его, замутненного сознания, сквозь немыслимо больную пелену донеслось, …Саиса Саиса, …ции нет…цто детьс-с-с… Звонкие шипящие буровили его мозг толстыми загнутыми иглами, выдергивая каждый раз куски невероятной боли. Черные пятна зловеще удалялись куда-то вперед, при этом неистово вращаясь, заставляя напрягаться, чтобы ощущать самого себя. Впереди виднелась белая, сверкающая точка, вокруг которой все кружилось с невероятной скоростью, уносясь в самый центр этого дикого вращения, причиняя боль, которая входила в самое сердце, не унималась. - Быть может так выглядит смерть? – Подумалось Пупину, - Да, - ответила белая больная точка, - Ты прав, именно так, - Такс, дцва кцубикса вксололкс…Ксакс зсрачски?..Ксажетсца чстстотсо естьс-с-с…Цскислоросродсцс…Зслава богу, живойс-с-с… Тогда Пупин влюбился в эту врачиху, ее звали Раиса Аркадьевна. Конечно, она была старше него на лет десять, а то и более, но если учитывать, что ему стукнуло шестнадцать, то врачиха и вправду была еще очень молода. Естественно, ничего серьезного и быть не могла, но все же… Он еще несколько раз приходил к ней на осмотр, садился в ее кресло, ему становилось тепло и радостно. Её большое, нежное бедро, упиралось в его бедро, и ему казалось, что это и есть любовь и счастье, - Вы, Володенька не беспокойтесь, мы левый центральный зубик вам сделаем, еще краше прежнего будет. А пока примеряйте вот эту «бабочку», только когда кушать будете, снимайте, а то проглотите… …Пупин проглотил… …Сергей-«диггер» проверял затворы у винтовок, так, для порядка. Протирал промасленной тряпицей стальные матовые детали, аккуратно все возвращал на место. При этом он посматривал на своих новых взрослых товарищей, размышляя про то, что в его жизни приключилось нечто такое, что круто изменит его обыкновенное существование. Да, он настолько молод, что, по правде сказать, каждому из этих людей он точно годился в сыновья. Он догадывался про то, о чем не говорил никто вслух, а может и говорил, до этого момента он не прислушивался, просто занимался делом, как тот, кто должен делать свое дело, так его учили. А, даже если не так, то теперь, на эту минуту это уже не имело никакого значения. Теперь ничто, кроме их умения, смекалистости и призрачной удачи, не сможет привести к положительному концу. А положительным концом, надо полагать, будет просто жизнь. Но все же, что-то имело значение? Конечно, лишь то, что их последующая жизнь пройдет рядом друг с дружкой. - Дружкой, - улыбнулся Серега странному, веселому слову. …Странно, её тоже звали Татьяной, Таня. Она работала на Космической улице в небольшом гастрономе в мясном отделе. Если быть точным, то они обе там работали, Таня и Юля, родные сестры-близнецы, стройные милые кудрявые девицы. Серега никогда в магазине не покупал мясо, ему, собственно незачем. Так, ерунду всякую конечно покупал, пельмени, например. А тут… Короче, нужны были батарейки, в отделе напротив, купил, обернулся и на тебе… С тех пор, а минуло уже три месяца, как он постоянно что-то у них покупал. Два дня тому, взял вырезку, так, на всякий случай. Решил, так, завтра непременно приглашу куда нибудь. Или просто пройдемся… Вырезку оставил товарищу, купил билеты в театр… И вот. Подземелье, в бегах. Он вздохнул, щелкнув от досады затвором… Ничего, в другой раз пойдем, - подумал Серега и посмотрел на Татьяну Михайловну, - Ничего, погуляем еще!!! Пресс секретарь СБУ В студии канала Ньюс Ван плюс, как в операционной. Сперва, ничего особенного, ну, студия, приглядываешься, нет, операционная… Не знаю как кто, а только, вот тот выкормыш, к примеру, входящий сюда ощущал некий трепет в душе и легкий холодок вдоль позвоночника – информационная студия… …На сегодняшний на брифинг приглашены: бывший глава Харьковской администрации Михаил Бобкин, пресс секретарь СБУ, фамилия корявая какая-то, пресс секретарь президента, и по мелочи человек с пяток. Да, и главврач областной харьковской больницы в углу притулился. Аппаратная, аппаратура работает… лето, софиты, кондиционеру не спасают, душно, потно, слышны голоса… … - Пресс секретарь СБУ (украинский язык)… Та ничого, ото усе брехня. Що вы такэ кажэтэ? Який такий Пупин? Усэ цэ чисто российська пропоганда. Докладаю, та не кричить вже, заспокойтэсь. Так, дийсно, з одного з виддилень втекли два чоловика, яки знаходились пид арештом, але виликовувались. Ось и все. А що там сталось с завидуючим, завидуючей виддилення, нехай краще розповисть головний ликар медичного закладу… … Главврач… Что, собственно рассказывать. Мне ничего не известно о судьбе доктора Приваловой Татьяне Михайловны. Скорее всего, она оказалась заложником, заложницей, и место ее нахождения не известно. Мне очень жаль, что охрана, предоставленная нам, органами безопасности ничем не смогла помешать сбежавшим преступникам. В результате пострадала наша сотрудница, прекрасный доктор, замечательный специалист. А господину пресс секретарю хочу напомнить, что областная больница это не тюрьма, дорогой мой товарищ, и перекладывать с больной головы на здоровую, не советую… - Пресс секретарь СБУ(украинский язык). Цэ мы ще побачимо, у кого голова хвора, а у кого ни…(смеется) - Пресс секретарь президента (украинский язык). Смиеться той, хто смиеться останним, чи крайним, чи останним? - Ведущий, У меня вопрос к представителю президента, - Если Вы все отрицаете, то скажите мне, зачем приезжал сам Президент? - Пресс секретарь президента (украинский язык). - Ничего таемного у цёму немае. Усим видомо, що наш «ПП» завжди видгукуеться на таки продийи, як, урочисте видкриття суспильного объекту. - Открытие кабинета УЗИ в отделении интенсивной терапии вы считаете достаточно значимым событием, для того, чтобы первое лицо государства, забросив все дела, примчался в провинциальный Харьков? - Так! - И что делать? (голос из зала) - Чого треба? Треба оттакым як отой, брехунам языкы поотрубоваты. В зале послышались сдержанные смешки, - Тише, тише господа, прошу выбирать выражения. Иначе, мы будем вынуждены прессу удалить. Голос из зала, - Прошу ответить представителя СБУ, это правда, что у нас в городе появился Пупин? - Хто вам оце набрехав? Ниякого Пупина в мисти немае и буты не може… - Позвольте мне, - не выдержав, поднял руку Бобкин, - Мне хотелось бы пояснить уважаемой журналистской публике откуда мог пойти этот слушок… …До определенного времени, то, о чем я расскажу, составляло государственную тайну. Теперь, когда произошли данные события, кое-что можно приоткрыть. Дело в том, в нашем с вами городе находился и находится доныне замечательный институт Низких температур. Вы все его хорошо знаете. В советское время здесь разрабатывались некоторые вещи, связанные с оборонкой страны. По этой причине, практически все научные разработки этого уважаемого учреждения были засекречены. Понятно, прошли годы, нет Советского Союза, нет сложных научных тем. Однако кое-что все же осталось. В частности остались люди, в головах которых как рождались, так и рождаются мудрые вещи. Вот и на этот раз, одна из идей высказанная неким мистером «Х» оказалась очень перспективной. И самое главное, не требует крупных капиталовложений. Причем, эта самая идея полезна не только для всего человечества, но и для военных. Однако, один из автором идеи страдал на некий недуг. Вот и лечили его в клинике. По понятной причине, этот ученый представлял интерес не только для науки, но и для наших врагов. Вот и выкрали его. Уверен, что без участия в этой истории президента Пупина не обошлось. Вот по этой причине и распространился слух о Пупине… - А кто этот мистер «Х», фамилию можете назвать? - Повторяю, ученый, как и его идея, секрет. Нет, я не могу раскрыть имя этого ученого. И если быть точным, то я сам его не знаю. - А кто знает, может СБУшник знает? - Ни я ничого не знаю, тай хоч и знав бы, ни за що не промовив… - А каким образом врач Привалова попала в этот блок? Ведь она заведующая терапевтическим отделением? Главврач заметно сгорбился, затем с шумом выдохнул, выпалил скороговоркой, - По приказу…, - Пострадал ли при взрыве «ПП», наш президент? - Гм, господа, отведенное время на пресс-конференцию вышло. Спасибо, до встречи Лариса. …Здравствуйте, я от Зины Инютиной…Лариса поставила тяжелую сумку рядом с калиткой, смотрела на пуговицу на кителе мужчины, - Здравствуйте, ну, что мы стоим, проходите в дом, гостям рады… …Дом на Подгорной, 25 ничем от других домов, что располагались рядом по улице, не отличался. Это был обычный дом, одноэтажный, с просторным мезонином. Как и полагается, завершался мезонин кованым балконом, по которому вился виноград, по всему выродившийся. К дому вела дорожка из мелкого отсева, Когда Лариса ступала, камешки шуршали под ногами, - Какие у Вас красивые цветочные клумбы, - выдавила из себя Лариса, стараясь непринужденно улыбаться, - Это Вера, жена моя, любит она это дело, вот и растут цветы… Лариса бросила мельком взгляд на хозяина, поняла сразу, дело серьезное, молча вошла в дом… …Да вы не стесняйтесь, Ларочка, кушайте, небось несколько дней не ели. - Нет, это несколько дней я дома не была, у Зины хорошо покушала. Тогда чаю с блинами и медом. У нас своя пасека, здесь в огороде, за домом, десятина земли, просто луг какой-то… Рассказывайте Лариса, - хозяин, уже переодевшись в домашнюю простую рубашку, сидел в кресле, закинув ногу на ногу, раскуривал трубку, - Когда конкретно Вы заметили, что за Вами следят? Лариса еще раз повторила все, что вспомнила, на этот раз уточняя детали, - Когда до этого вы встречались со своим другом? - Виделись недели полторы, две назад, да, как раз в позапрошлую субботу, я варенье клубничное закатала, две банки. Витя пришел, говорил о разном, так, житейское. Да, он еще свои старые фотки принес, показал мне несколько штук, там, где они с Пупиным вместе, - С Пупиным? - переспросил полковник, - Да, с Пупиным. Они тогда где-то под Львовом служили, кажется в одной, как это, - Роте? - Наверное, роте. - А как фамилия вашего друга? - Огуреев, Виктор Огуреев… - Так, понятно. С того времени не виделись и он Вам не звонил? - Нет, - А когда заметили слежку? - Через несколько дней, - Значит, сделаем так, напишите вот здесь все Ваши реквизиты, ну ФИО, и вашего друга, номер Вашего и его дома. Я попытаюсь разузнать по своим каналам, а вам придется пожить это время у нас, Вы не будете против? При этом полковник посмотрел на жену, та, явно переживая ситуацию, в которую попала Лариса, последним словам мужа обрадовалась. На ее лице проявилась добродушная улыбка и она, пряча эмоции, заторопилась, - Ну, вот Лариса, ну хоть медику попробуйте, наш ведь, свежий… …Полковник Рудой Петр Алексеевич, потомственный военный. Годами он ровня нашим героям, по этой причине воспринимал рассказ Ларисы, хорошо понимая, что судьба людей его поколения конечно сложилась по-разному, только вот легкой ее назвать никак нельзя. Он и сам, с молодых ногтей надев погоны, не раз и не два сталкивался со всеми горестями и несправедливостями, с которыми сталкивались многие, вступившие в девяностые годы вполне состоявшимися людьми. Это сейчас, почти тридцать лет спустя, молодым людям на все то, что произошло в стране в те времена, глубоко наплевать, по той простой причине, что их судьбы уже складывались очень непросто, и зачастую виновниками всех нынешних невзгод молодое поколение, и часто справедливо, считало своих предшественников. А тут еще и война. Война ли? Да не все ли равно, погибали ребята не за понюшку табаку, вот в чем беда. Пришлось полковнику повоевать, здесь, внутри страны, и за ее пределами. А как же, аэромобильные войска, по-нашему – десантники. Затем переквалификация, и уже в качестве инструктора войск специального назначения, ему пришлось учувствовать в операциях по ликвидации всякой нечисти где-то в Македонии и в Конго и в Габоне. Заматерел полковник. Только время пробежало, оглянулся – пенсия. Ни жены, ни детей. Познакомился, как и положено, случайно с хорошей женщиной, своей Верой, и вот уже почти десяток лет вместе. У Веры дочь, взрослая, сейчас живет в Дании, вот, собственно и все. Не все конечно. Не мог сидеть на пенсии сильный и умный мужчина. По старой памяти, ребята – сослуживцы привлекали к рискованным делам, про которые и говорить не следует. И понятно почему, за некоторые сведения и головы можно лишиться… Сперва, жили у матери Веры в Воронеже, потом пришлось уехать, так надо было. Поселились в Чугуеве, не понравилось. Тихо переехали сюда на станцию Воряное, тут и обживаться стали… Можно многое порассказать про Петра Алексеевича, бывшего начальника штаба дивизии, полковника, Ларисе, как и любой женщине все это было бы очень интересно, но сейчас, здесь, за столом, ее интересовал лишь один вопрос, - Скажите, Петр Алексеевич, ну, не прогневайтесь, а китель полковничий вы специально надели? - Х-м, интересный вопрос. Да, так захотелось на женщину произвести впечатление, что не удержался, надел… Его подхватила жена, - Вот я так и поняла, мол, пришла красивая женщина, дай похвастаюсь, удалось? Вера засмеялась как-то просто, - Удалось, - подхватила ее тон Лариса и они вместе стали пить чай с медом и блинами… …Так Лариса зажила жизнью сельской, веселой. С первого дня стала помогать по хозяйству, благо дел всегда невпроворот. Уже на второй день почувствовала, как ноет спина, провозилась на огороде с тяпкой. Вера смотрела на подругу, смеялась, - Дорвалась до сельской работы, теперь поперек болеть будет недельки две. Не рвись, Лариса, я же понимаю, не по своей воле… Однако тему не развивала, не хотела рвать сердце женщине. Они договорились, что для все соседей, знакомых, она двоюродная ее сестра, приехала из Белгорода навестить, помочь. Оно ведь так, дом они купили наполовину достроенный, теперь каждое лето достраивали, доделывали. За несколько прошедших дней Ларису, в косынке и рабочем комбинезоне видели то на пристройке, штукатурящей голую стену, то на хозяйственном дворе, что-то капающей, переносящей. Правда, никто не интересовался, так, проходили мимо, поглядывали сквозь дощатый забор. Лариса настолько обвыклась в семье Рудых, что даже по ночам больше переживала за то, что не успела сделать подвязку винограда, или за то, что по ею недогляду сегодня сбежало молоко, нежели по причине оставленного дома. Теперь ей стало казаться, что ее дом в Харькове, вовсе и не ее дом, чужой, данный ей во временное пользование, которое уже закончилось. И ее ждет что-то новое, но что? На этот вопрос она ответа не находила. И сколько не думала, закрыв глаза, ничего придумать не могла. Как в сказке, стоит она на распутье, и нет у нее никакого коня, только узелок с вещами, повешенный на посох за плечами. И стоит она, простоволосая, смотрит на вещий камень, пытаясь вчитываться в неразборчивые слова, и ничего толком прочесть не может. Так куда идти? Вперед? Назад? Влево, вправо? Кто подскажет, кто направит. В эти моменты на нее накатывалась удушающая волна жалости к самой себе, еще так недавно красивой и желанной, только и успевающей увертываться от назойливых парней. Когда это все успело пробежать, промелькнуть, проскользнуть. Пятьдесят три, что ты врешь, пятьдесят шесть, в сумме одиннадцать простое число. Слезинка выкатывалась в уголок глаза, второго и друг за дружкой прокатывались по ее еще упругой коже. Теперь вот это. А что это? Как что, пришлось бежать, куда, зачем? Ответа не поступало. И вот что странно, ей казалось, нет ей не казалось, так оно и было на самом деле, ей это состояние беглеца нравилось. Что-то забытое живое вдруг проснулось в ней, словно разбудили от долгого сна. И как бы ей не жалко было себя, ее новое положение в этой жизни ей, Ларисе нравилось. Нравилось тем, что очень напоминало свободу. Она не знала, что такое свобода, теперь, очевидно догадывалась. Было что-то в этом правильное, правильное и простое, без жалости (ну, разве что к себе), без укоров. За ней уже никто не стоял, свою большую работу по жизни она выполнила, вырастила в одиночку хорошего сына, и жизнь парня обязательно удастся, она в этом была полностью уверена. Она никого не любила, и ее никто не любил, так о чем грустить. Впереди только приключения и дорога, дорога к чему-то новому, очень важному, что, наверное, оправдает и ее убогое существование… …Так лежала и думала она, Лариса о доле своей и о себе, ловила на мысли, что никогда до этого не думала ни о доле своей и о себе… …Через три дня Петр собрался и рано утром уехал. Вера за завтраком только мельком заметила, - Собрался пораньше, удочки взял, наверное, с друзьями на рыбалку. Пусть погуляют… …На следующий день к вечеру полковник уже был дома. Сидели на веранде, пили холодный квас и пиво, ели раки, - Послушайте меня, Лариса, - Петр, привстал со стула, обвел взглядом пространство вокруг дома, все чисто, - Я кое, что разузнал о вашем товарище и о той истории, которая заставила вас здесь находиться. Он порылся в кармане шорт, вытащим клочок бумаги, протянул Ларисе, - Это его номер телефона? - Вроде, я наизусть его не помню. Оператор тот, и цифры… Не помню. - Вы можете ему позвонить, если конечно у него есть трубка, и она заряжена. - Как? Я уверена, что мой номер будет прослушан, да и его телефон тоже на прослушке. - А для чего вражеская спецтехника. Петр поднялся со своего места, принес серую металлическую коробку, раскрыл. Вот, можете позвонить. Аппарат сделает переадресовку автоматически, включит всякие там штуки внутри, в общем, никто не узнает кто и кому звонил. Понятно? - Не совсем, - Ну и ладно, вам-то незачем знать, что это за штукенция. Наберете номер и ждите ответа. У «наших» такого аппарата нет, да и будет ли, не знаю. «Ихняя» штучка, достал по случаю. Давайте вы позвоните в районе двадцати часов, так вернее, хорошо? - Конечно, как скажете… - Как вам раки? Сам драл, речные… Вот, что, Лариса. Ситуация очень сложная и напряженная. Что касается вас, скажу прямо, вы в розыске, поэтому даже у меня в доме вы не в безопасности. Есть у меня одно укромное местечко, в верстах полутораста отсюда. Можно спокойно жить, удобства всякие, природа. Будете как у Христа за пазухой. Решим, что с Вами делать, а пока, ешьте раки, - А что с Виктором? - С Виктором? А что с Виктором, в бегах ваш Виктор, в террористической группе ваш друг оказался, вот так. Вроде как ребята эти, вместе с вашим Виктором ушли «под землю», в подземелье значит, уже почти неделю там бродят. Ищу их, но, слава богу, найти не могут. Кто-то там у них из опытных проводников попался. Да, и вот еще что, некто похожий по приметам на «Пупина» с ними. Короче, выкрали они этого парня, с ними он. А посему ищут их не только наши, но ФСБэшники, понятно? Приказ, живыми не брать… Звонок. Сегодня пошел седьмой день подземного путешествия. Шестерка путешественников передвигалась крысиными ходами медленно, на ощупь, теряя часы, дни. Сергей, знавший подземелья под центром города как свои пять пальцев, сейчас, когда они прошли десяти километров под землей, только мог догадываться, где они находятся. По его расчетам, уже где-то в районе Тракторного завода, а впрочем… …На часах около восьми вечера. Нашли неплохую нишу, по всему здесь когда-то велась активная разработка камня. С того места, где беглецы остановились в три стороны уходили шурфы. Сергей, первым вошел на просторную площадку, осветил свод, - Хорош, здесь и остановимся. Татьяна Михайловна, сбросила спальник с плеча, тяжело на него приземлилась, бросив рядом с собой два оружейных ствола, - Все, больше не могу, конец… Привалов присел рядом с женой, достал баклажку с водой, промочил чистый носовой платок, который им поддерживался в первозданной чистоте, протер им ладони и руки жены. - Вот, Танюша, а ведь я говорил тебе, оставайся, ты тут не причем. Отдыхала бы сейчас дома, смотрела бы телевизор, матч чемпионата мира по футболу… - Размечтался, - Татьяна Михайловна, покрякивая, привстала на локтях, села поудобней, протирая ладони, - Я бы лучше вишневое варенье варила, с косточками и без косточек… …Огуреев, найдя укромное местечко, устроился, опершись спиной о какой-то гранитный выступ. Прохлада камня передалась телу, - Господи, как хорошо. Он снял рубашку, несвежую, пропитанную потом, которую Виктор, по старой привычке, заведенной еще его матерью, уже хотел бросить ее в угол, остановился, понимая, стирать никто не будет, распростер ее на соседнем камне, - Покупаться бы, - Раскатал губу, - Городецкий уже мог сносно разговаривать, и поэтому почти всегда о чем-то говорил. Его не слушали. А ему это и не надо было. Он шел и что-то бурчал себе под нос. Просто так, для фона, как он говорил сам. - Сергей помогал Попову-Пупину. Он свернул спальник в несколько раз, предложил тому сесть. - На карте этот шурф находится рядом с колодцем, кажется это там. Он встал и направился в указанную им же сторону… Привалов положил голову на колени жены, закрыл глаза, - Интересно, сейчас день, или ночь, - Вечер. Жаркий летний вечер. На открытых площадках продается холодное пиво, его много-много. Помните, как у Жванецкого… - Прекратите, Виктор, это кощунственно, - Кощунственно это то, что мы делаем, кажется, надо сдаваться, - Вы малодушный трус, Виктор, и пошляк… Да, я трус и пошляк…нужен лишь один патрон и все… - Что, все? Татьяна Михайловна хотела еще что-то добавить, но ко всеобщему удивлению вдруг раздался телефонный звонок, - Что это? - У меня зазвонил телефон, - нараспев проговорил Огуреев, - этого не может быть, кто знает, что я здесь? - Зуммер продолжался, - Возьмите трубку, чего вы ждете? - Да, беру, интересно, кто это? Он взглянул на экран мобильника, - Лариса? Ничего себе…он нажал на клавишу… Алло, Лара это ты?... …Раки были съедены. На столе остался квас и пиво. И еще, на столе остался секретный телефонный аппарат. Лариса уже несколько раз бросала взгляд на часы. Как только стрелка пересекла линию в двенадцать часов, она с надеждой посмотрела на Петра. Тот потягивал пиво, приподнял брови, кивнул головой, мол, чего ждем, звони… …Алло, Лара, это ты? - Витинька, дорогой, неужели я тебя слышу… …Нет, это я тебя слышу. Ларонька…Он хотел так много сказать, но остановился, понимая, что их разговор уже засекли и не пройдет пяти минут, как место их нахождения будет обнаружено… - Ларонька, зачем ты звонишь? Ты же знаешь…Он не успел договорить, - Да, я знаю, и буду говорить с тобой столько, сколько надо. Я говорю по специальной связи, она не обнаруживается, - Что ты говоришь, тебя взяли? - Нет, я в порядке, я у… Лара взглянула на Петра, тот указательным пальцем перекрестил рот, - Ну, у меня все в порядке, - А где Вы? Еще не успели ответить, как к трубке подошел Петр, перехватил ее и поставленным голосом выговорил, - Здравствуйте, с Вами говорит Петр… На том конце к трубке подошел Сергей, и они вдвоем с полковником стали вести разговор на только им понятном языке цифр, обозначающим координаты местностей, порядок следования и так далее… - Держитесь, Сергей, если сможете, поверните на восток, там, в километре, двух от вас есть обширные пещеры, некоторые из них затоплены водой, вряд ли они туда пойдут за вами. Хотя, там ребята обученные, многих я знаю лично, как с одной так и с другой стороны. Меня вообще удивило, что вы еще…он помедлив, добавил, - еще не пали духом. С провизией у Вас как? - Уже не очень, на день, два хватит, - Тогда так, будьте в этой точке еще часов пять. По левому шурфу есть ход, от вас это в метрах четырехстах. Перейдите на верхний уровень, в полвторого ночи вам сбросят в колодец необходимые продукты. Аккумулятор? - Аккумулятор заряжен, и запасной тоже, - Хорошо, ждите, связь односторонняя, звоню я в тоже время, никаких позывных от вас, оставьте свой и этого Виктора, дальнейшее я Вам передам завтра, до связи. Да, погодите, дайте ка мне этого Виктора, - Виктор, у вас все нормально? - Да, нормально, - Вы до звонка когда последний раз пользовались мобильным телефоном? - Если честно, то пытался дней пять назад включить, Сергей запретил, с тех пор не включал. Сегодня на привале зарядил, у нас есть универсальная зарядка, только включил и звонок, чудеса… -Вот что, расскажите мне про вашу связь с этим самым «Пупиным», коротко, конечно… Полковник слушал Огуреева, не перебивал. Когда тот закончил рассказ, немного подумав, добавил, - Постарайтесь его разговорить о том, о сем, словом заведите душевную беседу, авось что-то и выплывет, тогда будет понятнее как действовать… Ну, держитесь, Лариса вам передает привет. Следующий звонок будет завтра в 21-00, а сейчас выключите мобильный, до связи… Помощь близка, терпим… …Ночью Сергей, Огуреев и Привалов отправились в точку, указанную полковником Рудым. Около четырех часов пришлось беглецам потратить, чтобы, наконец, добраться до указанной цели. Катакомбы по которым они подбирались к нужному месту, как оказалось, были не посещаемы долгие годы, наверное поэтому о них забыли. На спелеологических схемах и картах и картах они изображались только пунктирными линиями, изредка, словно островки возникали подробно разрисованные планы местности с указанием всякой там геологии и с маркшейдерскими штучками. К нужной точке подходили уже достаточно уставшими. Несколько раз натыкались на обвалы, пришлось откапывать ходы, сказывался недостаток воздуха. Хуже всех, во всяком случае он пытался это демонстрировать, чувствовал себя Огуреев. Он часто останавливался, жаловался на тяжесть во всем теле, но передохнув, взглянув на друзей, брал себя вновь в руки и шел, вытирая пот и слезы, - Рубашку бы простирнуть, неделю не снимаю, липнет, хуже говна, да и пахнет не лучше… - Ничего, вот шамовку заберем, прыгнем в норку, отсидимся денек…Около я знаю есть небольшой колодец, простираетесь Виктор, не беда…Именно не беда… …Как бы там ни было, однако назвать положение наших героев завидным никто бы не решился. Еще первые дни побега им казалось, что это просто игра, вот сейчас, сегодня, крайний случай назавтра все решиться, кто-то там поймет, что вовсе они не враги и тем более не террористы. Они просто хотят, чтобы в этой стране поменялось если не все, то многое…Но дни шли, они шли по узкому, слепому подземелью, без света воздуха, без еды, таща на себе то ли кусок прошлого, то ли будущего, но видеть это все в настоящем разум отказывался. Сегодня утром первые нотки надвигающегося бунта прозвучали из уст Городецкого. Мы уже отметили, что ему стало намного лучше. Корсет, удерживающий кости нижней челюсти Татьяна Михайловна сняла, аккуратно разобрав его на части и сложив в свой рюкзак. Сперва Городецкий продолжал молчать, боясь нарушить разговором целостность челюсти. Однако через какое-то время стал пытаться вставлять, сперва слова, затем фразы, слово за слово… Не выдержал Сергей, - Юрий, простите, не знаю вашего отчества, иногда вы мне мешаете, я не слышу звуков, которые я должен слышать, осыпи, капающую воду. Прошу Вас, давайте мы доберемся до привала, и там говорите сколько вам угодно, - Это мне угодно? Вот все это мне угодно? Да вы просто…- он не нашел нужного слова, фыркал, издавал негодующие звуки, наконец произнес, - Все бессмысленно, причем абсолютно. Вы как хотите, а я больше не намерен заниматься этой ерундой. Собственно говоря, что мы делаем и какие наши дальнейшие шаги?.. Слова несчастного Городецкого эхом повисли в воздухе. Как бы там ни было, и как бы каждый из наших героев не относился к меланхоличному Городецкому, но у каждого такой вопрос давно крутился в голове, и каждому хотелось услышать ответ на него. А Городецкий продолжал, - Зачем нам это оружие, я, например, уже не чувствую ни рук ни ног. Мы тащимся со всей этой трахомудией в неизвестность, в никуда, разве вы не видите очевидность конца?... …Надо сказать, что среди числа беглецов находился лишь один, кто молча переносил все, что с ним происходило, не считая Попова-Пупина, это сам Привалов Алекандр. На что уже Татьяна Михайловна привычна к чертам характера мужа, а упрямство к таковым принадлежало, да и та искренне удивлялась тому, с каким стоическим мужеством тот переносил поход. Стоило ему увидеть, как от усталости кто-то перекладывает с плеча на плечо оружие, либо вещь-мешок, как тут же Привалов перехватывал тяжесть, брал ее на себя. При этом он не разу не пожаловался, ни загрустил, наоборот, старался поддерживать и подбадривать остальных. Мог часами на себе тащить еще слабого Попова-Пупина, который мог неожиданно отстать, нив какую не желая идти дальше… - Интересно, Юра, а будь с нами Галка, она вот также бы канючила, а? - Галка? - Да, Галка. Мне приходилось с нею находиться на смене сутками, и ни разу я не услышал от нее, мол, устала, когда все это закончится. Ни разу. Только усмешка, шуточка и вперед…А ты, сопли развесил. Может эта и есть твоя главная миссия, и наша в том числе, может от нее зависит все наше будущее, а я тебе скажу, так оно и есть. А что касаемо нашей первейшей задачи, нам надо подальше уйти от города, этим сейчас и занимаемся. И еще, уверен, что помощь близка. Понимаешь, просто верю!!! Так оно и сталось, вечером позвоним полковник Рудой… …Группа уже была на месте, - Ровно два ночи, - Сергей осветил фонариком лаз, ведущий наверх, - Я туда, - он указал на крышку металлического люка, а вы не высовывайтесь, пока не позову… Прошло еще долгих пятнадцать минут. Будучи человеком терпеливым, и не смотря на то, что временной люфт был, все же Сергей нервничал. Он то и дело посматривал на свои часы «Протектор», включал подсветку, - Нахрена я это делаю? – сам у себя спрашивал Сергей, конечно не ожидая разумного ответа… Прошло еще десять минут, и вдруг он услышал, вроде как камешки кто-то бросает на люк. Затем послышался скрежет и луч фонаря осветил лицо Сергея… …Если бы посланник, который в эту секунду светил в его лицо мог знать диггера раньше, то вряд ли бы его узнал сейчас. Недельная борода, несколько неровная, в несколько цветов покрывала подбородок и щеки молодого человека, - Живые? - Голос сверху, чуть сипловатый, сдержанный, - держи, друг, - Ему передали брезентовый, узкий высотой с метр мешок, в котором что-то позвякивало, - Гляди, не урони, тяжелый. Сергей предал мешок помощникам, попытался подняться на поверхность, вдруг расслышал щелчки в переговорном устройстве. Парень, передавший ему мешок, показал жестом, мол, не спеши подниматься, расслышали… - Четвертый, перекресток Архитектора Алешина, улица Мира, заскочите туда, могли нырнуть в сквер Кандаурова, прием… - Быстро нашли, видать кто-то кладонул. Все ребята, давайте, держитесь, вытащим Вас обязательно… Люк с грохотом закрылся, опять по металлу застучали камешки, - Маскируют люк, молодцы. Если собака, все равно найдет, собака… …Сергею, возвращающемуся с друзьями на место постоя, стало очевидным, если менты выследили ночных гостей, то и их вычислят, надо уходить. Перекусив наскоро, собрались и отряд двинулся в направлении, указанном Сергеем… Встречный бой Встречный бой – боевое столкновение, в котором обе противоборствующие стороны действуют или пытаются действовать наступательно… Группа беглецов двигалась на восток. Здесь, по всему можно было уйти в обширные природные пещеры с множествами входов и выходов, затеряться в гротах, куда, как казалось, еще не ступала нога харьковчанина. Так, или похоже думал Сергей, направляя свою группу по пути, по которому любая погоня собьется со следа и они, наконец смогут подняться на свет божий… - Шли медленно, часто отдыхали. Молчали. Даже Городецкий не подавал голоса, только кряхтел под тяжестью ноши, - Все молодец, Юрка, - ухмылялся Привалов, поглядывая на старого товарища, - Смог себя взять в руки, вспомнил, что он мужик… - Ты, как Танюша? – шептал он на ухо жене. Та, оборачивалась, улыбалась, стараясь не подавать виду. Однако, морщинки в уголках рта, выделялись резче обычного, выдавали усталость и озабоченность. У Привалова щемило сердце, глядя на жену, он хотел подбодрить ее, рассмешить, как он обычно, но еще раз взглянув на ее осунувшуюся фигурку, ни стал этого делать. На Попова-Пупина смотреть и весело и удивительно. Почему весело? Да потому, что он очень напоминал какого-нибудь австралопитека, или кроманьонца, на его лице клоками выросла небольшая разноцветная бороденка, глаза горели, было видно, что ему интересно путешествовать. Он без устали мог идти с утра до утра, даже не меняя положение ноши. Удивляла его все возрастающая бодрость и порою, даже агрессивная бодрость. Однако настроение и поведение его вдруг менялось на противоположное. Тот впадал в некий ступор, был замкнут, даже угрюм. Казалось, силы его покидали, и даже сам облик говорил о том, что вот-вот он упадет. Правда, ничего подобного не происходило. Это могло объясняться тем, что процесс восстановления еще не завершен, вернее, он только начался и ждать чего-то особо путного не приходилось. Привалов, наблюдая за Поповым-Пупиным из своего угла где-нибудь на привале, замечал как тот сидя в углу, щелкал пальцами, словно зажигалкой, каждый раз вызывая появление огня. Это очень напоминало эпизод одного советского фильма, где мошенник, изображая из себя иностранца кудесника, добивался того, чтобы между пальцами вспыхивал огонь, от которого тот прикуривал трубку. - Да, этой обезьяне только трубки не хватает. Вот что с ним делать, пока не особо ясно, и шутя, может в цирке показывать, хоть денег заработаем…Да, морока… …А и вправду, что с ним делать? Ну, разбудили, оживили, выкрали, ну и что? Кроме того, что всполошили город, да что там город, страну, вызвали на себя реакцию сопротивления, да еще какого в виде целых трех отрядов спецназа, специалистов по уничтожению людей. Теперь совсем не идиотскими ему казались слова Городецкого, по поводу того, что надо просто сдаться властям, да и делу конец. - Мы с ним толком то и не беседовали, идем и даже не догадываемся, что у него в голове. Еще и оружие доверили, совсем с ума спятили… Надо с ним разобраться, а то… Доберемся до очередного ночлега, предложу дискуссию, надо же приходить к промежуточному этапу, что делать, ну и конечно, кто виноват, Александр улыбнулся своим мыслям, провизия в вещмешке успокаивающе давила в бок, наполняя мозг свежими гастрономическими воспоминаниями, - Спасибо этому полкану, с любовью жратву подобрали, вечером связь, будем договариваться на выход из подземелья… …Огуреев загрустил. Последний разговор с Ларисой вывел его из равновесия, - Что мы наделали, во что ввязались, на что покусились? Ему не давала покоя мысль о том, что сейчас не только он и его попутчики выбиты из колеи обычной жизни, но еще несколько человек пострадали от этой дарацкой истории. Как я вообще здесь оказался? Голова не соображала, ему казалось что это всего лишь один из его кошмарных снов, которые ему снятся на протяжении уже многих лет. Вот сейчас еще шаг, еще и он проснется, промоет свежей проточной водой лицо, глаза, посмотрит на свое серое лицо в зеркало и как он всегда делал, улыбнется самому себе. Кошмар… Неожиданно Сергей остановился, поднял вверх руку, давая понять всем, - Стоп, дальше не идет, соблюдаем тишину… И действительно, впереди чуть различимы, доносились до слуха каждого звуки, напоминающие глухие, тяжелые удары. - Слоны, что-ли, - пытался пошутить Городецкий, - Нет, ото специальный таран, пробивающий завал, бьют с той стороны, кто-то хочет пробиться сюда, - Что делать? - Что делать, строить оборону, - Привалов сказал эти самые слова и не поверил сам себе, - Какую оборону, - не выдержав напряженного момента, выпалил дисконтом Городецкий, - Лучше круговую, если это то, что я думаю, тогда это так, - Как так? – не сдавался Городецкий, это что, ты серьезно? - Нет, - уже прошипел Привалов, в игрушки играться будем. Сергей, где расположиться. - Тот быстро пошарил фонариком по стенам шахты, - Сюда, здесь порода крепкая, выдержит и гранатную атаку, - Откуда вы все это знаете, друзья, - Попов-Пупин, сбросил с плеч ношу взял одну из винтовок, лихо щелкнул затвором, - Давно я в руки шашек не брал… …Удары с той стороны усиливались, уже слышно было, как падают камни, ударяясь об щебенку, - Уже близко, - Всем достать каски, и надеть фонари, заряжайте каждый свое оружие, Татьяна Михайловна, а вы, если вам с не затруднит, посидите в том каменном мешке, надеюсь, вас они не тронут, вы заложница, - Что, он вас будут убивать, а я смотреть? Нет, дорогой мой мальчик, этому не бывать. Вместе шли, вместе и отбиваться будем, тем более я капитан медицинской службы. А значит офицер, - Офицерша, - вставил словечко Привалов, - Офицерша? Болтун, лучше заряди мне вот это… Как быстро люди становятся солдатами… …Офицер, - донеслось до слуха Огуреева, - да, я офицер! …Офицер, - донеслось до слуха Попова-Пупина – да, я офицер! Вдруг в голове что-то щелкает, взводится в руках и ногах некая пружина и все, понеслась. Уже нет посторонних мыслей, нет ни прошлого, ни будущего, есть только этот миг, да, да, как в знаменитой песне, и ни меньше, и не больше… …Татьяна Михайловна, занимающаяся тем, что раскладывала на удобном камне медицинские принадлежности, с любопытством наблюдала, как споро и слаженно действуют мужчины. Команду взял на себя Огуреев, сразу было видно, что в боевой подготовке, тогдашний старший лейтенант очень даже приуспел. Получив некоторые консультации от Сергея, касательно стрелкового оружия с которым дела не имел, уже через минуту лихо справлялся с необходимы упражнениями для подготовки к бою… …Для подготовки к бою…Ужас, на секунду, овладел всем телом Татьяны Михайловны. Теперь ей до конца стало понятно, как среди летнего тепла, пения птиц, легкого беззаботного ветерка, вдруг вырастала война. Да, они все это сотни раз читали, проходили в школе, но вот настал тот момент, когда она сама стоит на линии огня, и не пройдет и нескольких минут, они нос к носу встретятся с противником, и кто-то из них, со смертью… Думать об этом было совершенно невыносимо, и Татьяна Михайловна еще с большим ожесточением занялась подготовкой к бое столкновению… - Есть идея, - Сергей требовал внимание поднятием руки, - У меня есть предложение поменять позицию, вон там. – он указал рукой в сторону южных ходов, - Если мы сейчас же отойдем, то сможем занять хорошую позицию, - А чем эта плоха, - Нас быстро окружат, этот простенок, рыхлая глина, кинут гранату и все… Решение даже не обсуждалось. Как были подняты на руки вещи, оружие, как они перебегали на новую позицию, никто потом и толком вспомнить не мог, все получалось автоматически. Действительно, новое место оказалось удобным, даже кютным, - Как я его раньше не обнаружил, - удивлялся Сергей, -Столько времени потеряли… Лежали в укрытии, ждали. Привалов (марка оружия) нервно игрался со спусковой скобой, пробуя ее пальцем. Послышался шум падающего грунта, - Все, прошли, интересно, сколько их? Противника с новой позиции не рассмотреть, по доносившемуся шуму, душ с десять, - Командир, - донеслось до их слуха, - здесь недавно кто-то был, земля свежая, саперной лопаткой орудовали, - Ушли? - Да, на юг ходу нет, там все в завалах, уходят на север, там разветвления, можно спрятаться, в эту штольню уходили, вот следы - За мной, - раздалась команда и группа, увлекаемая охотничьим инстинктом, двинулась, гремя оружием в сторону города… - Слава богу, пронесло, отбой… …А ведь могло быть совсем по-другому, а может и было, только по-другому… … Беглецы отдыхали. Каждый устроился как мог, и сон застал каждого. Не прошло и часа как стали раздаваться разнообразные звуки со стороны спасительного люка. Теперь через него в подземелье проникала группа, составленная из штурмовиков и ментов. Власти города, не дождавшиеся результатов от групп захвата, которые разбредшись по подземелью, сами блуждали, окончательно отказались от операции, основательно распсиховавшись, на скорую руку сколотили группу, которую и выслали в район тракторного завода. Почему вышли на этот район? Случайность, конечно. Оказалось, что в одной из научных лабораторий ХИРЭ, опять же, случайно оказался прибор, подобный тому, которым пользовался полковник Рудых. Кто-то из оперов хорошо знал кого-то, кто знал, или что-то там слышал, в общем изъяли технику и на данный час место положение беглецов практически было обнаружено. Вот так… |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
