Ульяна, уединившись в кабинете, пыталась сосредоточиться и обдумать меню на предстоящее выездное патио, которое заказал высокопоставленный чиновник из городского управления. Плотно закрытая дверь приглушала звуки извне на столько, что создавалось ощущение полного отсутствия работников на кухне ресторана. Жалюзи лишь усиливали эффект абсолютной тишины.

Чашка ароматного кофе с корицей, мерное перестукивание шариков колыбели Ньютона, бесшумная, завораживающая возня на муравьиной ферме должны были, по замыслу, способствовать плодотворной работе. Однако Ульяна никак не могла ухватиться за вдохновение. Размытые идеи, удачные наброски не повышали тонус, не высекали искру.

Женщина иногда тяжело вздыхала, пила кофе маленькими глоточками и смотрела на монитор компьютера, где мелькали в слайд-шоу фотографии из семейного архива.

За дверью послышалась лёгкая возня. Посетитель, а судя по голосу, по напору это была Яна Сороковая, пыталась прорваться в кабинет, а су-шеф, молодой человек с обострённым чувством ответственности, пытался ей объяснить, что шеф занят, и его лучше не беспокоить в минуты создания очередного кулинарного шедевра. Но это же Яна! Все попытки были тщетны, а уговоры малоубедительны и совсем не аргументированы.

Через мгновение подружка ввалилась в кабинет, тихо возмущаясь, и по ходу поправляя причёску и складки на платье.

— Шеф, — начал оправдываться парнишка, но Ульяна жестом успокоила помощника, и тот торопливо прикрыл дверь.

— Ну и Цербер караулит у двери твоей. Так рьяно охраняет он твоё уединение, — Яна укоризненно покачала головой.

— Да уж, старательный мальчик, — согласилась с ней Уля. — Большой специалист по рыбным блюдам. Подозреваю, что он смотрит только кулинарные шоу, и спит с книгой рецептов. Ему бы профессиональной злости чуток, вырос бы поваром мирового масштаба.

— Ой, не на того ты смотришь, подружка, — улыбнулась Яна. — Ой, не тем персонажем забита твоя симпатичная головка.

— Стоп! Во-первых, «симпатия» с древнегреческого переводится как «сочувствие», в котором я не нуждаюсь, а во-вторых: в голосе твоём явно доминируют нотки неугомонной свахи. А мы, как мне помнится, договорились больше не поднимать тему моей личной жизни.

Яна нарочито надула ярко накрашенные губки:

— Да я вообще не думала об этом. Просто проезжала мимо, и решила попить кофе с любимой подругой, поболтать о погоде…. — И замолчала в театральной паузе, пробуждая в собеседнике неподдельное любопытство.

— Но? — Ульяна отодвинула блокнот, понимая, что сегодня уже не сможет сконцентрироваться на работе. И потому не стоить сопротивляться, а следует расслабиться и поплыть по волнам богатейшей фантазии Яны Сороковой.

— Но столкнулась в ресторане с вашим администратором, — широко развела руки в стороны.

— И?

— Пришлось отобедать. Он оказался таким галантным, таким убедительным и настойчивым. Даже сам вызвался обслужить мой столик. Вот!

Уля откинулась на спинку кресла, наслаждаясь обществом подруги. Та, как говориться, «поймала струю», и теперь могла часами говорить и рассуждать о мужчинах, взаимоотношениях, о большой любви и мимолётных увлечениях.

— Вот это мужчина! Я понимаю! Не оскудела земля русская настоящими мужиками. Вот на ком стоит заострить особое, пристальное внимание. Вот на кого следует направить всё своё очарование, всю свою красоту, всю свою убийственную харизму.

— Да он просто ослепил тебя, — улыбнулась Уля. — И твой разум отключился.

Яна не обратила на замечание подруги никакого внимания. Находясь во власти яркого впечатления, она вскочила и прошлась по кабинету. Вот на кого снизошло вдохновение. Эмоции целиком охватили её. Она полностью погрузилась в свои мысли, которые произносила вслух, больше для себя, чем для собеседника:

— Это гибрид. Сплав двух типов привлекательных и пригодных для жизни мужчин. Отличник и ответственный. Убойная смесь, потрясающий коктейль. Человечище, чьё логическое мышление помогает с завидной лёгкостью шагать по жизни, и при этом почти не совершая ошибок. Да, и пусть он избегает ненужных встреч и изнурительных вечеринок. Пусть. Всё равно с ним не бывает скучно и тоскливо. Он всё, к чему прикасается, стремиться довести до совершенства. Пусть то будет взаимоотношения, или воспитание детей, или обустройство семейного гнёздышка. Всё! Он прекрасно знает, что надо, он может взять это «надо». Без страха, без оглядки, безгранично ему можно доверить абсолютно всё. Сердце и душу, быт и бюджет, работу и досуг. И строительство дома, и фикус на подоконнике. Доверить, отдать и быть при этом абсолютно спокойной. Вот! — Наконец-то, Яна остановилась и «вернулась на землю». Победоносным взглядом окинула подругу, пытаясь понять, о чём та задумалась. Но, не дождавшись ответной реакции, выдала совет, который был больше похож на приказ:

— Надо хватать его обеими руками и держать крепко-крепко. Поверь мне, такая особь очень редко, да и то лишь мимолётно, бывает свободной. Действовать надо. Действовать! — Она села напротив подруги и залпом выпила её остывший кофе, сморщила носик. — Корица.

Ульяна продолжала безмолвно смотреть на подругу, чем и породила лёгкую раздражительность оной.

— Я не понимаю твоё полное равнодушие и бездействие.

— Тебя послушать так получается, что он – идеал, — с большой долей сарказма сказала Уля.

— Ну, нет, конечно, — удивительно легко согласилась Яна. — Идеала в природе априори не существует, но вот он, — она кивнула в сторону зала, — очень близок к нему.

— Су-шефа моего видела?

— Этого безусого рыбного гения?

— Да.

— И?

— Они любовники.

— О!!! — громко выдохнула Яна. И было в том возгласе с избытком боли и разочарования, горечи и злости, даже жалко стало чуть-чуть. Но Яна, как обычно, быстро взяла себя в руки, и переключила эту гремучую смесь из чувств на подругу. — А раньше ты не могла мне об этом сказать? Я тут бегаю перед ней, фонтанирую мыслями, жестикулирую, аж руки заболели, рекламирую не хуже профессионального коммивояжёра. А она сидит и смеётся.

— И заряжается хорошим настроением и оптимизмом, — дополнила Ульяна. — Ладно, прости меня. Но мне нужна была разрядка. А ты – самое эффективное средство от хандры. Поехали домой. У меня есть одна не решенная задачка, и твоя помощь будет как нельзя кстати.

— Поехали, — со вздохом согласилась Яна. — Эх, мужики, мужики. Такой образец, и тот… мужиком занят.

 

Дома их ждал неожиданный сюрприз. На кухне в смешном колпаке и цветастом переднике суетился Григорий. На плите что-то бурлило, кипело, урчало, истощая аппетитный аромат.

Подружки ошеломленно замерли на пороге. Однако немая сцена не затянулась.

— Явление второе. Тот же и неожиданные гости, — громко, подражая конферансье, произнесла Яна.

Григорий едва не выронил лопаточку, которой переворачивал румяные котлеты на сковороде.

— Здравствуйте.

— Привет, Гриш, — Ульяна внимательным взглядом окинула кухню. — А что вообще происходит? И где девчонки? — она прислушалась и краем уха уловила шум со второго этажа.

— Девчонки решили устроить тебе сюрприз. Приготовить ужин и навести порядок в своих комнатах.

— Понятно. А потом они осторожно сбежали и переложили на твои плечи стряпню, так? — улыбнулась Ульяна

— И что у нас сегодня в меню? — поинтересовалась Яна. Она, хотя совсем недавно перекусила в ресторане, но уж больно завораживающие запахи плавали в воздухе.

Григорий ответил на оба вопроса в порядке поступления:

— Вовсе нет, девчонки сами всё приготовили. Я просто присматриваю, чтобы сюрприз не превратился в неприятность. А сегодня у них пюре с котлетами, греческий салат и домашнее мороженое. Мороженицу я из дома принёс.

— Понятно. Любопытно. Невтерпёж.

— Я, пожалуй, пойду, — Григорий только сейчас понял, как комично он выглядит в этом наряде, и поспешно снял поварской колпак.

— О, нет! — категорично заявила Уля. — Ты, как непосредственный участник, должен присутствовать на празднике. Столь нежданном и стихийном. Хорошо?

— Хорошо.

— Кстати, на счёт праздника, — Ульяна вскочила со стула. — Я сейчас, мигом, — уже с порога сказала она.

Яна и Гриша так и не придумали тему для разговора, чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу. Всё же неловкость почувствовать не успели, Ульяна вернулась достаточно быстро. Она разложила на столешнице три альбомных листа:

— Вот, полюбуйся, — обратилась она к подруге. — Помнишь, я попросила девочек нарисовать то, о чём они мечтают? И вот их творчество.

Женщины склонились над рисунками. Все девочки нарисовали праздничные коробочки с бантиками и надписью «Boxing Day».

— День коробок? — удивлённо спросила Яна.

— Это буквально. Но обычно это словосочетание переводится как «день подарков».

— И?

— Есть такой праздник в Великобритании, отмечаемый 26 декабря, сразу после их Рождества. Все опять дарят друг другу подарки. Варя где-то вычитала об этом в детской энциклопедии. И мы тоже решили ввести в нашу семью такую традицию. Посередине лета, то есть 15 июля устраивать свой «Boxing Day». И они просто напоминают мне об этом.

— А ты забыла?

— Нет, конечно. У меня даже в телефоне напоминание со звуком сирены стоит. Я просто не знаю, что им дарить! Что они хотят? О чём мечтают? Сама знаешь, какие они у меня скромные. Спрашивать напрямую мне не хочется. Тогда сюрприза, по существу, не будет.

— А всё очень просто, — вмешался в разговор сосед, продолжая готовить воздушное пюре. — Антонина мечтает о хорошем зеркальном фотоаппарате. Варя спит и видит электронную книгу, а Поленька хочет котёнка.

Ульяна бросила на него удивительный и где-то чуточку подозрительный взгляд:

— Откуда ты это знаешь, Гриш? Они что, делятся с тобою самым сокровенным? — обиду было просто невозможно скрыть.

— Нет, — поспешно ответил Григорий, и после небольшого замешательства постарался спокойным, ровным голосом убедительно пояснить. — Просто Антонина уже два года щелкает на «мыльнице». Фотографии, кстати, у неё получаются замечательными. Талант на лицо. Вот и думает девочка переходить на новый уровень. Это и понятно, и логично. Варя как-то говорила, что было бы замечательно, если все свои любимые книги всегда были под рукой. Я ещё тогда поинтересовался: а сколько любимых книг у неё. И она перечислила около двадцати авторов. Согласись: трудно всегда таскать с собой два десятка томом. А девочка растёт и, слава Богу, много читает. Так что с годами любимых книг станет ещё больше. А что касается Полины, тут вообще всё довольно прозрачно. Стоит только прислушаться, когда она играет сама с собой. У неё все разговоры только о маленьком, пушистом, рыжем котёнке.

— Всё гениальное просто? — Яна не смогла удержать язвительный тон.

— А сейчас мы это проверим, — перешла на шёпот Ульяна, жестом призывая создать абсолютную тишину.

Из коридора послышались шаги, больше напоминающий топот. Это была Полина. Она любила наступать только на зелёные квадратики на ковровой дорожке. Неравномерно расположенные квадратики заставляли девочку то семенить, то совершать прыжки. При этом она громко повторяла: «раз, два, три, четыре, пять, Полька учится считать».

— Ой! — она на мгновение остановилась на пороге, потом бросилась в объятья матери. — Привет, мамочка. А я и не слышала, как ты приехала.

— Привет, моё солнышко. Как твои дела?

— Сейчас, — Полина слезла с колен матери. Задумалась, нахмурив белёсые бровки, потом вспомнила и радостно выпалила. — Буднично уныло на запад катит мой денёк.

Яна прыснула в кулак, Уля широко улыбнулась:

— Отличная новость. И кто тебя надоумил?

Полина поняла, что опять над ней смеются, надула пухленькие губки:

— Это всё Тонька.

Ульяна поспешила переключить внимание ребёнка, взяла со стола её рисунок:

— Поль, а ну-ка скажи мне по большому секрету, что в этой коробке?

— Муслим Магомаев.

Ульяна просто опешила, Яна закашлялась, а Григорий громко звякнул крышкой по сковороде.

— Кто? — Уля обрела дар речи.

— Муслим Магомаев, — повторила девочка. — Я так хочу назвать своего котёнка.

Гриша отвернулся к плите. Яна прикрыла лицо ладонями, скрывая беззвучный истеричный смех, однако подрагивающие плечи полностью её выдавали. Ульяна просто громко сглотнула, держась из последних сил, смогла-таки ровным голосом промолвить;

— Зови сестрёнок, ужин почти готов.

— Ага, — настроение ребёнка меняется ежесекундно.

Полина радостно выскочила в коридор, и вновь зазвучала её любимая считалочка: «раз, два, три, четыре, пять, Полька учится считать». И как только стихли детские шаги, взрослые дали волю гомерическому смеху.