Когда я рассказала Николаю Бурмистрову о том, что вот уже шестой год на моих подоконниках стоят иконки и охраняют квартиру, он навскидку предложил тему. Я пообещала исполнить. Эпиграфом взяла его слова. Простые, незамысловатые, неотшлифованные. Но такие добрые. «Но в пику военным канонам, Детей защищая своих, Не блекнут на окнах иконы, Не слепнут от взрывов они» I Жилой коробки стройный эпатаж: Дрожит стекло, осунулись пролёты, Еще стоит шестнадцатый этаж, Еще не ощущаются прилёты. И горизонт наполнен тишиной, И у порога «росяные» травы, Но, ощущая ветер за спиной, Дом принимает самолеты справа. Внутри него - мертвецкий холодок По стенам пробежал и рухнул об пол, Взорвался фронт, а проще – «передок», И всуе содрогнулась вся Европа. Пожарищ дым окутал бельэтаж, Стоит в дыму обугленная «хата», Уже горит шестнадцатый этаж, И сыплют «Грады». II В моем окне гуляют сквозняки, Гуляют шторы и резвятся пули, Обстрелы, словно горе, нелегки, В который раз мы ночью не уснули. Кресты на стеклах и в руках кресты, Иконы, лики, как иконостасы, И приложив ко лбу свои персты, Молюсь за всю планету разом. III Кровавый бой. Померкла тишина, Грохочут пушки, слышен вой зениток, Сшивая небо без иглы и ниток, Сшиваю дом, разлезшийся по швам. Кому еще дорогу перешла Земля Донбасса и Донбасса люди? Пусть судный день да неподсуден будет Тому, чья жизнь предрешена. Но снова бой. И меркнет неба свет Перед молитвой и иконостасом, И я опять шепчу подобострастно, Давая Богородице обет. Да будет свет. Да будет добрым свет. IV Но свет не добр. Исходит от огня Горнило ада и горнило пекла, Но вдруг в окне святая, не померкла, Иконка взглядом тронула меня. V Бегу из дома. Мой этаж седьмой А окна мне во след кричат молитвы, Кричат, что не уйти от битвы, Чтоб возвращалась от беды домой. Но смертный вой… Нет не зениток вой. Вой материнский о сыночке милом, Что поглотило всех смертей горнило И не вернуло к матери домой. Да. Смертный бой. VI Иконы мироточат не елей, Благоухая ароматом миро. А я – Ирина. Или просто Ира, Оставив на иконки всю квартиру, Бегу от смерти в тишину полей. VII И вот стою. Одна. Вокруг война. Аэропорт и луг - в ковыльей плеши. И чувствуя себя в войне воскресшей, Вдруг понимаю: я и есть СТРАНА. А окна дома на меня в упор Глядят иконами, глядят крестами, Но враг глумится, словно сирый вор С потрескавшимися устами. Иконостасом крепкий дом силён: Его бомбят, а он стоит гранитом. Он, словно сталь – победой закалён, Не памятник он и не знаменитый. Он просто дом. И он тепло хранит Пусть без стены, ступеней и порога, Я повторяю: этот дом – гранит, Он не святой, но ты его потрогай. Ты прикоснись щекой – тепло там есть. Тепло икон в сыновней колыбели, Где правят домом не война и месть, А взгляд икон, чтоб от него робели И пули, и гранаты, и огонь, И взгляд солдата, что стоит у двери, И если видишь ДОМ, - его не тронь Живи с любовью и живи по вере. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
