Я проснулась сама, что бывает очень редко. Обычно Шумов меня будит. Посмотрела на мобильник – 6 часов. Снова закрыла глаза - можно подремать ещё немного, ведь сегодня, если я ничего не перепутала, суббота. Неожиданно раздался пронзительный крик: «Подъём!» и ловкая рука резко стянула с меня одеяло, хотя оно было подоткнуто со всех сторон. Притворяться спящей было бессмысленно, выиграть можно было не более пары минут.

- Встаём, одеваемся и идём делать тебе фигуру, - в голосе послышались чёткие командные нотки.

- Сегодня суббота, - возразила я, потягиваясь, - хочу немного полениться».

- Ничего не выйдет, - твёрдо заявила моя дочь, а это была, конечно, она, маленькая рыжая бестия, которая вместе со мной регулярно начинала «новую жизнь». Правда, что-то она выбилась из графика, обычно преобразования начинались у нас в понедельник.

Мариша - необыкновенный ребёнок. Вы усмехнётесь и подумаете, что любая мама считает своё дитя особенным. Но всё же я вполне объективна. Да, да! И не возражайте! Буквально « с пелёнок» в ней был какой-то стержень, который меня не перестаёт удивлять и восхищать. Стремление к самостоятельности, независимость от чужого мнения и от установленных правил, способность повернуть ситуацию в нужную сторону, при этом найти такие аргументы, которые невозможно опровергнуть.

Как-то раз, например, она, пытаясь объяснить какой-то свой поступок, уже и не помню, какой именно, важно сказала в оправдание: «Гены – страшная сила! Вот подцепишь какой-нибудь некачественный и мучайся всю жизнь!» У меня не возникло вопроса, откуда семилетний ребёнок может знать хоть что-то о генах, нет! Но я задумалась о «качестве» наших семейных генов и этой проблемой поделилась с ней же. Оказалось, что наши гены вполне приличные, по её мнению. Такое определение всё же вызвало у меня некоторое беспокойство, но размышления на эту тему я оставила « на потом».

А ещё моя девочка очень «устремлённая», так она себя определила, поэтому если она что-то решила, то добивается своего.

Вот и сейчас я не стала возражать, а вскочила с кровати и через пять минут уже была готова к пробежке.

Выполнить « спортивную норму», определённую для меня дочерью, было непросто, поэтому я, остнавливаясья

 

Я, останавливаясь через каждые сто метров, едва выполнила свою «спортивную норму», определённую для меня дочерью, и радовалась тому, что после обеда она, как обычно, закроется в своей комнате, чтобы немного побыть наедине с собой, и даст мне возможность прилечь на диван перед телевизором, где я могу расслабиться и, забыв про своё желание хотя бы немного похудеть, расставить перед собой пиалушки с чипсами и орешками. Так я и сделала.

Чипсы и орешки быстро, слишком быстро, исчезли. И я тут же стала ругать себя за то, что нет у меня никакой силы воли и, несмотря на Маришкины старания, не похудеть мне никогда.

Мучаясь угрызениями совести, я пошла в детскую, где стояла тишина, несколько насторожившая меня.

- Что делаешь? – спросила я у Мариши, которая сидела за маленьким столиком, разложив на нём цветные карандаши и бумагу.

Девочка вздохнула, как-то сочувственно посмотрела в мою сторону и снова отвела взгляд:

- Чипсы ела?

- Пару штук... – начала было оправдываться я,

но поняла, что это бессмысленно, - и орешки.

- Ничего, не переживай, скоро привыкнешь и будешь у меня под строгим контролем на одних салатах сидеть, - промурлыкала она, хитро прищурившись, - зато стройная будешь!

- Что делаешь? – вновь поинтересовалась я, стараясь отвлечь девочку от этой болезненной для меня темы.

 

- Ты что, не видишь? – развела она руками, - рисую! Попробуй угадать, что это, – склонив, по привычке, голову к плечу, загадочно и серьёзно произнесла Мариша.

- Вижу прямую ленту, длинную... Наверное, это река или дорога. А в конце её - жирную точку. Только понять не могу, что это значит.

- Ох, мама, мама.. Плоховато у тебя с воображением. Думай...

- Может, это какой-то магический знак?

- Нет, всё гораздо проще... Это моя жизнь.

- Жизнь... – задумалась я, - а точка?

- Ну, чем жизнь заканчивается? Не знаешь что ли? Дедушку вспомни!

- Какого дедушку? – удивилась я, - моего или твоего?

- Да хоть какого! Они оба - что?

- Умерли...

- Наконец-то! Именно, умерли! Значит точка – это....

- Не знаю...

- Смерть... моя... – вздохнула Мариша.

Я замолчала, с недоумением гдядя на дочь, которая начала раскрашивать цветными карандашами «свою жизнь».

- Ты её боишься? – вырвалось у меня. ::::::::::::::::::::::::::::::::666

С одной стороны, я опасалась затрагивать эту тему, с другой, желала узнать, какие мысли крутятся в голове ребёнка, столкнувшегося уже со смертью, – два года назад умер её дед.

- Кого? – не отвлекаясь от рисунка, спросила Мариша и тут же, будто сама себе, ответила: «Нет».

« Жизнь» постепенно стала приобретать где-то блёклые, где-то яркие очертания и только в конце, перед чёрной точкой, стала уныло серой.

Я села рядом на пуфик и стала рассматривать свою девочку, которая, видимо, ставила перед собой серьёзные взрослые вопросы, не отстраняясь от них, а пытаясь найти какие-то ответы. Должна ли я помочь ей? И что я могу рассказать ей о смерти, о жизни? – задумалась я, - какие слова найти, чтобы не испугать её. Я не готова к этому разговору. Я была в растерянности.

Она как будто прочитала мои мысли и с улыбкой сказала:

- Я уже большая и понимаю, что все умирают. Когда-то... Можешь ничего мне не рассказывать, я сама всё знаю. Я много думала и сначала боялась умереть. Но потом дедушка мне приснился и рассказал, что жизнь похожа на карандашик. Сначала он длинный-длинный, но постепенно становится всё меньше и меньше, потому что он стачивается, ведь им постоянно рисуют. И вот однажды он превращается в ненужный никому огрызок и его выбрасывают. Но человека нельзя выбросить, потому что он всегда кому-то нужен, даже если он старый и уже почти весь сточился. Вот ты состаришься, растолстеешь, сгорбишься, но я тебя не брошу. Ты мне ещё пригодишься! Внуков будешь нянчить. А я тебе буду чипсы покупать, орешки! И настанет счастливая жизнь без диет и пробежек, ведь тебе уже будет всё равно, толстая ты или худая.

Наверное, такая перспектива , по мнению дочки, должна была меня обрадовать, но я живо представила себя через много-много лет и загрустила.

- Мариш, а перед точкой-то жизнь на твоём рисунке уж совсем мрачная, - заметила я.

- Так это, мама, последнее время, когда уже ни чипсов не захочется, ни орешков, потому что, - тут она сделала многозначительную паузу и вдруг бросилась со смехом ко мне на шею, - потому что зубов-то уже не будет!!! И скоро отправишься ты на облако, будешь сверху на нас смотреть и ждать, когда же мы к тебе поднимемся! Но торопить нас не надо!

Мы свалились на ковёр - началась веселая потасовка. Наши рыжие кудри перепутались, и Маринка колотила по мне руками, покрытыми такими же яркими веснушками, как и мои, победоносно визжала и захлёбывалась от радости. А я смотрела на неё, на мою копию, на моё продолжение и удивлялась тому, как легко она справляется с проблемами. Это у неё от меня. Гены – страшная сила.