Байка: Чрезвычайно отважный и энергичный боец-

"перворазник" попался - вертолёт ещё только взлетел, а он уже к

открытой двери ринулся. Ничего не оставалось выпускающему, как

придержать его за ранец основного парашюта. Так и боролись - боец к

двери стремился, а выпускающий его оттаскивал, пока вертолёт не набрал

нужную высоту и не вышел на точку выброса. Тут уж выпускающий не

только не стал задерживать, но ещё и увесистым "пенделем" бойца

ускорил: "Лети, птичка"!

После приземления боец возбуждённо и радостно делится с

товарищами по оружию впечатлениями о первом прыжке: "До чего же

плотный воздушный поток был! Я - к двери, а он меня – обратно. Я - туда,

он меня - обратно. А потом вертолёт в воздушную яму попал, меня и

высосало".

 

Сотый свой прыжок задумал я отметить, как птица. То есть, не с

орлиным размахом, а в полёте - в свободном падении. Не помню, по каким

причинам, но был выбран для этих целей ликёр "Ванна Таллинн" -

чрезвычайно, до тягучей липкости, сладкий напиток тёмно-коричневого

цвета сорокаградусной крепости.

Чего, казалось бы, проще? - на высоте пяти тысяч метров лечь на

воздушный поток, перевернуться на спину, достать из-под запаски

бутыль, открыть, насладиться напитком, сколь удастся по времени, бутыль

закупорить и сунуть под запаску, перевернуться и открыться. Погода была

- то, что доктор прописал: видимость "миллион на миллион" и полный

штиль у земли. И поначалу всё шло по плану - отделился, устойчиво

спиной к земле расположился в пространстве, достал пузырёк, откупорил.

Но только поднёс я горлышко ко рту, вот тут и вмешались неучтённые

силы природы.

Уж не знаю, как там у космонавтов капли жидкости плавают в

невесомости целыми и неделимыми, но едва наклонил я бутылку, как её

содержимое тут же мельчайшей ликёрной пылью заполнило разреженный

воздушный мешок, что надо мной образовался, и весь мой внешний вид

покрыло хлеще, чем той гальваникой. Небо сквозь заляпанные очки

приобрело коричневый цвет.

"Я его - туда, а он - обратно", - хлебнул от души так, что и в

носоглотку ликёра немало угодило. Было уже не до соблюдения

технологии процесса. Бутылку выпустил из рук, перевернулся, дёрнул

вытяжное кольцо, после хлопка купола содрал очки, чтоб хоть что-то

видеть, и откашливался до самого приземления. Поскольку "акробатил" я

на парашюте УТ-15 с хорошей управляемостью, то приземлился рядом со

"стартом" и прямёхонько пред очами замполита полка.

С бутылкой всё того же "Ванна Таллинна" в руке (ведь не

разбилась же!) молчал он всё время, пока я освобождался от подвесной

системы, плёл косичку из строп и собирал ворох тряпочек купола в

охапку. Настал момент истины - оказались мы с ним лицом к лицу. Молча,

опять же, прослушали поздравление с СКП (стартово-командного пункта)

по громкоговорящей связи "с успешным выполнением сотого прыжка", и

только после этого замполит изрёк, поигрывая мощью своего

комиссарского голоса:

- Я, конечно, присоединяюсь к поздравлению и желаю дальнейших

творческих успехов. Но сотый прыжок ещё не основание, чтобы в

заместителя командира полка по политической части бутылками с неба

швыряться! Тем более, пустыми.

Повертел он бутылку перед собой, протянул её мне:

- Очистите территорию от мусора. - Потом не удержался и хмыкнул:

Не забудь на рожу свою полюбоваться, юбиляр.

 

Глянул я на себя в зеркало при первой же возможности... Такое же

точно обличье было у Феди из худфильма "Операция "ы" и другие

приключения Шурика" (когда Шурик говорил ему: "Надо, Федя. Надо") -

тёмно-коричневого цвета и с белыми кругами от очков вокруг ошалелых

глаз.