АВТОГРАФ Из тысячи слов – одно, Словно кулак громоздкий… Впечатав шаг В булыжники мостовой, Навстречу идёт Маяковский! Город-оркестр В литавры бьёт, Подворотни дворов раззявя, Каждый орёт – богач, нищеброд: - Гляньте, Маяковский несёт Новой поэзии знамя! Будто в аду, жарко! Рыжего солнца шкварка На сковородке неба Жжётся, печётся, пыжится… Друг, товарищ, Революционер Маяковский - Тридцать пятая буква, «Ижица»! Меня берёт оторОпь! Бой барабанов, дробь… Огромен и мускулист, Под крики и свист, Шагает известный Горлопанистый Футурист! Вот, От меня в двух шагах – Звонкий, весёлый, злой, И облако в белых штанах Плывёт над его головой… Я напрямик, сквозь толпу, Пролагаю кратчайший маршрут, Словно бы я – картограф, Подставив щеку поэту, Шепчу: - Черкните автограф! Усталый поэт, Чертыхаясь, как чёрт, Автограф на память Черкнёт. Толпа нахлынет, Подобно цунами-волне: - И мне, и мне, и мне!.. А я тут стою, Улыбаясь глупо, На перекрестье миров и вех, А в небе высоком Вьётся голубкой Быстрокрылый Серебряный Век. ЛЕБЕДИ (рассказ Лёньки Седнёва) Взвыла собака затемно, Зарычал грузовик, Маузер В доме Ипатьева С визга Сорвался В крик. Год восемнадцатый. Лето. Красной грядой – Урал, Сквозь года, рикошетом, Память Бьёт Наповал… Лёнька – хрупок и тонок, Очень похож на мать. - На-ко, подай, поварёнок, Царским особам жрать! Каша, пудинг, котлеты Чай с молоком – испить; Воротнички, манжеты… Лёнька рад услужить! Барышням низко клонится: - Кушайте на здоровьице! Их лебединые шеи - Белые, как снега, Без излишней затеи - На ниточках Жемчуга. Милые сердцу лица! Крылья бровей – вразлёт… Перечеркнёт страницы Восемнадцатый Год. Красноармеец скалится, Дышит чесночным ртом: - Барышни-то – красавицы, В белом да голубом… Лёнька слыхал намедни, Меж солдат разговор, За час до обедни: - Палач… Император… Террор. И - гневно: - Вставай, Расея! Боже, Храни Царя И наперсника Алексея… А доктор Боткин – смешной! В линзах его пенсне Скачут весёлые «зайчики», В железной коробочке - «Монпасье». - Угощайтесь, мальчики. Лёнька твердит: - Ску-уушно! Пойдёмте, Царевич, в сад. - Нам не велят… Как душно! И здесь – Настоящий ад. Дружба За толщей Дубовых Дверей – В семьдесят Восемь Дней… Скоро заре глазницы Пронзят остриём штыки, Юшкой туман заклубится - Лёнька, Беги, Беги! Спасения – Ради, До дома Любимого Дяди… Пламя свечей пляшет: - Господи, пожалей! Как, Николаша, страшно, Боязно за детей… - Эй, безбожная братия, Гнезда Николая Ипатьева! Что у вас Вместо Сердец? - Холод И сумрак шахты, И горячий Свинец… Лёнька бежит быстро! Оглянулся… Упал… На расправу неистов Каменный «храм» Чекистов - Низкий Полуподвал. - Правой, Левой, Правой, Да здравствует новый век! Над придорожной канавой Падает красный снег… Глядя в избы оконце, Лишь воссиял рассвет, Лёнька увидел солнце, Дня золотой елей: К небу Взметнулась клином Стая Царственных Лебедей. Лёнька потёр ресницы, Всхлипнул горько Спросонок… Вольно Парили Птицы, Клин Замыкал Лебедёнок. До Сей Поры Слышны В Поднебесье Лебединые Песни. ЕЩЁ ХРАНИТ ФОНТАННЫЙ ДОМ Проснувшись рано на рассвете, Ещё хранит Фонтанный Дом Воспоминаний чудный сон: Борис Петрович Шереметев – Фельдмаршал, князь, учёный муж И покровитель дивных Муз, (Судачат, прусской крови - плоть), Храни властителя, Господь! – Пьёт чай из тонкого фаянса, И звуки трепетного вальса Пленяют искренностью чувств… Округлый свод над мезонином, Чугунной изгороди вязь… Судьба дворец всегда хранила, Не зря великосветский князь, Остался верен сам себе: Слова излишние отсёк, Вписав латынью на гербе: «Бог сохраняет всё!» Да, помнит на Фонтанке Дом: И сад, и флигель за окном, Эпох изменчивых раскаты… Сюда спешили дипломаты, Художники, учёный люд – Вся знать столицы, мнится, тут! Борис Петрович Шереметев - Умён, порывист, точно ветер. Легенда Северной столицы! За честь отечества радея, В награду орден получил В честь Первозванного Андрея… Тут побывать имели честь Особы царского семейства - Им до утра не надоест Рассказы слушать без конца О битве в Рыуге, Полтаве, И глядя на Мальтийский крест, Завидовать немного славе Владельца оного дворца. О, этот Дом ещё хранит Воспоминания былые! Здесь львы стоят, как часовые На страже праздной тишины; Когда-то жизнь в дворце кипела, Тут пели Богу а капелла, А на подмостках сцены снова Блистала прима Жемчугова! Звенел паркет от шпор в парадной, Когда юнцы-кавалергарды Сверкая золотом петлиц, Под звуки вальса с менуэтом, Кружились долго, до рассвета, Обняв кокетливых блудниц… И маскарады, и спектакли, Балы, пирушки, вечера - Всё это словно бы вчера, (Увы, иные дни грядут!) Жуковский, Пушкин и Кипренский, Ах, Петербург великосветский! - « Все промелькнули перед нами, Все побывали тут…» Ещё свежи воспоминанья Минувших дней, минувших лет: Фонтанки новый парапет, Дворец в лучах ярила - светел… Тут жил когда-то Шереметев, У синей заводи реки, Пять поколений – словно пальцы Одной руки. ПИСЬМО ИВАНУ ТУРГЕНЕВУ Иван Сергевич, голубчик, Пишу к Вам через столько лет! Как хорошо, что выпал случай – Ваш юбилей… Сомнений нет: Велю запрячь я нынче бричку, И вслед за ветром – в дальний путь! Без церемоний, по привычке, На огонёк к Вам заглянуть… Всё в Лутовиново, как прежде - Уютный, райский уголок, Всё тот же сад и луг безбрежный, И над речушкою – мосток. Усадьба, дворик – благодать! Резная вязь над мезонином… Да, в Вас видны и ум, и стать, И благородство дворянина; Поэт, писатель, драматург, Охотник, нигилист, мыслитель, Профессор оксфордских наук, И дум, и духа просветитель… С широкой русскою душой, Имея деньги, власть, признанье, Вы крепостничество, как строй, Давно подвергли порицанью; Вдали от классовой борьбы, Искали ценности иные: Под звук охотничьей стрельбы, Великолепные борзые, Лишь только крикни им «ату!», Летят по чащам и болотам, И слышно даже за версту, Как набирает мощь охота… А что там матушка – жива? Нижайше кланяйтесь при встрече! А, впрочем, донесла молва – Вы не в ладах, но время лечит… А помните, мой милый друг, Под сенью тихой светлой рощи, Вы мне читали «Бежин луг», Отрывок из «Живые мощи»?.. Иван Сергеевич, голубчик, Надеюсь всё же на ответ! Как хорошо, что выпал случай: Вам кланялись Некрасов, Фет, И кум, и друг сердечный, близкий, И критик Ваш – Вэ. Гэ. Белинский… Что видел, друг мой, за границей? Что носят Вена и Париж? Ты мне писал, что возвратиться Решил под сень родимых крыш, Вот только начатый роман Допишешь строчкою летящей… Вновь о любви писал, Иван – Высокой, чистой, настоящей?! Макая тонкое перо В густые вязкие чернила… Ах, как прекрасна Виардо – Тобой любимая Полина! В рассказах Ваших мы не раз Её прекрасный образ встретим, Любовь - она сильнее нас, И спор об этом – беспредметен… Ну, пОлно, ставьте самовар, Уже лечу, как будто птица, Чтоб Вас, мой милый юбиляр, Тотчас поздравить… Багряницей Заря вечерняя горит, Звенит над спелой рожью птаха, Уж звёзды первые зажглись… «Любовь – она сильнее страха, Она лишь движет эту жизнь!» |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
