Старик проснулся в холодном поту. Ему опять приснилось огромное отражение Антона, которое не мигая, смотрело на него. Сколько раз, за все эти

долгие годы, ему снился один и тот же сон и в ушах стоял крик Антона: «Вернись сюда в это же время! Они мне…». За окном ещё было совсем

темно и вставать, заниматься какими-то делами, не имело смысла. Поэтому старик прикрыл глаза и начал вспоминать то, что произошло четыре

десятилетия назад.

 

*****

 

Он хорошо помнил, что после того, как исчез вход в нишу и полированная каменная стена превратилась в обыкновенную скалу, но без трещин и

очень ровную, он ещё целый час пытался обследовать это заколдованное место. Всё было безрезультатно. Только две каменные скалы, одна

вертикальная, а другая противоположная вертикальной, с наклоном градусов в 45, были совершенно гладкими, но уже не казались

отполированными до зеркального блеска. Со скал, как будто, содрали глянец, но на ощупь они оставались гладкими и тёплыми, хотя тучи после

полудня затянули небо и скрыли солнце. Стало прохладно, можно сказать, даже холодно, но в расщелине между скал было безветренно и тепло.

Когда Генка пришёл к палатке, Пётр и Рахим варили обед. На вопрос: «А где Антон?», - Генка только махнул рукой, давая понять, что всё

расскажет и объяснит, но не сразу.

А дальше были объяснения и со старшим инструктором, и начальником спасательной службы, которые смотрели на Генку сочувственно, но не

верили ни одному его слову. А потом ещё хуже, милиция, прокуратура, бесконечные вопросы, на которые не было ответов. Генка уже сотый раз

рассказывал следователю прокуратуры всё то, что произошло там в горах, когда в кабинет вошёл человек, лет под сорок и поздоровался за руку со

следователем и Генкой.

- Сотрудник органов государственной безопасности, Виталий Алексеевич Сорокин, - представил Генке вошедшего в кабинет человека, -

следователь прокуратуры.

- Поскольку дело не совсем обычное, то им заинтересовались соответствующие службы, - просто начал Виталий Алексеевич, - мы уже

ознакомились со всеми вашими объяснениями по этому поводу, - кивнул он Генке.

- Вся документация, на основании этого постановления, должна быть передана нам, - с этими словами Виталий Алексеевич положил перед

следователем прокуратуры, вынутое из папки, которую он держал в руке, постановление.

- Слава Богу! Виталий Алексеевич, я с такими делами встречаюсь впервые и честно говоря, даже рад тому, что вы забираете у меня это дело, - с

радостью произнёс следователь и стал спешно собирать бумаги.

- Геннадий Петрович, вы завтра с утра оденьтесь по-походному и подъезжайте часикам к 7 утра в Комитет, я вас буду ждать на проходной. Мы

завтра на вертолёте полетим в горы. Вы нам должны показать место, где всё произошло.

- Да, но вертолёт там не сядет, - возразил Генка.

- Вот поэтому и полетим вместе, сядем, где получится, а дальше пешком. Когда-то в молодости любил бродить по горам, а потом работа эту охоту

отбила. С удовольствием прогуляюсь, - улыбнулся Сорокин.

На следующее утро Генка ровно в 7 часов утра был на проходной. Сорокин разговаривал с кем-то по внутреннему телефону. Он был одет в

спортивный костюм, а в руках держал совсем новенькую штормовку. У ног лежал небольшой рюкзак. Увидев Генку, Сорокин положил телефонную

трубку, протянул руку и поздоровался.

- Всё, Геннадий Петрович, поехали! Нас в аэропорту уже ждут. Машина на улице, - коротко сказал Сорокин уже на ходу, поднимая с пола рюкзак.

Через полчаса, въехав на территорию аэропорта, «Волга» остановилась около одного из вертолётов, возле которого стояло пять мужчин и о чём-то

весело разговаривали.

- Здравствуйте ребята! – Со всеми поздоровался Виталий Алексеевич, - Всё загрузили? – получив утвердительный ответ Сорокин скомандовал -

Полетели!

По одежде Генка определил, что трое мужчин - члены экипажа вертолёта и ещё двое, которые были одеты наподобие Сорокина и Генки, скорее

всего, были коллегами Виталия Алексеевича.

- Куда летим? – спросил Сорокина один из членов экипажа. Скорее всего, это был штурман, поскольку в руках он держал развёрнутую карту.

- А это нам сейчас молодой человек подскажет. Геннадий Петрович, вы разбираетесь в топографических картах?

- Обижаете, Виталий Алексеевич, я же всё-таки инструктор горного туризма и в картах разбираться обязан! – с обидой ответил Генка.

- Ладно, ладно, не обижайтесь, это я так, на всякий случай спросил, - и Сорокин расстелил карту на коленях у Генки.

- Ух ты! Какая карта! Километровая, что ли? Раньше никогда не видел таких подробных карт. Мы, в основном, пользуемся схемами, которые на

самом деле не соответствуют действительности, - с восхищением, глядя на карту, произнёс Генка.

- Вы покажите, хотя бы приблизительно район, куда надо лететь, - попросил штурман.

- Почему приблизительно? Нам надо вот сюда! – и Генка, не сомневаясь, ткнул пальцем в карту.

- Всё понятно! – Штурман собрал карту и начал что-то говорить пилоту вертолёта.

Минут через 40, вертолёт уже кружил над горным хребтом в том районе, куда и направлялась эта небольшая экспедиция.

- Вот она эта скала! Видите, как будто скала разрублена топором! – стараясь перекричать шум мотора, крикнул Генка.

- Понятно! – прокричал Сорокин и надел наушники с микрофоном, чтобы договориться о дальнейших действиях с пилотом вертолёта.

Пока Сорокин переговаривался с пилотом, вертолёт сделал ещё пару кругов вокруг скалы, выискивая место для высадки людей. Наконец-то

облюбовали небольшую площад-ку, метрах в трёхстах от цели полёта. Конечно, приземлить вертолёт на такую крохотную, не приспособленную

площадку, было опасно, да и высота около 4000 метров, делала по-пытку приземления очень рискованной. Решили зависнуть над площадкой,

высадить Сорокина, его двух сотрудников и Генку, вместе с грузом, а сам вертолёт, отправить километра на два вниз по ущелью, где найти

площадку для приземления, не составляло труда. Там вертолёт, вместе с экипажем, и будет дожидаться возвращения всех участников экспедиции.

Стояла вторая половина августа. Вершины и горные хребты уже припорошились снегом, однако скала, к которой направлялись наши

путешественники, чётко вырисовывалась на белоснежном фоне. На высадку десанта ушло около трёх минут, и вертолёт сделав крутой вираж,

полетел вниз, искать площадку для посадки.

- Извините, Геннадий Петрович, что я вам не представил своих сотрудников, но вам это и ни к чему. Скорее всего, что вы с ними никогда и не

столкнетесь. Они не местные, и после исследования интересующих нас скал, отбудут к месту своей службы, - как бы извиняясь, сказал Виталий

Алексеевич.

- Да мне, как-то всё равно, - равнодушно ответил Генка.

До скалы, от места высадки, добрались минут за 10. По неглубокому, жёсткому снежному насту, идти было легко, как по ступенькам. Дойдя до

расщелины между скал, четверо мужчин остановились и сняли рюкзаки.

- Не понял, - произнёс Сорокин, - сейчас температура воздуха не выше, чем +5, и солнце ещё ничего не успело нагреть, откуда такое тепло?

Геннадий Петрович, покажите, пожалуйста, где был вход, как вы утверждаете в нишу и, хотя бы примерные её размеры. Ну, там, высота, ширина, -

и протянул Генке кусок мела.

Генка постоял, подумал минуту, другую и обрисовал контур входа в предполагаемую нишу.

- Всё, Геннадий Петрович, большое вам спасибо, теперь вы можете быть свободным. Я имею в виду, что можете спускаться вниз, к вертолёту, и там

нас подождать. Погода прекрасная, на небе ни облачка. Мы, как только управимся, тут же спустимся к вам. Да вон он, вертолёт, уже на полянке

стоит, совсем недалеко, - выглянув из-за скалы, показал вниз рукой, Виталий Алексеевич.

- Да-да, я не заблужусь, - пробормотал Генка, хотя ему было очень интересно понаблюдать, что же всё-таки будут делать со скалами сотрудники

государственной безопасности.

Ещё раз, потрогав гладкую, тёплую поверхность скал, Генка, с тяжёлым вздохом, начал спускаться вниз, к вертолёту. Вертолёт сверху был хорошо

виден, он стоял на зелёной полянке и издалека напоминал стрекозу, присевшую отдохнуть на зелёный листок. Эта была та зелёная ровная

полянка, на которой почти два месяца назад стояла палатка четырёх друзей и с которой ночью Антон видел странный зелёный луч.

Часам к пяти вечера к вертолёту спустился Сорокин с двумя молчаливыми сотрудниками. Загрузив рюкзаки, в которых явно позвякивали какие-то

приборы, вертолёт медленно поднялся и взял курс на аэродром.

В аэропорту, Сорокин и Генка сели в ту же «Волгу», что привезла их утром, а двое неразговорчивых сотрудника погрузили свои рюкзаки на

багажную тележку и остались что-то ждать. Действительно, Генка никогда их больше не видел, и ничего о них не слышал. Когда подъехали к

Комитету, Сорокин провёл Генку в свой кабинет, достал из сейфа какой-то бланк и предложил Генке ознакомиться с ним и подписать.

- Геннадий Петрович, эта просто расписка о неразглашении любой информации, касающейся исчезновения вашего друга Антона Горина, - пояснил

Виталий Алексеевич, - больше никаких объяснений по этому делу, от вас требовать не будут ни в прокуратуре, ни в милиции. Соответствующее

постановление мы им вышлем. Вы так же не должны обсуждать эту тему со своими родственниками, друзьями, коллегами по работе. Тема эта

закрыта, и напрямую связана с безопасностью нашей страны. Если произойдёт утечка информации по вашей вине, вы будете привлечены к

ответственности, со всеми вытекающими последствиями. Вам всё понятно? - с улыбкой спросил Сорокин, - если да, то подпишитесь вот здесь,

внизу.

- А дату тоже проставить? - спросил Генка.

- Да-да, конечно! А теперь пойдёмте, я вас провожу. Просто так из нашего ведомства вас не выпустят, - опять с приятной улыбкой сказал Виталий

Алексеевич.