«Post Scriptum: et cetera , mein liebe...»

 

Привет. Добрый вечер. Откуда знакомы? Как будто случайно.

Я просто шёл мимо - случайно услышал, как тут кипит чайник.

Входите, садитесь. Я буду как дома, вы - может быть, тоже.

Я буду пить кофе. Вы - чай, и печали три чайные ложки.

 

Я вам расскажу все стихи и рассказы - а вам безразлично.

Вы будто оставили жизнь и, подумав, ушли на больничный.

Холодное сердце не сможет согреть ни хорей, ни верлибр,

А что мне осталось? Сидеть, ожидая et cetera, mein liebe?

 

Гитара и песни Вам так докучают? Как это знакомо!

Я знал, что сегодня Вас всё же найду - и оставил их дома.

А может, вина? И не ваша вина, что вино не пьянило -

Хмелели мы только от звуков забытого ныне винила.

 

Ты дышишь так тихо, как будто боишься проснуться в кошмаре,

И дождик ноктюрны на трубах тебе непрерывно играет.

До нас долетают осколками струи весеннего ветра,

А я вывожу непослушной рукою "Post Scriptum: et cetera..."

 

Любовь или все же тут что-то иное? И вечер был долгим,

Оставлю зачем-то письмо на забытой запыленной полке.

Не буду печали свои заливать многоградусным спиртом,

Ведь кроме печали осталась и память: "С любовью. Post Scriptum..."

 

Письмо недописано - ведь между нами все тоже непросто.

Исчезнешь, оставив нетронутым сердце, холодную простынь.

Откуда ты родом? Откуда я знаю, что мы не могли бы?..

Конец. Дата, подпись. "С любовью. Post Scriptum: et cetera, mein liebe..."

 

***

 

«О некнижных детях»

 

Раньше-то жизнь все текла размеренно,

Тихо, как в парке три старых тополя:

Девочка любит читать Есенина,

А её мальчик читает Гоголя.

 

Строчка за строчкой и буква к буковке,

Лист за листом - и не было скучно нам:

Вместо солдатиков или куколок

Книги нам стали друзьями лучшими.

 

Строки в мозги навсегда впечатались,

Не были слабы, и не были немы.

И рядом с книгами непочатыми

Были и те, что взахлёб читали мы.

 

Нас уносило во время оное

Через пространства и поколения,

Ставили книги рядом с иконами

И их ценили порой не менее.

 

Так же стоят те три старых тополя,

Так же цветут скверики весенние:

Еду в метро - и читаю Гоголя,

Или Есенина, по настроению.

 

Что же теперь в голове паника! -

Книги не правые и не левые:

Мальчик читает в метро Паланика,

Девочка рядом стоит с Пелевиным...

 

***

 

Приветствие – эпитафия,

Другого – нет, и не надо.

Я сжёг твою фотографию,

Мне лучше, когда ты рядом.

 

Зелёные или карие?

Глаза через душу дышат.

Я сжёг твои письма старые

В надежде голос услышать.

 

В нелепой, бесшовной панике,

Забыв о глубоком смысле,

Я выбросил книги-памятки

И снова читаю мысли.

 

Гудки пульсомером сломанным

В мозгу отдаются эхом.

Я бросил звонить на сотовый,

Купил билет и приехал.

 

Бравируя внешней сложностью

Твёрже и крепче цемента,

Плюю с высоты возможности

Быть больше, чем просто кем-то.

 

Забытый в приступе мании,

Оставленный как бы в память.

Оставленный в понимании,

Что некого тут оставить.

 

Не найденный и не спрятанный,

Не нынешний и не бывший,

Останусь накрепко связанным

Один - но с тобой. Так вышло.

 

Ни разу никем не названный

Последним Искариотом,

Бросаю с вершины разума

Бумажные самолёты.