27. Подарок достойному продолжение следует

 

Ольга Ртищева

 

Глава 27. Всё напрасно

А Танька направилась в родное кафе. В её честь моментально был накрыт стол в VIP-зоне, собралась вся смена, наперебой рассказывали новости, сказали, что про Сашу ничего не знают, он уволился два года назад, но дали адрес общаги.

Таня кратенько рассказала о системе общественного питания в Штатах и как живут люди, показала фотографии, раздала подарки и засобиралась.

Она так сильно волновалась, потому что много раз представляла встречу с Сашей, как удивится он и обрадуется, как сначала не узнает, потому что она такой красавицей стала, оторопеет от неожиданности, как не сразу придет в себя, потом обнимет и закружит, и всё будет хорошо, а Танька будет весело смеяться и говорить, что никогда-никогда они больше не расстанутся, что увезет его на край земли и ничто не сможет разлучить их.

Из кафе она, буквально, выскочила и побежала к остановке, поймала «частника», чтобы доехать до Сашиной общаги, а если его нет дома, то сразу к нему на работу.

Она одарила вахтершу, влетела на второй этаж, отдышалась только перед дверью с номером 214. Постучала. Послышался тихий женский голос, дверь приоткрылась, на пороге стояла Сонечка.

Танька оторопела... всё стало ясно! Зря она приехала! Последняя надежда увезти Сашу из этой страны рухнула в один миг! «Господи, как жить теперь?!»

- Проходи, можешь сесть на диванчик.

Танька как-то криво заулыбалась, не знала куда деть руки, стыдно было, что она такая вся красивая и нарядная стоит и строит из себя крутую американку перед Сонькой в ситцевом халате на фоне этой убогой комнаты, где в кроватке сидит годовалая малышка и счастливо улыбается, глядя Сашиными глазами.

- Мне в кафе дали адрес, хотела повидаться. – пробормотала Танька против воли начала плакать, слезинки потекли по щекам

- Не с кем видаться. Саша сидит за драку, шесть лет дали! – теперь уже плакала Сонька.

- А как же ребенок?

- Никак. Беру ребенка с собой и иду мыть подъезды.

Танька вспомнила «свои подъезды», этот адский труд. Одной-то тяжело, не то, что с ребенком, оглядела полупустую комнату, догадалась по невыцветшим местами кускам обоев, что в комнате недавно мебели было больше:

- Саша в очередной раз пострадал из-за своего характера?

- Из-за своего благородства... – тихо сказала Сонечка.

В кроватке заплакал ребенок.

- Похоже на него. Из комнаты не гонят?

- Нет, Саше дали как афганцу. – Таня с Сонькой кинулись утешать малышку.

- Сонь, тебе сейчас очень тяжело, хочешь я на пару годиков возьму себе ребенка, а ты пока на ноги встанешь. Можно опекунство оформить.

- Заболела что ли?

Таня мигом вспомнила резкую сибирскую манеру общения, которой сама владела когда-то в совершенстве:

- Неужели ребенку лучше в этой помойке?!

- Зато с матерью родной.

- Где Саша?!

- Не ори! Сидит!!!!!

- Знаю, что сидит! Где?

- Даже не вздумай даже искать! Не твоё дело! Не лезь в чужую жизнь! Живи в своей Америке!

Танька села на диван и в очередной раз горько заплакала. У неё нет ничего! Нет любимого человека, нет Родины, нет ребенка, даже дома своего нет! Зато есть заграница, будь она трижды неладна со всеми её радостями вместе взятыми!

Всё это она в невнятном бормотании сквозь рыдания рассказывала всему свету в лице Сонечки и ребенка. Зубы стучали о поданый Соней стакан с водой, слезы лились градом. Ребенок заплакал, когда Танька начала выть громче, пришлось взять себя в руки.

- Помощь нужна? Как девочку зовут?– Татьяна начала успокаиваться. Слезы высохли.

- Нужна, но не от тебя. Девочка наша - Танечка. Саша назвал. В твою честь, наверное. Как-то раньше я не задумывалась.

- Спасибо Саше! Выпендриваться будешь когда он вернётся. Я же знаю, что у тебя даже родни деревенской нет. Лишний стакан молока неоткуда взять. Вот мой почтовый адрес (вписан карандашом), номер телефона, последнее вряд ли пригодится. Так, на всякий случай. – Таня протянула визитку - От подарка не отказывайтесь, занесу позже. Всем пока! – слегка шмыгнула носом, улыбнулась девочке и помахала рукой, та разулыбалась и энергично запрыгала в кроватке.

Танька вышла с «размазанными глазами» и губной помадой. Когда дошла до умывалки, умылась холодной водой, какое-то время ещё поплакала, снова умылась, подкрасилась, и только после этого прошла мимо вахтерши гордой походкой, слегка кивнув.

В планах было съездить в банк, обменять деньги на рубли, затем на рынок, а после вернуться в общагу.

Почти всё получилось. На рынке купила продукты, хотела навестить бывшего хозяина фруктовой палатки, да где сейчас его найдешь? Столько воды утекло! Затем посетила ЖЭУ, то самое, где Сашина семья проживает, заплатила долг за четыре месяца за комнату двести четырнадцать, ещё заплатила за год вперед. Взяла реквизиты на будущее, чтобы была возможность оплатить из Штатов. Осталась довольна собой - хоть что-то полезное сделала.

С горькой усмешкой объяснила любопытной кассирше, что родственница Александра Прокопьева.

Еще через пятнадцать минут вернулась в общагу. Незаметно свернула конверт с деньгами и сунула в один из пакетов с продуктами.

Отдала вахтерше, попросила передать в 214, поклялась стеречь вахту как свою собственную, пока бабушка будет ходить на второй этаж. Обещала награду за врученные пакеты.

Всё обошлось, Сонечка взяла пакеты, бабушка получила 10 долларов и магнитик с видом Бруклинского моста, Таньке же осталась прилично опустошенная банковская карточка, телефон общежития и вечная дружба с вахтершей тётей Валей.