Василий Кириллович

 

1. Немного отступления.

 

Я, наверное, единственный человек, кот вспомнил этого моего односельчанина за последние тридцать – сорок лет. Он никогда не был лучшим представителем не только всего чувашского рода, но и в нашей конкретной деревне. Ему уже было лет за пятьдесят, когда еще мы бегали семи, восьмилетние мальчишки и не имели никакого касательства к нему. Просто он уже до нашего рождения успел войти в местный фольклор.

«Как Василий Кириллович, работаешь»! – это относилось всегда к тем, кто работает плохо. И это вовсе не было одобрением работы.

Нет, он не был ленивым человеком, более того, как я его помню - помню его постоянно работающим. Никогда не видел его бездельничающим или, тем более, пьяным. Просто он работал крайне медленно. Возможно, он был просто больной человек, тем более, что и в Армию он не был призван в военные годы. Работал он как в замедленном фильме, крайне медленно.

Раз уж коснулся медленной работы, не могу не упоминать работу таджикского дехканина, орудующего кетменем. Я пожил в Таджикистане три года, будучи молодым специалистом, направленным после ВУЗа. Так вот, этот дехканин ударяет по запруде арыка не более десяти раз в минуту со своим кетменем. Но, в жару, когда температура свыше, сорока градусов в тени, он может проработать так целый день, без признаков усталости, при чем он одет совсем не так, как мы стараемся одеваться в жару – на нем обязательно рубашка, шаровары, тюбетейка и плотный тяжелый халат. Так бы можно одеваться и в ноябрьскую промозглую погоду…. Мне кажется, все дело в выбранном темпе выполнения физической работы.

Однако, я отвлекся. Чуваши всегда славились своей неприхотливостью и трудолюбием. И темп выполнения работ они выбирают самый энергичный, как будто кто-то их подгоняет.

Автор этих строк в далеком своем детстве застал патриархальный уклад деревенской жизни, о котором теперь осталось только ностальгировать. Тогда в деревнях сохранялись, и более того, отслеживались не просто семьи, а роды. Различались «умные роды», «буйные роды», славившиеся своими дебоширами, «мастеровитые» и т.д. Но существовали и «вороватые» роды, и «роды убивающих людей». И, естественно, «ленивые роды». Такие роды совершенно не пользовались уважением, жениху из этого рода практически невозможно было найти себе невесту, девушке трудно было рассчитывать на счастливое замужество.

Когда «общественное мнение» осуждает, в деревне просто невозможно было жить. С образованием колхозов, практически все было поставлено с ног на голову. «Бедняцкие собрания» стали решать судьбу односельчан. Во главе деревни оказался действительно, самый бедный человек в деревне – некий Кахвур. Имя это, или кличка – того я не знаю. Он был ярким представителем своего ленивого рода, не смог в свое время жениться, род у них был чахлый и к тому времени, когда мы родились, он исчез. Чему удивляться – жил бобылем со старухой-матерью в разваленной избенке.

И вот, этот человек оказался первым председателем колхоза. А амбиции у него были большие. Во время основания колхоза, были отобраны лошади со всех дворов, даже из тех, хозяева которых еще не успели вступить в колхоз. Первое название колхоза – «Новый быт». Почему-то, оно не прижилось и через несколько лет колхозу присвоили имя Буденного. Оказалось, что председатель очень любит раскатывать, запрягая лучших коней, на роскошном «тарантасе». Даже, этот тарантас по его поручению был обшит ризою с батюшкиного плеча, отобранной после разорения церкви….

Недостаток воспитания и природная глупость сыграла с ним плохую шутку. Сказывали, что он загнал одного коня, потом второго, который, загнанный им, сломал ногу и по этому поводу, его как «вредителя» забрали в НКВД и после уже в деревне не появился.

 

2. Как Василий Кириллович.

 

А вспомнил я Василия Кирилловича по той простой причине – это был мудрый человек, который понял, что в процессе работы темп выполнения работ играет едва ли не главную роль. Говорить о подобном в те года, в нашей деревне – его бы никто не понял, да и сейчас-то, никто над этим похоже, не задумывается. Задумываться, начал я над этим уже достигнув приличного возраста, когда гонка со временем начала сопрягаться большими проигрышами.

Не скажу про себя, что я «трудоголик», но тем не менее, охотно выполняю физическую работу, мне даже нравится процесс такой работы вне зависимости, копаю ли я грядки, или выполняю какую-нибудь строительную работу. Во время выполнения физической работы наступает какая-то умиротворенность, приходят хорошие мысли в голову, чувствуешь себя здоровым и востребованным человеком.… Но.

Стоит только немного ускорить при этом темп выполнения той же работы – ситуация начинает резко меняться – наваливается усталость, появляется раздражительность и Бог знает еще что, мешающее выполнению той же работы. И уже ощущаешь не умиротворенность, работу воспринимаешь уже как неприятную необходимость и возникает желание бросить скорее эту работу и не возвращаться к ней – это уже леность. Трудно преодолимый недостаток.

По этой причине, я не люблю работу в «дружном коллективе» или выполнять ее «за компанию». Слава Богу, пенсионеру это не требуется, работаю всегда в одиночку и всегда выполняю работу в выбранном темпе – значит, выполняю все в замедленном темпе, как Василий Кириллович.

Терпеть не могу совместную работу со своей женой. Мало того, что темп моей работы ее категорически не устраивает, она еще не умеет молча сосредоточенно трудиться; труд ее проходит под аккомпанемент длительных рассуждений, назовем это собственным именем – «ворчанье». Конечно же, главный герой, он же и предмет рассуждений – это я и мои недостатки.

Благо, это происходит довольно редко, за долгие годы совместной жизни – за полсотни лет, я прекрасно приспособился, чтобы избежать «чести дружной совместной работы». Главным образом, она лишается аудитории, на которую направлены ее рассуждения - займусь другой, не менее важной работой, но вне пределов непосредственной слышимости. И она постарается побыстрей выполнить свою часть работы и после, быстро успокаивается. При такой работе не то, что не приходит умиротворение, а скорее раздражение. Только чувство выполненного долга (необходимости) приносит в конце работы удовлетворение. Однако, это уже другая тема и у меня нет желания развивать ее.

 

Таким образом, у неизвестного миру Василия Кирилловича есть последователи и смею надеяться, что я не одинок в этом вопросе.