Эта мысль вырвала ее из сна, поразив очевидностью и простотой, не оставляя более надежд уснуть. Кто, когда и по какому поводу сказал эту фразу? Не может сразу припомнить, но помнит точно – именно с этих слов все началось.

Сна ни в одном глазу, память сканирует события, произошедшие с ней за последний год.

Год назад Инга была счастлива, сама того не ведая. Семья (муж, дочка), любимая работа, покой в душе и, увы, хроническое безденежье.

Полгода спустя – любимый мужчина (не муж), дочка, высокооплачиваемая и интересная работа, достаток, неспокойная, полная событий жизнь, отсутствие свободного времени, о душе и подумать некогда.

Нынешнее время – отсутствие семьи и какого-либо мужчины, малоинтересная низкооплачиваемая работа, масса свободного времени, куча долгов и беспросветная нищета. А душа? Есть ли вообще у нее сейчас душа? Нет ни стремлений, ни чувств. Лишь внешняя оболочка. Точнее, голодная плоть со своими нехитрыми желаниями – хочется вкусно поесть, можно и невкусно, но досыта. Да еще невероятно хочется любви – нестерпимо до сведения скул! Тело уже полгода не знает мужской ласки. Вот и сейчас напомнило. Голодное, а туда же!

Направилась на кухню в надежде задобрить расшалившееся либидо – там хоть шаром покати! Пришлось довольствоваться чаем с сухарями.

Поплелась по опустевшей квартире. Зашла в детскую – пусто, дочка живет у матери.

Спальня. Супружеское ложе давно уж забыло свое предназначение.

Ванная комната. Глянула в зеркало – ну и пугало! Открыла кран, налила ванну. Погрузилась в теплую ласковость. Руки заскользили по телу, обыскивая оголодавшую плоть. Да не обмануть! Завыла, терзаемая неизбывными желаниями. Как отвлечься?

Стала вспоминать…

 

Когда и с чего это началось? Зимой?

Нет, поздней осенью. Шел снег, было по-зимнему холодно – зуб на зуб не попадал. Кутаясь в легкую курточку, Инга торопилась с работы домой. Ступила на зебру перехода. Визг тормозов заставил ее прянуть назад. Роскошный красный лимузин повело юзом, он надвигался на нее, угрожая раздавить. Из машины выскочила перепуганная женщина, бросилась к ней:

– Я вас не зацепила?

– Нет. – ответила Инга, не без интереса разглядывая женщину.

Беличья шубка, меховая шапка из меха неизвестного животного, высокие, облегающие икры ног сапожки – все это демонстрировало достаток и благополучие владелицы лимузина.

– Инга? – Возопила та.

– Наташка? – Инга, наконец, признала в женщине свою одноклассницу. В школе они не были такими уж подругами, но обрадовались встрече, обнялись.

– Как насчет кофе? – Наташа вопросительно глянула на Ингу, – здесь недалеко приличное кафе.

– Не откажусь.

Подъехали к кафе на машине Наташи. В зале было тепло, разделись. Дорогое темно-зеленое платье, облегавшее роскошную фигуру Наташи, сразу же привлекло внимание посетителей. Инге похвастать было нечем – джемпер, поношенные джинсы. Наташа неодобрительно покачала головой. Сели за столик у окна, заказали кофе. Разговорились.

О себе Наташа не слишком распространялась, больше расспрашивала. Позавидовала Инге, узнав, что та окончила университет, работает там же на кафедре, пишет диссертацию, замужем, имеет ребенка.

Но озвученный подругой размер получаемой в университете зарплаты, поубавил ее зависть. Когда же услышала, что и муж Инги зарабатывает немногим больше, глаза Наташи полезли на лоб:

– Даешь, подруга!

Вот тогда-то она и услышала от школьной подруги эту сакраментальную фразу:

– ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ!

– ???

– С твоей внешностью и умом ты заслуживаешь гораздо большего!

Придирчиво оглядела Ингу, как бы оценивая, затем спросила:

– Слушай, а как у тебя с английским?

– Владею свободно. Моя специальность – английская литература.

– Синхронным переводчиком работала?

– Приходилось.

– Завтра сведу тебя с человеком, ему нужен референт – толковая, красивая женщина, хорошо владеющая английским. Только приоденься, уж будь добра! Я всегда завидовала твоим неимоверным бедрам, не прячь их, они – твой пропуск к успешности и достатку.

– А я – твоей груди! – отпарировала Инга, – судя по шубе и машине твой достаток она уже обеспечила.

– С твоими внешними данными и образованием через год ты будешь иметь гораздо больше, – пропустила укол подруги Наташа.

Обменявшись телефонами, распрощались…

 

В восьмом классе Наташа вдруг стремительно повзрослела, отличаясь от сверстниц по-женски оформившейся фигурой. Она уже тогда встречалась со старшеклассниками, и глядела на своих одноклассников свысока. К окончанию школы класс разбился на группы по интересам. В одной из них, с каждым месяцем все более многочисленной, верховодила Наташка. Здесь собрались девушки, уже познавшие радости, да и издержки, взрослой жизни.

Инга же осталась верна себе, и через три года досталась своему жениху Алексею “девушкой”...

 

На следующее утро она позвонила Наташе, ничего, впрочем, не ожидая. Та не забыла свое обещание и сообщила адрес, куда следует приехать.

Инга облачилась в свое единственное платье, которое считала вполне приличным, в теплую куртку, и поехала в троллейбусе по названному адресу.

Неуверенно вошла в роскошное современное здание.

Наташа встретила ее в холле. Поднялись на лифте в офис, разделись. Увидев платье, одетое на Инге, Наташа поморщилась, но делать нечего.

Работодатель назвался Олегом. Высокий породистый мужчина с пронизывающим взглядом. Раздел Ингу взглядом, затем одел… в другие одежды, и, похоже, остался доволен. Кивнул на стул. После десятиминутной беседы написал на бумажке ее месячную зарплату, сказав:

– Если устраивает, завтра приступаете к работе.

Инга молчала, не в силах вымолвить ни слова, поскольку число, записанное на бумажке, превышало годовой доход всей семьи.

Так ее жизнь сделала крутой вираж. Диссертацию пришлось отложить…

 

Какие это были полгода! За шесть месяцев она объездила весь мир, и поездка на уик-энд на Кипр или Мальдивы уже не казалась ей чем-то экстравагантным.

Работа оказалась нетрудной. Работа с документами, переводы, переписка с зарубежными партнерами, переговоры по телефону. Но основная ее работа начиналась по вечерам. Ей приходилось сопровождать шефа на вечерних приемах, раундах и встречах в неформальной обстановке, работая синхронной переводчицей и по совместительству привлекательной женщиной. Нет, не так, с точностью до наоборот.

Одетая непременно в облегающее платье, это теперь была ее рабочая одежда, она должна была приводить зарубежных партнеров в более сговорчивое состояние.

До этого Инга не могла даже предположить, что ягодичные мышцы женщины могут стать определяющим фактором в успешности переговоров. В дальнейшем поняла, что Олег и принял-то ее на работу, исходя в большей степени из внешних данных.

С первых дней работы она почувствовала настойчивое внимание со стороны шефа, но удерживала дистанцию, не давая повода для сближения.

Неуступчивость Инги раздражала Олега, окруженного сотрудницами, не смеющими ему отказать. Да и не нравился он ей нисколько, скорее был неприятен. Тем более заводился.

Как-то они прилетели на Кипр. Оказалось, что ей здесь абсолютно нечего делать – ни переговоров, ни встреч с партнерами не предполагалось.

Инга поинтересовалась у Олега – зачем она здесь? Он ответил, что решил отдохнуть. Тогда почему не спросил – хочет ли она отдыхать в его компании? Эти вопросы вывели его из себя. Вспылил:

– Так что, для вас я ничего не значу?

– Значите, как работодатель, а проводить уик-энд мне есть с кем!

Его предупредительность как рукой сняло!

Ей действительно вполне хватало собственного мужа. Кроме того, не в пример Олегу, поступало столько предложений от куда более достойных мужчин, и делались они неизмеримо тоньше и деликатней! Предлагали даже руку и сердце! Сколько дорогих подарков и презентов она привозила из поездок! Не всегда даже знала, что от кого. Этими подарками вскоре можно было бы укомплектовать небольшой ювелирный магазинчик.

Инга попросила Олега отправить ее домой, что тот уязвленный и сделал, затаив обиду.

Пожалуй, не стоило ей настолько обострять отношения с шефом. Она не знала еще тогда, к каким последствиям это может привести!..

 

Несколько месяцев работы на новом месте позволило ей купить машину, она стала одеваться в шикарных магазинах и ателье, завела домработницу.

Муж ревностно воспринял ее взлет. Изменилась и она к нему. Видимо, когда мужчина зарабатывает на порядок меньше жены, трудно сохранить с ним прежние отношения. Он на глазах терял уверенность. А ведь она даже в мыслях не допускала измену Алексею, хотя прецедентов и претендентов было предостаточно.

Хочешь, не хочешь, а достаток меняет образ жизни. Инга неумолимо отдалялась от супруга. Стала меньше читать, концерты и театр отошли на второй план, зато билет стоимостью в пятьсот долларов, выложенный за выступление знаменитой поп-дивы, не казался уже непомерной роскошью.

Ей очень хотелось, чтобы Алексей также “нашел себя”, и это сыграло с ними злую шутку.

На одну из вечеринок по настоянию Наташи она неосмотрительно притащила супруга. Тот был тут же атакован подругой, выдающийся бюст которой не мог не произвести на него впечатления.

Через неделю Наташа помогла устроить Алексея на работу в соседнем офисе менеджером (в университете он работал заведующим кафедрой), после чего его заработок резко взлетел. Вопреки ожиданиям Инги муж еще более отдалился. Купил в долг крутую машину, заматерел, приоделся, стал стильным и привлекательным, и теперь нередко возвращался домой под ночь, а то и к утру.

Инга забеспокоилась, стала уделять ему больше внимания, он же, хоть и проводил ночи с ней, редко радовал ее вниманием. Она лезла на стенку от неудовлетворенности.

Не понимала тогда, что отстранение от нее Алексея являлось частью дьявольского заговора.

Однажды супруг пропал на неделю, а затем и вовсе завеялся. Инга была слишком горда, чтобы принудительно возвращать его в семью!

И в какой-то момент в отместку ему сама закрутила любовь.

Познакомилась с Сергеем она совершенно случайно. Как-то возвращалась поздно вечером с банкета. У подъезда ее остановили малолетки – никогда не знаешь, что у них на уме? Проходивший мимо мужчина решительно вмешался, затем проводил домой…

Среднего роста, спортивного сложения, он ей очень понравился, и через неделю она уступила. И была поражена. И поняла, что до встречи с Сережей о любви она не знала ничего! Его неспешные умелые ласки доводили ее до невменяемого состояния. Безумие страсти – раньше для нее это были просто слова, теперь же... Куда девались ее стыдливость, рассудительность и сдержанность?..

Единственно, что омрачало – не слишком доверительные отношения между любовником и дочкой. Малышка среди ночи в самый неподходящий момент могла залезть в постель и лечь между ними, что частенько делала при отце.

Два месяца Инга была счастлива как никогда, но оберегала свою любовь, скрывая от других, и особенно от Наташки!

Решила, что Олег успокоился по поводу ее неуступчивости. Успокоилась и сама, радуясь жизни, ни о чем не думая. А напрасно…

 

Зачем она в тот вечер поддалась на уговоры подруги?

Шеф пригласил их в ресторан обмыть успешную сделку, обычно она отказывалась, а тут потеряла бдительность.

Их было четверо. Она, Олег, Наташка и Игорь – руководитель службы безопасности фирмы – рослый спортивного сложения мужчина.

Странное это было заведение. За соседним столиком сидела пара мужчин, за другим – одни женщины. Их чуть ли не единственный столик со смешанными парами не вписывался в окружающую обстановку.

Подошел официант – высокий смазливый женоподобный юноша. Он Инге не понравился сразу. Бросил взгляд на Олега, тот кивнул.

Тогда она не знала, что этот кивок означал!

Женщинам налили французское шампанское, мужчины пили виски с содовой. Выпили за успешное завершение переговоров. Шампанское оказалось отменным, как и закуски. Хотелось пить и они залпом осушили фужеры. Мужчины удовлетворенно и со странным ожиданием поглядывали на женщин.

Вино подействовало сразу, но не как обычно.

Стало необычайно легко, весело, хотелось петь, танцевать, смеяться, всех любить.

Затем ее тело вдруг вздыбилось, зашлось от диких необузданных желаний – захотелось незамедлительно предаться любви с кем угодно, где угодно и как угодно!

Зашикала на Наташку, во весь голос комментирующую мужскую пару, танцевавшую рядом с их столиком, и сама вдруг визгливо хохотнула – что это с ней? Танцующие мужчины лобызались и недвусмысленно терлись друг о друга, что почему-то не показалось ей необычным.

Инга стремительно теряла контроль над собой, над своими желаниями, бросая быстрые взгляды на Игоря, его атлетическое тело невероятно ее возбуждало.

Поднялась, собираясь пригласить его на танец. Да помешала Наташка. Нет, она пригласила не Игоря – ее!!!

Неожиданно для себя согласилась, сопроводив свое согласие идиотским смешком – она впервые танцевала с женщиной. Наташка тесно прижалась к ней, расплющив о нее свой роскошный бюст, повела в танце. Она отбивалась от Наташки, визжала и хохотала, наконец, вырвалась и направилась к мужчинам, которые с неподдельным интересом наблюдали за ними, недобро ухмыляясь.

Потянула Игоря на танец, но тот не посмел, обездвиженный взглядом шефа. Даже в этом диком, безумном состоянии ей не хотелось танцевать с Олегом. Того это лишь раззадорило. Поднялся, под его тяжелым взглядом воля Инги была полностью парализована. Положил руку на талию, прижал к себе, руки съехали на бедра – дорвался! В другой раз схлопотал бы, а сейчас она лишь глупо хихикнула…

Молча танцевали, она терлась о мужчину, забыв обо всем.

Переместились в кабинет.

– Раздевайся! – она подчинилась.

– На колени! – как робот выполняла приказы, принялась расстегивать его брюки.

Он повелевал, корректируя ее действия. Понимал, что даже в таком ее состоянии был ей омерзителен – тем лучше. Увы, это были цветочки! Как же он “оторвался”! Назад к столикам она вернулась вконец опустошенная от вытворяемых над ней мерзостей, даже стала понемногу приходить в себя.

Наташка, сидела на коленях у Игоря спиной к нему, подпрыгивала, повизгивая. Высвободившиеся от одежд ее груди летали, радуясь полученной свободе.

Сели за стол, женщинам вновь налили шампанское. Она жадно пила, ощущая, как в нее медленно, но неудержимо вселялся бес. Хотелось творить невероятные вещи. Стыд, сдержанность, благоразумие были забыты…

Дальше в памяти остались лишь обрывки происходящего. Тело жило отдельно от нее, вернее она от него, им управлял кто угодно, только не хозяйка. С ней вытворяли всякие бесчинства, вызывая с ее стороны лишь беспричинный смех и веселое безразличие.

Вот они возле бассейна, в бассейне – все голые. Здесь только ленивые не пользовали ее...

Какие-то апартаменты. Инга распластана на ложе. Наташка священнодействует над ней, ей, хоть и внове, и странно, но почему-то приятно. Наташка, как кошка котенка, вылизывает ее.

Рядом ворочается клубок мужских тел. Накатывает на них – распята, раздавлена. Дикая боль, даже закричать не в состоянии – в ее теле заполнено все, что можно заполнить...

Она под душем, отмывается от крови, ее рвет, а вместо плача глотка низвергает веселые вопли…

Теперь она в машине, рядом неизвестные мужчины. Дают что-то курить, пить.

Почему-то она у дверей своей квартиры.

Дашенька и Сергей – их огромные от ужаса глаза!

Спальня. На глазах у дочки ее одновременно обслуживают двое мужчин. Сопротивляться бесполезно, впрочем, ей все равно – лишь весело повизгивает. Девочка в истерике убегает...

Что-то пьют на кухне, вновь курят какую-то мерзость...

Снизу пришли соседи, жалуются на шум. Со смехом приглашает их на шабаш, они в страхе ретируются, а ей все нипочем!

Погружается в небытие...

 

Открывает глаза. Лежит в ванне вся в крови и блевотине. Все ушли. В квартире погром!

Постепенно приходит в себя. Теперь она – в спальне. Видимо, ее перенес Сережа. Подняться не может. Заходит приходящая нянька, сообщает, что увозит Дашеньку к бабушке. Девочка даже плакать не в состоянии, боится ее, жмется к няне.

– Где Сережа? – обращается к напуганной женщине.

– Ушел.

 

Лежит весь день, то проваливаясь в тяжелый сон, то просыпаясь.

Звонит мама, спрашивает, что произошло? У Дашеньки истерика. Не знает, что ответить.

Второй день. С трудом перемещается по комнате. Все болит, начинается ломка. Вновь хочется веселья, праздника, чтобы в нее вселился бес, управлял ею, повелевал. И еще, неимоверно хочется любить!

Позвонила Сергею – трубку не берет.

Звонили с работы, сказалась больной...

В постели третьи сутки.

Ее всю трясет! На глазах закипают слезы бессильной ярости – не в состоянии унять распирающую ее злобу и ненависть!

Все! Не выдерживает! Желание отомстить зашкаливает!

Приводит себя в порядок, надевает самое лучшее платье – в нем она как статуэтка, одежда не скрывает, а выпукло обозначает ее округлости. Излишне откровенно, но так надо! Пока дошла до своей машины, встречный мужчина не отрываясь пялился на нее, жадно поедая глазами, оглядываясь, встретился головой со столбом, расшибся, выругался. Значит все рассчитано верно!

Пришла на работу.

Олег (какая досада!) даже не смотрит в ее сторону – занят, надо же! Правда, походя, по-хозяйски хлопнул по заду. Одобрительно хихикнула. У самой же видение перед глазами:

“Он неосторожно опирается на уничтожитель документов, рука срывается и попадает в опасный проем. Ужасный вопль, а из аппарата выезжают пальчики по одному, еще шевелятся.”

Мечты, мечты!

Он сидит за столом, она подходит, прижимается грудью, воркочет:

– Мы не поужинаем сегодня?

Недовольный взгляд:

– Нет, сегодня я занят!

В глазах слезы отчаяния, ярость разрывает ее на куски, не находя выхода, он думает, обиделась. Боже, ну сделай же что-нибудь!

Направляется к двери такой походкой, что даже опытные шлюхи позавидовали бы:

– Не хочешь? Приглашу Игоря.

Кабинет руководителя службы безопасности. Если раньше Игорь даже косой взгляд на нее не смел бросить, нынче же бесцеремонно пялится, не скрывая похоти, шепчет на ухо похабщину. Она заливисто смеется, а у самой в глазах вспышки от лютой ненависти.

Звонок. Игорь берет трубку, бледнеет:

– Тебя к шефу!

Все-таки она умница! Замечательно сыграла заданную роль, но впереди ее ждала актерская игра куда сложнее!

 

По странному стечению обстоятельств они с Олегом попали в то самое место, где были три дня назад. Но сегодня их ждал столик в отдельном кабинете. Тем лучше! Обслуживал тот же смазливый официант. Глянул на Олега, тот утвердительно кивнул, теперь она знала, что этот кивок обозначает! Тело натянулось, как струна!

– Сегодня пью то же, что и ты! Я так хочу! – капризно надувает губки.

Раскрывает сумочку, проверяет на месте ли приготовленная ею бутылочка с растворенной гремучей смесью сильного слабительного, снотворного и “виагры” – на большее не хватило воображения.

Официант наливает им виски из одной бутылки, а содовую – из разных. Так вот где таится погибель ее?

Как же теперь все устроить? На удачу в кабинет входит Игорь с роскошной блондинкой.

– Где Наташа? – обращается к нему.

– Заболела, – она знает, что у подруги за болезнь, саму до сих пор мутит.

– Можно присоединиться к вам?

– Нет, мы сегодня вдвоем, – взгляд Олега замораживает Игоря, они выходят, это позволяет ей подлить адскую смесь из бутылочки в свой бокал, в котором и без того уже намешано официантом неизвестное зелье. Но как подменить? Олег уже возвращается к столику.

Господи, помоги! В бокале не прозрачная, а белесо-мутная жидкость. Из сумочки на пол “случайно” роняется помада. Олег нехотя наклоняется, за это время она успевает подменить бокалы. В бокале Олега жидкость приобретает нормальный цвет, но выпал осадок.

От глаз Олега не укрывается ее напряженность, подозрительно косится. Она собирает в себе остатки отваги, торжественно провозглашает тост:

– За нас! За нашу любовь!

И залпом осушает бокал, Олег делает то же самое. Оба замерли в ожидании. Теперь главное не переиграть, сама же прислушивается к своим ощущениям – при первых же непонятных признаках нужно успеть добежать до туалета…

Секунды превратились в вечность. Ощущает лишь легкое опьянение. У Олега же глаза лезут на лоб. Вопит:

– Скотина! Ты что мне налил!

Прибегает испуганный официант и наливает ему в пустой стакан “содовой” из подмененной ею бутылки. Тот залпом выпивает и вдруг дико хохочет. Официант бледнеет, понимает – ему конец!

Существует ли на свете что-либо более сладостное, чем утоленная месть? До сих пор Инга этого не знала. Теперь знает точно, с этим чувством не сможет сравниться ничто – ни первый поцелуй, ни выброс безумной страсти, ни доверчивые объятия собственного ребенка, ни даже его появление на свет!

Она хохотала и билась в истерике от этого чувства, от разрядки, от небывалого, ни с чем не сравнимого взрыва эмоций. Ей не требовалось играть!

– Стоп, возьми себя в руки! – приказала самой себе, – все должно быть естественно.

Олег своим поведением подсказывал как. Но ведь в его в бокале добавлена еще и гремучая смесь! Как это вместе подействует?

С визгливым смехом, истерично всхлипывая, бухнулась всем телом на колени Олега и вжала в свою грудь его лицо, вложив в силу объятия всю свою ненависть и злобу. Он задергался, задушенный, наконец, вырвался из объятий, вскочил, дико глянул на нее, жалобно хихикнул и бросился вон, извлекая на ходу из недр своего организма непотребные звуки.

Все, что с ним происходило в дальнейшем, превзошло все ее ожидания!

Он изредка появлялся в зале, постоянно меняя одежды. Где их находил?

Его можно было видеть и у мужского туалета, там он стал объектом внимания двух геев, они затащили его, невменяемого, в туалет, откуда вскоре послышались истошные мужские вопли.

Находила его и в женском туалете. Он сидел на унитазе и спал. Проснулся, ее не узнал, потянулся к ней, она укрылась в соседней кабинке, а он стал “разводить” двух лесбиянок. Те не церемонились, уронили его без штанов на пол, надели ему на голову женские трусики и ушли хохоча. Потом Инга потеряла его из виду – видимо, охранники незаметно вывели. Ей не важна была его дальнейшая судьба – она была отомщена!

Теперь ее задачей стала нейтрализация Игоря. Тот был не менее опасен, мог раскрыть ее, к тому же, не мешало бы отмстить и ему. Прихватив бутылку с содовой с их стола, приправленную официантом и ею, направилась в зал. Там должны были сидеть Игорь с блондинкой. К сожалению, пара оказалась не одна, за их столом расположилось двое геев.

Успела вовремя. Официант как раз наливал блондинке шампанское, остальным – виски.

Плюхнулась со смехом на колени Игоря, бесцеремонно отобрала у блондинки бокал, и хотя не была уверена, что шампанское приправлено зельем, не удержала бокал, “случайно” выронила. Недовольный Игорь освободился от нее, и, заказав еще шампанского, пошел танцевать с блондинкой. Подсела за столик, незаметно подменила бутылку с содовой. Затем присоединилась к танцующим, извиваясь в танце.

Принесли шампанское. Как официанту удавалось впрыснуть наркотик в запечатанное шампанское, до сих пор загадка. Ведь открывал бутылку он при них! Она же вела себя вполне неадекватно, но следила за официантом, и лишь убедившись, что тот подлил Игорю содовую из “нужной” бутылки, успокоилась.

Игорь оказался покрепче Олега, но через некоторое время и он потерял самоконтроль, стал необычайно разговорчив и весел.

После того, как мужчины приняли первую дозу, стало полегче, больше всего она боялась, что Игорь раскроет ее игру, когда же опустела бутылка с содовой, незаметно подменила ее "заправленным" шампанским.

Официант, увидев состояние Игоря и геев, перепугался до смерти, и в дальнейшем попросил обслуживать их столик своего напарника.

Блондинка успела-таки хлебнуть шампанского, глупо хихикала. Инга потащила ее к центру зала, где однополые танцующие пары плели нити любовных игр.

Ей не нужно было что-либо придумывать – смотрела на женские пары и повторяла, раздевая и тиская девушку. Та отчаянно отбивалась, но партнершу было не остановить! В итоге девушке все же удалось вырваться и выскочить на улицу, что, собственно, от нее и требовалось.

Дура неблагодарная! Инга последовала следом за ней. Ее миссия исчерпана! Напоследок оглянулась, и уже не притворяясь, счастливо засмеялась.

За оставленным ею столиком геи успешно “доламывали” Игоря…

 

На следующий день ни Олег, ни Игорь на работу не явились. Инга написала заявление об увольнении по собственному желанию и отдала заму. Тот позвонил хозяину и на удивление сразу подписал заявление, видимо, Олег не пришел еще в себя.

 

Она легко нашла себе работу в том же здании на другом этаже, куда ее давно приглашал симпатизирующий ей руководитель совместного предприятия.

Через несколько дней встретила Олега, тот прорычал, что от него так просто не уходят. С мстительным удовлетворением ответила, что не знала о его гомосексуальных наклонностях – мог бы предупредить. Тот лишь скрипнул зубами.

Что его слова не были пустой угрозой, Инга почувствовала уже через неделю. Новый начальник вызвал ее в свой кабинет и, не смея поднять глаз, громко, чтобы было слышно в приемной, сообщил, что она не подходит ему, незаметно сунув в ее сумку в качестве компенсации конверт с двухмесячной зарплатой.

Таким образом, Олег доказал свое могущество! Слава Богу, он не догадывался обо всем остальном, иначе бы ей не поздоровилось, как это стало с обслуживающим их столик официантом – тот бесследно исчез…

 

Если бы она только знала тогда, какие испытания ее ждут впереди!

Не слишком переживая, Инга нашла себе другую работу, там, где Олег не мог ее достать. Зарплата, разумеется, много меньше, но вполне достаточная, чтобы безбедно жить вдвоем с Дашенькой. Муж не появлялся, Сережу она потеряла – тот так и не простил ее, впрочем, его нетрудно было понять.

Бюро переводов. Женский коллектив, достаточно простая, неинтересная работа. Дочку пришлось перевести в другой (не элитный) садик, няньку рассчитала. Жизнь без событий и проблем.

Без проблем? Если бы…

Как-то ей позвонили из детского сада и сообщили, что с Дашенькой что-то не так. Села в машину и через двадцать минут была на месте. Напуганные воспитательницы спровадили ее с ребенком, снимая с себя ответственность. Девочка вся горела, подмышкой у нее образовался огромный нарыв, вокруг него – покраснение.

Как-то, месяца два назад дочка сообщила, что случайно сорвала подмышкой родинку, а несколько дней назад пожаловалась, что у нее там постоянно болит. На месте родинки образовалась припухлость, Инга решила, что фурункул. Обработала, приложила капустный лист, и, увидев, что нарыв прорвался, успокоилась.

Это был не фурункул.

Потащила дочку в детскую поликлинику, показала терапевту. Та осмотрела Дашу, встревожено на нее поглядела, и, сказав, что вздулся лимфоузел, направила к онкологу.

Через день она уже лежала с девочкой в онкологическом детском отделении, где ей сообщили, что у малышки меланома. Требовалась немедленная операция!

После операции курс химиотерапии.

Все это стоило немалых денег. Через некоторое время тело девочки осыпало маленькими черными точками (родинками) – болезнь прогрессировала.

Порекомендовали Германию.

После поездки состояние девочки стабилизировалось.

Спустя месяц – вновь ухудшение!

Куда только она ни обращалась! Везде требовали деньги, деньги, деньги! А они катастрофически таяли, стала занимать. Попыталась найти Алексея. Тот не появлялся, и после звонка Наташке узнала, что муж запил, бросил работу и куда-то запропастился.

Обратилась к Сереже. Встретились – он молчал, недовольно смотрел. Но, увидев ее невменяемое состояние, деньги небольшие все же дал – похоже, все, что имел.

Ко всему прочему в стране начался кризис. Одалживать стало не у кого.

Девочка таяла на глазах. Волосики вылезли, вся прозрачная, ходить не может.

Свели со знаменитостью в лечении меланом, тот назвал сумасшедшую цену, при этом не обещая выздоровления! Машина, подаренные поклонниками золотые украшения, видеоаппаратура, мебель – все давно было продано…

 

Инга сидела у постели Дашеньки, вставать девочка уже не могла, спросила:

– Мама, после того, как я умру, мы ведь встретимся с тобой?

Она отшутилась, вышла в коридор и рухнула без сознания! Пришла в себя и тотчас же принялась звонить брокеру, что согласна продавать квартиру, только поскорей!

И вот тут ей помог случай!

В поликлинике она встретила свою одноклассницу, которая работала там детским терапевтом. Поведала ей свою беду, на что та сказала:

– Привози завтра в поликлинику свою дочку, моя заведующая отделением – замечательный специалист.

– Онколог?

– Нет, все равно привози!

Врач внимательно осмотрела девочку, посмотрела анализы, расспросила обо всем, и неожиданно предложила:

– Давайте попробуем такое! Отвезите девочку в деревню на козье молоко, творог, мед, овощи, фрукты, а главное свежий деревенский воздух и никаких лекарств. Никаких! А через пару недель приводите ко мне – что-то у меня во всем этом вызывает сомнения.

Инга слабо верила в чудо, но отвезла Дашу с мамой в деревню к тетке, сама же вплотную занялась продажей квартиры…

 

Спустя полмесяца она увидела совсем другую Дашу. Девочка подзагорела, поправилась, на голове – поросль волосиков, бегала по двору, гоняясь за цыплятами, и кричала:

– Мама, не пускай их со двора, они совсем меня не слушаются!

Инга ушла в сени, бухнулась без сил на лавку – слезы ручьем, не может остановить. Три месяца невероятного напряжения выплеснулись наружу! Прибежала мама, стала успокаивать, да и сама в истерику! Остановились они лишь, когда обеспокоенная Дашенька, найдя их плачущими, стала уговаривать: если они не уймутся, она заплачет вместе с ними, и их некому будет успокаивать. Они выплачут всю воду и умрут от жажды…

 

Инга вконец разуверилась в медиках! Верный ли был начальный диагноз? От чего лечили Дашу? Их интересовало не здоровье девочки, а деньги. Когда же деньги закончились, потеряли к Инге всякий интерес, за исключением тех эскулапов, что норовили вытащить из нее совсем уже большие деньги. И, слава богу, что она встретила одноклассницу, – неясно, до какого состояния довели бы малышку…

 

С ней же произошло нечто странное. Она сломалась, в ней лопнула какая-то пружина. Психика ее не выдержала – слишком много потрясений.

После возвращения в город Инга напрочь потеряла интерес к жизни – ей стало абсолютно безразлично, что будет с ней, с дочкой.

На работу не ходила, еду не готовила. Лежала и тупо глядела в потолок. Голодная дочка теребила ее, но, поняв, что без толку, что-то ела сама, затем нашла крупы, научилась готовить, и даже чем-то кормила маму из ложечки, как маленькую. Подкармливала их и бабушка, хотя сама осталась без денег – болезнь Даши выпотрошила всех. И как-то в минуты просветления Инга отвезла дочку к матери и ушла, не сказав ни слова.

Та все поняла, не стала лезть с советами, лишь изредка привозила поесть, чтобы дочь не померла с голоду. И где мать брала деньги? Затем привела какого-то врача, по-видимому, психиатра? Тот поговорил с мамой, затем с Ингой, и ее оставили в покое...

 

Время лечит. Инга стала выходить на улицу, занялась поисками работы.

В стране – кризис. Зарплаты, что были полгода назад, теперь даже не снились.

Писала резюме. Работа переводчиком в бюро переводов ее не устраивала, искала другую – нужны были деньги.

Получила несколько предложений, одно из которых ей подошло, молодой коллектив, работа интересная, живая. Переговоры с иностранными партнерами, поездки за рубеж, составление договоров.

Все было бы замечательно, да вновь возникла проблема “задницы”, так она теперь ее обозначила. Один из руководителей – молодой самоуверенный красавчик – сразу же запал на нее, отчего с такой легкостью, собственно, и принял. Удивился, что она не “воспылала” к нему тотчас, поскольку вся женская часть фирмы за малым исключением просто проходу ему не давала, а тут какая-то “худосочная” строит из себя…

Дело было не только в ее фигуре, Что-то в ней притягивало мужчин, заставляло их сатанеть. Стала носить скрывавшую фигуру одежду – не помогло. Постоянные вызовы в кабинет без всякого повода, намеки, да и просто недвусмысленные предложения.

Наконец, поминая прошлые свои беды, Инга поняла, что не избежать новой, и перестала ходить на работу, не получив даже компенсации.

И в дальнейшем она постоянно сталкивалась с этой проблемой. Или маленькая зарплата, или терпи мерзости. Но не могла она переступить через себя, не могла…

Спустя некоторое время довелось все же смириться. Она откровенно голодала, и от безысходности устроилась на работу благодаря таки своей "заднице", впрочем, относительно безопасно, поскольку новый работодатель оказался вполне безобидным, и притязания его могли носить лишь визуальный характер – маленький, толстенький, лысый. Совсем небольшая фирма, деньги тоже небольшие, зато и работы немного.

Референт-секретарь – так Инга стала называться…

 

Сегодня – суббота, бессонная ночь позади.

В памяти всплыл вчерашний день. И что в нем такого особенного?

Утро обычное. Последний месяц осени, но удивительно тепло. Солнышко по-летнему греет, вновь зацвели деревья, перепутав времена года. Да и у нее настроение почти весеннее, радуется теплу, встречным улыбкам. С трудом протискивается в метро – о машине давно забыла!

В сутолоке метро настроение несколько падает! Окружающие еще не успели отреагировать на резкое потепление. Пахучие тела, одежда липнет. Зажата – не может шелохнуться. Впереди живот, начинающийся от груди, в него упираются ее прижатые локти. Вагон качает, хватается за поручень – грудь расплюснута о могучую плоть, живот удовлетворенно колышется.

А сзади и вовсе непонятное. Ощущает чью-то руку на бедре. Вне себя от негодования! С трудом разворачивается! Господи, совсем еще мальчик – то ли старшеклассник, то ли первокурсник! Даже интересно – далеко ведь не юная!

Чистые, восторженно-испуганные юношеские глаза. Читает мысли. Его ли свои?

“Выходят из метро, держась за руки. Подъезд. Поднимаются по каким-то лестницам. Двери почему-то не заперты. Освобождаются от одежд. Прохладный душ остужает разгоряченные тела. Вода, омывая, стекает струйками по груди, животу, бедрам, ногам. Неумелые руки нетерпеливо стекают следом…”

Встряхивает головой. Что с ней? Выныривает из его глаз, он – из ее. Оглядываясь, выходит из вагона. До чего дошла! На юнцов потянуло!

На выходе из метро у мусорного бака молодой бородатый мужчина выискивает пустые бутылки. Что-то в его облике знакомое. Неужели супруг? Не может быть! Спешно ретировался. Неужели он, нет, похоже, ошиблась.

Что с Алексеем? Где он сейчас? В какой богадельне? Может, ему требуется помощь?

Переходит улицу, пропуская роскошную машину. Та тормозит, останавливается. Из нее выходит женщина, похожая на Наташку. Ну, уж нет! Перебегает дорогу, не оглядываясь.

Заходит в офис. Так и есть! На рабочем столе – свежие белые розы. Уборщица загадочно улыбается. Похоже, это невысокий застенчивый мужчина из соседней фирмы, тот, что, глядя на нее, начинает с глаз, а не с бедер. Что ж он такой несмелый?

Приходит шеф, видит цветы. Недовольно хмурится. Она прикалывается – не ваших рук дело? Тот самодовольно крякает.

– Не беспокойтесь, сама покупаю, ведь по приемной клиенты судят о фирме.

Интересуется:

– Сколько стоит?

Называет нереальную цену.

Он:

– Компенсирую затраты!

В надежде, что это произойдет тотчас (хоть поесть купит!), бросает на него ожидающий взгляд. Уточняет, что добавит к зарплате. Жмот!

Вызывает в кабинет – сегодня он просто не в силах обойтись без нее. Дает проект договора, в нем ошибок больше, чем слов:

– Подготовьте, переведите и отправьте по факсу.

Вновь позвал. Глазки – масляные, довольные. Попросил кофе, это входит в ее обязанности, затем просит полить цветы, которые вовсе того не требуют, нетрудно догадаться, зачем это ему. Приготовила кофе, встает на подставку спиной к нему, поливает из графина цветы, незаметно поворачивает голову – отвисшая от вожделения челюсть, обтянутый юбкой ее зад магнитом приковал его похотливый взгляд, оторвет только с юбкой. Какой же он все-таки мерзкий!

Не может не пофантазировать:

“Медленно спускается с подставки, приветливо улыбаясь, кокетливо подходит к сластолюбцу, берет чашку с горячим кофе и задумчиво поливает его лысину. Он визжит! Бедненький, кипяток! Сейчас, милый! В руках графин с холодной водой. Выливает весь на обожженную блестящую макушку. Толстяк вскакивает и в ужасе бежит к выходу, поскальзывается на мокром полу, падает в лужу, ползет к двери, жалобно скулит – веселенькая картина – хохочет, не в силах остановиться!..”

Мечты, мечты. На самом деле, ставит графин, и покидает кабинет, шеф провожает ее раздевающим взглядом, посему выходит абсолютно голая – хоть бы оченьки его повылазили!

Не обедает в офисе. Стесняется показать, что есть нечего, точнее, что обед состоит из одной булочки. Уходит из офиса, заходит в булочную, покупает булку и вожделенно вгрызается зубами в хрустящую корочку. Жует на ходу, проходит мимо кафе. Голодными глазами пожирает яства, поглощаемые сытыми посетителями. Не может унять возникшее видение:

“Уверенно поднимается по лесенкам, входит. Садится за столик. Листает меню, что взять? Заказывает половину текста меню, у официантки глаза лезут на лоб! Она же методично уничтожает приносимые блюда, урчит от наслаждения как кошка, оглядываясь, чтобы не отобрали. Заканчивает трапезу ароматным кофе со взбитыми сливками – наконец, насытилась…”

Приходит в себя, какой-то мужчина машет ей рукой, приглашая разделить с ним обед, с трудом отрывается, продолжая голодный свой путь.

Вечером по пути домой не выдерживает. Видимо, сегодня какой-то особенный день! Желания управляют ею, не она ими!

Звонит Сереже впервые за много месяцев. Звонит из автомата, не хочет, чтобы сразу бросил трубку.

Трубка молчит, молчит и она, он не выдерживает:

– Это ты? Не молчи! Я слышу, чувствую тебя!

– ???

– Откуда звонишь? Где ты?

Наконец, она решается заговорить, да заклинило, рот открывается, а слова не получаются, лишь бульканье:

– Миленький, мне худо без тебя, очень худо.

– Ты где? – вопит трубка, – где?!!

Где? Действительно, где она? Нигде! Нет ее! Пропала, вымерла, выветрилась, исчезла!

Грудь разрывают мучительные спазмы, даже заплакать не получается – ком в груди поднимается вверх, застревает в глотке.

Наконец, срывается криком прорвавшейся боли!

Вместе со слезами из нее хлещет все, что накопилось за год – невзгоды, страдания, обиды, надежды, любовь! Бессильно роняет трубку, продолжавшую взывать:

– Где ты, где?..

Идет, шатаясь – слезы ручьем. Прохожие останавливаются, удивленно оглядываются – пьяная? Прячется в парке на дальней скамейке. Ревет, уже не сдерживаясь. Пролившиеся слезы как весенние обильные дожди омывают душу, очищают, успокаивают. На душе легчает…

 

Вновь возвращается в сегодня (в субботу), в наступившее уже утро.

Прошел нелегкий год. Необходимо что-то решать, кардинально менять! Начать надо с работы! Можно даже вернуться в университет – дописать диссертацию.

Пора прекратить одинокое существование. Забрать дочку у мамы! Отыскать мужа – девочке нужен отец. Возвратить любимого, если они способны еще простить друг друга. Влюбиться, наконец!

Начать ходить в театр, на концерты, короче, зажить жизнью иной – интересной, увлекательной, как жила год назад!

Что-то надо делать! Пока не знает, что, но знает определенно.

ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ!..