Все мы, почитатели творчества поэта и писателя Игоря Царева,

являемся современниками и участниками замечательной общественной

акции – мы добиваемся сохранения памяти о талантливом сыне земли

российской.

«Поэт в России больше, чем поэт!» - эту знаменитую строчку-лозунг

произнес патриарх поэтического цеха Евгений Евтушенко. Мне

посчастливилось побывать в прошлом году на встрече с Евгением

Александровичем в Государственной Думе. И я задал вопрос ему и

руководителю думского Комитета по культуре Станиславу Говорухину:

почему же после смерти поэта так сложно и почти невозможно

увековечить его память даже на малой родине, на той «станции Зима»,

которая должна бы помнить о своем сыне, земляке, гражданине.

Внятного ответа от ветеранов я не услышал.

Но не будем их осуждать. Вопрос не простой. И всё же некоторые ответы

нам удается находить.

Напомню, что два года назад зародилось наше общественное движение по

увековечению памяти И.В. Царева. Началось с того, что захотелось узнать:

а помнят ли о поэте жители и власти в поселке Гродеково, где он родился?

Скромный, но законный, в общем-то, запрос. Прецеденты из истории на

виду. Например, я родился в селе Посьет Хасанского района. Названы

посёлок и морской порт в честь русского адмирала Посьета Константина

Николаевича.* Умели же наши предшественники отдать долг славному

гражданину – хотелось бы воскликнуть. Но в славном г. С.-Петербурге, где

жил и служил адмирал, нет даже памятного знака об этом.

Ничем не порадовали меня гродековские земляки, просто не ответили.

Но единомышленников найти удалось. Активно поддержали идею

увековечить имя большого поэта и нашего литпортальца участники съезда

МСП «НС», который проходил в то время. Были собраны первые десятки

подписей, под будущим обращением. Работа продолжилаь в обсуждении

на форуме интернет-сайта «Игорь Царев. Пятая стихия». С разрешения

вдовы и соратницы поэта Ирины Царевой, был продолжен сбор подписей в

поддержку инициативы об увековечении имени поэта. Отклик читателей

нас порадовал. За короткое время в моем списке набрали около тысячи

подписей. Особенно отличились хабаровчане, они подписывались целыми

школьными классами и трудовыми коллективами.

Затем было письмо в г. Владивосток, в департамент культуры

администрации Приморского края. Мы просили назвать именем Царева

улицу или площадь в Гродеково (ныне пос. Пограничный) или во

Владивостоке.

Надо сказать, что местные власти внимательно отнеслись к нашему

письму. Они разъяснили нам порядок присвоения имен и установления

мемориальных знаков. И взяли наше обращение на контроль.

Поддерживала нас и заслуживает слов благодарности бывшая сенатор

Татьяна Заболотная, которая стала теперь заместителем Губернатора

Приморья (видимо, с легкой руки Ирины и Игоря Царевых).

Замечательно также, что Департаментом культуры Приморского края в

2015 году, объявленном Годом литературы, проведен Литературный

краевой конкурс имени Игоря Царева.

Опыт сохранения памяти о талантливом соотечественнике для новых

времен очень ценен. Так как пора стране выходить из беспамятства. В

разрушении кумиров маргиналы разных мастей преуспели. Надо учиться

быть Иванами, помнящими своё родство.

Сегодня мы можем сообщить, что общие усилия по сохранению памяти о

поэте И.В. Цареве увенчались первым большим успехом. По решению

администрации Хабаровского края и г. Хабаровска принято решение об

открытии мемориальной доски на здании школы, где учился Игорь Царев.

4 апреля общественность города и Ирина Царева будут участвовать в этом

событии.

 

Много еще хотелось бы сказать. Например, о том, что «памятник

нерукотворный» создается прежде всего из любви: поэта к Родине, к

людям и к поэзии; любви читателей к таланту и к настоящей литературе.

И любовь женщины, жены, верной подруги – оживляет и венчает память о

человеке и поэте.

И важно, чтобы памятный знак отливался в творчестве не из блестящих

медяшек, а из золота высокой пробы.

Стихи Игоря Царева не обманут ожиданий читателя. В них фальши нет.

 

На вечере памяти прочту строки поэта о Приморье - нашей малой Родине.

В том дальнем краю служил пограничником, воевал и был ранен мой отец.

Там я родился.

Апрель 2016 года

 

Хасан

 

Чтобы коснуться московских высоток,

Солнце восходит сперва из-за сопок,

Каждому дню предварив, как эпиграф,

Край, где пока еще водятся тигры.

(Вместо эпиграфа. И.Ц. «Ночной сеанс»)

 

Скорлупа водяного ореха, желтоглазый цветок горчака,

Оторочка оленьего меха и от старой гранаты чека...

Это лето на краешке света, где восход и бедов, и медов,

Нанизало свои амулеты на цепочку звериных следов.

 

Там от звуков ночных и касаний темный пот выступает из пор –

Это эхо боев на Хасане между сопок живет до сих пор.

Это сойка печально и тонко голосит под луной молодой...

И упрямо скользит плоскодонка над живою и мертвой водой.

 

Я там был... И как будто бы не был, потому что с годами забыл,

Как гонял между лугом и небом табуны диковатых кобыл.

А припомню – и легче как будто, что в далеком моем далеке

Удегейский мальчишка, как Будда, держит розовый лотос в руке.

 

* Приморский край – пожалуй, единственное место в России, где растет

дикий розовый лотос и водятся тигры.

 

Таежный нож

o

 Шитый нитью вощеной и цыганской иглой,

От рожденья крещенный паровозною мглой,

И на вид не калека, и характер не шелк,

Я из прошлого века далеко не ушел.

 

 Городские Рамсторы обхожу не кляня,

Пусть иные просторы поминают меня,

Где помятая фляжка на солдатском ремне

И собачья упряжка привязались ко мне.

 

 О подножье Хингана, на таежном току

Будто ножик жигана заточил я строку:

Ненавязчиво брезжит рукодельная медь,

Но до крови обрежет, если тронуть посметь.

 

 ...И быть может, быть может, этак лет через «...дцать»

Кто-то вынет мой ножик колбасы покромсать

И, добрея от хмеля, чертыхнется в душе:

Вот, ведь, раньше умели! Так не точат уже...