- До чего же хороша водичка, – Анна, отжав волосы, легла

на

одеяло рядом с Настей, - тёплая, чистая. Стоишь по грудь в воде и

ракушки на дне видишь.

- Так не зря же озеро Светлым называют, - улыбнулась Настя.

- Светлое-то он, конечно, Светлое, - подал голос от палатки Тарас, - да

только его ещё и русалочьим называют.

- Ух, ты! – Анна села, заинтересованно глядя на парня, - а почему

русалочьим? Тут русалки водятся?

- Да не слушай ты его, - махнула рукой на юношу Настя, - придумчий он

сказочник, как и дедушка его. Чего только не придумает.

Тарас подошел к девушкам и присел на корточки.

- Придумчий или не придумчий, а ведь никто не приходит сюда в

полнолуние после заката, - тихо проговорил он.

- А что случается здесь после заката? - так же тихо спросила Анна.

- В полнолуние, - уточнил Тарас.

- Что же случается здесь в полнолуние после заката? - улыбнулась

девушка.

Тарас помедлил с ответом, внимательно глядя на девушек, потом протянул

руку в сторону озера:

- Вон там дальше за косой, ближе к тому берегу, под обрывом омут

начинается. Вода в этом месте из-за глубины совсем черной кажется. С

берега к омуту не подойти, там крутотень страшная и камней много. Так

вот, в этом самом омуте русалки и живут, а в старину в нём девушки из-за

несчастной любви топились.

В этот момент в том месте озера, куда показывал Тарас, словно большая

рыба плеснула, подняв волну, которая вскоре докатилась до берега.

Девушки невольно вздрогнули.

- В каждое полнолуние русалки выходят на берег за добычей. Того, кто

окажется на берегу вмиг к себе в омут утащат, - проговорил Тарас

«страшным» голосом.

Анна рассмеялась:

- Ну, ты придумал, Тарас! Наше время и русалки. Сказки.

Тарас поднялся и начал собирать вторую палатку:

- Хочешь, верь, хочешь, проверь. Но никто из близлежащих деревень сюда

в полнолуние не пойдёт, Хоть летом, хоть зимой. А тем более в такую

ночь, как нынче - на Ивана-Купалу. Вот, и подумай. Солнце садится,

пора возвращаться в деревню. Собирайтесь девочки, надо засветло

добраться домой.

В глазах у Анны зажегся строптивый огонек. Внучка боевого генерала

испугается остаться ночью у озера?! Да ни за что!

Девушка встала, потрогала купальник (высох!), натянула джинсы,

футболку и, взяв у костра свой рюкзачок, закинула его внутрь небольшой

палатки.

- Я остаюсь, - безапелляционным тоном заявила Анюта друзьям.

Как ни пытались Анну уговорить вернуться в деревню, она упрямо сидела

в палатке и, раскрыв книгу, делала вид, что увлечена чтением.

Тарас переглянулся с Настей, та покрутила пальцем у виска, кивая на

Анну.

- Ну, и оставайся, храбрая ты наша, по крайней мере, медведей да волков

в наших краях близко нету, - буркнул Тарас, закинул на плечи рюкзак,

взял Настю за руку.

- А-а-ань, - протянула подруга упрямице, но Анна только демонстративно

перелистнула страницу.

Настя вздохнула и пошла вслед за Тарасом, вскоре они скрылись за

деревьями.

Анна читала, пока сумерки не спрятали от глаз написанное. Потом,

наблюдая за уходящим за кроны дальних сосен солнцем, незаметно для

себя уснула.

Разбудил её то ли всхлип, то ли вздох.

Девушка села в палатке и прислушалась. Непонятный звук раздался

снова, только на этот раз Анна отчетливо услышала всхлип, как будто кто-

то пытался подавить рыдание. Сдерживая дыхание, Анна осторожно

выглянула из палатки.

Спустившаяся ночь преобразила и берег, и озеро – свет полной луны

придавал траве и листве лёгкий серебристый отблеск. Лунная дорожка на

гладкой воде мерцала и шевелилась, словно живая. Волны, омывающие

берег, тихо шуршали по блестевшему в лунном сиянии песку.

Снова послышался плач, на этот раз Анна поняла, откуда он доносился – с

воды. Присмотревшись, она увидела вдали, там, где, по словам Тараса,

находился омут, белёсую фигуру, сидевшую на выступающем из воды

большом камне.

- Неужто, и впрямь, русалка, - подумала наблюдательница, спрятавшись

за полог палатки.

Несколько минут над озером стояла тишина, нарушаемая лишь плеском

волн да неясным криком ночной птицы. Потом в стороне омута

послышались женские голоса, смех, плеск воды.

Анна чуть дыша наблюдала за озером. Вдруг на лунной дорожке

мелькнула женская фигура, потом вторая, третья, донёсся весёлый смех,

словно девушки устроили весёлые игры на воде. Совсем как днём Анна и

Настя. Громкий окрик остановил игрища:

- Кыш, развеселились тут.

Всё стихло, только от фигуры на камне, словно окутанной туманом,

доносился плач, да не простой, а с приговором:

- Ах, зачем я поверила тебе, зачем полюбила.

- Не жди напрасно, не придёт он, - послышался тихий женский голос из

темноты омута, - уже вторая ночь последнего для тебя полнолуния.

Фигура вскинула вверх руки, скрытые одеянием, и крик разнёсся по

окрестностям:

- Степа-а-а-ан!!!!!!!!!!!!!!

Анна ощутила холодок по спине, но страха не было. Снова над водой

поплыли рыдания.

Девушка отодвинула полог палатки и осторожно вышла на берег.

Набравшись смелости, она тихо спросила:

- Чего ревёшь-то?

Внезапно поднявшийся ветер взбудоражил спящее озеро, в лесу заухал

филин. А к берегу, где стояла Анна, прилетело нечто, похожее на облако

или туман. Приняв очертания женского лица, облако дыхнуло на девушку

холодом:

- Кто ты? Ты Степан?

Анна рассмеялась:

- Почему «Степан»? Я девушка. Услышала, как ты плачешь, вот, решила

спросить, почему.

Порыв ветра снова пролетел над озером, подвластное ему облачко

сделало круг над водой и, остановившись перед Анной, вдруг растаяло, и

у самой кромки воды, там, где тают волны, появилась девушка –

русые волосы, украшенные водяным цветком, ниспадали на плечи, рук

почти не было видно из длинных рукавов полупрозрачного платья. Черты

лица были неясны, как будто их скрывал туман. Босые ноги омывали

лёгкие волны.

- И ты не боишься? – тихо спросила она.

- Нет, - уверенно ответила Анна, и повторила свой вопрос, - почему ты

плачешь?

- В нынешнее полнолуние я стану русалкой, и уже никогда озеро не

отпустит мою душу, - вздохнула озёрная дева.

- А кто такой Степан? – поинтересовалась Анна.

- Степан…. Я любила его, а он… уговорил меня отдаться ему, обещал

сватов прислать, а сам… потом посмеялся надо мной прилюдно,

принародно, а я… с обрыва в омут, - горько проговорила дева, - есть

только один способ спасти мою душу от власти воды. Отдать озеру

обидчика. Но он не слышит, как я его зову, и не идёт.

- А зовут тебя как? – Анне было очень жаль красавицу.

- В деревне меня Красавой звали, а теперь я имени не имею, смыла его

вода, - вздохнула дева.

- Слушай, - Анна сделала шаг к кромке воды, - может, я могу тебе помочь?

- Помочь? – дева взмахнула рукой, - если б ты привела его на берег….

- Я бы попыталась. Где его искать? – отважно проговорила Анна.

- Ты не сможешь его привести, между вами почти сто лет, - ответила

грустно озёрная дева, опускаясь на непонятно откуда вдруг появившийся

у кромки воды валун, и, закрыв лицо руками, снова заплакала.

Анна готова была поклясться, что днём этого камня не было на берегу.

Она сделала ещё шаг к воде:

- Да-а-а, это, пожалуй, проблема.… И никто не сможет помочь?

Вдруг озёрная дева отняла руки от лица:

- Ты действительно хочешь мне помочь?

Анна решительно кивнула.

- Я сейчас, - крикнула дева и, обратившись в облачко, унеслась к омуту.

Несколько минут озеро оставалось спокойным, потом внезапно

поднявшийся ветер погнал по нему большие волны. Даже с берега было

видно, как забурлила вода в центре омута. Из водоворота поднялись два

облака, светлое и тёмное, и полетели к берегу.

Анна, не испытывая страха, ждала продолжения.

Рядом с озёрной девой к берегу приближалась старуха с длинными

чёрными волосами, в которых запутались водоросли. В руках она держала

золотой посох, украшенный большой жемчужиной. Платье старухи

казалось живым – его цвет переливался, меняясь каждую секунду от

светло-синего до почти чёрного. Свет луны и звёзды отражались от него

как от водной глади.

- Хозяйка омута, вот живая, которая захотела помочь мне, - услышала

Анна тихий голос озёрной девы.

Старуха внимательно смотрела прямо в глаза девушке и молчала. Она

жестом велела замолчать и деве, которая попыталась ещё что-то сказать,

потом направила посох на камень, на котором прежде сидела озёрная

дева. Жемчужина засветилась, из неё вылетел голубой луч, ударил в

камень и превратил его в удобное мягкое ложе. Старуха тяжело

опустилась на него, явив изумленной Анне рыбий хвост с золотистой

чешуей.

- Смелая, однако, - скрипучим голосом проговорила она, - не чувствую

страха в твоей душе. Тёплая она у тебя. Как кличут?

- Анной, а вас? – Анна боялась показать свою заинтересованность хвостом

собеседницы.

Старуха расхохоталась:

- Ха-ха-ха, а ты молодец! Совсем меня не испугалась. Люблю таких! Давно

не встречала я живых на этом озере, чтобы они вот так смело со мной

разговаривали. Омутница я. Хозяйка омута, водяным назначенная за

здешними русалками досматривать. Новых дев-утопленниц встречать, да в

русалок их обращать, когда срок придёт.

- Доброй ночи вам, Омутница, - улыбнулась Анна.

Старуха от удовольствия застучала по воде хвостом:

- Ишь, какая… смелая да ласковая. Любо мне. Когда мне добра желали, я

уж не помню. Не хотела я, чтобы ты помогла душе в небо уйти. Но уж

больно ты мне глянулась, - Омутница уселась на ложе поудобней и

заговорила мягким голосом, совсем без скрипа, - слушай. Так повелось,

что каждая утопленница сто лет в омуте живёт, а душа её к воде

привязана. Но каждое полнолуние может она спасти свою душу для небес.

Для этого нужно только того, кто к воде её привёл, кто обидел, самого к

воде привести. Взамен девушки-утопленницы. Омутница кивнула в

сторону озёрной девы, стоявшей поодаль:

- У неё нынче последнее полнолуние. Как только луна начнёт убывать

душа девы станет каплей водяной, сольётся с озером, а сама она навеки

русалкой станет. Сможешь ты её обидчика, Степана, к озеру привести?

Анна прижала руки к груди, пытаясь унять колотившееся сердце:

- Я бы хотела помочь! Но как? Ведь она утопилась аж сто лет назад.

Озёрная дева улыбнулась:

- Ну, это как раз не проблема. Это мне подвластно. Гораздо труднее одеть

тебя по-другому. Но я знаю, кто сможет помочь, - что-то прошептала она

хозяйке омута.

- Знаю я, что ты с ним подружилась, - сердито проворчала старуха и,

вздохнув, вдруг заухала по-совиному.

В ответ из леса донесся звук - шелест листвы, треск сухих веток, и на

берег вышел странный человек, весь покрытый листьями и ветками. Глаза

его горели зелёными огоньками, нос был похож на сучок.

- Ого, - подумала Анна, - да это сам Леший!

Хозяин леса остановился, посмотрел в сторону девушки:

- Узнала что ли?

Подойдя к кромке воды, Леший ласково погладил по голове озёрную деву

и хмуро спросил Омутницу:

- Чего это у вас тут случилось, почему на берегу девчонка живая?

Омутница взмахнула рукой, брызнув на Лешего водой, и сказала:

- А эта живая выручить твою подружку захотела.

Леший подошёл ближе к Анне, глаза его вспыхнули ярче, сучок-нос

немного пошевелился, принюхиваясь.

- Страхом не пахнет, - объявил хозяин леса, отходя к Омутнице, - значит,

и вправду, хочет помочь. А от меня что надо?

Озёрная дева ласково обратилась к Лешему:

- Дяденька Леший, я смогу её в мою деревню отправить, но…

Леший нетерпеливо взмахнул руками:

- Да, говори уж, не тяни, чего я должон сделать.

- Одежда не нашенская, в диковинку деревенским будет, - дева

улыбнулась старику.

Леший внимательно осмотрел Анну, обойдя вокруг:

- А я, ведь, тя девушка, знаю! Наблюдал за тобой в лесу. Видел, как силки

охотничьи у ели сломала, живность лесную пожалела. Добре. И цветов,

красы нашей, зря не рвала. Любо это мне. Стало быть, тебя одеть надо в

то платье, что на Красаве было, когда она в омут кинулась. Это просто.

Лесной житель обошел вокруг Анны, взмахивая руками и поднимая

плотное облако листвы. Листья и травинки закружились, закрывая

девушку от любопытных глаз Омутницы, с интересом наблюдавшей за

происходящим. Когда листва опала, Анна с удивлением обнаружила на

себе ярко-синий сарафан с белыми ромашками по подолу, под ним

оказалась белая рубаха с вышитыми рукавами, а на ногах вместо

кроссовок появились аккуратные лапоточки.

Омутница взмахнула рукой, послушная её воле вода поднялась стеночкой

перед Анной, и она увидела себя как в зеркале. Оглядев себя, Анна

улыбнулась:

- Классно! Никогда не думала, что народное платье так красиво.

- Вот одень это, - озёрная дева протянула девушке голубое сердечко на

нитке, - это мои слёзы, они помогут тебе очутиться в моей деревне на

празднике и найти на лугу Степана. Сумей сделать так, чтобы Степан за

тобой пошёл.

- Погоди, красавица, - Омутница протянула Анне венок, - Одень вот это.

Он из лилий водяных да кувшинок сплетён, немного лесными цветами

добавлен. Такого второго нет ни у одной деревенской девушки, из-за него

на тебя сразу парни обратят внимание. А ты уж сумей одного Степана

возле себя оставить.

Анна взяла венок, пристроила его на голове, как свой любимый берет

(немного набок) и повернулась к Лешему.

- Готова, - подвёл итог всем приготовлениям хозяин леса и начал махать

руками, поднимая вокруг посланницы листву.

У Анны немного закружилась голова, сердечко сжалось от страха, когда

она ощутила, что её неведомой силой несёт по воздуху.

Полёт прекратился, листва опала и девушка увидела, что очутилась среди

берёзок, за которыми видно было людское гуляние. Рядом с Анной лежал

лоток с лентами, платками, бусами. Девушка догадалась, что это ей дали

для торговли на ярмарке. Перекинув через плечо удобный ремешок, Анна

пристроила лоток перед собой, и смело вышла на большую поляну. Она

поняла, что на её внезапное появление никто не обратил внимания.

Скоро ярмарочное веселье увлекло Анну, она и молодкам, и женщинам

постарше предлагала ленты и бусики со своего лотка. Мужчин было мало,

да и те столпились в конном ряду возле двух красавцев рысаков. Анна

подошла ближе и сразу обратила внимание на высокого статного парня с

русой шевелюрой. Когда она оказалась рядом с ним, кулон озерной девы

потеплел. А из самой серединки его закапали слёзки. Анна решительно

встала возле Степана и прислушалась к разговору мужиков. Они

обсуждали качества продаваемых коников. Анна внимательно посмотрела

на ноги коней и поняла, почему они привлекли её внимание. Возле самых

копыт были видны потеки, как будто вода попала на краску. Пошарив на

лотке, Анна нашла под лентами фляжечку с водой. Незаметно открыв её,

она намочила ладонь. Шагнув к коням, Анна провела мокрой ладонью по

шее ближнего к ней коня. На ладони остался след серой краски, а шерсти

– размазанная полоса.

- Ой, что это? – невинно спросила Анна, показывая ладошку Степану.

Мужик, что стоял рядом, взял руку Анны и поднес к глазам. Зачем-то

понюхал, потрогал пальцем мокрый след на ладошке, потом всей своей

лапой провел снизу вверх по шее коня. Краска на шерсти размазалась.

Мужик поднял вверх испачканную руку и крикнул:

- Эй, народ, а гляньте-ка! Конь-то крашеный!

Поднялась суматоха. Кто-то кричал «лови мошенника!», кто-то щедро

раздавал тумаки, мужики крыли матом продавцов поддельных коников,

бабы, стоявшие за мужским кругом, голосили так, что уши закладывало.

Анна растерялась, ошарашенная поднявшимся гвалтом. Вдруг она

ощутила, как чьи-то руки подхватили её как перышко и понесли прочь от

толпы. Вначале она не сопротивлялась, но когда она и её спаситель были

уже поодаль от взбудораженной толпы, Анна вырываясь, застучала

кулачками по его груди. Оказавшись на земле, она подняла взгляд на

спасителя и невольно зарделась. Это был Степан.

- А он и вправду красивый, - подумала она, а вслух возмутилась, - чего

это ты руки распускаешь!?

Степан улыбнулся:

- Кто ты, красавица? Не из наших, это точно. Я в округе всех девок знаю.

И венок у тебя… от наших наотличку сделан. Нет ни у кого второго такого.

Из каких земель ты, красавица?

Он попробовал обнять Анну, но она увернулась и отступила на шаг.

- Здешняя я, батя мой кузнец из Малиновки, - внимательно глядя Степану,

в глаза ответила девушка.

- А вот и не здешняя, - воскликнул парень, - я здешних красавиц всех

наперечёт знаю.

- Так уж и всех? – строго спросила Анна Степана, тот кивнул, - а скольким

ты сердце разбил, а?

- Ведать не ведаю, кто там из-за меня слёзы льёт, - рассмеялся Степан, -

дела мне нет вспоминать плакальщиц. Ты мне своё имя скажи.

Анна улыбнулась, она придумала, как заманить Степана к озеру.

- Догонишь, назову, - крикнула девушка и бросилась в лес.

Отбежав от Степана на небольшое расстояние, Анна остановилась и

оглянулась. Степан был в раздумье.

- Ну, что же, Степушка? Догоняй свою любовь!

Степан рассмеялся и кинулся в погоню:

- Сейчас я тебя догоню, баловница!

Анна углубилась в лес.

- Дяденька Леший, помогай! – крикнула она.

И в тот же миг Анну и Степана накрыла туча из листьев и мелких веток.

Миг, и вся листва упала к ногам Анны и Степана.

Парень во все глаза смотрел на Анну в изменившемся наряде, на

блестевшее под луной озеро. Степан сделал шаг в сторону Анны, но в это

мгновение ветер подогнал к берегу крутую волну. Когда вода спала, а на

песке остался трон, на котором восседала, грозно сверкая глазами

Омутница.

- Тебя Степаном зовут? – спросила хозяйка омута, стукнув посохом оземь.

Тот смог лишь кивнуть, судорожно вздохнув.

Омутница провела посохом по воде и крикнула:

- Восстань, появись, дева озёрная, что в жизни Красавой звали.

Над омутом поднялось белёсое облако, ветер, сдерживая свою силу, легко

пригнал его к Омутнице. Облако, встав рядом с троном, обернулось

озёрной девой. Анна узнала свою ночную собеседницу. Степан охнул:

- Красава… ты?

Озёрная дева закрыла лицо руками и молчала.

Омутница дёрнула её за одеяние и проворчала:

- Признаешь обидчика?

Дева взглянула на Степана, вздохнула и грустно проговорила:

- Да, этот Степан, которого я полюбила, из-за которого к тебе в омут

прыгнула.

Омутница взмахнула посохом, от его жемчужины протянулись к Степану

водяные струи и опутали его не хуже настоящих верёвок. Парень стоял

скованный струями и не мог пошевелиться.

- Слушай слово моё, смертный, - голос Омутницы гремел над озером,

отдаваясь эхом от дальних скал, - беру тебя в омут взамен, обиженной

тобой утопленницы Красавы. А её душу отпускаю.

Озёрная дева только и успела прошептать:

- Спасибо тебе, Анна. Будь счастлива, - как стала легким облачком,

поднялась в небо и растаяла в вышине.

Омутница посмотрела на Анну, взгляд её потеплел:

- И от меня тебе спасибо, добрая душа, за то, что сжалилась над

несчастной, за то, что смелой оказалась. Утром ты не вспомнишь о нас, но

на память тебе останется кулон озёрной девы. Найдёшь его у кромки

воды. Прощай.

Поднявшийся ветер потащил к омуту трон вместе с Омутницей, за ней

полетел и Степан на привязи водяных струй.

Анна смотрела им вслед, заворожённая происходящим. Отвлёк её от этого

скрипучий голос:

- Вот что, девица, ты поди в свою палатку, да спать ложись. Я твой сон

постерегу. И знай, отныне ты в лесу станешь доброй гостьей. Всегда с

ягодами-грибами, да другими лесными радостями будешь. Вот тебе

кузовок для начала.

Леший протянул Анне небольшой кузовок, полный черники. Потом махнул

рукой-веткой в её сторону. Анна забралась в палатку и моментально

уснула.

Солнце уже до вершин берёз добралось, когда Анну разбудили голоса

Насти и Тараса.

- Как ночевала одна тут в лесу, храбрая наша? Просыпайся, внучка

боевого генерала!

Анна, потягиваясь, вылезла из палатки и улыбнулась друзьям:

- Как ночевала? Да нормально ночевала! Вот вам черника на пирог.

Подойдя к кромке воды, Анна набрала полные пригоршни, умылась и

вдруг увидела кулон-сердечко. Его волна подтолкнула ей прямо в руки.

Девушка подняла кулон, посмотрела сквозь него на солнце и побежала к

друзьям, уже сложившим её палатку.

- Вот что мне подарило озеро на память, - сказала она им, застегнув на

шее цепочку, это теперь будет мой защитный амулет.

Тарас вскинул на плечо палатку, Настя взяла рюкзак Анны, а она,

подхватив корзинку, крикнула «До встречи, Светлое озеро!» и поспешила

за друзьями.

 

Как только люди покинули берег, озеро, словно в ответ, пригнало к берегу

пенную волну.