Застыла темень снулая внутри пространства сонного,

струилась дымка лунная в оконное стекло.

За занавесью шёлковой две тени невесомые

почти беззвучным шёпотом вели свой диалог.

 

– Смотри, какая милая, счастливая и нежная,

ей видятся красивые о первой встрече сны.

И в ней определённо есть отрада безмятежности!

Похожи все влюблённые на вестников весны.

 

– Наивная и глупая! Пройдёт немного времени,

её влюблённость хрупкую заменит горклый сплин.

И станет жить особицей с проблемами, с мигренями,

а «личное» закроется на долгий карантин.

 

– А, может, хватит мудрости, и всё прекрасно сложится?

Не зря даются трудности неопытной душе.

Любовь всегда вне времени, любовь – суть непреложная,

она не ходит с теми, кто живёт настороже.

 

– Среди любовных казусов опять качнётся маятник,

не скоро зарубцуются следы сердечных ран.

Душой своей невинною она напоминает мне

всего наполовину лишь наполненный стакан.

 

– Стаканным антитезисам не нужно веских доводов,

у каждого имеется ответ совсем простой.

Считаю, безусловно я: стакан наполнен доверху.

– И чем, скажи, наполнен он?

– Водой и пустотой.

 

Прохладною истомою дышала ночь июльская.

Две тени невесомые шептались до утра.

В пространстве спящей комнатки качнулся полог тюлевый,

и на пол с подоконника слетели два пера.