/Защитникам Логвиново и моему знакомому Сергею/ Я до точки возврата Долечу белой птицей, Помолчу у границы И обратно домой. Ни сестры нет, ни брата А граница глумится: Мне опять память снится - В ней ты снова живой… *** По «зеленке» танки, танки, По дорогам смертный вой, На полях лежат останки, Мертвый, раненый, живой. Разбери, поди, границы: Кто здесь свой, а кто чужой, Изуродованы лица На дороге окружной. По Дебальцево - прицельным, По сараям и дворам, По заправкам и котельным, По фанерным флюгерам. Изрубили всё в капусту - Нет живой души вокруг. По округе пусто… пусто… И кричит вдруг военрук: - По подвалам не стреляем! И по окнам не стрелять! Подойдем с другого края Слышишь, бога твою мать! Во дворах снаряды рвутся, Над домами – смертный вой, Но враги здесь не прорвутся, Если ты еще живой. Военрук обнял березку, Съехал наземь по стволу, Бой идет на перекрестке Так, что мама не балуй. Мужику бы в бой со всеми, Но калаш отяжелел, ВСУшники засели по дворам, и кровь – в желе… И «разгрузка» не поможет, Если пули по ногам. Может танками их? Может… На волокна рвать врага. Но откуда эти звуки? То ли плач, а то ли зов? Вдруг протягивает руки Пёс – один из злобных псов. То не брат. То враг смертельный. Не Толян. Но кто тогда? Тычет крестиком нательным Кружку тянет – там вода… Отхлебнул и сплюнул молча: - Брат? А где твое родство? Братья братьев с дуру мочат, Вон, еще горячий ствол. А Толян прижался к брату, Весь измазался в крови, - Эй, браток во сто каратов! - Не реви, Толь, не реви. Мать жива твоя в Волыни? А моя вот здесь лежит, Нет священнее святыни По ту сторону межи. Ну, давай, стреляй. Я ранен. Будет проще без меня. Погляди, вот здесь, в кармане, Два креста еще звенят. Брат полез в карман в надежде Поживиться, что уж там. Но неводомо невежде, Что не будет так, как прежде, - Нет в кармане денег. Там… Взрыв гранаты, жар и сажа, В небо – грохот. Тишина… И Толян теперь не скажет, Чья на совести вина. Он – заложник невозврата, Пекло – полный невозврат. Брат еще идет на брата, Только брат уже не брат. А вокруг в смертельной схватке Новых братьев новый полк, О какой еще возвратке Говорить? Не в ней ведь толк. По подвалам люди… люди, А подвалы давит трак. Что еще в Дебале будет? Будет дом или барак? Никаких здесь казематов, Рабству тоже не бывать! Только слышно, кто-то матом: - Бога душу твою мать! Окружили вражью силу, Взяли боем всех в «котел», За Донбасс и за Россию Каждый первый в бой пошел. За комбата пли по-полной! За березку, мать с отцом, А Толян лежит оболган, Не оплаканный отцом. Пусто в Логвиново. Пусто… Гарь, воронки, дым и чад, Жизнь изрублена в капусту. Люди где? Они молчат У могил и обелисков, У воронок – тишина. Близко смерть. И горе близко. Вот такая, брат, война. * Проклинает мать в Волыни Племяша и мать его, Дома борщ в кастрюле стынет: Для нее Толян живой. Для нее Донбасс – вражина, И сестра ей не сестра… Нервы стянутой пружиной Рвутся. Рвет смертельный страх Не за праведный сестринский Род, что родом был в веках, Род давно не украиский, Что осталось? Полный крах… А заложник невозврата Пополняет списки тел. Ну, давай еще на брата, Если смерти захотел! А Донбасс еще дымится, И трава еще черна. Обелиски… лица… лица… И святые имена… 13.11.2017 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
