*** Дождливое марево. Города пасмурны лица. И как ни смотри, эта блёклая даль беспросветна – Хмур воздух, чуть-чуть подслащёный, тяжёлый без ветра, С балтийских озёр, где растёт в тишине восковица. И, кажется, серость впиталась судьбою в подкорку, Сейчас ощущается это стократно сильнее – Сутулясь, сбегают к речной мостовой три ступени – Подобны подобным, покорны холодному року. Гудят колокольни, да толку-то с них – ни на йоту. Оглохли тут все, причастившись наливкой свободы. И камни здесь седы, и в копоти белые своды... Как долго ещё, ох как долго терпеть-то народу. Гудят переливом троллейбусов звонких маршруты, Улитка рога подвернула и скрипнула снуло. Водитель сурова – верёвкой кручёной стегнула, Все ждут под навесом, как будто на рынке Калькутты. Где пряности в воздухе так же как и поцелуи, В которых мы в юности так незаметно хмелели. Киоск шаурмы не жалеет нам хмели-сунели, И в воздухе вьются убийственно запахи дури. И лаковым блеском натёрты штиблеты на воре, И город хрипит под мотивы блаженства и горя. *** Место хищное горизонт. Стали клёны темней, чем сон. Не хватает живым тепла... Шарфик я отдала сперва, И перчатки: бери, не жаль. Разогрелась лучами даль – Вон, как клюква под пресс течет, Горизонтом на блюдце, в мёд, По горячему, напоказ, Обжигая сетчатку глаз! Место хищное горизонт. Стали клёны темней, чем сон. Съежусь, Летний ( не летний) сад, Камни, воды Невы кровят…. *** Было грустное лето. На Питер Лил холодный, злой дождь – хмур и сед. Сипло сфинксы, Невы охранители, Каменея, рычали вослед. На причалах шумели гагары, Или только так кажется мне. Фонари, погасивши сигары, Как один растворялись во мгле. И в рубашечный цвет занавески, Вырывались оконным жабо. Я смотрела на тонкие лески – Снова удочки травит Дажбо. Так хотелось понять, где же лето, Мотыльковое, полное грёз. Ты сказал, что найдёшь его где-то, Только видно с собою увёз. Из забвенья – страны одиноких Не найти бересклетовый рай, Лишь мелькание бабочек Мокко Столько много! Хоть вновь умирай. *** Ты уходишь из дома. Считаешь попытку? Захвати белый мел, пригодится в дороге, Там напишешь из Бродского, циклами в проге: Не спешите, и не совершайте ошибку. И добавь, что Цой жив! ...статус – что не понятно?.. Белым мелом возьми, напиши позывные, Обрисуй каждый контур – кварталы пьян`ы, и В тусклых окнах дожди – аллергичны и кляты. А в тумане все тени как сон — голубые, Даже камень белеет – прошитый стихами, Здесь на стенах последние строки стихали, До сих пор так и принято. Мел не забыл, а? Не вернёшься? Да, знаю, я эту улыбку... Под ногами там кланяйся каждому стеблю, Не запутайся сам, как в том вязаном свитре, В тех местах, где все любят пофотаться в Питере, Камни плачут стихами и кашляют в землю. Оставайся, брат, дома – не делай ошибку. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
