Отбушевали обильные дожди, неделю небо не просыхало. Сейчас оно словно прозрачный безмолвный полог. Даже коршуны куда-то исчезли — в небе ни одного, не слышно заливистых речитативов. Зато безудержно скачут кузнечики — их отрывистой музыкой наполнена степь, отдыхающая после дождей. Снизу, издалека, слышна Лалетина: гулко шумит, довольная ливнями.

Продолжают цветение хвойник и юнгия, у последней многие соцветия плотно «упакованы» пухом. Хвойник после дождей приподнялся на коротких своих стволиках, вдруг вытянулся вверх членистыми веточками с едва заметными чешуями видоизменённых листов.

Кожистые ажурные купы аконита обретают осенние краски, именно их багряно-охристые цвета придают степи палевые оттенки. Желтеет, становясь крепче, жёстче, «проволочней», коренастая китагавия. Красоднев раскрыл зубчатые бокальчики плодов и сеет лаково-чёрные семена. Среди его почерневших стрел носятся небольшие темноватые стрекозы. В воздухе неторопливо плывут семена в пелеринах невесомого пуха.

У молодила (растение называется молодило шароносное) после окончания дождей быстро раскрылась серёдка, «кочанчики», разрыхлившись, превратились в настоящие чашечки: отодвинулись к краям крупные чешуевидные листики, «дно» выстелила игольчатая мозаика мелких листков. Удалось даже обнаружить первое цветущее молодило: со «дна» поднимается целый сноп желтоватых невысоких (десяток сантиметров) колосков без стебля, из «зёрен» которых выглядывают тычинки.

Как всегда, наш сибирский суккулент — молодило — необыкновенно живописен среди камней и на щебнистых склонах. Кажется, будто для своего невеликого роста он, ни много ни мало, раздвинул скалы! Настолько свежесть его контрастирует с землёй и камнями, что наблюдать это удивительное соседство можно довольно долго. Настоящий каменный сад для медитации над чудесами мироздания! Иногда сочная «капустка» или другое растеньице так и торчит из гладкой скалы без всяких следов не то, что земли, даже каменной крошки! Присмотришься: под растением тянется трещинка, из неё цепкие корешки добывают пропитание для зелёного навершия.

По скалам тоже скачут кузнечики. Их окраска удивительно созвучна и цвету камней, и накипных лишайников. На теневой стороне нижних скалах обнаружила голубоватые заросли уже отцветшей вероники седой.

Степь благоухает душистыми травами: это и разные виды полыней, и китагавия, и стелющийся чабрец, на гривке в благоухание врывается сильная нота розеток котовника кошачьего — даже без цветков эта трава настолько душиста, что в осенний солнечный день ветерок, напоминающий опахало, может вдруг обернуть ароматным шлейфом. Распустились два новых вида ромашки: ромашка непахучая и невысокая лиловая астра-ромашечка, одиночно растущая на тоненьком стебельке с такими же негустыми нитями-листочками. Астра ромашковая в начале тропы доцветает, зато ромашка непахучая только-только взялась цвести. Издалека она напоминает нивяник, но лепестки имеют розоватый оттенок, листья у неё «укропные», чуть мясистые и нисколько не душистые, в отличие от ромашки лекарственной, которая тоже имеет «укропные» листья. Растёт ромашка непахучая, в отличие от нивяника, поодиночке.

Характерным гудением обратил на себя внимание полосатый шершень с лаковой жёлтой «маской». Гигантская оса что-то выискивала в траве, облетая приглянувшийся пятачок, быть может, охотилась. Про это впечатляющее насекомое, точно, не скажешь, что оно жужжит...

Продолжают цвести горечавка и белый лучок. Повыше, в лесу, среди сосен и лиственниц желтеют скерды. Эдельвейсы освежают тропинку лишь на самой вершине хребта, там, где степь упирается в тайгу. Тут же встречаются гвоздички-травянки, колокольчики, миниатюрные зонтики володушки, ароматные розетки котовника кошачьего. На самой вершине встретилась небольшая полянка, усыпанная цветущими астрами ромашковыми. Отыскалось даже по одному экземпляру цветущих лапчатки, клевера лугового, короставника и аконита противоядного: в каждый клобучок его колоса по самый «пояс» деловито забирался пушистый шмелёк, добывая нектар. В траве возилась крупная шмелиха, чуть не в три раза крупнее рабочего шмеля. Возможно, это недавно вылетевшая молодая шмелиха. Тогда ей предстоит встретиться с самцом и перезимовать, чтобы, проснувшись, весной заняться обустройством гнезда. Зимуют лишь молодые шмелихи. Рабочие шмели (недоразвитые самки) к зиме погибают, самцы появляются лишь по осени и после встречи с самками тоже гибнут.

Так что сам хребтик вполне, можно сказать, цветёт, в то время как в начале пути всё больше трава да трава, эдельвейсы заметит лишь очень дотошный натуралист, настолько они подсохли и слились с земляными оттенками тропинки.

Чудо прилетает, когда его совершенно не ждёшь. Я глазам не поверила: на дикий склон опустились две птицы: буроватая и белоснежная с ярко-коричневыми крыльями. Что здесь делают голуби?! Осторожно подобралась... Так и есть, пара молодых голубей, они подпустили так близко, что я рассмотрела розовые, чуть изогнутые носы, характерные для птиц-первогодок. Голуби, как куры, ходили по склону, собирая на земле многочисленных насекомых — паслись! Напитавшись, вдвоём снялись и улетели в сторону посёлка.

Осень вплетается в степь и тайгу. У берёз появились первые жёлтые пряди, сыпет золотом таволожник, жухнут акации. Но особенно в это время хорош кизильник. Листья его, снизу войлочные, по лицевой стороне напоминают пробную, ещё очень яркую, осеннюю палитру: здесь, наряду с изумрудным, видны все замесы охры, чернил и багрянца, есть даже алые всполохи. В этом великолепии скрываются грифельно-чёрные ягодки. Осень...

 

27.08.2017