Через неделю я отправилась проведать орхидеи и эдельвейсы Чёртова пальца. Шла к исходу вторая половина дня, лучи заходящего солнца скользили по чёрноватому склону, насквозь протыкая макушки деревьев, подсвечивая вспушенные бугорки над глубью тайги, оттого отрог напротив Чёртова пальца казался каракулевым.

Вторая половина лета вступила в свои права, и много ли в это время в природе за неделю случается изменений? Вроде, всё то же буйство васильков и прочего крупнотравья, но если вглядеться, можно увидеть очень любопытные перемены. Например, одну из доцветающих валериан успел крепко обвить вьющийся аконит: неспешно поднявшись по крапиве, он дотянулся до благоухающей кисти, пару раз туго окрутил стебель у основания соцветия и свесился ярко-синими медальонами под облетающим облачком.

Продолжают светиться в степи аконитовые свечи, среди трав не унывает, цветёт приземистая лапчатка, улыбаются звёздочки пурпурной травянки... Однако — колокольчики! Повсюду, куда ни глянь, разголубелись прелестные колокольчики, разом пробудились, расправились, и, кажется, небесного звона их не слышно лишь потому, что кузнечики заполонили пространство разнокалиберным стрёкотом. Идёшь, а они горохом прыгают из-под ног: зелёные, бурые, пестроватые; маленькие и большие.

А вот и новый цветочек: лучок! Тоненький, невысокий, розовеет ажурными шариками размером с крупную черешенку, нечасто рассыпался вдоль тропинки, однако от меня не укрылся, хотя и в лесок забежал, и чуть приспустился в степь.

Среди кизильника, шиповника и акации, на солнечном боку склона, расцвела дружными корзинками астра ромашковая — бледно-лиловая кустистая ароматная ромашка, растрёпанная, долговязая. Она не особенно любит открытые места (там она тоже растёт, но приземисто), а среди засохших колючих кустов выглядит этаким Гекльберри Финном! Рядом подсыхает жёлтый подмаренник, белеют над забавными пузырьками гвоздички смолёвок-хлопушек. Повсюду цветёт полынь.

На «горячих» солнечных склонах заявила о себе дикая морковь — невысокое душистое растение, высотой с тмин, но значительно коренастее. Дикая морковь прекрасно растёт не только на земле, но и на скалах, умело вклиниваясь в щели и выступы, цепко держась на кручах. Сейчас степь буквально усыпана её небольшими белыми зонтиками.

Продолжает цветение хвойник.

А вот и гнездоцветка клобучковая! Если неделю назад она только-только начинала распускаться, то теперь её стрелочки опушились по всей длине, а нижние цветки успели подвять. Теперь гнездоцветка видна повсюду в излюбленных ею местах: розовеет среди сухих хвоинок, прошлогодней листвы, над рыхловатыми мхами нежными многоязычковыми флажками. Тут же, среди светло-зелёных листьев, блестят рубинчики костяники. В густой тени эта ягода выглядит особенно нарядно.

День сегодня был жаркий и ветреный, вечер случился такой же. Травы колышутся, мошки развеяны — ни одного стрижа. Зато летают два коршуна: то с утёсов их наблюдаю, так близко, что различимы отливы красно-бурого оперения, то, заслышав с небес их мелодичные трели, любуюсь неспешным полётом силуэтов вдали.

Походила по склону и отыскала кермек(!) — беловатый щиток с пестринами розовых цветков на такой же беловатой ножке, растущей из розетки серовато-фисташковых округлых листьев. Растение это встречается нечасто, всегда поодиночке, и выглядит как нечто ороговевшее, доисторическое.

Лилии... Удивительно, но по-одной продолжают цвести! Хотя уже вскрылись бокальчики первых плодиков, сыпят чёрные семена, напоминающие гречишные.

Добралась до эдельвейсов — всякий цветок распустился! Неподалёку синеет в траве змееголовник, тоже нечастый «ботанический зверь». Интересно, что эдельвейсы растут именно на тропе, длинной извилистой лентой, там, где и почвы среди обнажений немного, где прошита она корнями кряжистых сосен, чуть присыпана хвоей и шишками. Чем больше каменной крошки, тем «довольней», сочнее, белее цветы, и сейчас на подходе тропинка кажется посеребрённой. Как только она вместе с гривкой ныряет из солнца в тень, эдельвейсы «возвращаются» обратно. В траву тоже стараются «не заходить» — «аскеты» не терпят питательной почвы, по склону их искать бесполезно, там они не растут.

 

К вечеру ветер утих. Хребет утратил каракулевую фактуру, совсем потемнел. Растущий месяц явился хрустально в бледнеющей голубизне... И вдруг налетели стрижи, разверещались, воздух изрезали, перемешали! Быть может, здесь, на отвесных скалах, они и живут? Возможно, птицы вернулись домой, ночевать.

 

30.07.2017