С утра тучи, кратковременный мелкий дождь и парниковая жара... Остановка Турбаза. Лесок над парадной лестницей. Под берёзой клубочки клубники — подошла специально, бережно приподняла цветоносы, убедилась: розовеют. Кивнув, здороваюсь с клёном татарским (потому что знакома всего лишь с двумя деревцами этого вида, мне очень интересно за ними понаблюдать) и отмечаю: отцвёл. Боярка ожидаемо усыпана зелёными ягодами. Её листву успела крепко побить тля: листья скрутились, подсохли. Калина завязала плоские плодики, но неожиданно над густой зеленью белоснежными кружевами вскинулась запоздалая ветка, будто спала сладким сном, да вдруг, спохватившись, проснулась!

Ягоды черёмухи достигли зрелой величины, но ещё не отличаются цветом от листьев, плотные, и форма их не идеально круглая, а эллипсовидная с кончиком-конусом.

У лопухов пробились крепкие цветоносы с соцветиями размером с увесистые кулаки, заботливо обёрнутые войлочными пелёнами.

Дягиль вымахал выше двух с половиной метров, выложил на солнце все свои шары душистых соцветий — не сосчитать! Пчёлы, шмели довольно гудят, разомлевшие от нектара бабочки рядом порхают. Усыпанный стручками сердечник выгорел и потерялся среди дягиля, зато изобильно расцвёл на поляне, да и повсюду вдоль троп и дорог ароматный тмин. Миниатюрными беловатыми зонтиками он оживляет отцветающие лютики. Глаза радуются разноцветным горошкам, пышным султанам подорожника. Клумба вероники на поляне отцвела, задумчивые одуванчики теряют последний пух.

Цветут борщевики-пучки: надо ещё задрать голову, чтобы рассмотреть их соцветия, насладиться ароматом. Склоны, можно сказать, испещрены крупными белыми зонтиками борщевика — наш, таёжный овощ, полезный и вкусный во все времена.

Купырь завязал высокие столбики-плодики и, сбросив невесомые лепестки, потерялся в окружающей зелени. На смену ему в долине тут же расцвёл ещё один рослый представитель семейства Зонтичных — реброплодник уральский, любитель влажных мест. В отличие от купыря, реброплодник располагает многочисленные соцветия на одном почти уровне, формируя над внушительным стеблем циклопический белый зонтик размером едва не с настоящий! Это растение пахнет не столь «вкусно», как купырь, но для насекомых, похоже, различия минимальны, здесь их обилие!

Малина из каждой мутовки гонит кисти соцветий, снизу доверху — такое нечасто случается, и уже кое-где наростила восковые ягодки. Вдоль тропинки скромно цветёт зелёным травка манжетка, светятся жёлтые «воротнички» у основания пушистых шариков гравилата городского — травки упругой, ворсистой, действительно, имеющей какой-то городской колорит, недаром он в городе чувствует себя превосходно. Тропинка усыпана гусиной лапчаткой, беловатыми кашками, розовые клевера наростили соцветия размером едва не с грецкий орех. На одном из них наслаждалась нектаром чернушка: не спеша перебираясь по трубочкам цветков, она аккуратно опускала хоботок в высокий розовый бокальчик, смакуя, выпивала напиток, качнув крылышками, выбирала новый сосуд... Так увлеклась, что на меня не обращала никакого внимания!

По пути встречаются головастые одуванчики высотою ...в пояс! Осторожно, с донца метёлки, начинает пушиться душистая таволга.

А вот и долгожданная герань луговая! Над густыми свежайшими купами красивейших листьев голубеют первые ароматные пятилепестковые венчики в окружении неисчислимых бутонов. Радостный, яркий цветок, настоящее украшение летней тайги!

Начали раскрываться нижние «клобуки» борца-аконита — довольно необычное высокорослое растение с серовато-сиреневыми бархатистыми цветками.

Над травами розовеют «дутыми» браслетами высокие зопники.

Продолжает обильно цвести саранка, лилия кудреватая. Один за другим распускаются фонариками её аметистовые бутоны.

Повсюду вдоль тропинки «гуляет» ядрёная крапива двудомная со спутницей ясноткой.

Пушится подмаренник северный. Особенно хорош этот «белый медок» возле огромных выворотов на склонах: на фоне классических глин коричневых оттенков его облачка, оттенённые «точёной» зеленью гранёных стеблей и листвы, параметры которой словно рассчитаны математиком, смотрятся особенно эффектно. Повсюду явился, нарос его «младший братец» — цеплянка, по-научному подмаренник цепкий, опутал хвощи тонкими стебельками, усыпанными бисеринками белых цветков. Необыкновенно цепкая травка эта цеплянка: даже кончики мутовчатых «игрушечных» листьев оснащены шипами. И сама она на ощупь вроде тонкой наждачки, так и кажется, можно пораниться. Но на самом деле цеплянка озабочена продвижением к свету по доступным опорам — стебель её лежачий. И хотя никому не захочется собирать эту травку в букеты, выглядит она необычно, внося разнообразие в свиту таёжных трав.

А вот и настоящее открытие! Перед пурпурными щитками высоких цветков, похожих на сердечник, я остановилась заворожённо... Первое, что пришло на ум, это — кто и зачем в лесу высадил флоксы?! Однако у флоксов пять лепестков, а у этих четыре, как у сердечника, что не удивительно, ведь относятся они к одному семейству Крестоцветных. Восприятию чарующей глубины цвета (иван-чай намного светлее) прелестницы способствует чистота лепестков с крошечной «золотинкой» посредине. Аромат цветка потрясающий, и это ожидаемо, тем более, что растение, как оказалось, называется вечерницей или ночной фиалкой. Ещё с древних времён она уверенно перебралась в сады, благодаря, в том числе, своему неповторимому аромату, который усиливается к ночи. Высокорослая красавица повстречалась в единственном месте, на солнечном пятачке у лесной тропинки недалеко от Чёртова пальца.

Уснули пятнистые венерины башмачки — ни одного не встретила на склонах. Совсем пожухли белые «кораллы» горца. Розовый змеевик стоит одиноко-растрёпанный. Доцветает, сморщив синие веки, синюха. С купены свисают в ряд пока небольшие зелёные ягодки в плотных обёртках. Значительно меньше встречается незабудок. Зато повсюду расцвел розовыми корзинками мощный бодяк разнолистный агрессивного вида — кажется, не снесёшь экскаватором, листья что двуручные пилы! Однако этот гигант благоухает чарующим ароматом — на редком его цветке не трудятся шмель или пчела.

Разноцветные горошки полны в эту пору сил, нежными усиками обнимают травы, крепко обматывая стебельки, взбираясь повыше по всему, что встречается: пырей так пырей, крапива так крапива, и таволожник сгодится, лишь бы солнца побольше. Крепко стоит на своих стеблях, пожалуй, лишь горошек однопарный, украшенный лилово-синими щётками, так любимыми шмелями. И когда по нему, обнимая, взбирается нежная чина луговая с лимонно-жёлтыми цветками, на яркий дуэт не насмотреться! Добавляют картине прелести летающие «лепестки» белянок, чернушек, пёстрых и голубых мотыльков. В переменную облачность их не такое обилие, как в ясный день, но пока не крапает дождь, порхают они повсюду.

Хвощи во все стороны раскинули по травам длинные «волосы», придавая лесному покрову воздушность и пышность. Полно звездчатки. Начал распускаться в лесу тысячелистник и нивяник — любимая русская ромашка. Отцветший шиповник наливает лаковые плоды. По склонам встречаются оранжево-белые гривы чины Гмелина, но их стало заметно поменьше.

Поют птицы — тёплый дождь не помеха их щебетанию, не отстают от пернатых бурундуки. Песенка их незатейлива, но мелодична: сидит полосатый зверёк на белоснежной ветке упавшей берёзы и поёт, раздувая животик, привставая на посвист полосатенькой спинкой — всем телом поёт, дождик ворожит! Температура днём не опускается ниже двадцати пяти градусов — самое время желанным тайге дождям.

Пока солнце отыскивает в мокрых тучах окно, ртутно-матовый свет скрадывает плотную посыпь, что старается обернуться туманом, и объёмно выступают навстречу деревья с тёмной трещиноватой корой, словно идёшь среди проявляющихся фотографий, и вдруг становится видно, что сосны много темнее серебристо-зелёноватых берёз.

Стоит выглянуть солнцу во время дождика, как лес вспыхивает мириадами брызг, но как только серая вата забивает окошки, он погружается в сумрак... Настоящая световая феерия, словно кто-то включает и гасит свет! Сразу после дождя затянула таёжный рэп глухая кукушка.

Отцвела в «садике» клубника. Раздался, раздобрел пальчатокоренник, соцветия стали длиннее и шире, каждый цветочек густого колоса в самой поре, каждый ювелирно расписан загадочными письменами... Загляденье!

Тенистый склон экологической тропы над Лалетиной не устаёт радовать сюрпризами: искала башмачки, а обнаружила ...грушанку! Вот она, спряталась среди травок, но стоит внимательно приглядеться, как грушанка «появляется» всюду! Совсем невысокий, с ладошку цветок, отдалённо напоминающий ландыш из розетки круглых кожистых листьев. Тугие беловатые бутоны уже начали снизу по-одному распускаться! Ландыши у нас в тайге не растут, но грушанка тоже прелестная травка, и вызывает искреннее восхищение своим непосредственным обликом.

А где же майник? Почти что невидим, на ниточных его цветоносах завязались крошечные ягодки, висят в лепестковых обёртках. Однако несколько цветущих растеньиц мне удалось обнаружить. А жарков больше нет, отгорели, наливают плоды.

Повсюду снуют молодые бурундуки, осваиваются. Размерами они заметно помельче взрослых и такие же любопытные: присматриваются к людям, из рук угощение брать пока опасаются. Но приручаются эти доверчивые зверьки достаточно быстро.

Большие изменения у молочая. Цельные щитки соцветий со светло-зелёными шиповатыми плодиками на отдельных «блюдечках» теперь ступенчато растянулись вдоль цветоноса — растение, завязывая плоды, взялось расти в высоту!

В таволожнике рябью сквозят первые жёлтые листочки.

Встречаются по лесу тут и там домики-клочья слюнявой пенницы.

Среди трав на лесных склонах расцвели великолепные красодневы. Их многократно меньше, чем в степи, тем кажутся здесь они драгоценнее.

Василистник сейчас особенно прелестен. Золотистая дымка свисающих его метельчатых цветов с божественным ароматом венчает резную раскидистую листву с едва заметным голубовато-восковатым оттенком.

Расцвели белые гвоздички смолёвки на пузырьках вздутых чашечек.

Аромат леса после дождя... И журчание речки... И щебет жизнерадостных птиц... И всё это переливается в изумрудном океане, усыпанном множеством цветов!

Под соснами разголубился настоящий сад: нежные колокольчики, синие змееголовники — двугубые их цветки, действительно, напоминают формой змеиную голову и собраны на вершинах стебельков как бы корзинками растревоженных змеек, и очень милая приземистая лилово-голубая хризантема с оранжевой сердцевинкой — астра ромашковая. Надо отметить, в нашей тайге с наступления летнего сезона первыми появляются «ромашки» белые — нивяники, затем голубые хризантемы, а с середины лета расцветают высокие жёлтые ромашки-крестовники.

Продолжает рост и цветение в долине, недалеко от воды, «крупная» сестрица звездчатки дубравной — звездчатка лесная. Зелень её сравнялась с окружающими травами, налилась соком и теперь хорошо различимы восковато-гороховый цвет четырёхгранных стеблей и листья. Голубовато мерцает звездчатка лесная среди тёмноватых злаков.

Иду, увлечённая непрерывно меняющимся многоцветьем, любуюсь на ажурные орляки, кочедыжники, страусники... Остановилась, наблюдая, как полосатый увесистый шмель с «мешками» золотой пыльцы подвисает на кисейных метёлках ароматного василистника, умело сбирая дань со свисающих цветков... Стряхнула с себя клеща... И вдруг взгляд мой упал на дерево — ольху, на её оливковые шишечки, что словно туго затанные мотки, на ребристо-округлые листья со стекловидно-зубчатой каймой...

Возвращаясь обратно, обратила внимание на «новый» лютик, расцветший у большой асфальтовой дороги: такой же пронзительно-жёлтый, лаковый цветок, как лютик едкий, он почти в два раза крупнее, зелень его и жёстче, и значительно более тёмная, опушённая, а жестковатые бархатистые листья, словно аккуратно обожжённые по краям, покоряют своим кружевным обликом. В отличие от весеннего лютика однолистного, растущего коврами, лютика едкого, щедро озеленяющего бордюры троп, лютик многоцветковый, можно сказать, редок. Несколько кустиков на пути обычных моих прогулок, но очень крепких, живучих таких кустиков, вот и всё его «распространение».

Шла, радовалась новому цветку, взгляд мой уже привык непрерывно отыскивать в зелёном море что-то другое... Но то, что увидела, я увидеть не ожидала! У старого бетонного мостика через Лалетину на меня таращился ...терновый куст! Потому что, узрев его огромные, трёхсантиметровые колючки, довольно густо усаженные на необычных ветках, первое, что пришло в голову, это вопль из детской сказки про Братца Кролика, который кричал Братцу Лису: «Что хочешь делай, только не бросай меня в терновый куст!» Потому что, на самом деле, в этот «терновый куст» мне бы, точно, упасть не хотелось!

Конечно, это не тёрн — тёрн у нас не растёт, это оказался барбарис, который, судя по учёным источникам, в Восточной Сибири произрастает, но я подобное диво дивное вижу впервые. Растёт этот удивительный кустарник сейчас полутораметровыми побегами, усыпанными лучевидными пучками удивительной формы листьев, практически без черешков, вытянутых, на концах яйцевидных, окаймлённых ...зубьями! Просто страшилище какое-то, потому что колючки длинные, расположены довольно часто и очень острые! Весь облик этого растения зловещ и экзотичен. Опять же, для кого-то, никогда не видевшего ёлку, и она может показаться чудом-юдом. Жаль, но кустарник не цвёл, весь его свежий вид говорит, что он довольно молод, но отныне я буду с интересом наблюдать за его развитием.

 

26.06.2017