Начало июня. Сочная молодая травка на пологих склонах большого

оврага ещё не набрала силу. Кругом зелёная листва и слепящие лучи

солнца, выглядывающего из-за тёмной тучки, которая погромыхивая,

грозит пролиться тёплым благодатным дождём. А народ, ещё не привыкший

к наступившему лету, весёлой говорливой толпой идёт по широкой дороге

за город – на свой любимый праздник Сабантуй. Музыка гремит, на дне

оврага разминаются борцы татарской национальной борьбы кулеш,

подпирает небо высокий вертикальный шест для лазания. Красавец баран,

привязанный к тонкому концу горизонтальной жерди, щиплет травку и

резвится, готовясь сбросить на землю любого, кто попытается пройти по

жердине, отвязать верёвку и забрать в качестве приза строптивое

животное.

 

Вот на деревянной трибуне для почётных гостей появился, наконец,

глава Татарстана в сопровождении городского начальства и пышной свиты.

Открывая праздник, он поздравил землепашцев с окончанием сева и

завершил свою речь словами:

– А теперь давайте всем миром попросим у Всевышнего дождя, чтобы он

щедро полил наш будущий урожай.

 

И тут же лёгкий ветерок вдруг резко усилился, над оврагом пронёсся

серый столб пыли, а весьма благожелательно наблюдавшая за праздником

тёмная тучка вдруг стала расти, пухнуть, будто на дрожжах, и заволокла

полнеба. Под вспышки молний, под раскаты грома на головы собравшихся

обрушились потоки так не вовремя вымоленной у небесных сил воды. Кто-

то успел спрятаться под навес, кого-то вымочило до нитки, но не было

уныния на лицах. Напротив, все с восторгом наблюдали за соединившей

склоны оврага яркой цветастой омытой дождём радугой.

 

Мне очень нравится этот мусульманский праздник даже несмотря на то,

что сам я русский. Но Сабантуй давно стал торжеством наднациональным.

Конечно, татарское подворье, огороженное невысоким заборчиком – самое

посещаемое, самое колоритное среди прочих. Здесь можно полюбоваться

на рослого деревенского барана, на лошадь с вплетёнными в гриву

цветными ленточками, на то, как работают кузнецы, сапожники, на

жужжание прялки, на резчиков по дереву. Неподалёку расположились

марийские, чувашские, иные национальные дворики с красными пузатыми

самоварами, изысканными блюдами и со всем тем, что отличает один народ

Среднего Поволжья от другого. Гуляй, свободная, милая сердцу волжская

земля!

 

Кругом торгуют резными деревянными игрушками, ложками, иными

поделками местных мастеров. Художники выставили на продажу свои

картины, воспевающие красоты нашего чудесного края. Издалека

чувствуется запах аппетитных шашлыков, выпечки и всевозможной

вкуснятины, которую можно съесть за расставленными под навесами

столиками. Но кроме взрослого большого Сабантуя есть здесь и маленький

детский. Вот куда с малых лет я стремился всем сердцем! И совсем

неважно, что мне отчаянно не везло на этих игрищах. Главное – желание

победы и азарт.

 

Бой горшков – в этом состязании даже Ельцин участвовал. С завязанными

глазами он, размахнувшись, с первого удара разбил палкой глиняную

посудину. В детстве я пытался совершить нечто подобное, но лишь

поставил огромную шишку на голове у судьи, за что был с позором

дисквалифицирован.

 

Однако среди весёлой шумной толпы невозможно предаваться унынию.

Поэтому, немного успокоившись, я направил свои стопы туда, где мои

сверстники на скорость доставали зубами монету из чашек, наполненных

обычной белой сметаной. Зрители дружно смеялись над перемазанными

рожицами участников, но я подошёл к делу творчески – по свистку судьи в

мгновение ока выпил содержимое предложенной мне посудины. Но не

оказалось на дне ни металлических, ни даже бумажных денежных знаков. А

когда судья во всеуслышание заявила, что я нарочно проглотил монету,

возмущению моему не было предела!

 

Одних неудачи гнетут, других, напротив, делают крепче. Я жаждал

победы, но в соревнованиях по бегу с яйцом так и не сумел удержать

алюминиевую ложку со своей хрупкой ношей во рту. Варёное яичко, будто

в сказке, ударилось оземь и разбилось. Худенькая девчонка, мой соперник,

получая заслуженный победный приз, лишь улыбнулась мне сочувственно.

Бой мешками, сидя на бревне, закончился тем, что моё мягкое оружие

зацепилось за гвоздь и разорвалось на потеху болельщикам. Во время

массового забега уже в других, объёмистых мешках, которые надевают

через ноги, я вначале с победным криком вырвался вперёд, но упал и был

затоптан бежавшими сзади спортсменами. Оставалось одно – выбрать

наиболее подходящий вид состязаний, а затем долго и упорно

тренироваться, чтобы через год победить не на детском, а уже на

настоящем взрослом Сабантуе!

 

Борьбой куреш, пудовыми гирями мне заниматься было рановато,

вертикального шеста для тренировок найти не удалось. Поэтому пришлось

остановиться на горизонтальном. В соседнем лесу я присмотрел удачно

упавшую сосну, к тонкому концу которой привязал бельевую верёвку, а в

качестве барана использовал своего младшего брата. Летом, осенью и даже

зимой мы ходили с ним к этому дереву. Я научился балансировать на

бревне при самых резких толчках, изучил всевозможные виды узлов, в том

числе и морские, которые молниеносно развязывал одной только рукой. А

когда накануне Сабантуя в овраге был установлен снаряд для состязаний,

мы с братом тренировались там до глубокой ночи.

Но вот, наконец, наступил долгожданный день моего грядущего триумфа.

После торжественной части начались соревнования. Баран играючи

сбросил двоих ребят с жердины, и стало ясно, что борьба будет нелёгкой.

Тем более – по соседству проходили выступления клуба служебного

собаководства, и собачки своим неистовым лаем сильно тревожили

строптивое рогатое животное. Состязания друзей человека – породистых

овчарок – заключалось в том, чтобы как можно быстрее задержать

убегающего «преступника» в рваной телогрейке, под которой скрывались

защитные накладки от укусов.

Подошла моя очередь. Непоседливый рогатый овен немного успокоился,

и я двинулся вперёд – навстречу своей удаче. Несколько сильных толчков

где-то на полпути не помешали мне добраться до тонкого конца бревна.

Узел оказался простейшим, но тут выяснилось, что верёвка три раза

обмотана вокруг жердины. Однако я с триумфом решил и эту задачу.

Болельщики, сидя на склонах оврага, что-то кричали и аплодировали,

восхищаясь моей силой и ловкостью.

Довольный, я шёл по бревну назад, держа в руках поводок, на

противоположном конце которого был привязан упитанный с закрученными

рогами мой долгожданный приз. И вдруг по соседству громко залаяла и

даже зарычала спущенная с поводка овчарка, отчего мой непоседливый

овен, испугавшись, резко рванул в сторону. От сильного толчка конец

верёвки изогнулся и непостижимым образом обмотался вокруг моего пояса,

накрепко связав нас двоих, будто альпинистов.

 

Вес мой в те годы едва ли превышал бараний. И пытаясь удержаться на

ногах, я сделал гигантский прыжок, устремившись вслед за почуявшим

свободу строптивым животным. На соседнем участке служебные собачки

навострили уши. А когда они увидели меня, несущегося вслед за

четвероногим лохматым существом, то охотничий инстинкт сработал у них

мгновенно. Хозяева едва удерживали своих подопечных, но один

взъерошенный пёс всё же вырвался и, волоча поводок, устремился вслед за

нами, не обращая внимания на окрики растерянного кинолога.

 

О чём тут говорить? Вместе с призовым овном мы были повержены наземь

и до крови искусаны разъярённым зверем, натасканным на поимку

преступников. Затем нас – уже втроём – доставили в больницу, оказали

первую помощь, а служебного пса проверили на отсутствие у него бациллы

бешенства. Даже несмотря на наличие у хозяина справки по этому поводу.

Хирург оказался славным малым, однако поначалу в сердцах обозвал всю

нашу троицу баранами. Двое хвостатых, естественно, не обиделись, а я ещё

долго переживал по этому поводу. И когда, все в бинтах и зелёнке, мы

вместе с гордым боевым овном появились на пороге моего дома, то мать,

открывая, чуть не упала в обморок. С тех пор я сильно охладел к любым

состязаниям. А приходя на Сабантуй, стараюсь уделять больше внимания

шашлыкам и свежей выпечке.