Магистрал Немилосердны требованья муз - Их ультиматум часто непонятен, В вине тех истин — как на солнце пятен, И хрупок несгибаемый союз. А я тех комбинаций не боюсь, Которые рождаются в печати: Их пелена уже не виноватит, На сердце крест переиначен в плюс. К чему стесняться кляксы под пером? Ведь голоса ещё не глушит гром, Лица не скроешь тряпкой маскарадной; Ты молод, выразителен, речист, Потребуется только чистый лист — Пиши слова, что сделаются правдой 1. Немилосердны требованья муз - Они всегда желали только крови! И с каждым разом жестче и суровей Была их хватка. И силен искус Свои стихи, как нищенка суму (Что так полна безумством и любовью), Уснув навечно, кинуть в изголовье, Освободившись от словесных уз. Уснуть, как кошка, нежась в ласке трав, В тени прохладных, сумрачных дубрав, Где ветерок игрив, лимонно-мятен... И видеть в снах туманы берегов, И степь и лес. Не слышать крик богов - Их ультиматум часто непонятен. 2. Их ультиматум часто непонятен, Они ведь – боги. Резко сузив круг, И взяв меня, как дуру - на испуг, Велят молчать -безжалостно проклятье. Но моему безбожью трижды кратен Их приговор: "Душевный твой недуг, Страшней земных, да и небесных мук. Словесный бред глупее всех занятий, Что мог себе придумать женский род, С тех пор, как Ной всех спас от буйных вод!" ...И стрелка вдруг замрет на циферблате, Где знак зеро. И будет сочтено Мне время истин. Загорчит вино - В вине тех истин — как на солнце пятен. 3. В вине тех истин, как на солнце пятен, Но грязь на солнце все-таки видней. Идет война больных полутеней, Из душ людских давно уже украден Вселенский свет. И мир, похоже спятил От вкуса слез детей и матерей. От вкуса черной крови – озверел - Разверзлась бездна - и зияет кратер И запах серы сменит запах роз, Но тихо смотрит с неба вниз Христос - На мир, что стал бессмысленен и пуст. Сердца людей - под грудою монет, Но свет и тьма пока ведут дуэт - И хрупок несгибаемый союз. 4. И хрупок несгибаемый союз Добра и зла, что в этом мире вечны, Но зло - есть зло! Добро ж всегда беспечно, И непонятно, кто храбрец, кто трус, Чей тяжелей и неподъемней груз? Добра, взвалившего беду на плечи, Иль зла, что землю хочет изувечить, Забыв, о том, что в смертии Иисус - Нам выбор дал - любить или продать, Он знал - придётся выбирать опять - Но выбор стал так беден и кургуз И мы все чаще путаем слова, Сложив из них мозаику едва. Но я тех комбинаций не боюсь. 5. Но я тех комбинаций не боюсь - В долины строк под вечер улетаю, Так белизна листа меня спасает, Как Архимед - спаситель Сиракуз. Сожжет до пепла всё, что было - пусть, Ведь новых строк вспорхнет чуднАя стая, Из страха и молчанья вырастая. Так спелый до пурпурности арбуз Вдруг треснет звонко, обнажив нутро, И соком изойдет. Но мой пророк Провозгласит "Пора" опять некстати, И заскрипят, как ломкий сухостой Стихи дешёвой, мелкой шелухой, Которая рождается в печати. 6. "Которая рождается в печати", Как Афродита в пене - неба дар. Кто имя дал такое, как товар, - Несчастной музе? Кубок непочатый Стихов и слёз ее разбил, истратил Последних капель сладостный нектар, Измучил струны яростных китар, Испачкал кровью древо рукояти И острия безжалостных мечей... Убийца муз - он чей-то и ничей, Верней везде он - в избах, на полатях, В дворцах, погрязших в смрадах и во лжи, Там черный тлен и воронье кружит ...их пелена уже не виноватит... 7. Их пелена уже не виноватит, Убийцам муз - что саван, что шелкА, Но слышу голос я издалека - Поют они ...И свят и благодатен И пахнет миртом, розами и мятой Небесный дом. И я жива пока И вяжет вязь неверная рука Из тонких слов. Пусть странен и невнятен Мой глупый стих. Он - совий хриплый крик - Возник в тумане и к утру затих... Он словно волчий и больной укус. В душе и храмах сбили купола, Но Божий знак всегда душа ждала. На сердце крест переиначен в плюс. 8. На сердце крест переиначен в плюс... И этот плюс прошил картечью сердце, Писать стихи - как будто бы раздеться, И так пойти. И крики "Улю-лю", И стыд и страх. И стекол визг и хруст, И крик толпы - "Держите иноверца! Стих ваш похож на глупого младенца, Таких как он к закланию несут". И вынут меч. Уже готов палач... Держись мой стих, пожалуйста, не плачь, Я -твой Адам, а ты - моё ребро. Там просто дождь - и капли, что слеза, Стриптиз души - что мне ещё сказать, К чему стесняться кляксы под пером? 9. К чему стесняться кляксы под пером? Добавь штришок - и выйдет человечек - Бредет печально, тушью лишь намечен... В тетради всё опять пойдет вразброд, Не те слова, верней они - горох. Стреляют дробно, невпопад, картечью, Похоже их собрали в то, что с течью И ржавой ручкой старое ведро. И как мне быть, когда стихи гремят, И в них царит сплошной, кромешный ад, И рубят музы рифмы топором. Но я кричу, что вечно жив поэт, Пока он жив - грозы и смерти нет - Ведь голоса ещё не глушит гром. 10. Ведь голоса еще не глушит гром, И мы с тобой пока что на орбите, Летим в гремящем, сломанном корыте, Средь бурь земных. И верится с трудом В рассвет и тишь. Пиратский темный ром Уже давно - единственный напиток. Все ищем мы с тобой бесценный слиток Ведь бури идиотам нипочём.. И к черту всё! Есть чистая тетрадь, И ночь и снег... ну как тут можно спать? И кофе свеж...в нём запах шоколадный, И вновь строка - правдива и легка, Я возрождаюсь музыкой стиха. Лица не скроешь тряпкой маскарадной. 11. Лица не скроешь тряпкой маскарадной, И что скрывать... вернее - перед кем? Быть мастером простых и вечных тем, Конечно проще, чище и отрадней. Писать наивно, мило, очень складно, Не рвать души. И в нежности поэм Петь, словно Лель. И славить свой Эдем - Что слаще нам любовного обмана... И пить елей, сложив, как сено в стог Десятки книг. Ну что ж, такой итог... Ведь страшен пустотою лживый лист. И не понять, что умер ты, хоть жил. ...Но тех страниц пока ты не открыл - Ты молод, выразителен, речист. 12. Ты молод, выразителен, речист, В стихах твоих победно реют стяги, В них мути нет, любовной нет бодяги, Они - игра, ты в них - большой артист, То вдруг монах, а завтра - атеист, И верят все - и князи и бродяги... Манипулятор призрачной бумаги, Бравурных строк большой специалист. Вокруг тебя гудит восторгов рой, Твой слог зовет, его победный вой, Как флейта манит ошалевших крыс, Зачем тебе оружье и броня, Для нас всегда готова западня - Потребуется только чистый лист. 13. Потребуется только чистый лист, И пара строк, чтоб взять меня без боя, Лишить души и дома и покоя, Навеки сердце мне испепелить. И щелкнет резко на арене хлыст, Задев за край кровавого подбоя... Но в эти игры все ж играют двое, Бояться нам ли поднятых кулис? У странных муз давно всё решено, И крутит стих своё веретено, Неважно кто из нас теперь оправдан. У нас с тобой неравная борьба, Кто побежден - решает лишь судьба, Пиши слова, что сделаются правдой. 14. Пиши слова, что сделаются правдой, Но эта правда, словно чемодан - И бросить жаль, зачем -то был он дан А вот нести удобно ль? Но бесправны Средь мира муз поэты. Вечно жаждут Того что скрыл давно сплошной туман, Мы пьём взахлеб, открыв словесный кран, Но что отрава в нашей рифме каждой - Не знаем мы, и манит нас Парнас, И круче гор никто не знал из нас, Дорога в гору проще всем, чем спуск Последней каплей крови ляжет слог, Никто из нас иначе и не мог... Немилосердны требованья муз. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
