С первых же страниц повести мы встречаемся со знакомыми мотивами произведений Джона Маверика. Последние пару десятилетий планету словно лихорадит — всплывает «Только вашими молитвами». Зарастает ежевикой зловещий рубец-разлом — перекличка с Кукольником и затаившимся до поры до времени злом. Всё это интригует, предвещая невероятную фантастическую историю. Далее встретится отзвук-упоминание «Карусельных лошадок», образ миров, напоминающих крылья бабочки из «Рыбалки на мёртвой реке» — всё это островки большого мира Джона Маверика, омываемые одним океаном его фантазии. А ещё легенда о Крысолове с его манящей музыкой позовёт за собой, мы попадём на «Кладбище домашних животных», все эти контексты расширяют мир до единой и непознаваемой вселенной, а потому мы бог весть где ещё неожиданно окажемся...

Из первой главы становится известно, что молодой доктор Йенс перебрался в Андсдорф на новое рабочее место, но это лишь повод для истинной цели Йенса. Ночью Город выглядел необитаемым, распластанная, подобно летающему дракону, городская больница, тягучее, как смола, ощущение взгляда в спину, эти детали создают напряжение, которое собирается в необычном слове доппельгангер(ы), обозначающем некие таинственные сущности, участвующие в неком эксперименте вместе со всеми городскими обитателями. Днем Андсдорф наш, ночью – их.

Йенс потерял близкого человека, Джессику, кто она, мы пока не знаем, но с тех пор, как она умерла, он никак не может согреться.

Загадочные доппельгангеры — двойники живущих в городе людей, пользы от них никакой, но они о людях знают всё, а те о них ничего, и это, конечно, вызывает напряжение. Но кто не хотел оставаться, те город давно покинули. Остались любопытные, да те, кто не смог уехать по каким-либо причинам. Вспоминаются «Опрокинутые зеркала».

Звучало не просто неприятно – пугающе. Сознавать, что любой твой шаг, любое действие, в том числе не предназначенное для посторонних глаз, становится достоянием неких чуждых существ. Плохих соседей, как их назвал Петер. Вот только прав ли он? Может ли кто-то быть человеку ближе, чем его собственное зеркальное отражение, каким бы искажённым и странным ни представлялось нам зеркало?

Как в «Солярисе», появляется Джессика, но появляется во сне. Оказывается, Йенс приехал сюда в поисках её, умершей... Напряжённый эпизод в больнице с девочкой-подростком Сарой нагнетает интригу.

С таинственной Торикой мы знакомимся в кафе «Остерглок». От неё узнаём, что (в) сердце каждого разумного существа заложена тяга к зеркальности, но не каждый способен отразить другого. Получается, как будто ищешь чёрную кошку в тёмной комнате, есть у людей такая поговорка. Но комнат много, а кошек и того больше, и не поймёшь, какая из них тебе нужна. Эти слова — опорная точка повести, они озвучивают идею произведения, посвящённого сложнейшей проблеме взаимопонимания людей, которую каждый решает по-своему. В сюжет включается неизвестный Йорг, к которому Торика привыкла, но после смерти Джессики их ничто не держит вместе. Возможно, это двойники умершей Джессики и живого Йенса. Торика и Йорг — доппельгангеры, Йорг помогает ей настроить загадочный экран на Йенса.

В первой главе нас встречают загадки, одна таинственнее другой, и во второй, и в последующих. Записки Торики звучат, как из другого мира, да так ведь оно и есть.

Йенсом движет чувство вины перед женщиной, которую любил и потерял — вечная проблема живущих. Джессика была другой. Джессика была из иного теста, единственной, уникальной, узнаваемой даже по звуку шагов. Когда такие люди уходят – их некем заменить и нечем заделать брешь в собственной жизни.

Добившись входа в контактную (сумеречную) зону, Йенс просил у Торики прощения – за свою тугоухость и неуклюжесть, за то, что любил вполсердца и переломал всё, что было хрупко. Слова, которые Джессике некогда приходилось вымаливать, теперь сами шли на язык. Жаль, что адресат их не слышал. А если и слышал, то не выдал себя. Слова пролились впустую и не принесли облегчения.

После невероятных приключений, напоминающих кошмарный сон, Йенс тяжело болеет.

Почему женщину надо потерять, чтобы полюбить?

Мы узнаем трагическую историю Джессики. Йенс уйдёт в разлом, чтобы получить от неё прощение.

Получается, несмотря на абсурдность идеи, в людях живёт вера в чудо, в то, что можно встретиться с умершими и, пусть не исправить прошлое, но хотя бы освободиться от невыносимой вины перед теми, кого, как им кажется, они обидели. Хотя это была жизнь, просто жизнь, такая, как она есть. Однако сердцу не прикажешь и его не уговоришь. Йенс встречается с Торикой-Джессикой и со счастливой улыбкой умирает возле озера ядовитого газа.

Так можно ли отыскать чёрную кошку в чёрной комнате? Исключено. Прошлого не воротишь, а тот, кто настаивает на возвращении, обречён. Другое дело, что люди ценою страшных безвозвратных потерь обретают душу, после этих потерь к любви способную, если у этой души появятся силы вернуться из своего отчаяния, поверить в любовь и заново начать жить. Потому что жизнь, как правило, не отбирает, не давая что-то иное для тех, кто смиренно принял судьбу, но для подавляющего большинства потерпевших это не более, чем пустые слова. Казалось бы, Йенсу жизнь давала шанс, Сара просила его не уходить в разлом — в сумеречной зоне двойники, выращенные из биоматериала и мусора в инкубаторах, ищущим встречи желают смерти. Сара звала уехать из этого города и начать новую жизнь. Она знала, что никакого прощения Йенс не отыщет, что надо попытаться простить себя самому, став другим, став человеком, способным ценить чудо любви.

 

Повесть читается быстро, да, требует возвращения по тексту, вчитывания, осознания событий и чувств героев. Фантастическое содержание дышит жизнеподобием, поскольку проблема Йенса и Джессики вечна. Трагизм пронизывает читателя, отсутствие хеппи-энда заставляет делать выводы уже для себя, понимая, что герои иначе поступить не могли. Более того, они все, живущие в городе, обречены — это эксперимент с одним результатом. Невозможно человеку жить бок о бок с нелюдями, вторгающимися в сознание. Любопытство без строжайшей дисциплины на уровне аскезы рано или поздно переходит границы и становится болезнью. В этот город приезжают в один конец. Здесь нет места религии, наука на вторых ролях, нет места спасению души, нет места радости и любви. И тем не менее, человек познаётся лишь рядом с чем-то, с ним совершенно несоизмеримым. А потому нет человеку меры. И литература, как и другие искусства, будет непрерывно предпринимать попытки раздвинуть границы, шагая в неизвестное.

К финалу всё стройно встаёт на свои места. Образ Торики загадочен, видимо, она олицетворяет разум, лишённый чувства сострадания, как следствие, лишённый смысла существования, способный лишь констатировать текущее.

Героев всех планов ровно столько, сколько требуется по задумке автора. Каждый из них живёт своей собственной жизнью, имеет свою историю в объёме, достаточном для восприятия содержания. Повесть, конечно, на любителя жутковатой мистики. Действительно, оптимистической её не назовёшь, да и название однозначно настраивает на отрицательный ответ, но тем она и продуктивна, что так сразу её не забудешь и, хочешь не хочешь, а задумаешься о хрупкости чувств, человеческой жизни и социальных форм, которые нуждаются в осознании, усилиях и развитии.