Серая Планета, усыпанная погостами и надгробиями, по-старушечьи скрипела:

- Тысячи лет люди убивали друг друга. Они засевали меня смертью, уверяя, что однажды взойдут ростки Вечной жизни, и все-все вернутся, и я вновь обрету здоровье, красоту, гармонию…

Радужная Планета отвечала:

- Вас жестоко обманули, моя дорогая! Невозможно вернуть прошлое или догнать будущее, мы существуем здесь и сейчас! Даже самая крохотная жизнь – травинки, птахи, мотылька - что пламя свечи. Она теплится, искрит, дымит, полыхает... её легко загасить по глупости, по неосторожности, по злому умыслу, но ведь можно наоборот - прикрыть ладонями и дать разгореться, наполняя бушующий пульс Вселенной капелькой и её тепла!

Пролетающий мимо малютка Астероид прислушался, замедлил ход и, сложив ладошки домиком, рванул в сторону радуги:

- Эх, никого бы не загасить по неосторожности…

 

 

Когда я работал дворником, у меня был напарник Николай. Очень подвижный, веселый, общительный человек. Если можно назвать общительным глухонемого. Но мы с ним как-то находили общий язык. Например, если увидишь подходящую девушку - не надо быть Цицероном, чтобы сказать, что о ней думаешь. Особенно это касается уходящих девушек - сзади они лучше смотрятся, да и так безопасней - ведь что за разговор с глухонемым, там одни жесты.

Единственные слова, которые получались у него более-менее внятно - это "поймать" и "понимать". Но это были другие слова. Если, случалось (он ведь не слышал ни работающего мотора, ни предупредительных криков), погрузчик заденет его ковшом по башке, Коля хватался за голову и ошеломленно восклицал: "Пай-мат!" (...твою мать!), а если мусоровоз переедет в щепки забытую лопату, или разобьется бутылка водки, или кошелек потеряет, он с отпускающим жестом заключал: "Панимат!" ( к ... мать!).

С годами в этих простых суровых словах российского глухонемого дворника видишь отражение всей нашей жизни на этой Земле. Жизни, состоящей из двух глаголов - "поймать" и "понимать". То есть из неожиданных ударов и безвозвратных потерь. И понимаешь, что придет время, когда те, кого ты покинешь, услышав скорбную весть, и о тебе - кто с горечью, кто равнодушно, а кто и с облегчением - воскликнут: "Понимать!"