Я сижу в кресле у окна и наблюдаю за стайкой бойких синиц, которые устроили в воздухе целое представление. Большая серая ворона безуспешно пытается расправиться со своей законной добычей - большой хлебной коркой, но проказницы синицы, не смотря на угрожающие выпады в их сторону вороньего клюва, с большим успехом быстро расправляются с вороньем достоянием.

Ещё ласковое сентябрьское солнышко своими яркими лучиками пробивается сквозь уже начинающую желтеть листву берёз и тополей, расположенных вблизи окон моей квартиры. В этом году осень радует меня своей мягкостью и солнечной щедростью. В такие дни я забываю всё то негативное, что накопила моя душа за многие десятилетия моей жизни. Все болячки и тяжёлые мысли отступают на второй план, уступая место приятному созерцанию чудес природы, которые окружают нас, но мы в своей постоянной спешке и занятости не хотим или не можем пристально приглядеться к ним.

Солнечные зайчики прыгают по моим щекам и седеющей голове, и от этого в моей душе разливается какое-то необъяснимое чувство счастья и уверенности, что жизнь прожита не зря, что этот вечный круговорот жизни от отца к сыну и к внуку придуман не нами, а тем высшим началом, которое пока не доступно нашему разуму.

За окном на импровизированной стоянке припаркованы разномастные автомобили от первых моделей жигулей до красавцев фордов и БМВ. Несколько мужиков в потёртых джинсах возятся у своих авто, стараясь хоть на какое-то время продлить существование этим техническим изыскам. У кого-то что-то получается, а кто-то, используя все свои неоднократные попытки, отчаянно машет рукой и с ожесточением сплёвывает на грязный асфальт.

Сейчас с высоты моих прожитых лет, я смотрю на этих копошащихся людей с большой долей сожаления и удивления. Только теперь мне с какой-то пронзительной ясностью становится понятно всё то моё наивное и бессмысленное желание и стремление окружить себя всеми плодами цивилизации, совершенно не замечая, что параллельно со мной уже давно существует другой более интересный, духовный мир - мир любви, доброты, святости…

Я сижу в кресле перед окном, смотрю на птиц, на автомобилистов и молча рассуждаю о превратностях судьбы и странностях двадцать первого века, начало которого пока только настораживает меня и не обещает ничего хорошего. Тёплая сентябрьская погода и птичья возня за окном действуют на меня успокаивающе. Совершенно незаметно для себя я засыпаю под тихий шелест берёзовых листьев.

 

 

Как чудесен бывает летний восход! С каким замиранием всё живое в природе ждёт его прихода...

Вот небо светлеет, розовеет, разбегаются лучи, и быстро выкатившееся солнце уже сияет над полем, рекой; оно смеётся и рассыпает тысячи блёсток в каплях росы, в падающих брызгах водопада. Пролетает ветерок, на ходу шепнув что-то бодрящее иве с поникшими над заводью ветвями....

И торопится по берегу тропинка, изгибам речки следуя. Цветы вокруг ночную влагу сбрасывают, кивают приветливо. Всё поле оживает и звенит....

И добегает тропинка до брода, где мокрыми, блестящими камнями речка в утро новое глядится. За нею, на пригорке, берёзовой рощей рисуется лес....

Тропа ныряет под кружевные своды, таящие ночную прохладу. Играют в кронах солнечные зайчики, и многоголосый хор пичуг громко славит наступившее утро!

Берёзы сменяются боязливыми осинами, густыми низкорослыми ельниками, хранящими тайны грибных владений. Их обитатели дразняще подмигивают от пней, из-за причудливых коряг, а иные выходят спозаранку прямо на тропинку: «Вот я! Бери меня!».

Манят к себе обильные черничники, брусничники, медовые капли переспелой морошки…

И повсюду красуются ажурно-резными листьями загадочные, колдовские папоротники...

Лес дышит, окружает, околдовывает...

Тропа петляет меж деревьями, огибает развесистые ели, не пропускающие света, где мох коварно укрывает все изъяны, а колючие ветки цепляют и требуют: «Останься! Останься!»

Но тропинка бежит, нигде не останавливаясь, – навстречу неуклонно разгорающемуся дню...