Время отпусков

 

Лето ворвалось совсем неожиданно, раздвинув тёплыми ветрами стылые холода и мёрзлую стужу. Весны казалось и не было, ночью над тайгой и посёлком вихрилась ярясь метель, а днём, как - то враз потеплело. Из-за гор выглянуло солнышко, пахнуло теплом и с юга вместе с теплом на Север потянулись пока разрозненные стаи лебедей и уток.

Засобирались, да только на Юга отпускники, долгая зима измотала все нервы, постоянные холода и совсем коротенькие зимние дни, казалось еще чуть – чуть и сведут вас с ума. Совсем крохотный поселочек по городским меркам, тысячи две населения и то в основном все приезжие, коренного населения не так уж и много. Саранпауль в основном экспедиционный поселок. Геологоразведочная экспедиция, где работают так, или иначе, большая часть всех жителей поселка все же приезжие, и весной, особенно когда наступают первые теплые деньки, душа так и рвется на большую землю. А наши благоверные женушки конечно не исключение, с чистыми мыслями, что их добропорядочные мужья, с огромными рюкзаками за спиной тотчас бросятся в непролазные дебри седого Урала. С хорошим настроением, но с дурным предчувствием отбыли в родные просторы.

Вот тут то, отправив жен на единственный наш аэродром, мы и собрались на “совещание”, как жить дальше. Мы, то есть Швондер – Олежка Соколков, ведущий геофизик, съемочной партии, Ваня - главный геолог, и просто Олежка старший геолог геологосьемочной партии, Витька Мамонтов, он же Мамонт, ну и конечно – Я, просто геолог.

На столе шкворчит свежеизжаренная глазунья из десятка яиц, крупно нарезанный лук, конечно соленые огурцы, да вареная картошка и все это завершает литр хорошей водки. Не успел еще над нашим домом “взмахнуть” крылом АН – 2 наш единственный вид транспорта - мостик на большую землю, ну и конечно вертолет, но он так редко бывает, что его лучше и не считать. Так вот, еще не прогудел самолет над нашей крышей, а он тут всегда и пролетает, Швондер и говорит, пусть будет Швондер, поскольку у нас есть еще один Олежка и что бы не путаться, пусть будет так. Вот он и говорит:

-Что делать нам? остались мы одинокие и грустные, и ни кому не нужные. Пожелаем же попутного ветра самолетику, чтоб значит меньше болтало, мягкой посадки конечно и теплого лета нашим женушкам, а мы, значит поднимем граненые за это дело. – Произнеся такую выдающуюся речь, Швондер даже привстал из – за стола, и примолк. Ничего другого нам не оставалось, как тоже встать и поднять наши кружки, за наших прекрасных дам.

-Пусть у них всегда будет солнце, будет тепло и ясно, а нам удачного ''поля'' и новых месторождений. – Выдал Ваня, и чуть не прослезился от такой торжественной речи.

Мамонт, как хозяин застолья, все это дело было у него, тоже выдал какую то речугу, про что - то новое, про какую то руду, или золото, чем он всегда бредил, проглотил налитое зелье и занюхал корочкой хлеба, мол после первой не закусывают. Нам с Олежкой ничего не оставалось, как присоединиться к остальным, поскольку все уже орудовали вилками и ложками и наших проникновенных речей никто не ждал.

Незаметно пустели бутылки, как и положено по традиции зазвучала гитара, что ни скажешь, а здорово играет на гитаре Швондер, ну прямо и профессионал, и виртуоз, петь про тайгу, горы и костры он мастер, просто заслушаешься. И правда у всех уже солидный таежный стаж и удивляться нечему. Сколько за спиной полевых сезонов, сколько пройдено километров маршрутов, а ночевок у осенних костров, да и кто их считал. Интересная и трудная конечно работа геолога, ни с чем не сравнимая. Выезд в поле ранней весной, а домой, домой когда над головой закружат первые пушистые снежинки и ручьи сковывает тонким ледком, а душа так и просится в тепло домашнего очага, к жене и детям по которым уже так чертовски соскучился. Романтика которая кружила головы, звала и вела за собой черт знает куда, и которой сейчас так не хватает людям.

По правде сказать не часто случаются вот такие застолья, может еще после выезда на базу, после окончания полевого сезона, все так же за столом соберутся геологи. Есть что вспомнить, у каждого за лето было что - то такое, ну просто необычайное, тайга и есть тайга, это не парк культуры – буреломы, непроходимые болота, непролазные чащобы и неподъемные скалы в которые надо непременно забраться. Что сделаешь – работа такая, компас и карта, да путеводная звезда, куда стрелка компаса туда и ты, маршрут есть маршрут. Вечером в палатке наметишь, а с утра уходишь, невзирая на болота и топи, топаешь, что бы вечером вернуться и наметить на завтра, следующий. И так все лето, только в непогоду все сидят по палаткам и обрабатывают весь добытый в маршрутах материал. Просматриваются отобранные горные породы, строятся геологические карты, много накапливается всяких дел, одним словом в непогоду камералка.

А уж когда все позади, и переправы через бурные горные реки, и тучи ненасытной злющей мошкары, трудные выматывающие маршруты и не менее выматывающие недели проливных дождей. Вот тогда то и соберутся за праздничным столом полевики, обросшие, бородатые и чуть ошалевшие, чуточку от вина, а больше от общения со старыми друзьями, шума и гама веселой толпы.

Незаметно, испарился ничего не сказав, куда то Ваня, а появился довольный и сияющий, молча извлек из-за пазухи коньячок Плиска, чем вызвал бурный восторг всех присутствующих, особенно удивился Мамонт:

-Ну, ты и даешь, где это в такую рань, добыл коньяк, его то и в путнее время ''днем с огнем не найдешь'', последний раз я его в прошлом году и видел.

-Вот, вот с прошлого года он и хранился, может и для такого случая. – Поддакнул Иван, ловко орудуя открывашкой.

За разговорами незаметно опустела и эта бутылка, день пролетел, как и не было, а что было утром лучше и не вспоминать, мутило и ужасно болела голова, с трудом вспоминался прошедший день. Помнится в конце горланили песни, поди соседи не знали куда деваться, и утихомирились, разошлись за полночь.

Голова болела это не то слово, она просто разламывалась, как перезревший арбуз. Я пытался засунуть ее под подушку, но облегченья никакого, и так, и сяк – хоть помирай. А тут еще, кто – то забарабанил в дверь, никаких просто сил нет, вставать и идти открывать. Пусть стучат, может надоест, но нет, стук не прекращается ни на минуту. Что делать, приходится вставать и идти отпирать. А за дверью сияет улыбкой просто Олежка, как будто его и не было с нами и не сидел он за тем же столом.

-Во, смотри Вовик, что я тут добыл, - довольный вытаскивает и выкладывает на стол какие то консервы, пиво и даже бутылку водки.

-Нет, только не это, не могу даже смотреть на это, сразу тошнить начинает.

-Ну, ты как хочешь, а я пожалуй, чуть тяпну, - не сильно упирается Олежка, - оно ведь не повредит с утра то. Ты, вон тогда пивко пей, а я чуточку беленькой, если не возражаешь.

Вот так и начался у нас новый день, хорошо хоть с работой проблем л, перед выездом в поле у нас всегда бывает неделька свободной и как хотим, так и распоряжаемся этим временем, так что с этим вопросов никаких не возникает. Не прошло и пол – часа, как вся компания была снова в сборе. И все повторилось с начала, а на следующий день так же болела голова и я не находил себе места. А ближе к обеду, выловили Швондера, ему срочно лететь в командировку в Тюмень, получать магнитометры и еще какую то ерунду, без которой в поле ну прям никак, начальству виднее кого посылать и не важно болит ли твоя головушка. Пролетел еще один денек, а на завтра начались проблемы, во первых у всех закончились денежки, которые нам пооставляли жены, и которых всегда не хватает, а где их брать непонятно. Хорошо, хоть Мамонт догадался, и выдвинул оригинальную идею.

-Ребята, а у меня есть ключ от Соколковской квартиры, а там фляга бражки, давайте чуточку займем у Швондера, не обеднеет же всегда делиться с ближними нужно, так даже в Ветхом Завете написано.

Ну как тут поспоришь, на том и порешили, всей кучкой перебрались в квартиру Соколкова, а на завтра спохватились, что сегодня вторым рейсом прилетает Олег из командировки, он звонил из Березова, а фляга то почти пустая. Вот будет крика и рева, как быть? Что делать? Хоть в тайгу беги. И вот тут то пришла идея, да только уже мне.

-Вот, что парни, давайте уксуса во флягу нальем и воды, как было. Откуда он узнает, что это мы тут похозяйничали, ну перекисла бражка, в уксус перешла, ни в жизнь не догадается. У кого хоть эссенция дома есть?

-Вроде у меня дома в холодильнике была, счас посмотрю, - Ваня, как - то неуверенно двинулся на выход. – А может из этой затеи ни фига не получится.

-Получится, получится – поддержал меня Олежка, - откуда Швондер поймет, кто это ему козу подстроил, давай лучше побыстрее иди Ванюша, а мы пока тут порядок наведем.

Пока Иван ходил, мы быстренько прибрали на кухне и в прихожке, а в зале мы и не были. Так что к приходу Ивана в квартире порядок уже был образцовый, как мы и хотели во флягу влили флакон уксусной эссенции, долили воды и покинули квартиру. Соколков прилетел сразу после обеда, и чего уж дома делал, непонятно. Только мы его не видели, и он нас не искал. Значит ничего не понял, может и к лучшему. А на завтра в плане был вылет наших поисковых отрядов по своим участкам. С самого раннего утра мы все уже собрались на аэродроме со спальными мешками, рюкзаками, со всем необходимым барахлом, что бы уже до поздней осени не появляться на базе в поселке.

Первым на свой участок вертолетом, к нашей общей радости, забросили Соколкова, а потом по очереди и всех остальных. Вертолет разбросал нас на сотни километров друг, от друга и связь только по рации. Хотя мы к этому уже и привыкли, но все равно грустно расставаться. И лишь осенью мы вновь традиционно соберемся за своим круглым столом, повспоминать, попеть под гитару песни, чуточку погрустить, что бы следующей весной вновь расстаться до глубокой осени.