Вахта

 

… А за окном все также стонут провода, и поезд мчит меня в сибирские морозы - поет Кузьмин, вот и я постоянно возвращаюсь с мыслями о сибирских дорогах и конечно морозах. Хотя сейчас в самом разгаре лето и за окном нашего купе мелькают кудрявые зеленые березки. Поезд и вправду мчит меня на север, но не в стужу и холода, а в самый разгар комариного беспредела. Время, когда всю душу выматывает нескончаемая жара и кажется что уже нечем дышать, вот-вот брякнешься в обморок, а тут еще это комарье зудит и зудит в ушах и днем, и ночью, да ладно бы только зудело, а ведь даже самый маленький комарик только и норовит, как бы побольнее укусить и попить твоей кровушки. Я спешу на север, спешу на вахту - вахта это дело серьезное, два месяца бессменной работы на станции газового каротажа, двенадцать часов работы и двенадцать отдыха и так все два месяца. Меня немного беспокоит, куда я попаду, и с кем придется жить и работать все это время, а это совсем непросто, все люди разные, разные у всех характеры и порой так трудно найти с кем нибудь общий язык и тогда эти два месяца покажутся совсем не раем, а сущим наказанием. В памяти непроизвольно всплывает вахта позапрошлого года, вот тогда то уж действительно была зима, морозы зашкаливали за сорок, а снега почему-то было не очень много, так чуть-чуть, земля присыпана слегка и все. Зимний день короток, затуманенное трескучим морозом солнышко, с трудом оторвавшись ненадолго от горизонта, тут же скрывалось за темной кедровой гривой, и все окутывалось серой морозной пеленой. В такие дни даже приостанавливались все работы на буровой, тишина и мороз в полной мере овладевали не только металлом, но и люди старались, как можно реже выходить на улицу. А у нас на нашей станции, в вагончике-доме, было тепло. Весь балок был напичкан электроникой, на видном месте установлены два мощных компьютера и всякие разные другие хитрые приборы, с помощью которых вполне успешно можно знать, что творится на буровой, идет ли подъем инструмента, как и с какой скоростью, вертится на глубине долото – специальная штука которая, вгрызаясь в породу, углубляет скважину. Одним словом, станция контроля за процессом бурения. Так вот, работа работой, а жить то тоже нужно, а вот здесь то и закавыка получилась. Артемка, правда, парень вроде и ничего, но с какими то странностями, то вдруг он становится ярым вегетарианцем, ничего кроме каши и капусты не ест, остальное напрочь отвергает, не ест даже рыбу жареную, но это еще ничего не хочешь, не ешь дело твое. А то вдруг он принимается прививать себе и другим правила здорового образа жизни, вот это уже серьезнее – окна и двери настежь, и это когда на улице минус сорок! Кто же может выдержать такое издевательство, когда только и хочется запрятаться от холода куда нибудь подальше под одеяло, под подушку да куда угодно, лишь бы не чувствовать этот леденящий всю душу холод, а тут нате вам! все двери нарастапашку, а ему хоть бы хны. Вот тут то и начинается: я закрываю двери, а Артемка снова открывает, и так мы боремся упорно друг с другом. Артемка обычно не выдерживает и, психанув, хлопнув дверью, скрывается в жилой половине балка, где у нас спальное помещение. Там всего две кровати, стол да полочки для всякой ерунды и больше ничего, так вот фыркнув, Артемка скрывается во второй половине и, обидевшись, может дуться целый день, а то и два. Но всему приходит конец, и постепенно обиды забываются и все идет своим чередом, до следующего противостояния, а это при его характере с причудами, запросто по любому случаю возникают конфликты, и все начинается сначала. Так вот эти два месяца превратились в сущий ад, прямо испытание, какое то, на выживаемость, что ли, а если бы это было в космосе, куда бы смылся Артем? Тут и до смертоубийства было бы недалеко, вообще была не вахта, а черт те что. С трудом дождался я конца срока и с огромным облегчением со всех ног понесся прочь, в свою дорогую далекую Тюмень. Тюмень, где мой дом, родные и близкие, где меня всегда ждут, всегда рады моему появлению, и откуда с такой болью уезжаю, расстаюсь на несколько месяцев.

Вот и сейчас сидя у окна, глядя на проплывающие мимо чахлую, низкорослую тайгу – редкие кедровые гривы, а все больше заболоченные низины, укрытые мхами и мелким березняком, нагоняет на меня тоску и вгоняет в какое-то одиночество.

Почему-то долго простояли в Сургуте, почти два часа, правда уже утро, и ожидание сильно не докучает, но все равно хочется побыстрее добраться до места, до Мегиона и там определиться с новым местом работы, встретить старых знакомых с кем неоднократно коротали долгие дни и ночи на станциях. Встретиться поговорить, повспоминать прошедшие деньки, а может и распить бутылочку горькой.

Пока я таращился в окно на пролетающие мимо ели и березки, незаметно проскочили Лангепас, значит скоро и Мегион, пора собираться, наскоро собрав постель, отнес проводнику, затем уложил свои вещички в сумку, ну вот вроде и все. Да, вот он и Мегион, вагон слегка качнуло – поезд, встал вот и перрон.

Я почтенно простился с попутчиками и, выйдя из вагона, закурил. Вкус сигарет показался мне чересчур привычным, казалось, что всю дорогу пока трясся в вагоне только и делал что курил. Увидев подъезжающий рейсовый автобус, бросил недокуренную до половины сигарету и пошел в сторону остановки. Каждый раз в этом месте у меня возникало ощущение, что всё идет по какой-то набитой колее: едешь на поезде, потом пересаживаешься на автобус, потом на базу экспедиции и так далее. Это примерно как когда человек из года в год пять дней в неделю ходит на работу. Многие вещи и события участвующие в этом привычные настолько, что становятся обыденными и человек их просто не замечает, словно их и вовсе не существует.

А вот и она “Тюменьпромгеофизика” и наша ГТИ. Слава богу добрался без особых приключений и ЧП. Первым делом иду, конечно, к Егорычу, показаться на его ясные очи, однако страсть как не уверен, что все пройдет гладко, если учесть далеко неблагополучный финал прошедшей вахты, о чем вспоминать то и не хочется. Чувствуя за собой грешок, робко стучусь в дверь его кабинета. Совсем неожиданно дверь открылась, и из кабинета вылетел взъерошенный Володька Лукьяненко. Лукьяненко – с кем я и начинал работать в экспедиции.

- Привет, - только я и успел произнести, как Володька исчез за горизонтом.

- А, Иванович, заходи, где это ты запропастился? Вчера еще должен быть! На Агане вот-вот скважина забурится, а геологов нет, и ты где-то тормозишь.

- Как это я торможу? Александр Егорович! – попытался возмутиться я, - у меня же все точно по графику, на работу только завтра, вот сегодня и подъехал.

- Ладно, это так к слову, а на Аган действительно нужно собираться и чем быстрее, тем лучше. Скважина сложная и довольно ответственная, понятно?

- Понятно, что других у нас просто и не бывает. А завтра я вполне буду готов к выезду, у меня практически все есть, только продуктишек чуть-чуть прикупить.

- Добро, тогда на завтра и запланируем выезд вашего отряда, а пока иди, отметься у Маринки, пусть зафиксирует твое прибытие.

Егорыч конечно молодец, нужно отдать должное. Память у него отличная всех и вся он помнит, насколько я знаю ему и не нужны никакие записные книжки, он всегда в курсе всех событий, что творится на буровых. Где стоят наши станции газового каротажа, кто, когда уехал с вахты и когда ему нужно вернуться на работу. Все у него на примете, ничего не проскользнет мимо его внимательных глаз.

Мне ничего не остается делать, как направиться к Марине, она и секретарь и следит, что бы все сотрудники были вовремя протабелированы, иначе несколько дней вполне могут вылететь из зарплаты, а это приятного мало, сколько пройдет времени и потрачено нервных клеток, пока дополучишь эти денежки.

Вот вроде бы и все, отметил прибытие у Марины, взял направление в общежитие, можно теперь и прошвырнуться по городу, забежать на рынок прикупить, что нибудь из провианта и на пару месяцев на буровую. Все ясно и до предела понятно, вот только куда Лукьяненко подался, просто исчез, нигде его не видно, ну да черт с ним, еще встретимся, и будет время поговорить, а пока вперед в город.

Мегион встретил душным зноем, запахом плавящегося асфальта и пустотой. Все жители городка попрятались кто куда, никого не видно кроме редких мужичков толпящихся возле пивных ларьков, где они с удовольствием потягивали холодное пиво, а остальные видимо либо на работе, или просто схоронились по квартирам, где еще осталось подобие прохлады. Город нефтяников и вахтовиков, Мегион, довольно молод, просто скороспелка, многоэтажки выросли как грибы, хотя кое-где сохранились окраины первых поселенцев и строителей городка. А так городок ничего, хотя и мал, в нем все есть, и магазины, и рынки, которых даже два, а вот ресторанов, пожалуй, нет, хотя может и есть, да я их не видел, по правде сказать, я их, и не искал, просто всегда не до них.

Вот и сейчас после рынка с набитыми пакетами спешу назад, завтра выезжать, а дел еще по горло, конечно, я слукавил Егорычу, что я уже готов как “штык“ на буровую, но к завтрашнему дню, думаю все подгоню.

Утро было ничем не лучше чем вчерашний день, такая же духота, и знойное жаркое солнце над головой, рановато же оно тут поднимается, а может оно здесь вовсе и не заходит. Как бы там ни было надо собираться в дорогу, вчера вечером почти все вещи унес на базу, собрать только спальное да разную мелочевку и все.

На базе еще никого нет, просто рановато. Все проверил, все вроде на месте, остается только загрузиться в машину и на Аган. Едем вместе с геофизиком Серегой Ежовым, парнишка неплохой и к тому же он уже был в Новоаганске знает места, да и с бригадой буровиков знаком, а это совсем неплохо. Знать бригаду и бурового мастера - много значит, меньше конфликтов с буровиками, все жить спокойнее.

У входа в экспедицию дымит сигаретой Серега, видуха у него озабоченная, наверно, что то не так, а может мне просто кажется, все же на пару месяцев в тайгу это не в кино на дневной сеанс.

- Привет, Серега, а ты что в экспедицию не заходишь?

- Здоров, Иваныч, щас зайду, хочешь, не хочешь, а идти придется, уже девятый час скоро и народ подойдет, Егорыч, непременно заявится, снова обучать начнет, да кучу всяких разных вопросов подкинет.

- Зря ты так, Егорович попусту ничего не говорит, если бы не он какая бы была экспедиция, так, одно название.

- Может ты и прав, ну уж больно он дотошный по работе, все то ему знать надо.

- На то он и начальник, ему положено все знать, Серега, да он же прошел всю эту кухню с самого начала и работу знает от корочки до корочки, его на мякине не проведешь.

- Я и не собираюсь его проводить, но десятой дорогой обходить всегда стараюсь, от начальства дальше крепче спишь.

Пока мы препирались, и Егорыч появился на горизонте, как всегда не один, а в окружении ребят. Как ни странно, но по дороге от своего кабинета до экспедиции, ходу то всего пять минут, а он успевает решить кучу всяких разных вопросов.

- Пойдем, смоемся, Иваныч, к Егоровичу подойдем когда он освободится.

- Как хочешь, Серега, а можем и сейчас подойти, по башке же не ударит.

- Нет, давай лучше попозже. Сразу определимся и с транспортом, заодно и план работ заберем.

- Пойдем тогда в курилку, переждем минут двадцать, а потом подойдем.

Вероятно, это было мудрое решение, Егорыч был зол, как черт, видно что-то было не так. Раздраженно он выговаривал Лукьяненко, а заодно перепало и Юре Кумпану, то ли за халатность, то ли сделали что-то “шиворот на выворот”, но попало обоим по полной программе. Хорошо хоть наш начальник быстро “отходит” и зла не помнит, помнит то он конечно все, помнит до мелочей, и при случае может напомнить даже через год, что нибудь то о чем ты уже давно и забыл. Как порешили, так и сделали, и уже через пару минут, мы наслаждались дымком наших сигарет в полутемной прохладе курилки. Только не долго продолжалась наша идиллия, в распахнутой двери показалалась взлохмаченная физиономия нашего ведущего геофизика Вити Кумпана.

- Ежов, к шефу! Он тебя жаждет видеть. Иваныч, ты лучше пока там не маячь. Вчера пиво пил? -пил, так что сиди и не рыпайся, как из пивной бочки тянет. – Скороговоркой выдал Витька и исчез за дверью.

- Ладно, я пошел, получать свою порцию “пряников”, хотя вроде и незашто еще, может просто для профилактики, там будет видно. Подожди меня здесь не исчезай хорошо.

- Иди, иди я буду здесь, все равно идти некуда.

Долго Серегу не мурыжили, минут десять не больше, появился он довольно скоро и совсем с виду не раздолбанный.

- Все порядок, Иваныч, едем – машина у входа, с нами программист еще едет и все, он скоро подойдет, пойдем шмутки закидаем и вперед.

- Слышь, Серега, а ты Лукьяненко не видел? Вчера где-то промелькнул и исчез, жаль не увидимся в этот раз.

- Володька, где то в городе обитается, подойдет, но попозже, что ему в такую рань делать, он же домой едет, свое отработал.

- Жаль, конечно, что не встретимся, тогда пойдем грузиться.

До Агана добрались только к вечеру, наш балок сиротливо стоял на отшибе у самой обваловки, да и сама буровая темнела вдалеке огромной темной безжизненной махиной. Монтаж еще не закончен, когда ее полностью соберут вот тогда то она засверкает десятками лампочек и чем-то будет похожа на новогоднюю елку, а пока это груда металлических конструкций усталого металла. Хорошо, что мы успели добраться до буровой под вечер, а если бы ночью, где найдешь электрика, а нужно в первую очередь подключить электроэнергию дать свет-тепло, а остальное потом, потом будет и чай, и какая нибудь похлебка, а пока только свет. Серега появился с электриком, спустя полчаса, где он его только искал.

Но вот дали и свет - на станции все кувырком, все, что могло упасть валялось, как попало на полу, матрацы и одеяла вперемежку с чашками и ложками, рассыпанный чай и сахар, наполовину с крупой, какой то кошмар, хорошо хоть аппаратура уложена в ящики и как-то не разлетелась.

Допоздна наводили порядок в балке, но конечно сначала заварили чайку немного поели и вперед. В сон провалились уставшие, но довольные выполненной работой. А утром снова навалилась жара и комары, в городе то их не было, а тут просто и не скажешь, над головой стоит сплошной гул, слепят глаза лезут в уши и жалят, кусают-грызут без устали. Если - бы не мазь комарье сожрало – бы подчистую, комарики это еще так себе, а вот скоро появятся мошка и гнус это уже что-то, от них уж точно спасения никакого нет.

Прошел день, потом еще один, а сдвигов никаких, все так же стоим ждем окончания монтажа буровой установки, а потом и мы установим свою, настроим датчики, подключим компьютеры и начнется наше круглосуточное дежурство.

Станция газового каротажа – это не только контроль за ходом бурения, но и куча всякой разной полезной информации. Постоянно к нам наведывается буровой мастер с технологом, не редкий гость у нас и супервайзер которым позарез нужно знать точную глубину скважины, какое давление промывочной жидкости и какая у нее плотность и многое, многое другое, в общем, вытягивают всю имеющуюся информацию. Наши датчики установлены по всей буровой, и мы достоверно можем говорить, как крутится шарошечное долото на глубине несколько тысяч метров, с какой тяжестью на него давит вес всех стальных буровых труб. Практически мы видим и слышим, как ведет себя скважина, а по большому счету основная наша задача-это получение той информации, которая позволит предотвратить аварийные ситуации, которые возникают совсем неожиданно, и порой совсем не там где их можно ожидать. Аварии, как и везде на любых предприятиях непредсказуемы, а на нефтяных и газовых скважинах чрезвычайно опасны, когда с огромным давлением нефть и газ вырываются из недр на поверхность и часто вспыхивают неуправляемым факелом, где плавится металл и мачты буровых вышек складываются как карточный домик. Это завораживающе страшное зрелище; стоит несмолкаемый гул и грохот, с устья скважины в небо на сотни метров в хмурое небо ввинчивается фонтан из газа, воды и грязи. Вся вышка покрывается толстым слоем инея и снега, и больше похожа на новогоднюю елку, чем на буровую. Все это еще ничего, а вот когда все это вспыхнет, синим пламенем – это уже что-то. А пока у нас все еще в начальной стадии – стадии, когда думать о таких вещах еще рановато, да и дай бог, что бы такого не случилось.

Проснулся от дикого рева, ничего не могу понять, орет Серега, мечется под пологом, машет руками и ногами.

- Ты че, Серый? Очумел что ли, ревешь как мамонт. Время то посмотри, только шесть утра.

- Мамонт, какой к черту мамонт, посмотри полный полог комарья, чуть живьем не сожрали и как только они умудрились забраться сюда.

- Как, как - полог то надо аккуратно под матрац запихивать, а ты просто опустил на пол и все. У меня смотри, нет ни одного. – Ничего не поделаешь, приходится вставать, хотя еще так рано и можно было бы еще конечно поваляться в постели. - Все это Серега, и сам не спит и мне не дает.

- Слышь, Серега, если проснулся и всех поднял, то вылезай из полога, и пойдем на буровую еще разок проверим все датчики. Сегодня будут забуриваться, нужно все проверить.

- Да, уж конечно с тобой поспишь, проверка – проверкой, а столовая – столовой. Пойдем вначале позавтракаем, а потом уже и на работу.

- Так я тебе тоже самое и говорю, сначала похаваем, а потом займемся аппаратурой. – Просить дважды Серегу не нужно, и он через минуту уже был на ногах.

Не успел Серега еще толком проснуться, как дверь в балок с треском распахнулась и на пороге появилась физиономия Юры, того самого Юры Кумпана, но уже в роли ведущего геофизика экспедиции, и значит не просто Юры, а Юрий Викторовича вот так вот. А у самой станции в притык стояла наша всеми ветрами побитая “Нива”, подъехавшая так незаметно, что ее и не услышали. Юрий Викторович не стал долго задерживаться на станции, прямиком махнул на буровую, посмотреть, где и как установлены наши датчики, да и проверить все наше оборудование. Долго он там не задержался, прилетел в балок и сразу засел за компьютеры, что да как. Как работает программа, правильно ли проведены настройки, все то ему надо знать, везде сунуть свой всезнающий нос. Но после проверки вроде успокоился и даже соизволил принять чашечку нашего кофе. Проглотив кофе, заторопился и не стал задерживаться, впереди еще несколько буровых и если распивать чаи на каждой станции, то и дня не хватит.

Уехал Кумпан, слегка замутив наше сознание, но работа-работой, после столовой мы вновь отправились на буровую, кое-что подправить, еще раз проверить, и как раз началось бурение, загремели дизеля во всю мощь четырех двигателей. Теперь бурение пойдет круглосуточно и вместе с ними мы так же будем круглосуточно дежурить на станции, меняясь с Серегой через двенадцать часов. Вот тогда то потянутся трудовые будни.

Смена за сменой, день за днем летели быстро и незаметно, Серега осунулся и даже слегка похудел, все же ночные смены не шутка, в ночь напряженная работа, а днем частенько не дают толком выспаться, то одно, то другое, порой Серега с трудом мог урвать три – четыре часа на сон. Но каким шебутным он был, то таким и остался, мне то было попроще, все же день есть день, а ночью все супервайзеры и мастер предпочитают тоже спать, так что для меня все было спокойнее и проще.

Летели дни, углублялась скважина, все шло своим чередом. Только вот, где-то в начале августа, когда жара особенно досаждала и спать в нагревшимся балке становилось невмоготу с нами стали происходить странные вещи. Как-то вечером одурев от дневной жары, я решил просто пройтись в тиши по природе, так побродить где-то рядом с буровой. Предупредил напарника и двинул по просеке в глубь тайги.

Тайга встретила сырым полумраком испаряющейся влаги, дурманящим смолянистым духом созревающих кедровых шишек, запахами хвои и несмолкаемым стрекотом кедровок и соек. Выйдя на просеку удивился неожиданной тишине, угомонились кедровки, куда делись сойки, тишина просто давила на уши. Солнышко спряталось за кроны могучих деревьев, и сумерки, надвигаясь издалека, покрывали мраком дальние кедровые увалы. Просека все дальше и дальше уводила меня в сторону от лагеря, стали затихать звуки работающей буровой, тишина еще более сгустилась вокруг меня, и где-то исподтишка стала закрадываться подлая мыслишка, а не повернуть ли назад, как никак, а среди людей все же спокойнее. Отогнав дурные мысли, я настырно продолжал топать по просеке.

Вдруг совсем неожиданно где-то высоко над головой появилось светлое облако, может даже и не облако, а какой то туман светящегося серебристого цвета. Свет будто исходил из самой его глубины, то, становясь ярче, то совсем затухая, обретая едва заметные очертания в темнеющем небе. Сперва - то это облако никакого интереса у меня и не вызвало, ну облако как облако, мало ли их шастает по небу, только вот когда рядом надо мной появился ярко светящийся цилиндр, и откуда он только взялся, я вперился в это чудо с раскрытым ртом. Неизвестный цилиндр медленно плыл, сопровождая меня, вдоль просеки, а потом прицепился к облаку. Мысленно я пытался распознать в нем хоть один известный мне летательный аппарат. Ничего путного не приходило в голову, мысли кружились как дикие пчелы у разоренного дупла. Я боялся отвести взгляд, словно магнит он притягивал и завораживал меня все сильнее и сильнее. Потерялось ощущение реальности, закрыв глаза, на мгновение испугался, что больше мне ничего подобного не почудится. Все это продолжалось минут пять, ну может десять, жаль, я не прихватил с собой часы и фотоаппарат, думал, не понадобятся. Так вот покрутившись вокруг да около, этот цилиндр неожиданно завис над самой этой туманностью. Какое-то время просто висел, застыв над облаком, затем выпустил в его сторону четыре ярких луча похожих на опоры, вспыхнул яркими красками, усиленно замигал, и прямо на глазах облако потускнело, стало таять и растворяться. Через какой то миг исчезло облако, и вместе с ним пропал, или просто растворился в межгалактических пространствах и сам цилиндр.

Постояв еще немного в надежде, что случится, что нибудь еще, что будет продолжение, но ничего, темнота сильнее окутывала небо, засверкали первые звездочки, поняв что утеряно что-то важное и безвозвратно я поспешил к себе на буровую, на станцию поделиться новостью с Серегой.

Но и без меня на буровой стоял переполох, а на нашей станции в полной растерянности метался из угла в угол Серега.

- Иваныч, как хорошо, что ты появился, тут такое творится, просто ужас. Ты даже представить не можешь, компьютеры, и датчики будто взбесились, все зашкалило, все что могло! Со станции не вылезало все начальство, всем стало что-то надо, у них тоже датчики с ума посходили. – С остервенением проредил всей пятерней и без того редкую шевелюру на голове, Серега, - а что случилось, кто знает, полная ерунда.

- А, ты, знаешь, что я только сейчас видел? Может это как-то и связано с этими чудесами. Представляешь, иду по просеке, недалеко здесь, а над головой завис какой-то блестящий цилиндрик…, - и пересказал Сереге о своих приключениях.

- Вот это, да! – только и смог произнести мой напарник.

- Все это и ничего, но я немного испугался, было жутковато, что на уме у этой штуковины, а когда она засосала целое облако и растворилась это было уже что-то, ну а я сразу маханул в балок.

- Ладно, все хорошо, что хорошо кончается, пройдет и это, улягутся страсти все пойдет своим чередом. Иди, пей кофе, как будто специально для тебя только что сварил, прям свежак.

От кофе отказываться грех, и я с удовольствием опрокинул пару чашек горячего напитка, вперемежку с сигаретой даже ничего получилось.

После кофе немного поболтали, Серега остался дежурить в ночь, а я убрался в другую половину, где наши постели и где мы отдыхаем после смены. Было душновато, в голову лезли всякие мыслишки, об этом НЛО. А может это все мне просто померещилось, от этой дурацкой жары и свихнуться недолго, да нет видел же я его своими глазами, привидеться такое ну никак не может. Долго ворочался и уснул где-то под утро, проснулся оттого, что кто-то усиленно трясет меня за плечо. Черт побери, неужели опять, какие нибудь чудеса, промелькнуло в голове, но нет никаких чудес – это Серега стоит надомной с хитрой улыбкой.

- Просыпайся, Иваныч, сегодня моя очередь прогуляться по природе, схожу вон в соседний кедрач, на ближний мандал, брусника созревает, а может и шишка подходит. А по правде вчерашний случай из головы не выходит, всю ночь думал, аж башка кругом от этих мыслей, пойду проветрюсь, может полегчает.

- Сходи конечно, глядишь и чай с брусникой вечерком может, попьем.

Пока я выбирался из полога Сереги и след простыл. Встал, глянул на мониторы все вроде в порядке, бурение идет полным ходом, крутится долото, углубляется скважина и никаких закавык.

Не так много прошло и времени, как дверь с треском открылась настежь и в балок влетел встрепанный Серега.

- Все, больше в лес я не ходок, видел я эти ягоды и шишки! Знаешь, Иваныч, все так хорошо начиналось, место нашел чудесное – брусники навалом, ну думаю быстренько наберу и домой, почти целый пакет набрал, ну думаю надо бы и шишку посмотреть может и тут подфартит. Ну, значит иду сам по себе, в башке какие-то мыслишки крутятся, по сторонам особенно и не засматриваюсь. А тут, как что-то кольнуло, поднял глаза, а вот и он. Иваныч, меня будто парализовало, ничего не пойму, откуда медведь появился, да здоровый такой гад. А он тоже видно не особенно хотел меня видеть, но ведь стоит и на меня зыркает, а уходить не думает. Что делать? Ни ружья, даже ножичка -ничего, вот думаю попал и не убежишь никуда, в момент догонит, что ему два прыжка и готов, а тут вспомнилась байка, мол поговоришь с ним, попросишь дорогу уступить он и уйдет. Давай я с ним беседовать, и так, и сяк, а он стоит только башкой здоровущей крутит да на меня хитрыми глазками зыркает. Что делать, как быть руки сами опустились, не заметил, как и пакет с ягодами на землю поставил и рюкзак рядом положил, а в голове одна только мысль бьется, как уйти. Ну, думаю, была, не была, буду задним ходом сдавать и потихоньку так начал отходить, а от мишки глаз от страха оторвать не могу, а он хоть бы что стоит и на меня посматривает. Отошел я так метров на десять, а мишка хвать пакет и своими когтищами вмиг распластал его, только ягоды на землю брызнули. А ему видно только это и нужно было, на меня ноль внимания, давай ягоды дармовые хавать. Тут и я осмелел, развернулся и на хода, через пять секунд я уже здесь. Вот так, чуть медведь башку мне не отвертел, ладно на ягоды позарился.

- Да, видно придется нам чаек без бруснички сегодня пить, но ты Серега особенно не переживай, радуйся, что так все закончилось, могло быть и хуже.

- Хуже то и не придумаешь, а мишка то сытый видно в это время, жратвы у него сейчас, сколько хочешь, нужен ему зачуханный гтишник.

- Может ты и прав, но кто его знает, что у него в голове, зверь и есть зверь.

Больше мы за ягодой, конечно, не ходили, да и время свободного поубавилось, бурение пошло полным ходом и по лесу шастать просто не было времени и тарелок летающих нам больше не встречалось.

Вот так в рабочих буднях и пролетел остаток наших дней на буровой. Завтра приезжает нам замена, и мы передадим по описи нашу станцию следующему отряду, может им повезет больше, повстречают и побеседуют с инопланетянами, наберут полные торбочки всяких разных ягод, а мы уже будем дома, поглощать плоды цивилизации. Но это все будет завтра, а пока нужно прибраться в балке, навести порядок с отчетностью, вообще подбить все бабки, и свободны. До следующего заезда, одно радует, что не будет этих тиранов комаров.