Порой я чувствую себя хранительницей в музее, в котором хранится таинственное, волшебное, драгоценное ювелирное украшение - бриллиантовая бабочка. Днем я могу часами ее разглядывать, брать ее на руки, дышать на нее и любоваться сверкающими переливами граней прекрасных камней.

 

Держу ее трепетно на раскрытой ладони, мне волнительно от того, что она, хоть ненадолго, но моя. Она вольна улететь в свою, закрытую бронированным стеклом витрину, найти там покой и защиту. Но бабочка не хочет, она не боится меня, она будто просыпается, согреваясь от дыхания и покачивая крыльями, легко вспархивает с ладони. Летает вокруг меня, рассыпая радужные искры света, от ее крыльев веет ароматным ветром весны, эти толчки воздуха будто посланы огромным опахалом, они раскачивают меня, и я наполняюсь пьянящим ощущением счастья. Это несравненное чувство полета, оно словно пронизывает меня, пропитывает насквозь, проникает в каждую клеточку моего тела. Я не умею насытиться, собрать в себе и запечатать эти эмоциональные взрывы, они волнами охватывают меня и так же постепенно спадают, утекая в никуда… Бабочка садится на ладонь, вмиг становясь снова драгоценностью и складывает крылышки вместе, как будто превращая их в одно вертикальное крыло… она словно засыпает и ее спокойствие передается мне… Я нежно целую трепетные крылышки, и получаю несравненное удовольствие от этого…

 

Я любуюсь ею… Тончайшая платиновая паутинка переплетается между сияющих алмазов, образовывая причудливые узоры, которые хочется рассматривать и разгадывать, как удивительные тайны. Когда она шевелит крыльями, то тут, то там яркими огнями вспыхивают рубиновые, сапфировые, аметистовые искры. Изумрудно-топазовые глаза смотрят на меня так, что я понимаю – они видят мои мысли…

 

Глаза заглядывают в глубины моего сознания и это тревожно, я словно чего-то ожидаю… Только чего? – не знаю сама. Я шепчу ей самые сокровенные свои тайны. Раз она все равно знает, распахиваю настежь для нее душу. Пусть безраздельно царствует в ней. Я советуюсь с ней, рассказываю свои печали и радости…. Только она не отвечает мне. Наверное, она думает, что сказать… а может не хочет говорить? Ведь совет – это всегда исповедь… Но мне от этого не страшно. Я понимаю ее взгляд, по шевелению крыла понимаю, что она хочет сказать, и эта молчаливая взаимосвязь так дорога мне…

 

Порой бабочка холодит, даже леденит свой взгляд… Не видя тепла в любимых глазах, я перестаю слышать ее мысли… Я ищу свою вину, как старатель ищет золото, перемывая тонны пустой руды… Теряю покой, пытаясь понять, мое сердце, пугаясь, сжимается. Что случилось? Я обидела, сделала больно? Опечалила словом, взглядом? Рассудок мечется от мысли к мысли и в глазах накапливается водопад слез… Я так ни разу и не разобралась в причинах ее отчужденности, со временем всё проходило сама собой…

 

Казалось бы, что переживать, прошло и забылось… но нет… где-то в глубине меня есть какая-то странная нить. На ней эти ледышки из глаз нанизываются, словно бусины. Ледяная цепочка морозит сердце, оттого льдинки не тают и царапают меня острыми краями, словно они не из воды, а из алмазов, тех же что и на крыльях. Только на крыльях они мастерски ограненные, сверкающие, приятные глазу и пальцам. А на той нити – острые, как осколки стекол. Сама нить, я боюсь, когда-то разорвется, а эти осколки разорвут меня изнутри, оставив истекать болью. Но я прощаю все своей бабочке. Ей ведь невдомек, что мне так больно. Иногда, измучившись от боли, я плачу… Но это ничтожная цена за счастье быть вместе с моей бесценной бабочкой. Все равно, ведь чаще она осыпает меня искрами ласковой неги, дает вдохнуть весенней чистоты, искупаться в лучах любви. Она любит меня, я знаю…

 

Эйфория кончается, когда кончается день. Приходит ночь и, вместе с нею, хозяйка-хранительница. Она вырывает из моих рук мою драгоценность. Она поступает с бабочкой так жестко, что я понимаю, что для хранительницы - это просто предмет из ее экспозиции, который должен лежать на месте… Она не видит красоты, изящества и ценности бабочки, не боится сломать, погнуть ее. Она понятия не имеет, что бабочка живая, умеет летать и дарить счастье… Хранительница упаковывает бабочку в грубую серую материю, отчего тут же гаснут радужные искры, и убирает в футляр, запирая мою драгоценность в непроницаемую витрину.

 

Строго смотрит на меня и показывает на дверь. Я, понурив голову, ухожу…

Меня одолевают мысли – как она там… что с ней… пронзает мысль, что ей холодно без меня и одиноко в серой пустоте. Ничто не радует меня, кроме мысли о том, что ночь коротка и скоро пройдет…

 

Я лелею мечты, что завтра снова смогу подойти к моей драгоценности, протянуть руку – вспорхнет на ладонь, встретиться взглядом – понять, что мысленно мы и не разлучались, ощутить прикосновение нежного крыла на своих губах – и растает ночной холод, впитать радужные искры - и спрятать в сердце частичку счастья, которая – лишь она одна – может растопить колючие льдинки непонимания.

 

Моя бабочка знает, как влияет на меня ее настроение, когда рассыпается фейерверком веселых искр, и я сверкаю как алмаз, когда затуманиваются печалью изумрудно-топазовые глаза, и я сникаю и тону в депрессии, а монументальное ее спокойствие вселяет в меня уверенность и дает сил.

 

Моя беда в том, что моя бабочка не умеет сказать мне… Ведь я, при своем эгоистичном упоении счастьем, часто неправильно поступаю с ней. Я держу ее в руках, как источник своего счастья. А часто ли я понимаю, чего хочет моя бабочка? Она беззаветно дарит мне себя, ничего не требуя взамен. Но счастлива ли она со мною так же, как я с ней?

 

Бывает, что я не прихожу к ней и, порой мне кажется, что она на целый день остается в своем сером мире. А так ли нужна ей я, как она мне? Может ей нравится быть в своем футляре, а я изо дня в день вампирически питаюсь ее искрами...

Столько вопросов и ни одного ответа…