(городские зарисовки)

 

Звёздочка по имени Солнышко с утра, проснувшись и стряхнув с себя, да и с голубого неба последние следы запоздалых, ночных сестричек, брызнуло светом и теплом на просыпающийся и суетливый город. Умытые ночью извечными трудягами, красными китами на колёсиках - мойщиками асфальта, тротуары ещё парили влагой и туманили приходящую неизвестность зарождающегося дня. Дворники шуршали ещё мётлами в унисон музыки торопливых шагов граждан и гражданок, спешащих на работу. Им вторило пернатое разношёрстное племя, дразня щебетом и чириканьем своих лохматых врагов, бездомных кошек и собак. Он стоял на крыльце подъезда в раздумье, смахивая с сознания остатки ночной неги сна, стараясь раствориться в суете утра и прогнать лень, чтобы принять хоть какойнибудь план на день. Но, очередной раз поняв, что

 

импровизация его ни к чему не привела, шагнул навстречу новому дню, на прощание уловив трель электронного замка. Задумчивым взглядом окинув свою подружку, стоящую без дела под окном уже почти месяц, заботливо стряхнул из-под дворников машины залетевшие листья, пощёлкал сигналкой и пошёл лёгкой походкой к остановке. Её знакомый силуэт он заметил сразу, ещё не доходя до светофора. Словно дикая кошка в лоне дикой прерии, она скользила на невесомых каблучках по грубо вымощенному тротуару. В осиную талию безжалостно вонзилась анаконда ремешка, шаля с благородством классики изумрудного платья. Шикарные, белокурые локоны будто крали солнечный свет, чтобы потом подарить его миру.

Он точно знал оттенок её васильковых глаз и шальной изгиб её губ, когда она улыбалась. Рядом с ней всегда вышагивал невзрачный мужичонка лет сорока одетый под стать ей и с вечным планшетником; она на ходу пыталась на что-то уговорить его… На пешеходке, когда светофор в судорожных конвульсиях моргнул жёлтым и тревожно вспыхнул красным, они поравнялись. Утренняя городская суета, равнодушие и безразличие вечно куда-то спешащих человечков, надёжно скрыли их начинающуюся

безмолвную игру взглядов и жестов, только им двоим понятных. Не смахивая с губ нагло усевшуюся, но добрую улыбку, он будто бы взглянул на светофор, не видя его, а только её глаза, в которых метнулись озорные бесята, потянув за собой её очаровательную улыбку. Они оба делали вид, что не смотрят друг на друга и оба знали, что это не так и старались отвернуться, чтобы не рассмеяться. Это было их: Привет - Привет!!! Захлебнувшись в своих мыслях, он прослушал чириканье светофора и лишь «на автомате» устремился за движением толпы, уносящей её на другой берег реки из машин. На остановке время замирало для них двоих, это было их время. Маршрутки бегали, как ужаленные, и никто из них не знал, сколько минут, а, может быть, секунд они оставались наедине, пока её муж метался в ларёк за сигаретами. Она демонстративно отворачивалась от него, доставая из модной сумочки зеркальце, и их взгляды встречались вновь… Их мысли, взгляды, жесты были настолько переплетены, что они могли разговаривать на ментальном уровне. Он ей делал комплименты, и она точно знала, про что это он. Иногда они хулиганили: он предлагал мужа бросить на остановке и сорваться вдвоём, она закатывала при этом - будто бы мечтательно - глаза, а он хватался за сердце, как бы вырывая его из груди и бросая к её ногам.

Когда она была в плохом настроении и делала губы бантиком, он доставал носовой платок и, будто бы рыдая, пытался броситься под подходивший «лоховоз». А она готова была броситься следом, их это забавляло, и улыбка расцветала на её лице. Но неумолимое время пригоняло очередную маршрутку, и уже муж ей подавал руку на входе. Тогда их взгляды последний раз встречались, краешки губ говорили друг другу: Пока - Пока… И они неслись на работу, всего одну остановку, - только через мост переехать, офисы их были где-то рядом. Но это уже было не важно, они ехали в разных сторонах автобуса и точно знали, что никогда «по-настоящему» не встретятся. Ведь у неё есть он - её муж, а у него – жена, и в семейной жизни у них полная гармония. А это - всего лишь лёгкий флирт, их одна тайна на двоих среди городской суеты. Но жизнь не стоит на месте; сменились времена года, прихватив пару годков в довесок с собой, и стали уже забываться их игры в переглядки, как и маршруты их следования. Но однажды осенью в шуме оголтелых покупателей перед праздниками у витрин, набитых алкоголем, их взгляды встретились… Нет, это не была искра или молния, - это был чистый свет, тот, что объединяет людей, никому не понятный, кроме них, и разбавленный тайной, ведомой только им.

В этот момент они не слышали своих половинок, а лишь шутили и жаловались на них друг другу, они рассказали друг другу на только им понятном языке про то, что всё хорошо, да и, что, как и всех, их всё достало и т.д. Они стояли рядом перед витриной, занятые только друг другом и оба прыснули настоящим громким смехом, когда их руки случайно встретились на самой дешёвой бутылке водки. - Ой, извините!!! - Да ничего берите, берите, может вам нужней. Это были единственные слова, что они сказали друг другу. И разошлись, как в море корабли, под недоумённые взгляды супругов, так ничего и не понявших.