«Да здравствует Республика!» Рассказ-эпизод о происшествии в пути. Революции случаются удивительно внезапно для тех, кого это касается прежде всего. Иначе, как могла королева, Кровавая Волчица Джинерва, отправиться в путь под охраной сомнительного состава. Впрочем, она что-то знала, коль надеялась, что дочь ее успеет сбежать за границу.

Надо сказать, в этом месте не совсем ясно. Начну сначала. В пути карету нагнал курьер. Командир отряда выглядел встревоженным. Возможно, он ожидал нападения королевских частей для спасения королевы. Но ему повезло - получил долгожданное известие. Все идет как надо, как он ожидал. Королева, вне сомнений, пленница, которую, возможно, перехватили во время бегства под благовидным предлогом. Но она надеется, что дочери повезло больше. Быть может, она даже жертвовала собой ради бегства дочери. Но предательство, о котором я, как читатель, могу только догадываться, решило исход. И дочь повешена.

Смерть королева приняла достойно в тех условиях, что были. Казнь-убийство на большой дороге. Вызывает сомнение разговор королевы с палачами, с солдатами - с людьми, много ниже ее статуса. Да и пристало ли надменной королеве ругаться? Она уже в дороге должна была принять возможный исход. Впрочем, тут вымысел автора. На слово автору верим, тем более, что прозвища королям никогда не бывают пустыми. И народу любить Джинерву было просто не за что. Не радела. Грабила... Впрочем, это риторика. Власть есть власть. Она радеет не столь часто, рекруты и налоги - вот источники ее процветания сплошь и рядом. Не развитие, увы, экономики, наук и культуры.

Сочувствие... Королеву мы не полюбили. Она не добрая! Не справедливая! Да, красивая, в великолепном мундире. Но ругается надменно и грязно (ублюдки). И ни одной луковки нет у нее для Господа. Разве что медальон дочери. В этом месте чисто человеческое сочувствие вызывает любая мать.

Пожалуй, седой капрал, которые был удивлен непогребением тела, вызывает сочувствие. Военная жизнь не лишила его человеческих, пусть не чувств, но обязанностей. Погребение мертвых - обязанность живых.

Справедливость... Это понятие. И тем не менее, мародерство в ее состав не укладывается. Но мародерство неистребимо, как и низкие стороны природы человеческой. Во время революций мародерство цветет пышным цветом вседозволенности.

Рассказ создает впечатление картонности. Где-то я это уже слышала. Видела. Не раз. Хотелось бы деталей, вставных новелл, ярких человеческих переживаний, пронзительных лирических отступлений. Более звучащих диалогов, не таких предсказуемых.

Последнее слово королевы мы не услышали. И кто знает, что она вспомнила в последний свой миг... Это могло бы быть сердцем истории, возможно, открыло бы тайну ...рождения дочери, переворота, сэра Ланселота, в конце-концов. Не просто убийство беззащитной женщины и мародерство в условиях вседозволенности были бы тогда содержанием миниатюры.

Какая идея всплывает? Что все рано или поздно получает по заслугам? Что нет ничего легче, как сверзнуться? Да нет, не всплывает такая идея, поскольку слишком уж она общая для столь малой формы. Ведь никто из солдат не вспомнил, чего он лишился за время правления королевы. Собственно, власть сменилась, но солдатам это безразлично. Почему-то не безразлично капитану. Почему он мечтал «об этом»? Тайна осталось за текстом. Он получит повышение? Довольствие увеличится? Какая справедливость, по его словам, восторжествовала? В чем состав его справедливости? В чем свобода «свободных» ...мародеров? И куда Молли наденет эти ботфорты? С каким сарафаном... Сомнения у меня к интересу солдат к белью... Они и слово-то такое знают? Если и знают, то, что-то мне подсказывает, употребляют синонимы.

Может, идея в том, что, если человек никогда не плакал, то заплакать ему придется - так уж устроено. Но в этом месте не хватило психологизма. Дождь, увы, не плакал. Он просто шел, скатывался по восковым щекам, потому что они попались по пути. Дождю безразлична королева. Никто в рассказе не плакал. Ни реально, ни в душе. Такое ощущение, что героям все безразлично. Человеческое у всех, за исключением седого капрала, не пробудилось.

Идея размыта. С натяжкой могу додумать, что идея в том, что смена власти, уж точно, свободы не приносит. Свобода - внутреннее состояние, прежде всего. Но внутрь автор нас не впустил.

Рассказ больше похож на этюд, который имеет смысл развить, если какой-то образ зацепил автора и зовет к развитию. И хотелось бы смены психологической экспозиции. Даже у королевы она не проявлена. Она как жила в своем мире, так в нем и осталась - нам недоступном. А глумились лишь над ее телом. Впору ангелов призвать для оживления повествования...