- Тьфу ты, пропасть, - прошептал пожилой мужчина, зайдя в сарай.

Объягнилась старая овца, которую держали только из-за того, что за ней по-прежнему, несмотря на ее преклонный возраст, ходила вся отара. Летом овца, как и в былую молодость, вечерами открывала своим прочным лбом калитку, и за ней во двор спешила вся отара после выпаса. Зимой у овцы была особая честь: она первая стояла утром в загоне сарая, встречая хозяина, который выпускал её и остальных на калду, чтобы животные могли поймать несколько лучиков проказника-солнца, мало балующего своим светом холодными мартовскими днями землю и всех нас. И вот эта вековуха, надо же, на старости лет принесла ягненка. Клочки шерсти комочками висели на ней, по овальной морде катились ручейки слез, как будто она, старая, вспомнила молодость. Овца не стояла, как обычно, первая в загоне, она лежала, а рядом с её брюхом сидел ягненок, маленький, тепленький комочек, от него шел пар, белым облаком растворяясь в мартовском холодном воздухе.

- Куды ж его девать. Только в избу. А в избе уже теленок. На припечку пока положу. Пусть обсохнет, а там сколочу ему загончик под печкой.

Старик поднял ягненка, сунул его себе под мышку и понес в дом:

- Смотри, старуха, принес приплод. Овца старая объягнилась. Положу его пока на припечку, пусть обогреется.

Пожилая женщина кинула на старика беглый взгляд и продолжила месить тесто, махнув положительно головой. В доме было жарко, пахло кислым тестом. Ягненок уткнулся в вязаную шаль, которую бросила ему хозяйка, и спокойно заснул.

Так Кузя, как прозвали ягненка внучата старика со старухой, появился на свет. У него во лбу белизной горела звезда, на тоненькие ножки были надеты белые носочки. Когда к нему подходили внучата ягненок влажным носиком обнюхивал их ладонь, с жадностью прося молока. Прошло два дня, как Кузя прожил в доме, но на свои четыре ножки так и не вставал.

Старуха пилила мужа:

- Иди, прирежь его да выброси. Толку от него не будет. Видишь, ягненок ущербный.

Вот и пришлось старику взять Кузю и вынести на улицу. Казалось бы, для него это было обычное дело. Уж сколько он зарезал коров, свиней и овец. А здесь, глядя на влажные глаза ягненка, рука его дрогнула. Кузя ласково копошился у него подмышкой, ища титьку, и тихо блеял.

- Да что ж с ним делать? – думал дед.

И вот взгляд его упал на Чебурашку, охотничью собаку, которую держали на цепи.

- Вот пусть она с ним разбирается, - решил дед.

Чебурашка недавно ощенилась, но щенки все померли. Собака горько переживала, вымя её набухло и на солому ручьями текло молоко. Убить ягненка – это её дело, немало зайцев за свою жизнь подмяла она.

Старик бросил ягненка рядом с собакой и ушел, оставив дело на охотничий инстинкт собаки. Через час, выйдя во двор, старик с глубоким изумлением заметил, что Чебурашка Кузю не загрызла, а затащила в свою укромную яму в соломе и лизала ему ноги.

- Вот чудеса, - пробормотал старик.

Так и усыновила Чебурашка Кузю. Кузя сосал собачье вымя, а та за ним зорко следила, вылизывая его больные ноги.

- Все равно помрет ягненок, - говорила старуха.

Чебурашка же, не обращая внимание на её прогнозы, своим шершавым языком всеми долгими мартовскими вечерами ласкала Кузю и согревала. Через месяц ягненок поднялся на свои четыре ножки в носочках.

- Вот так чудо, - удивлялись старик со старухой.

А маленькие внуки гладили Чебурашку, говоря:

- Вылечила, вылечила, матушка.