Осенью 1966 г. по настоянию супруга мы переехали из Казахстанского цивильного городка в глухомань Черкасской области, на Березинский сахзавод...

- Як тебе звуть, дівчинка?

- Лета Лёкокина.

- А скільки тобі років?

Дочь на секунду призадумывается. И... показывает пять пальцев. Круто загнула, однако!

- Не може бути! - изумляются наши новые соседи.

И правда. Дочка без зазрения совести прибавила себе более трёх лет! Зато кроха быстро и успешно изучает украинский язык, заменяя многие буквы алфавита удобной для неё буквой «Л». Так из Светы Сорокиной мило возникла «Лета Лёкокина»!

- Слухай, Лёкокина! Це мій батько! - поддразнивали её приходившие из Березины девчонки - кузины мужа.

- Нi, це мій батько! - бросалась дочь «спасать» папу.

В Березине, в двух километрах от сахзавода жили родственники мужа по линии матери. Мы получили жильё в здании почты, на территории, примыкавшей к сахзаводу. Здесь магазины, школа, больница, заводской клуб, столовая.

Очень «культурный центр»! В дожди я сполна оценила прелесть украинского чернозёма: пойдёшь по воду к колодцу, непременно зачерпнёшь полный ботинок жидкой чёрной грязи! А сколько её на сапогах притаскивали в нашу комнату посетители почты, когда я забывала закрыть дверь на крючок! Видимо, до нашего вселения эта комнатушка была подсобным помещением почты, вот люди по привычке и вваливались к нам без стука. Потом: «Ой, пробачьте!»

А мне - грязь убирай! Я написала на двери: «КВАРТИРА». Получилось коряво, но ясно ведь, что - не почта. Так нет же! Незваные гости время от времени продолжали вламываться в наше жилище.

 

Муж работал на уборке свёклы. Потом перешёл в механические мастерские. Возмущался, что мало платят!

Попыталась устроиться на работу и я. Взяли с испытательным сроком на должность заведующей клуба. Скоро мне удалось собрать местные таланты - баянистов, певцов, чтецов. Составили программу концерта. Я убедилась: украинцы действительно «добре співають і танцюють»! Подготовила чеховскую одноактную пьеску «Юбилей»; в ней старика Хирина блестяще сыграл наш сосед, участковый милиционер Ступак. А сыгранная мною Мерчуткина, скажу без хвастовства, наповал сразила зрителей! Люди в этой «тьмутаракани» соскучились по культурным мероприятиям. А мы с моим новым коллективом дали такой концерт к седьмому ноября, что слух о нём мгновенно разнёсся по соседним деревушкам!

 

Директор завода распорядился «по просьбе трудящихся» повторить концерт. Но повтор чуть не сорвал мой супруг: «Мне в доме артисты не нужны! В клубе работать не будешь!..»

Директор вызывал его, долго беседовал с ним, уговаривал, обещал дать нашей семье хорошую квартиру. Концерт повторили, но в клуб меня муж больше не пустил.

 

Я страдала от ностальгии, безденежья, грязи. За какие грехи занесло меня в эту дыру?! Всё было черно вокруг: свекловичные поля и кагаты, чахлые деревья и многочисленное вороньё, кружащееся в тёмном небе... Мне снился наш красивый, ухоженный шахтёрский городок в Джамбулской области...

- Ты не будь такою, як ты е! - сказала тётя моего мужа.

- А какая ж я «такая»?! - удивилась я.

- Ты губы не фарбуй! Здесь не прыйнято...

 

От макияжа пришлось отказаться! Но ещё задачку задала другая тётка мужа: «Що ти за жінка, якщо не умієш з копійки рубль зробити!» Я засела за швейную машинку, пытаясь «сотворить рубли из копеек», какими со мной расплачивались клиентки.

После дождей ударил крепкий мороз. За ночь всё покрылось коркой льда. Деревья звенели на ветру хрустальными ветками. Поля, дороги, улицы превратились в сплошной каток. В Украине гололедицу называют «сракопадом». Вполне оправдано! Стоило мне утречком выйти на улицу, как с размаху хлопнулась о твёрдую, гладкую, как стекло, землю. Сходила, называется, за хлебушком! Но, война, войной, а обед по расписанию! Натянула на сапожки мужнины носки и смело пошла в магазин.

 

В начале декабря несколько потеплело. Повалил снег. Огромные пушистые хлопья двое суток летали в воздухе, словно пятаки. Падали на лицо, руки, за шиворот. Намело целые сугробы. Всё красиво преобразилось: поля покрылись белыми сверкающими коврами, деревья, кусты и дома надели пушистые белоснежные шапки. Исчезла удручающая чернота. Обновилось и моё настроение.

 

Мы с доченькой вышли на заснеженную улицу. У дочки в руках оранжевая морковка и детское ведёрко: это нос и шапка будущего снеговика. Соседи, участковый Ступак и бабушка Рябчинская расчищали дорожки к своим домам.

- Добридень, Василівна! - поздоровался Ступак.

- Добридень! - приветливо махнула рукой Рябчинская.

Я в шутку запустила снежок в милиционера. Он ведь не на службе!

Скатываю большие снежные шары и зорко слежу за дочкой, пресекая её попытки попробовать снег на вкус.

Снеговик с ярким носом и красочным ведёрком на «голове» получился потрясающим и дочь хотела забрать его в дом. Еле убедила её в том, что снеговики не любят жить в домах!

Приятно пройтись по прочищенной улице: идёшь по снегу, а он так задорно поскрипывает под ногами! Снежная зима - это сказка. А увязать в сугробах - настоящее наслаждение.

 

Папочка наш уехал на грейдере расчищать дорогу на Березину. Возвратился поздно и навеселе. Он стал часто выпивать... Ему с грейдером рады в каждом дворе. А в каждой хате - самогон. Сахарная свёкла незаменима в хозяйстве: её употребляют в пищу, она идёт на корм скоту, из неё варят такую «табуретовку», что одним стаканом слона свалит!

 

Весь декабрь подготавливала дочь к встрече Нового года. Показывала ей на картинках ёлку, Деда Мороза, Снегурочку: «Скоро мы с тобой нарядим ёлочку. К нам Дед Мороз придёт! Принесёт тебе подарки, конфетки. А ты ему стишок расскажешь». Дочь охотно заучивала куплет:

В лісі є зелена хата,

Там поснули ведмежата,

А найменший - вереда -

Сивій мамі набрида.

Каже: «Я не хочу спати,

Утечу вночі із хати!..»

 

За окном метёт метелица. Разгулялась зимушка! В печке потрескивают дрова. Я забыла закрыть дверь на крючок, и к нам ввалилась баба с мешком. Вся в снегу! Оторопела:

- Ой, вибачте! Куди це я потрапила?

- Дед Молол! - воскликнула Света, решив, что пришёл Дед Мороз.

- Ні, я сама змолола, - машинально ответила баба.

Что там она «сама змолола», не знаю, но рассмешила порядком.

 

За неделю до Нового года мужа отправили в районный центр за запчастями. Уезжал на один день, вернулся через три. Помятый, с запахом перегара. Присел на корточки перед дочкой:

- Доченька, скажи, к маме дяди приходили?

- Свекровь «б», снохе не верит? - возмутилась я. - Оставь ребёнка в покое!

А ребёнок вдруг выдал:

- Приходили!

- А кто приходил, доча?! - озадачился папочка.

- Дядя Коля Уцеха.

Ничего себе! Юной «доносчице» год и семь месяцев от роду, но она помнит, что пару дней назад к нам действительно забегал бывший одноклассник мужа! Почта была закрыта на обед и Николай ненадолго оставлял у нас посылку, которую собирался отправить в Таллин родителям жены. Его жена, Шура, как и я, чужая в Березине. Мы подружилась. Но Уцехи жили в посёлке. Виделись мы редко.

Николай передал привет от Шуры и предупредил, что в Рождество приедет к нам на санях.

 

Тоскливо тянулись долгие зимние вечера. Иногда я посещала Рябчинскую. С ней хоть по-русски можно было поговорить. Старушка сочувствовала мне:

- Опять твоего нет? Смотри, как бы не загулял. Хохлушки - бабы ушлые!

- Вольному воля. Он мужик видный...

- Ты не хуже его! Только дюже худенькая. А мужа твоего я помню ещё хлопцем. Ещё тот бандюган был! Все собаки от страха в подворотни прятались, когда он по селу шёл!

 

Новый год я встретила совсем не так, как хотелось. Ёлки и Деда Мороза у нас не было (муженёк не позаботился). Я вручила дочке подарок «от Дедушки Мороза»: конфеты и куклу в китайском наряде. Голова у куклы была глиняная. Но других игрушек для девочки в магазине не было. Кстати сказать, «китаянка» дочке понравилась: не выпускала из рук изделие киевского производства! А я с тоской вспомнила наш шахтёрский городок, где было московское снабжение...

Весь день дошивала клиентке платье. Вечером мы с мужем пошли в заводскую столовую, куда у нас были пригласительные билеты. Дочку оставили у Рябчинской.

В столовой сияла нарядная ёлка, были накрыты столы «для тружеников сахзавода». Поздравительные речи начальства. Вручение памятных подарков передовикам. И танцы под радиолу. Тоска. Я решила уйти: переживала за дочь. А муж остался на «празднике жизни». Ну и Бог с тобой, мой конь ретивый!..

 

Дочь, пройдясь по морозному воздуху, никак не хочет засыпать. А у меня глаза слипаются! Я обняла дочь, она обняла «китаянку». Лежим, изучаем новые слова:

- Доча, скажи «аппендицит».

- Бидицит, - с удовольствием повторяет дочь.

- Скажи «капитализм».

- Капилизм.

- Скажи «социализм».

- Лилилизм.

- Скажи «империализм», - засыпая, непослушным языком бормочу я...

В темноте дочь конкретно треснула меня «китаянкой» по лбу. И я на собственном опыте узнала, как сыплются искры из глаз!

Сон как рукой сняло! Прикладывала к глазу снег, но к утру синяк выплыл во всей красе, что ничуть не огорчило явившегося с гулянки мужа.

- Не будешь подставлять морду лица, - съязвил он и завалился спать.

 

... К нам заявилась «снегурочка». Муж был на работе. Размалёванная девица, устроившись пышным задом на табуретке, сообщила:

- Когда ваш муж приезжал в Жашков за запчастями, он три дня пьянствовал на квартире у моей подруги. Мы с ней случайно встретили его в гастрономе. Я-то знаю его с детства. А моя подруга вцепилась в него, как паук, сука такая...

- Послушайте, барышня, - прервала я. - Меня не интересует, кто, где и в кого вцепился! И прошу, не выражайтесь. Здесь ребёнок. До свидания!

Она ушла, оставив после себя неприятный запах пота.

 

Что-то я устала... Накатили неприятные воспоминания. Вагон-ресторан в поезде «Алма-Ата - Киев» . Такая же вульгарная деваха... А я с малым ребёнком в купе переживаю: «Куда мог запропаститься муж? Не дай Бог, отстал от поезда!..»

 

... В канун православного Рождества за нами на санях из Березины приехал Николай Уцеха:

- Загружайтесь. Поедем к нам в посёлок колядовать. Прокачу с ветерком!

Под окном фырчал конь по кличке Фараон и сердито, как мне показалось, косил глазом.

- Коля, я боюсь! Никогда не ездила на санях с конём. И ведь с нами ребёнок....

- Не трусь! Жеребчик спокойный. Кутью не забыли?

- Нет, не забыли, - засмеялся наш папочка. - Светланка крепко держит миску с кутьёй. Ей ведь подарки сегодня давать будут. Скажет доча: «Давайтэ менi подарунок», и ей подарят мно-о-го подарков! Правда, доча?

- Да! - карие глазёнки дочери сияют от восторга.

Закутываю дочь в одеяло. Усаживаемся в сани. Николай дёргает поводья:

- С Богом! Поехали! У-ух!

 

Дорога на Березину - извилистая и длинная, как тёщин язык! Петляет между заснеженными холмами, то поднимаясь, то спускаясь. Я прижимаю дочь и обмираю от страха. Фараон, пофыркивая, резво тянет сани. Впереди уютно мерцают огни посёлка. А вверху шатром раскинулось фиолетовое небо, усыпанное вечерними звёздами.

 

У тётки мужа мужчины лихо спели знакомую им с детства колядку:

 

Коляд, колядница,

Добра паляница.

Я мала дитина

Стою пiд хатиной,

В сопiлочку граю!..

 

Света грохнула узелком с миской об пол:

 

- Давайтэ подалунок!

 

- Та моя ж ти дорогесенька! - умилённо всплеснула руками тётка, принимая кутью. - Ось тобі подаруночок. Носи кофтину на здоров'ї!

 

Отвезли кутью и другой тётке мужа. Там дочь тоже получила «подарунок». Ужинали у Николая и Шуры. Постаралась хозяйка! Чего только не было на столе: холодец, винегрет, голубцы вареники... И, конечно же, был (ну, очень обязательный для моего супруга!) первач из свёклы. На радость родителям пятилетний сынишка хозяев спел рождественскую щедровку:

Щедрик ведрик,

Дайте вареник,

Грудочку кашки,

Кільце ковбаски,

Ще того мало -

Дайте ще сала!

 

А наша дочь, наш вундеркинд, привела хозяев в умиление, продекламировав стишок: "В лісі є зелена хата..."

 

Нагостевавшись, весёлые и возбуждённые, в полночь мы отправились в свой "культурный центр". С нами решила прокатиться и Шура. Светланка, укутанная в тёплое одеяло, сладко спала. Косил глазом и фырчал Фараон. Ещё ярче светили звёзды.

Муж выхватил у Николая вожжи: «Теперь я повезу!»

Он хлестнул Фараона и тот помчался. На укатанной дороге звонко зацокали лошадиные копыта. Мужчины, не сговариваясь, на весь звёздный купол рявкнули песню: «Ой, мороз, моро-о-оз, не морозь меня!» Мы с Шурой подхватили: «Не морозь меня-а-а, моего коня-я-я!..»

 

Не доезжая до сахзавода, Фараон слишком круто обогнул холм и сани резко накренились на правый бок. Я не сразу поняла, что мы вылетели из саней! Все приземлились, в общем-то, удачно, без травм. Слава Богу, что сугроб оказался мягким. Я упала на спину. И доченька в моих руках даже не проснулась!

 

Это была наша первая и последняя зима в Украине. В марте мы вернулись в Казахстан...

 

26.02.15.