Автор, который в своё время провёл множество экскурсий по «Слову о полку Игореве», выражает глубочайшую признательность своим литературным Учителям: стиховедения, включая метрику, – академику Виктору Максимовичу Жирмунскому, поэзии – Лауреату Государственной премии СССР 1990 года Борису Алексеевичу Чичибабину. Действительность, наличие, исходный древнерусский текст: шедевр древнерусской литературы, который многократно переписывался, без единого общепризнанного образца и толкования, особенно тёмных мест, явно поэтический по художественной образности, особенно местами, при едва угадываемой размеренности, очень далёкой от повторяемости. Замысел, целеполагание, задачи: современный поэтический перевод, по возможности наименее отклоняющийся по тексту и смыслу от исходного древнерусского текста, с современными (2015-2016) ударениями (в сомнительных местах найденные по Фонетике русского языка непременно выражающий его общую минорность (тогда как чрезвычайно интересный перевод Аполлона Николаевича Майкова – по стихосложению явно мажорный и даже на редкость задорный). Средства: ввиду явно различных объёмов нумерованных отрывков исходного древнерусского текста каждая строка его поэтического перевода даётся в строго одинаковом размере, выбранном автором по итогам его сравнительных исследований как самого исходного древнерусского текста, так и всех известных и распространённых стихотворных размеров, белым стихом (без рифмы, столь излюбленной автором, особенно искушённой), к тому же рифмовка очень резко увеличивала бы отклонения от исходного древнерусского текста, что видно по множеству известных прозаических и поэтических переводов № нумерованных отрывков 1 Не лепо ли нам было, братья, начать скорбь старыми словами – об Игоря походе повесть (с полкАми – Игорь Святославич)? 2 Начаться же той песне-песни по времени сего былинам, а не по замыслу БоЯна! 3 БоЯн ведь вещий, если только хотел кому-то песнь творить он, по древу растекался мыслью и по земле-то серым волком, орлом под облаками сизым. 4 Воспоминал он, изрекал же, усобицы времён-то первых. И десять соколов тогда ведь пускал на стадо лебедЕй он, а та, которую настигли, переднею и пела песню, песнь старому уж Ярославу, Мстиславу храброму, который зарезал и сразил РедЕдю, да пред касожскимИ полкАми, Роману, – красный Святославич. 5 БоЯн не соколов же десять на стадо лебедЕй пускал, брат, но пальцы вещие на струны свои живые возлагал он, князьям те славу рокотали. 6 Начнём же, братья, повесть эту с Владимира, который старый, до нынешнего: этот Игорь стянул ум крепостью своею, и мужеством острил он сердце, 7 наполнился и ратным духом, навёл свои полкИ, что хрАбры, на Половецкую-то землю за землю Русскую, за Русь он. 8 Тогда взглянул на солнце Игорь на светлое и видел войско всё тьмою от него прикрытым. 9 Изрёк своей дружине Игорь: 10 «О братья вы, моя дружина! Убитым лучше быть, чем пленным, 11 так сядем, братья, мы на бОрзых коней да синий Дон посмотрим». 12 И спал ум князя перед страстью, и знАмение заступилось вкусить желаньем Дон великий. 13 «Хочу, – изрёк, – копьё сломить ведь о край полей я Половецких, да с вами, русичи, хочу я иль голову свою сложить же, иль шлемом же испить из Дона». 14 БоЯн, о соловей лет старых! Вот те походы ты воспел бы, скача по мысленному древу, летя умом под облаками, свивая славу половин двух от сих времён, рыща тропою ТроЯна чрез полЯ на горы. 15 Воспеть бы Игореву песню Олега иль ВелЕса внуку: 16 «Не буря соколов заносит чрез ширь полей, а стаи галок бегут к великому же Дону». 17 Вот или так воспеть былое, ВелЕсов внук, БоЯн ты вещий: 18 «Уже ржут кони за СулОю, а зазвенит и Киев славой, трубят же в Новгороде трубы, уже стоят в Путивле стяги». Ждёт Игорь Всеволода, мИл брат. 19 И Всеволод буй тур изрёк речь: 20 «Один ты брат, свет светлый, Игорь, и Святославичи мы оба! 21 Седлай своих коней, брат, бОрзых, 22 мои-то наперёд готовы, уже осёдланы у Курска; 23 мои куряне – войско мудрых: они под трубами повиты, они взлелеяны под шлемом, а вскормлены с конца копья-то, 24 пути им вЕдомы, овраги, их луки знают напряженье, у них отворенЫ колчаны, у них заОстренные сабли, 25 а сами скачут так, как волки те серые, что в поле, – ищут себе же чести, князю – славы». 26 Тогда вступил князь Игорь в стремя златое, ехал чистым полем. 27 Путь Солнце тьмою заступало, 28 ночь стонами грозЫ будила птиц, наставал и свист звериный, 29 Див кличет на верхушке древа, велит земле послушать новой, тебе, и Волга, и Поморье, и ПосульЕ, КорсУнь и СУрож, ТмуторокАнскому болвану. 30 А пОловцы по бездорожью к великому сбежались Дону, кричат в полУночи телеги распущенными лебедЯми. Ведёт же Игорь войско к Дону: 31 уже ведь бед его ждут птицы, что по дубам, грозу – и волки взъерошенные по оврагам, орлы клекочут, созывают зверей на кости, а лисицы же брешут на щитов червленье. 32 О Русская земля! УжЕ ты ведь за холмами, за горами! 33 Смеркается пред ночью долго. 34 Заря, роняя свет, запала, за светом мгла полЯ покрыла, 35 уснул и соловьиный щёкот, а говор галок пробудился. 36 И русичи полей величье щитами перегородили червлёными и в поле ищут себе же чести, князю – славы. 37 А в пятницу, да спозаранку, они на поле потоптали полков поганство половецких, летали стрелами по полю, мча красных девок половецких, а с ними пАволоки, злато и дорогие оксамИты; 38 а покрывалами, плащами и кожухАми вплоть до всяких узОрочий тех половецких мосты мостили для начала по грязевЫм местам, болотам. 39 Червлёный стяг с хорУгвью белой, червлёной чёлкой, древком князю серебряным, – храбр Святославич! 40 Гнездо Олега дремлет в поле, далече храбрость залетела! 41 Порождено ведь не в обиду вам, сокол, кречет, чёрный вОрон, тебе, о пОловец поганый! 42 Бежит Гзак серым волком, правит КончАк след к Дону, что великий. 43 А на другой день очень рано поведают свет зори кровью, 44 идут же с моря чёрны тучи, хотят прикрыть четыре солнца, в них сини молнии трепещут, – 45 великому быть грому, с Дона великого – дождю, как хОд стрел. 46 Тут копьям разломиться, саблям побить по шлемам половецким: река КаЯла, Дон великий. 47 О Русская земля! УжЕ ты ведь за холмами, за горами. 48 ВетрА, СтрибОга внуки, веют, летят вот, словно стрелы, с моря на Игоря полкИ, что хрАбры. 49 Земля гудит, и реки мутно текут, полЯ пыль покрывает, 50 а пОловцы, как стяги молвят, идут от Дона и от моря, 51 со всех сторон и обступили полкИ ведь русских, окружили. 52 Те дети бЕсовы их кликом полЯ же перегородили, а русичи щитами храбро червлёными ведь преградили. 53 О Всеволод, о ярый тур ты! Стоишь и бьёшься в обороне и сыплешь стрЕлами на войско, гремит о шлемы меч булатный. 54 Куда, тур, к пОловцам поскачешь, златым посвечивая шлемом, – лежат там головы поганцев; 55 рассеченЫ калёной саблей авАрские тобою шлемы, о Всеволод, о ярый тур ты! 56 Какая рана – дорогая? Забыл о чести, да и жизни, златом отеческом престоле, о братья, в городе Чернигов и Глебовне – краснА, милА страсть своя, обычаях, привычках! 57 А мИнули векА ТроЯна, летА и были Ярослава, полкИ Олега, – Святославич. 58 Ведь тот Олег мечом раздоры ковал, по землям стрелы сеял. 59 Вступал он в золотое стремя и в городе ТмуторокАне. 60 Тот самый звон уже услышал великий Ярослав, что давний, 61 сын Всеволода же, Владимир, закладывал, и каждым утром, в Чернигове ворота-уши. 62 Бориса, он же Вячеславич, бахвальство до суда доводит, на ковылЕ постлало зелень ведь погребальным покрывалом ему, обидчику Олега как храброго младого князя. 63 А СвятопОлк с КаЯлы той же отца велел лелеять тело промеж венгерских иноходцев до Киева к Святой Софии. 64 Когда Олег был ГорислАвич, посевы проросли усобиц, и внука ДаждьбожА жизнь гибла; тогда же в княжеских раздорах век человеком сократился. 65 Тогда ведь по земле по Русской покрикивал же редко пахарь, но часто каркали ворОны, деля между собою трупы, своЮ речь галки говорили, лететь хотели на пожИву. 66 То быль – те рати, те походы, не слыхано такой вот рати: в рань, до и с вечера до света летят калёные же стрелы, гремят, гремят о шлемы сабли, трещат и копья из булата 67 в ещё не знаемом ведь поле среди земли той Половецкой. А под копытами земля-то, костьми усеяна, чернела, а кровью политА; и горем взошли ведь по земле по Русской. 68 Мне что шумит, мне что звенит же 69 недавно, рано пред зарёю? То заворачивает Игорь полкИ: жаль Всеволода, мИл брат. 70 Бой день, другой; к полУдню в третий уж пали Игоревы стяги. 71 Тут эти братья разлучились на берегу КаЯлы быстрой; 72 вина тут крови не достали, 73 пир храбрых русичей закончен тут: свАтов напоили, сами ведь полегли за землю русов. 74 Трава от жалости поникла, к земле склонилось древо с горем. 75 Уже ведь, братья, не весёлой година встала, наступила, пустыня силу уж прикрыла. 76 У внука ДаждьбожА обида восстала в силах и вступила как дева на ТроЯна землю, всплеснула лебедЕй крылАми на синем море, что у Дона, прогнав час изобилья плеском. 77 Князей защита от поганых погибла, ведь изрёк брат брату: «Моё же это. То – моё же». И начали князья про малость как о «великом этом» молвить и меж собой вести раздоры. 78 Поганые-то приходили с победами со всех сторон ведь на землю Русскую, поганцы. 79 О, залетел далече сокол, летя, птиц побивая, к морю, 80 а Игоря полкА, что храбрый, не воскресить, как и похода! 81 И кличи жалости и плача скакали по земле по Русской при жажде пламенного рОга. 82 Речами плачут жёны русских: 83 «Уже нам лад своих премилых ни даже мыслью не осмыслить, ни даже думой не обдумать, не повидать уже очами, а золота и серебра ведь и даже малость не потрогать». 84 Стонал от горя, братья, Киев ведь, а Чернигов – от напАстей; 85 и разлилась тоска по Русской земле с обильною печалью, что потекла землёю Русской. 86 И меж собою все раздоры князья же учиняли сами, 87 поганые с победой сами ведь, рыская землёю Русской, взимали дань с двора по белке. 88 Ведь Святославичи, два храбрых, те Всеволод и Игорь, ложь уж раздоров пробудили было, которую-то усыпил же отец их Святослав великий и грозный киевский. Грозою 89 прибил ту ложь полкАми силой и их булатными мечами, ступил на пОловцев он землю и притоптал холмы, овраги, взмутил и реки, и озёра, потоки иссушил, болота, а КобякА, того поганца, как вихрь, исторг из лукоморья, полков железных тех великих, и пал КобЯк во граде Киев, там, в грИднице у Святослава. 90 Тут немцы и венецианцы, и тут же греки и моравы поют ведь славу Святославу, а князя Игоря же хают, который потопил богатство в реке КаЯле половецкой, то дно усыпав русским златом. 91 Тут Игорь-князь из золотого ведь пересел в седло кощея. 92 Уныли же забрАла градов, веселье, приуныв, поникло. 93 А Святослав сон смутный видел ведь на горах во граде Киев. 94 «Меня, лишь вечер, этой ночью, – изрёк, – на тИсовой кровати одели чёрным покрывалом, 95 мешали синее вино мне ведь с горем, чЕрпали, 96 на лоно пустым колчаном иноземцев поганых сыпав крупный жемчуг, 97 и нежили; а златоверхий мой терем: доски без князька уж. 98 А с вечера всю ночь ворОны прокаркали, ворОны серы, 99 у ПлЕсеньска в предградье был там лес КИяни, несли ворОны, меня ведь к синему-то морю». 100 И изрекли бояре князю: 101 «Уж, князь, ум гОре весь пленило; 102 ведь оба сокола слетели со злата отчего престола сыскать ТмуторокАня грады иль там испить из Дона шлемом. Уже двух соколов тех крылья там подсекли поганых сабли, в железны путы опустили. 103 Темно же было в день тот третий: померкли оба солнца, оба столпа багряных ведь погасли, и с ними месяцы младые, Олег и Святослав, да, оба заволоклись тьмой, погрузились же в море, их великим буйством и хИновам подав примеры. 104 Рекой КаЯлой тьма свет скрыла: 105 по Русской по земле простёрлись то пОловцы гнездом гепардов. 106 Уже снеслась хула на славу, 107 насилье стукнуло по воле, 108 уже повергся Див на землю. 109 Ведь это гОтов красны девы поют на бреге синя моря, звеня-то золотом от русских, про время БУсово поют же, лелеют месть за ШарукАна. 110 Уж мы, дружина, – без веселья!» 111 И Святослав тогда великий изрёк, ронил златое слово, но смешанное со слезами: 112 «Сыны мне, Всеволод и Игорь! Вы рано стали Половецкой земле мечом творить обиду, искать там собственную славу. Но вы не одолели с честью, ведь кровь поганую пролили. 113 Сердца-то ваши хрАбры, крепки и выкованы из булата, закалены ведь в смелом буйстве. 114 Вы что ж такое натворили моим серебряным сединам? 115 Не вижу сильного я власти, богатого, с обильным войском, родного брата Ярослава с его черниговским боярством, там воеводы и татрАны, шельбИры, да и топчакИ же, ревУги, да и ольберЫ же. Вот те ведь без щитов, с ножами сапожными лишь кликом, кличем полкИ в походах побеждают, звоня в прадЕдовскую славу. 116 Речь вас: «Мужаемся мы сами, себе похитим славу предков, а новую поделим сами!» 117 А разве это дивно, братья, и старому помолодеть-то? 118 Когда бывает сокол в линьке, то высоко он птиц взбивает, не даст гнезда своих в обиду. 119 Но зло вот – мне князья не в помощь, 120 годины худо обратились. 121 Кричат под саблей половецкой у РИмова, от ран – Владимир. 122 Тоска и горе сыну Глеба!» 123 О Всеволод, великий князь ты! Не мыслью ль прилететь из далей, блюсти златой престол твой отчий? 124 Ведь можешь раскропить ты Волгу и вёслами, Дон в шлемах вылить! 125 С тобой быть чАгам по ногАте, да и по резанИ кощеям. 126 Ты можешь пОсуху живыми стрелять ведь копьями как будто – сынами удалЫми Глеба. 127 Ты, буйный Рюрик, да с Давыдом! Не вы ли в золочёных шлемах по шлемы те по крОви плыли? 128 Не ваша ль храбрая дружина так рыкает, как будто туры, что саблей ранены калёной, и на не знаемом ведь поле? 129 Вступите ж, господа, в златые вы стремена за сих обиду времён, за землю русов, ранен ведь буйный Игорь Святославич! 130 О Ярослав же, Осмомысл наш! Ты, галицкий, сидишь, высокий, на златокованом престоле, Венгерских гор ряды своими подпёр железными полкАми ведь, заступив путь королю, ты, ворота затворив Дунаю, меча чрез облака и бремя, суды рядя же до Дуная. 131 Твои текут по землям грозы, ворота в Киев отворяешь, с престола отчего златого стрелял за землями салтанов. 132 Стреляй же в КончакА, кощея поганого, о господин ты, за землю Русскую же, ранен ведь буйный Игорь Святославич! 133 Ты, буй Роман, Мстислав! Мысль храбро влечёт, несёт ваш ум на подвиг. 134 Взмываете на подвиг смело высоким соколом тем буйным, парящим на ветрАх со страстью, в отваге птиц одолевать же. 135 Ведь есть ещё у вас кольчуги – железо под латинским шлемом. От них дрожат земля и страны, их много: ХИнова с Литвою, ЯтвЯги, да и ДеремЕла, и пОловцы повергли копья, а головы свои склонили под те мечи – у вас булатны. 136 Но для тебя уже, князь Игорь, померк свет солнца, и не к благу листву деревья обронили: 137 враг по РосИ, СулЕ все грады уж поделил, не воскресить же ведь Игоря полкА, что храбрый! 138 К победе Дон тебя, князь, кличет, зовёт князей он на победу. 139 Князья Олеговичи хрАбры, на брань, на схватку подоспели. 140 ИнгвАрь, и Всеволод, и все три Мстиславича, вы шестикрылы, вы соколы, гнездо не худо, но не победною судьбой вы себе расхитили владенья! 141 Где ж ваши золотые шлемы и копья польские с щитами? 142 Ворота полю заградите своими стрелами, острЫ же, за землю Русскую, ведь ранен князь Игорь, буйный Святославич! 143 Ведь не серебряные стрУи СулЫ ко граду ПереслАвлю текут уж и ДвинА болотом для полочАн тех было грозных под клич захватчиков поганых. 144 Один лишь ИзяслАв Васильич своими острыми мечами литовцам позвенел о шлемы, прибил ВсеслАва, деда, славу, но под червлёными щитами был сам он на траве кровавой прибит литовскими мечами. И, на кровать сходя, любимец 145 изрёк: 146 «Дружину, князь, твою ведь уже птиц крылья приодели, а звери кровь уж полизали». 147 И не было его ведь братьев тут Всеволода, БрячислАва, один жемчужную же душу из тела выронил он храбро тут чрез златое ожерелье. 148 Уныли голоса, поникло веселье. Трубы плачут в ГрОдно. 149 ВсеслАва внуки с Ярославом! Понизьте стяги, с поврежденьем свои мечи в ножнЫ вонзите, 150 уж выскочив из славы дЕдов. 151 Ведь вы раздорами своими на землю русов, жизнь ВсеслАва и стали наводить поганых, 152 которые ведь были русам земли насильем Половецкой! 153 А вот в седьмой же век ТроЯна уже ВсеслАв бросает жребий о дЕвице своей любимой. 154 Он о коней хитрО опёрся, и поскакал ко граду Киев, и древком там своим коснулся престола в Киеве златого. 155 Скакнул от них он лютым зверем из Белгорода-града в полночь, объятый синей-синей мглою, 156 добЫл везенья три куска-то: ворота Новгорода вскрыл он, расшиб ведь славу Ярославу, 157 из ДудутОк скакнул он волком и доскакал же до НемИги. Снопы там стелют головами, цепОм молотят из булата и на токУ ведь жизнь слагают, от тела душу отвевают. 158 НемИги берега кровавы, они усеяны не благом – костьми же сыновей-то русских. 159 А князь ВсеслАв суд людям правил и городА рядил князьям же, а сам в ночи он волком рыскал: из Киева он мог дорыскать до петухов ТмуторокАня, великому ведь даже ХОрсу он мог путь волком перерыскать. 160 Ему в ПолОцке зазвонили к заУтрене с рассвета рано в колоколА Святой Софии, а в Киеве тот звон он слышал. 161 С душой он вещей в храбром теле, но часто ведь от бед страдал он. 162 Ему давно БоЯн ведь вещий изрёк осмысленно припевку: 163 «Хитрец, умелец, даже птица суд Божий миновать не могут». 164 Стонать земле ведь Русской, помнить годины первые с князьями! 165 Того Владимира, что старый, не пригвоздить к горам, где Киев; 166 теперь ведь Рюриковы стяги одни, Давыдовы – другие, но врозь полотнищами веют. 167 Поют же копья, напевают! 168 И на Дунае рано слышен, кукует голос Ярославны ещё не знаемой кукушкой. 169 «Я полечу, – та речь, – кукушкой Дунаем, 170 шёлковый рукав мой я омочу в реке КаЯле, 171 утру кровавые я раны на княжеском могучем теле». 172 И Ярославна рано плачет в Путивле на забрАле с речью: 173 «О ветер, господин, ветрило! Зачем навстречу сильно веешь? 174 Чего мчишь хиновскИе стрелы ты на своих не тяжких крыльях на воинов моей же лады? 175 Тебе ведь разве было мало в горах под облаками веять, корабль лелея в синем море? 176 Что ж, господин, моё веселье по ковылю, зачем развеял?» 177 И Ярославна рано плачет в Путивле-граде на стене. Речь: 178 «О Днепр Словутич! ГОры камня пробил сквозь пОловцев ты землю. 179 Ты на самОм себе лелеял и Святославовы носАды до стана полчищ КобякОва. 180 Взлелей, о господин, ты ладу мою ко мне, чтоб слёз не слАла я милому на море рано». 181 И Ярославна рано плачет в Путивле на забрАле с речью: 182 «О трижды светлое ты солнце! Как всем тепло ты и прекрасно! 183 Зачем, о господин, простёрло свои горячие лучи ты на воинов моей же лады? В безводном поле сильной жаждой зачем ты луки им скрутило, колчаны горем им заткнуло?» 184 В полУночи взметнулось море, идут смерчИ, как будто тучи, и князю Игорю Бог кажет путь из земли той Половецкой на землю Русскую, Отчизну, к златому отчему престолу. 185 Вечерние погасли зори. Спит Игорь, бдит и мыслью мерит полЯ от Дона, что великий, и до ДонцА, который малый. 186 Коня ОвлУр же в полночь свистнул там, за рекой, – велит он князю уразуметь: не пленник – Игорь! 187 Земля вскричала, застучала, трава шумит, и всколыхнулись уж половецкие-то вЕжи. 188 Скакнул князь Игорь горностаем в тростник, к воде как белый гоголь. 189 Вскочил на бОрзого коня он, а соскочил уж серым волком, 190 и по лугам ДонцА утёк он и полетел под облаками как сокол, лебедЕй, гусей бил на завтрак, и обед, и ужин. 191 Коль полетел как сокол Игорь, тогда ОвлУр утёк-то волком, тряся собой росу студёну: коней ведь бОрзых надорвали. 192 Донец реченье изрекает: 193 «О Игорь-князь! Тебе немало величья, КончакУ нелюбья, а Русской ведь земле веселья». 194 А Игорь молвит, изрекает: 195 «Донец! Немало ведь величья тебе волной лелеять князя и стлать ему травЫ зелёность серебряными берегами, туманом тёплым одевая под сенью дерева зелёной, 196 стеречь и гоголем на водах его, и чайками на стрУях, и чЕрнядями на ветрАх-то». 197 «Не такова – изрёк, – ли СтУгна? Река, худУ струю имея, но поглотив ручьи чужие, потоки, стала ширью к устью: князь юный РостислАв – затворник на тёмном берегу Днепра ведь». 198 И плачет мама РостислАва о юном князе РостислАве. 199 Цветы от жалости уныли, к земле склонилось древо с горем. 200 То не сорочий стрекот, – едут по следу Игоря КончАк, Гзак. 201 Тогда не каркали ворОны, тогда же приумолкли галки, не стрекотали и сороки. 202 По лозам ползая, лишь дятлы к реке путь стуком кажут, в песнях весёлых соловьям свет вЕдом. 203 И КончакУ ведь Гзак промолвил: 204 «К гнезду мчит сокол, – расстреляем соколика стрелой злачёной». 205 Кончак же изрекает ГзАку: 206 «К гнезду мчит сокол, – соколёнка опутаем девИцей красной». 207 И изрекает КончакУ Гзак: 208 «А коль его опутать красной девИцей, нашими не будут соколик, дЕвица, нас птицы начнут бить в поле Половецком». 209 Но изрекли БоЯн, ХодЫна как песнотворцы Святослава времён старинных Ярослава, Олега-князя два любимца: 210 «А голове без плеч же тяжко, да зло без головы и телу». Без Игоря земле так Русской! 211 Но Солнце светится на небе, а Игорь-князь – в земле уж Русской. 212 Поют девИцы на Дунае, глас вьётся через море в Киев. 213 БорИчевом уж едет Игорь, где Богородица святая ПирогощЕй, туда и едет. 214 С весельем градов рады сёла. 215 Поётся песнь князьям уж старым, потом и молодым поётся: 216 «Вам слава: Игорь Святославич, тебе, о Всеволод, буй тур ты, тебе, сын Игоря Владимир!» 217 Вам здравия, князья, дружина, боритесь все за христиан вы, разя набег полков поганых! 218 Аминь: князьям, дружине – слава! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
