___________________ Всем грядущим выборам и избирателям посвящается.

 

Роман «Ответственность» — отнюдь не литературный дебют Ивана Ивановича Иванова, известного советского мастера домино и автора более десяти книг, касающихся теории, практики, культуры и истории этой народной и любимой во всем мире игры. Ему около шестидесяти лет, он — бывший программист, кандидат N-ских наук, сразу после успешной защиты давший обет отрубить себе палец, если начнет писать докторскую диссертацию. (Насколько известно рецензенту, на сегодняшний день все пальцы на руках автора романа целы.) Разочаровавшись в педагогической деятельности, несколько лет назад Иванов покинул кафедру университета. Обретя свободное время и не стремясь к накоплению материальных благ, Иванов уселся в неновое, советских времен, кресло и стал смотреть телевизор. Ни мексиканских, ни родезийских телесериалов Иванов не любил, но небезызвестную «Зону» отсмотрел не без интереса. Не обходил он вниманием новости и политические ток-шоу. Втянувшись в последние, стал Иванов постепенно воспринимать их участников как героев бесконечных вышеуказанных сериалов, естественно, испытывая самые разнообразные чувства к дискутирующим.

Еще в детские годы Ваня Иванов полюбил колбасу и сыр. В дальнейшем Иван Иванович пронес свою гастрономическую любовь через десятилетия, сохранив милую привязанность и поныне. Рассказывая своим детям о прошлом, он частенько вспоминал, как мама посылала его в магазин купить вышеназванное. И вот что примечательно — сыр был «голландским», а колбаса была «сервелат по четыре двадцать». Иногда применялись вариации — сыр «российский по два девяносто» и колбаса «московская твердого копчения по пять пятьдесят». «К чему все эти «докторские», «любительские», «молочные» и «чайные», ветчина, буженина и даже праздничная осетрина (понятное дело, булгаковской свежести), пресловутый индийский чай и бразильский кофе?» — возможно, спросит читатель. А к тому, что, без сожаления забыв о черной (и даже о красной) икре, которой время от времени кормили Ваню его далеко не богатые родители, предпенсионный Иван Иванович с большим трудом удерживался на «газетной» варенке и сыре, наидешевейшем из дешевых. И привыкший размышлять аналитически академик доминошного искусства невольно начал выявлять причины и виновников такого незавидного положения на индивидуальном и массовом уровнях.

Чтобы прийти к очевидным экономико-политическим выводам, не требовалось быть ни академиком какого-либо искусства, ни даже кандидатом N-ских наук. Сделав же выводы, Иванов перешел к традиционным для славянина размышлениям на тему «что делать». И, конечно же, необходимая рецептура, лежащая, как водится, на поверхности, была им найдена. Аналитику Иванову оставалось сделать лишь маленький шаг — от апробации своей идеи (в форме анекдота, рассказанного приятелям во время застолья) до полновесного романа. И Иванов шагнул...

«НА НАРАХ» — так неброско обозначил первую главу наш романист. А предшествуют ей два эпиграфа, заслуживающие полного здесь цитирования: «Росту его власти, славы соответствовал в моем воображении рост меры наказания, которую я желал бы к нему применить» (В. Набоков, «Истребление тиранов») и «Теория становится материальной силой, как только она овладевает массами» (К. Маркс).

Итак, в помещении некоего пенитенциарного заведения (попросту говоря, в бараке), расположенного в глухом уголке Зитомирской области государства Экраина, после ничем не примечательного трудового дня, занимаются своими немудреными делами группа людей. Бытописание — далеко не сильнейшая сторона творчества романиста, а потому в тексте главы чрезмерно педалируются нары, «пАйки», параша и другие неотъемлемые атрибуты советского лагерного быта 30—50-х годов прошлого века, хорошо знакомые эрудированному читателю по произведениям Солженицына и Шаламова. Из сматывающегося и разматывающегося клубка разговоров арестантов постепенно выявляется весьма причудливая ситуация: все обитатели барака проходят... добровольное годичное Испытание истинности любви к народу Экраины и готовности понести ради этой любви личные невзгоды и даже жертвы перед всенародными выборами в высшие эшелоны государственной власти.

Вторая глава «ЗАКОН 4242» проясняет для читателя нынешнее положение и перспективы потенциальных избранников. Благодаря Случаю, или, если хотите, в соответствии с непознанной, но неумолимой исторической закономерностью, сошлись воедино отдельные маловероятные события, а также бескорыстные, полукорыстные и целиком корыстные интересы многих политиков. Сошлись и породили Закон Экраины под номером 4242, задуманный неким изощренным умом партийного политтехнолога так, чтобы выставить одну из влиятельных политических сил (то ли Партию, то ли Блок) этой географически центральной европейской страны в наиболее привлекательном обличии. Истинные, усердно скрываемые, но очевидные для большинства граждан Экраины, цели людей, примкнувших к группировке, именующей себя Партией или Блоком, банальны и стары как мир — нажива и ее многочисленные производные. Эти неблаговидные цели, конечно же, были завернуты в яркую и беспроигрышную оболочку «ответственности». В небольших эпизодах, не отклоняясь далеко от главной сюжетной линии, Иван Иванов незатейливыми литературными средствами показывает как фальшиво и убого однообразно выглядят заклинания в средствах массовой информации всех без исключения партийных лидеров и бонз помельче о готовности взвалить на себя и подельников по группировке тяжелейшее бремя власти и соответствующей ответственности, исключительно из пламенной (автор применяет термин «плазменной», что, пожалуй, является преувеличением) любви к народу Экраины, а вовсе не к пресловутым, скудеющим год от года, но все еще лакомым финансовым потокам. Увлекшись мантрой ответственности, заклинатели перешли ту незаметную черту, когда, наложившись на народную мечту о справедливой власти и породив широчайший общественный резонанс, остановиться в небезопасном словоблудии стало уже невозможно.

Теперь ненавидящим друг друга главарям группировок оставалось идти только вперед, напролом, наперегонки выдвигая все более и более сильные юридические формы, конкретизирующие ответственность власти. Наконец, доболтались на политических программах и до уголовного наказания. А потом провокатор-ведущий популярнейшего в стране ток-шоу на глазах у огромной телевизионной аудитории (позже было уточнено, что их было почти восемь миллионов; Экраина, несмотря на многолетнее превышение смертности над рождаемостью, — все еще весьма многочисленная страна) предложил, в недобрый час, собравшимся вместе главарям скрепить договоренности перекрестными рукопожатиями. Отказ привел бы к невосполнимой потере великого множества электоральных голосов. Чистые, ухоженные руки, давно утратившие следы физического труда, соприкоснулись в ритуальном пожатии. Лица пожимателей, благодаря многолетнему тренингу, при этом изобразили искренность и оптимистические улыбки (неподдающиеся тренингу, правдивые селезенки их, однако, противно ёкнули), а головы, управляющие руками и лицами, лелеяли надежду на то, что здравый смысл, инстинкт самосохранения и секретные переговоры позволят благовидно провалить Закон 4242 при решающем голосовании в Верховном Совете Экраины.

«ВСЕ ЕЩЕ НА НАРАХ» — так называется третья глава. Добровольные терпельцы, подобно героям знаменитой новеллы Акутагавы, рассказывают, каждый выставляя себя в благоприятном свете, волнующую историю о том, как Закон 4242, который никак не мог быть принят, все же был принят. Полностью оградившие себя от действительности, любители литературных политических интриг, воспитанные на романе Уоррена «Вся королевская рать» и наивно принимающие почти невинные проделки тамошних влиятельных героев за вершину беспардонности власти, ахнут от циничных откровений «испытанцев». Те же жители Экраины, которые хоть немного приоткрывают глаза и хоть изредка вытаскивают из ушей плотные тампоны, не выкажут ни малейшего удивления, ибо ужасающая безнравственность и коррупция давно уже стали в Экраине печальной нормой.

Понемногу проясняются причудливые детали Закона 4242. Оказывается, годовая отсидка вовсе не гарантирует претендентам вхождение в президентскую, парламентскую, исполнительную или судебную ветви власти. О достойном, не совсем достойном или совсем недостойном поведении претендентов широкие круги общественности Экраины оповещаются через годами испытанный инструмент «маляв», публикуемых в средствах массовой информации. Справедливые, честно доказанные «предъявы» лишают претендента права участия в обязательных выборах на мажоритарной основе (но не освобождают «лишенца» от испытательного срока — как говорится, «от звонка до звонка»). Выборы пройдут своим чередом, и не попавшие в счастливую когорту победителей «оттянут» свой срок без всякой компенсации за телесный ущерб. «Не слишком ли сурово?» — возможно, спросит мягкосердечный читатель. «Вовсе нет», — категорично возражает Иванов и грубовато продолжает устами одного из претендентов: «Одно дело трепаться о своей безграничной любви к народу Экраины, а другое — принести для этого народа реальную личную жертву (куда более мелкую, нежели ту, которую принесли, скажем, декабристы). А потом — никто тебя не насилует; занимайся себе бизнесом, зашибай миллионы, жри, пей, гуляй, только нагло не лги «про любовь» и не лезь во власть». Впрочем, последующие главы романа покажут, кому по-настоящему повезло — тем, кто выборы выиграл, или тем, кто их проиграл.

Четвертую главу «ПРЕДВЫБОРНАЯ КАМПАНИЯ» оставим без пересказа. Впрочем, каждая электоральная единица Экраины легко и ярко представит себе, как это было.

Пятая глава «ВЫБОРЫ: УТРО, ДЕНЬ, ВЕЧЕР» написана реалистично и суховато, в отличие от шестой — «ВЫБОРЫ: НОЧЬ», в которой автор позволил своей фантазии разгуляться не на шутку. Пожалуй, здесь дано одно из лучших описаний оргий в современной литературе. Да ведь и как тут не «реально отвязаться» тем, кто столько лет карабкался наверх, часто по головам, туловищам и конечностям себе подобных, чтобы заполучить вожделенные должности, открывающие путь к вожделенному Тельцу, и достиг своей цели. (Отметим, что романтичный романист среди доминирующей массы циников выделил-таки несколько честных и малопорочных персонажей.)

Оргии оргиями, но выборы закончились, и вопрос «Что же дальше?» не мог не возникнуть в головах победителей. Наиболее властным головам и роящимся в них мыслям автор отводит главы с седьмой по двенадцатую. Возможно, чтобы избежать однообразия, не лишенный литературного тщеславия Иванов каждую из указанных глав написал в стиле иронического подражания тем или иным великим мастерам художественного слова.

Глава 7. ПРЕЗИДЕНТ (в манере Гоголя).

Глава 8. ПРЕМЬЕР-МИНИСТР (в манере Салтыкова-Щедрина).

Глава 9. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА (в манере Аверченко).

Глава 10. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЕРХОВНОГО СУДА (в манере Кафки).

Глава 11. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА (в манере Сервантеса).

Глава 12. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КОМИССИИ (в манере Свифта).

В романе не оставлены без внимания мысли и чаяния людей второго, третьего и более низких «социальных категорий, уровней и сортов».

Глава 13. РЕГИОНАЛЬНЫЙ КНЯЗЕК (в манере Зощенко).

Глава 14. ВОРОТИЛА БИЗНЕСА (в манере Бабеля).

Глава 15. СРЕДНЕСТАТИСТИЧЕСКИЙ ГРАЖДАНИН ИВАНОВ (в манере Лема).

Глава 16. ТОТ, КТО СОБИРАЕТ БУТЫЛКИ (в манере Чехова).

В семнадцатой главе «ОТСЧЕТ ПОШЕЛ» открывается, пожалуй, самая важная особенность Закона 4242. Оказывается, что все властные избранники «первой национальной категории» (Президент, Премьер-министр, Председатель Верховного Совета и Депутаты Верховного Совета, Председатель Верховного Суда и Члены Верховного Суда, Председатель Конституционного Суда и члены Конституционного Суда, а также Председатель Национального Банка, Председатель Счетной Палаты и Председатель Государственного Комитета по Статистике) будут радеть за граждан Экраины ровно один год. По прошествии же этого периода будет дана однозначная оценка их плодотворной деятельности. Причем количественное выражение этой оценки определит дальнейшую судьбу избранников. Казалось бы, что стоит властителям страны безупречно организовать положительную оценку своей деятельности на подвластной территории каким-либо подвластным органом. Новейшая история Экраины хранит множество фактов того, как часто сменяющие «друг друга» правительства, парламентские коалиции, Президенты, Премьер-министры, Министры и Председатели всех мастей превозносили до небес свою деятельность и чернили деятельность «сменщиков». При этом дискутирующие стороны, не моргнув глазом, ссылались на одни и те же, якобы официальные, статистические данные, которые в их устах оказывались кардинально различными. Каждая из невероятно заботящихся о народе группировок выставляла себе в заслугу фактор «плюс» (например, «экономика Экраины растет») и щедро выставляла в заслугу политическим противникам фактор «минус» («смертность в Экраине выше рождаемости»). «Сейчас экология в стране улучшается», — убежденно утверждали те, кто находились у власти. «Сейчас экология в стране ухудшается», — не менее убежденно утверждали находившиеся в оппозиции. Как только правящая коалиция переходила в оппозицию и наоборот, немедленно менялись соответствующие оценки экологической ситуации. Как же заполучить объективную оценку деятельности власти? Может быть, обратиться к народу Экраины через референдум? Эту идею романист Иванов отверг по причине, давно сформулированной одним рябоусым политиком: «важно не то, как голосуют, а то, как подсчитывают». Еще в студенческие годы Иванов ознакомился со знаменитой теоремой Гёделя о неполноте непротиворечивой арифметической логики, которую позже он для себя переиначил в том смысле, что о полноте и непротиворечивости сведений о функционировании любой системы устройства общества невозможно сделать объективный вывод, находясь в рамках самой этой системы. Через десятки лет эта дотоле бесполезная абстракция способствовала порождению кандидатом N-ских наук очень простой идеи — коль невозможно получить объективную оценку «изнутри», получим ее «извне». И вот оказывается, что одна из статей Закона 4242 предписывает оценивать деятельность власти по одному-единственному показателю — разнице двух годовых международных рейтингов страны, которые ежегодно публикует авторитетнейшая международная организация ИОНЕСКО. Ничто не ново под Луной. Лучшие умы человечества уже давно разработали и мощную систему критериев оценки качества жизни людей, и методику сбора данных, расчета соответствующих частных показателей и итогового рейтинга. И проводит эту работу ИОНЕСКО уже десятки лет. («Идея выше факта», — припомнился здесь рецензенту афоризм Бальзака.)

Итак, если Экраина за год правления избранников поднимется в мировой «табели о рангах», скажем, со 163-го места на 162-е, то великая Слава воздается властительным слугам народа (материальные стимулы поощрения Законом 4242 категорически запрещены). Их славные имена увековечиваются на Монументе Общественного Признания, специально возведенном на главной площади столицы Экраины. Юных граждан со всей Экраины привозят к Монументу на экскурсии, и какая радость для ребенка с гордостью сказать своим одноклассникам: «Это мой папа своим умным умом и трудным трудом помог поднять качество не только моей, но и ваших жизней». И что может быть более приятным для отца как не осознание того, что твой сын уважает тебя вовсе не за девятизначный вклад в банке и не за подаренный юнцу «Бентли»? Те, кто своим тяжелым интеллектуальным трудом способствовали подъему Экраины в мировом рейтинге, получают право остаться (если захотят!) в коридорах властителях еще на один год. Однако, как очень хорошо известно подавляющему большинству граждан Экраины, в жизни случаются большие и малые неудачи и неприятности. Для наших избранников такой, весьма чувствительной, неприятностью стало бы понижение рейтинга Экраины (читайте — качества жизни граждан Экраины). Мстительный автор (по-прежнему любящий колбасу и сыр, но вынужденный питаться лишь их соево-бумажными эрзацами) предписал в одной из статей Закона 4242 настоящую ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ВЛАСТИТЕЛЕЙ ЗА ПОНИЖЕНИЕ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ ГРАЖДАН ЭКРАИНЫ — ОДИН ГОД ЗАКЛЮЧЕНИЯ В КОЛОНИИ СТРОГОГО РЕЖИМА (САМО СОБОЙ, С ПОЛНОЙ КОНФИСКАЦИЕЙ ИМУЩЕСТВА) ЗА ОДНО МЕСТО ПАДЕНИЯ РЕЙТИНГА. Само собой, рейтинг ИОНЕСКО не подлежит обжалованию в судах любой юрисдикции, а плохое состояние здоровья властительного неудачника не освобождает его от справедливого наказания. Конечно, в Законе 4242 было еще немало примечательных статей, которые, впрочем, легко домыслят мстительные читатели романа. Избранники всех ветвей власти считаются приступившими к своим обязанностям немедленно после официального оглашения итогов выборов. Какие там присяги и инаугурации?! (Торжественные акты вхождения во власть, конечно, будут: через пару-тройку месяцев, очень скромно, без иностранных гостей — зачем они? — возможно, в 30-минутный обеденный перерыв.) Им пришла пора думать об одном-единственном — что необходимо сделать, чтобы поднять рейтинг Экраины. Последняя фраза семнадцатой главы — «Отсчет пошел».

Народ Экраины, как и многие другие народы, не чуждается зрелищ (да и хлеба этот народ не чуждается). Разновидностью зрелищ являются зрелища политические. Иван Иванович Иванов, например, является типичным представителем того не малочисленного пласта народа, который за последние годы круто увлекся указанным лицедейством. Одна из любимых народом сценических площадок, на которой разворачивается политическое зрелище, — Верховный Совет Экраины. В восемнадцатой и девятнадцатой главах романа («ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ: ПРАВЯЩАЯ КОАЛИЦИЯ» и «ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ: ОППОЗИЦИЯ») описывается деятельность двух групп людей, избранных нести свой тяжкий крест в этом государственном органе, — соответственно, правящей коалиции и оппозиции. Футурист Иванов предсказывает, что через два-три месяца эти ранее непримиримые, но, как выяснилось, диалектически надуманные противоположности стали примиряться, поскольку одновременно стали примерять на себя подзабытый арестантский гардероб.

Не без злорадства (наука считает злорадство положительной эмоцией) наш романист в двадцатой и двадцать первой главах («БЛОКИРОВАНИЕ ТРИБУНЫ» и «РАЗБЛОКИРОВАНИЕ ТРИБУНЫ») повествует о таких ранее популярных среди депутатов лубочных водевилях как «блокирование трибуны» и «разблокирование трибуны». К сожалению многих зрителей, в последнее время эти действа полностью утеряли присущую им остроту — где давка, взаимные захваты рукавов, обшлагов и лацканов, где зуботычины и выгнутые пальцы, где, наконец, хоть один разбитый нос, освидетельствованный судебно-медицинской экспертизой. Ничем не рискующие, лощеные господа из одной группировки вальяжно обтекают трибуну и удобно облокачиваются на нее, не менее лощеные господа из другой группировки смущенно улыбаются и удрученно разводят руками. Блокада Ленинграда, понимаете ли! В случайно попавших к рецензенту черновиках романа содержится эпизод, в котором блокирование трибуны представлено как военно-спортивная игра двух команд: команде «блокировщиков» противоборствует взвод спецподразделения, вооруженный плетями, дубинками и нунчаками. В соответствии с принятым «Законом о блокировании трибуны», «блокировщикам», чтобы отложить пленарное заседание на один день, необходимо в течение десяти минут удержать трибуну в осаде, а спецвоинам (всегда играющим за «разблокировщиков») — снять эту осаду, используя боевые навыки и регламентированные средства. Ироничный Иванов иронизирует, что это была бы самая рейтинговая телепрограмма в Экраине. Тем не менее, эпизод в окончательную версию романа не попал. Тем не менее, блокирования трибуны почему-то вышли из моды у депутатов и мало-помалу прекратились сами собой. И вот что еще характерно: почему-то прекратились споры о способе и формах голосования: карточками, руками, вставанием и проч. Ушли в небытие фракции, увяла партийная принадлежность. Наблюдатели отметили, что во время пленарных заседаний взоры депутатов весьма часто задерживались на установленных на специальном постаменте огромных песочных часах, отградуированных на один год.

В годы, предшествующие введению Закона 4242, в Экраине произошло немало в высшей степени криминальных событий (хищения и коррупция в особо крупных размерах, государственная измена, неудачные попытки отравления и удачные попытки убийства пулями нерядовых граждан Экраины), приведших к возбуждению ряда уголовных дел против весьма высокопоставленных особ. Появился и надлежащий медиаштамп — «резонансное дело». И до введения Закона 4242 как-то все так получалось, что ни одно резонансное дело за несколько лет так и не было доведено даже до середины Днепра. В двадцать второй главе, названной «РЕЗОНАНСНОЕ ДЕЛО», описывается некое криминальное событие, с неумолимой очевидностью негативно влияющее на имидж (рейтинг?!) Экраины, случившееся в период действия Закона 4242 и подпадающее под указанный в заголовке главы статус. И вот что примечательно и характерно: дело это, в силу до конца неисследованных причин, было успешно доведено до логического судебного конца.

В двадцать третьей главе «ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА» многолетний домашний экономист Иванов подмечает некие положительные сдвиги в экономике Экраины.

Двадцать четвертую главу «МЕЖУСОБНЫЕ ИНТРИГИ ВЛАСТИТЕЛЕЙ» рецензент оставляет без комментария, отмечая лишь, что Закон 4242 перенаправил традиционные вектора политических страстей.

Двадцать пятую главу автор вычурно назвал «ДАВИ». Название это требует пояснения. Будучи молодым человеком, доминошный мастер Иванов немало времени провел, наблюдая за игрой мастеров преферанса, деберца и триктрака. (Иванов во все означенные, а также во многие другие азартные настольные игры играть умел — на любительском уровне, — но, быстро убедившись в своей невезучести, перешел в безопасную для семейного бюджета категорию наблюдателей.) И вот врезалось Иванову в память такое, иногда применяемое при игре в трик-трак (иначе говоря, нарды, «шеш-беш»), правило «дАви». Суть его в том, что один игрок в любой момент партии мог объявить «дАви», поставив соперника перед выбором: немедленно сдать партию с проигрышем одной ставки или продолжить партию с удвоенной ставкой. Так вот, причудливая фантазия романиста вытащила «дАви» из глубин его памяти и, трансформировав, внедрила в... Закон 4242. Итак, в соответствии с одной из статей Закона, по прошествии четырех месяцев каждому избраннику предъявлялось «дАви». Избранник мог немедленно освободиться от тяжкого, но сладкого бремени власти и тут же отправиться отбывать годичное наказание. Отказавшись, он обрекал себя на удвоенный срок наказания в случае понижения мирового рейтинга Экраины. Пессимисты и оптимисты, холодные и трезвые головы, отважные и горячие сердца, а также дрожащие заячьи хвосты в многообразии промелькнут перед читателем в этой главе. То ли еще будет!

А будет двадцать шестая глава, которую автор назвал «КОМИССИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ». Возрастные явления предпенсионного Иванова дали себя знать, породив в авторской голове жуткое месиво из знаменитых партийных чисток 1920-х годов, из «Сказки о тройке», реальной «Комиссии по расследованию N-ской деятельности», драматических (но быстро забытых) показаний Лигачева перед Съездом народных депутатов СССР («брал» или «не брал»?) и притягательно грязной родезийской телепрограммы «Окна». Итак, на одном из ведущих телеканалов Экраины (естественно, в самое лучшее вечернее время) один раз в неделю избранник может добровольно предстать перед «Комиссией по расследованию», которая в течение четырех часов прямого эфира будет задавать ему самые нелицеприятные вопросы, касающиеся не только деятельности ответчика в настоящем, но и его, порой, далеко не безгрешного прошлого. Если зрители будут удовлетворены ответами представшего перед комиссией, «очищенцу» сокращается срок потенциального наказания. (Ну, а если нет, то — нет. Отнюдь не Комиссии, но людям, сидящим на домашних диванах, виднее.)

Хоть и не быстро, но вытекают песчинки из упомянутых песочных часов, и вот уже пришла пора подводить полугодовой итог деятельности «властителей». О том, как это происходит, повествует двадцать седьмая глава «ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ОТЧЕТ». По авторской причуде это действо проходит в цирке. На арену небольшими группами выходят представители всех ветвей власти, единообразно одетые в добротные костюмы отечественного производства. Они делают сухие пятиминутные доклады. Самым последним докладывает лидер нации — Президент. Он тоже укладывается в пять минут. (Следует отметить, что надобность в ежегодном послании Президента Парламенту отпала — ведь все властители нынче работают в одном здании, занимая в нем разные этажи. При такой организации работы удалось значительно повысить оперативность принятия решений и сэкономить для народа Экраины немало средств.) Доклады слушает «публика», собранная из всех регионов страны и представляющая различные слои и срезы общества. Обязанностью каждого человека из публики является оценка работы докладчика (и соответствующей группы властителей) путем нажатия одной из двух кнопок «+» и «–». Суммарная оценка выводится на табло для сведения властителей, публики и СМИ. Доклады заслушиваются три полных рабочих дня. Отрицательные мнения людей станут для конкретных групп высокопоставленных служащих весьма серьезным предупреждением.

В двадцать восьмой главе «ОСАДА ИОНЕСКО» рассказывается о попытках подкупить некоторых членов уважаемой международной организации, дабы они «вывели» Экраину на более высокое место, нежели то, которое она объективно заслуживает. Цена вопроса для коррупционеров была, понятное дело, исключительно высока, и суммы, вознаграждающие за услугу, фигурировали огромные. Тем не менее, по версии Иванова, мировое сообщество, почувствовав таящуюся опасность обрушения одного из важнейших своих устоев, сплотилось и, не без труда, но отразило все попытки.

Постепенно безумная идея романиста настолько овладела массами, что на ее основе в Экраине начала выкристаллизовываться весьма простая национальная идея, безуспешно разыскиваемая в течение многих предыдущих лет, — как можно выше подняться в мировом рейтинге стран. Между тем пролетел год, и ИОНЕСКО готовилась (с некоторых пор соблюдая строжайшую тайну) к оглашению очередного рейтинг-листа, который для властителей Экраины был, в соответствии с Законом 4242, вердиктом. В двадцать девятой главе «ВЕРДИКТ» описывается торжественная церемония оглашения рейтинг-листа (то бишь вердикта) в Экраине. По любителю кинематографа Иванову, эта церемония была сходной с церемонией вручения «Оскара». Сталевары, шахтеры, врачи, учителя, безработные, фрезеровщики, пожарные, профессиональные спортсмены, пенсионеры, милиционеры (только младший состав!), мелкие бизнесмены, таксисты и дальнобойщики, продавцы в магазинах, библиотекари и водопроводчики — вот далеко не полный список гостей, сидящих в огромном зале главного здания столицы Экраины. Смокинги и фраки мужчин, элегантные вечерние платья женщин в зале контрастируют с одеждой властителей (как уже упоминалось, со скромными костюмами отечественного производства). Впрочем, по сценарию церемонии, для властителей приготовлены два комплекта одежды, в один из которых они переоденутся тотчас же после оглашения рейтинг-листа. Впрочем, в изобретательном сценарии церемонии еще немало сюрпризов, которые рецензент не хотел бы раскрывать. И вот, наконец, рука очаровательной ведущей нажимает на кнопку. И вот на огромном экране появляется последняя строка (наихудшей страны мира), за ней предпоследняя. И вот появляется долгожданная строка: «???. Экраина»...

Тридцатая (последняя) глава дуалистично называется «СНОВА ВО ВЛАСТИ, ИЛИ СНОВА НА НАРАХ». В ней оптимист Иванов полемизирует с пессимистом Ивановым. Не договорившись с самим собой, автор разделил главу на две части, предоставив читателю сделать выбор и прочесть ту, которая ему по душе. Впрочем, окончание обоих частей последней главы одинаково.

«Сказка — ложь, да в ней намек — всем властителям урок», — так заканчивает свое сочинение — фантастическую конкретизацию народной мечты — сказочник Иванов.

 

ЗАМЕЧАНИЕ АВТОРА РОМАНА

 

Фамилия — это так, пустяк — «идентификатор» и не более. Но, с другой стороны, умозрительно, с фамилией Подонков состязаться с конкурентами на выборах любого уровня не просто — у кого поднимется рука опустить бюллетень за человека с таким идентификатором? (А он, возможно, помог решить житейский вопрос трем-четырем старушкам!) Да и Цукерман для выборов это далеко не Сахаров... (Родезийский политик Барамович — это совсем другое дело. И не забудьте, какое у него в Родезии «дело».) Впрочем, как известно из запомнившегося многим родезийского телесериала, «опускают» не за фамилию Петухов, а «за все остальное». Так или иначе, но в этом романе все фамилии героев (и злодеев) вымышленные. А дабы избежать возможных судебных исков от известных (большей частью печально известных), но неумных политиков, привожу для глубокоуважаемых читателей предостерегательную таблицу несоответствий и соответствий.

 

ФАМИЛИИ

Аверченко, Акутагава, Бабель, Бальзак, Барамович, Гёдель, Гоголь, Зощенко, Кафка, Лигачев, Лем, Маркс, Набоков, Петухов, Подонков, Салтыков-Щедрин, Сахаров, Свифт, Сервантес, Солженицын, Уоррен, Цукерман, Чехов, Шаламов — отождествлять, соответственно, с Аверченко, Акутагавой, Бабелем, Бальзаком, Барамовичем, Гёделем, Гоголем, Зощенко, Кафкой, Лигачевым, Лемом, Марксом, Набоковым, Петуховым, Подонковым, Салтыковым-Щедриным, Сахаровым, Свифтом, Сервантесом, Солженицыным, Уорреном, Цукерманом, Чеховым, Шаламовым.

Иванов — НЕ отождествлять с Губницким.

 

КЛАНЫ

Партия [...], Блок [...] — не отождествлять с Партией [...], Блоком [...].

 

ОРГАНИЗАЦИИ

ИОНЕСКО — не отождествлять с ЮНЕСКО.

Комиссию по расследованию N-ской деятельности — отождествлять с Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности.

 

СТРАНЫ, РЕГИОНЫ, ГОРОДА, РЕКИ

Экраина — не отождествлять с Украиной.

Родезия, родезийский — отождествлять по своему усмотрению.

СССР, советский — отождествлять с СССР.

Мексиканский — отождествлять с Мексикой.

Зитомирская область — не отождествлять с Житомирской областью.

Ленинград — не отождествлять с С.-Петербургом и Петроградом.

Днепр — отождествлять с Днепром.