Как всегда, бесконечно загадочный рассказ Джона Маверика, по которому можно блуждать как по лабиринту! Потому что поворот за поворотом, и ни на одном из участков не скучно, хотя иногда и муторно. Но лишь потому, что состояние героини — Евы Хансен, мучимой невыносимой мигренью, но еще сильнее — чувством вины, очень заразительно читателю. Так что же держит в тексте читателя, который не сильно-то желает страдать? Искренность! Искренность Евы, которая называет вещи своими именами и не боится рассуждать о том, чего совершенно не понимает. Искренность — это то, что растопит, рано или поздно, любой камень, то, что, по большому счету, на вес золота в человеческих отношениях, потому как зверь пуганый и весьма нечастый...

Что же случилось с героиней? И за какими двумя зайцами она погналась? Ответы на эти вопросы уж точно, однозначными не будут. Она могла погнаться за каждым из детей, могла погнаться за «порядком» и женским счастьем одновременно, могла погнаться за своими фантазиями и реальностью. Но в итоге не поймала ни одного. Вернее, поймала, но оба зайца оказались ущербными.

Ветер и порядок — тоже главные герои рассказа.

 

Ветер, действительно, все привел в порядок!

Историю Евы запросто можно вывернуть наизнанку — великолепно исполненная фигура перестановки сюжета — хиазм. И умерла ли Ева? А может, она просто навсегда ушла к дочери? Настолько тот ребенок оказался требовательным, в то время как Такое нежное создание, как ее сынок, не способно топать по грязным улицам, а лишь парить в луче света, в окружении эльфов и крылатых фей.

Первый конфликт с порядком случился у Евы в девятнадцать лет. Ева — точно в насмешку над своим библейским именем — не захотела дать жизнь ребенку. Главными в те дни считались учеба, карьера. Такой уж порядок заведен в обществе.

Несчастная женщина за общественные нормы заплатила собственным счастьем. И «карьера», ради которой она отказалась от ребенка, смешно сказать, обернулась фарсом. Восемь часов в день Ева наблюдала, как полсотни усталых женщин заворачивают шоколадные батончики в разноцветный, хрустящий целлофан. Ее должность называлась «менеджер по качеству». Сколько потом она ни пыталась придать значимости своей работе, увы... Зачем нужно столько конфет, недоумевала фрау Хансен. А вот ребенок, от которого она отказалась, был, оказывается, ей настолько нужен, что к нему она и вернулась. Ева сидела и думала, что ведь придется ее полюбить — ту, которую она когда-то не захотела. Дитя не рожденное и не выношенное, а лишь ненадолго пригретое под сердцем.

Основная проблематика рассказа выражается во взаимодействии ветра (хаоса) и порядка (социальности) – природы женщины и природы общества. Не всем удается вписаться. А тех, кто не вписывается, уносит ветер. Находит способ. Увы, это неизбежность. Не всякая женщина вписывается в мир, построенный мужчинами. Но в этом месте — неисчерпаемость творчества! Так что все имеет две стороны медали, и, по большому счету, не всегда женщины – сторона страдающая, ведь мужчины мир-то строят для женщин! Но все в нас самих.

Однако наша героиня из пострадавших — она из тех, кто подчиняется, забыв о себе, из тех, кто не рискует, не движется вопреки. Но ветер не дает ей себя забыть. И мы глубоко сопереживаем Еве. Потому что страдает Ева очень и очень глубоко, она не озлобляется, она горячо любит своего неизлечимого сына, старается, как может, любить, мужа — практически чужого мужчину (Вежливая ложь, но ему ведь не нужна правда — привычный способ коммуникаций супругов.) Но, однако, он не бросил несчастную женщину с больным ребенком. Впрочем, возможно, его стоический поступок объясняется банальным отсутствием жизненной силы. Ведь встречается подобное. А они вместе уже шестнадцать лет. Ева интересуется своими чувствами, а Петер — компьютерными играми. И близость их — вынужденное «мучение» ради зачатия.

Чем же проявляет себя загадочный ветер? Сначала он явился как дежавю. Еве начало казаться, что происходящее с ней уже было, но что-то возвращает ее обратно. Зачем? Видимо, затем, чтобы осмыслить — что же случилось.

Надо отметить, идея неизбежности возмездия от непрожитого, неосмысленного прошлого, которое обязательно вернется и платить (проживать) придется сполна, сквозная в творчестве Джона Маверика. Ей полностью посвящена фантастическая повесть «Зеркало». Только там возвращалось историческое прошлое, которое, как известно, повторяется, потому что извлечение смысла недоступно человеческой природе. Но человечество приспособилось к этому свойству явлений. А вот отдельная личность сплошь и рядом — нет... Слишком малы социальные ресурсы личности, чтобы противостоять глубинной природе организма, если приходится идти вопреки его требованиям. Потому что человеческое тело — это не двигатель внутреннего сгорания, который можно объяснить от и до. В нем больше тайн, чем в морских глубинах...

Символичен обмен валюты – эпизод, открывающий повествование о реальной жизни героини. Реальный план рассказа композиционно как бы матрешкой вложен в воображаемую жизнь, которая будет в него врываться снами и впечатлениями.

Еве не удалось конвертировать оставшуюся купюру от отпуска в наличные деньги, остаток жизни – в реальную жизнь, которую можно прожить. Увы, все отложено в подсознание, а оттуда без чудовищных усилий, на которые у Евы драйва заведомо нет, выцарапать, считай, невозможно. Ева не может сама строить свою жизнь. Она пользуется, увы, клише. Тем не менее, героиня вызывает искреннюю симпатию смирением с обстоятельствами. Да, была непоправимая ошибка. Ева пыталась исправить — родить другого ребенка, но то, что ее сильнее, не позволило радоваться обычному материнскому счастью. Однако Ева умеет радоваться тому, что ей выпало, даже крохам. И радуется искренне. Находит счастье в общении и со своим больным малышом, и с окружающим миром. Потому что в ней жива та наивная часть ее натуры, которая с детства верила в сказки и продолжала верить вопреки всему.

Информацию о загадочном переходе Земли в четвертое измерение (вариация темы апокалипсиса) Ева воспринимает как возможность освободиться от тягостных мыслей, но, главное, она очень надеется, что в ее жизни появится хоть какой-то смысл. За все надо платить, думала она. Лишь бы что-то изменилось. Настолько невыносима сделалась дорога в один конец, что сбежать хотелось любой ценой. Конечно, героиню терзает отсутствие желания жить, в первую очередь. Кривоватая улыбка ребенка - Словно в темном подвале ненадолго включали свет. И ни отпуск, ни любимый сынишка не придают того смысла, который она утеряла по неведению. А он у нее был, иначе бы нечего было ей вспомнить. Но аборт все перечеркнул. А может, и не был... Потому что Ева не особенно радуется дочери — Еве не преодолеть перед ней чувства вины, нечем Еве себя убедить в обратном.

Еще от четвертого измерения Ева ожидает новых возможностей. Потому что в этой жизни никакого будущего для своего родившегося ребенка она не видит. Нильс отличался от здоровых детей как хрупкая бабочка от сильных и грубых жуков-скарабеев.

Возвратившись из банка, Ева не находит дома ребенка. Зато улавливает, что из квартиры, где только муж за компьютером, исчез привычный запах – запах скуки. А ведь для Петера скука являлась чем-то вроде Евиной мигрени — постоянным фоном, настолько привычным, что его не замечаешь.

Начинаются неожиданности. Вдруг муж поделился впечатлением от кроссворда. Сын оказался у бабушки, которая (с чего бы это?!) предложила с ним посидеть. Ева не знала, что и подумать.

В голове у Евы двоится. Оказалось, она уже меняла двадцать франков... Или нет...

Ночью ей снится сон о ветре, который зарождается под водой. С утра радио несет гнусные новости. «Скорее бы», - прошептала Ева, поднимая взгляд к небу — вернее, к потолку. Не важно, балки и доски — не преграда для благодатных лучей. Главное — направление, куда ты смотришь, вверх или вниз.

В этот день что-то начало сдвигаться. Ева увидела сына с крыльями — мальчиком-ангелом, вспомнила всех родственников и знакомых. А потом реальность словно начала мигать. Фрау Хансен то ныряла в свои странные фантазии, как в мутную воду, то всплывала на поверхность.

Кошка. Сын, который вдруг будто исчез. Бывшая работа, только теперь Ева заворачивает батончики... Чуть больше, чем через неделю, когда, казалось бы, все встало на место, в самый обычный день случилось «кровавое кресло» - мебель из фильма ужасов. А потом было пробуждение... И все было чудо, как хорошо, даже мигрень ушла, но... фрау Хансен и вдруг вскочила — так резко, что комната поплыла перед глазами.

Исчезли игрушки с пола. Ева, обнимая вязаного зайца — любимую игрушку Нильса, встречается с дочерью, вернувшейся со школы. «Четвертое измерение — это место где прощаются ошибки, - твердила она себе. - Место, где ангелы обретают крылья...»

Такова прочитанная мною сюжетная линия. Ева хотела избавиться от невыносимого чувства вины — это была идея-фикс. И все в ее жизни работало на реализацию этой идеи.

Как всегда, выше всяких похвал художественные описания, сопровождающие повествование. Что могу сказать... Я их просто учу наизусть!

И еще скажу: творчество Джона Маверика и есть то самое четвертое измерение, где слова и музыка сливаются в едином воплощении.