я водила пером смоченным в молоке по запястью альбиноса

старалась не выходить за тонкую линию бледно-голубой вены

я придумала много красивых цветных слов про любовь про детские сны про

раннюю осень

но на белом пергаменте обтянувшем белую лучевую кость слова получались

белыми

 

они были написаны белым на белом и никто не мог их прочесть

даже если сильно щурился или корректировал зрение моноклем

даже когда изящная кисть надолго застывала в многозначительном жесте

всем и везде был виден один лишь жест одна лишь изящная кисть и только

 

и я надо признаться немного расстроилась вначале а потом

подумала ну и пусть это будет моим самым большим секретом

состоящим из спрятанных в белое красивых цветных слов

которые никто не увидит не прочтёт не поймёт ни сейчас ни завтра ни здесь

ни где-то

 

я подумала ещё что однажды под новый год

в час когда альбиносы сбрасывают в темноте дерму

моя тайна рассыплется на фрагменты букв пахнущие молоком

и они наполнят эфир склеиваясь в восхитительные стихи в серединке

цветные а по краешкам строф белые