- Рухале! Рухале, иди скорей сюда! Посмотри, посмотри что я принёс! Мою статью опять напечатали в местной газете!!!

Шаркая ногами, Рухале насколько могла быстро вышла из кухни и, вытирая мокрые руки о фартук, произнесла:

- А ну, покажи где!

- Там, там, в кульке! – не отдышавшись как следует от ходьбы по лестнице, Левищев тем временем нервно стаскивал с ног ботинки в крохотном коридорчике их амидаровской квартиры.

- Додик, тут целый ворох каких-то газет, и все на иврите!

- Не-е, эти – бесплатные, я их просто так взял: иногда завернуть что-то нужно, иногда – подстелить. А ты посмотри там, снизу. Должна быть одна русская, жёлтая такая!

Рухале ещё раз перебрала их …- а, вот она! - и достала из-под кучи газет одну единственную и такую ценную. Потом поправила очки на переносице и стала искать заметку мужа.

- Вот… вот… вот! Сейчас покажу! – держась за сердце, Левищев плюхнулся рядом на диванчик и быстро нашёл заветную страницу, мысли о которой занимали его всю обратную дорогу от супермаркета до дома.

Там, среди подборки читательской почты, находилась и его заметка в несколько строк – предложение в кратчайшие сроки построить в городе современную многопрофильную больницу. И как это прежде никто об этом не догадался!?

Господи, какой успех!!! Третий подряд номер газеты выходит при его непосредственном участии! Нет, это не может быть случайно! Он всегда ощущал какую-то необъяснимую тягу к журналистике, чувствовал в себе нерастраченную энергию репортёра, знал, что обладает, быть может, уникальным талантом!

Так что же он сидит, сложа руки?!

И, не переодеваясь в домашнее после пятничного похода по магазинам, Давид бен Александр (таким был его нынешний литературный псевдоним) достал двойной листок в клеточку, расположился за кухонным столом и задумался.

Его сотрудничество с газетой началось где-то полгода тому с едва заметного объявления: «Продам гвозди. Сотка. Как новые».

Потом была обширная статья, посвящённая автобусной экскурсии в Хайфу. Начинающий сочинитель заранее решил, что обязательно напишет об этом в прессу. Он тщательно пересчитал всех экскурсантов по головам, записал имена руководителя группы, женщины-гида и даже водителя-араба (т.е. то, что, по его мнению, составляет для читателей несомненный интерес).

И всё это нашло своё восторженное отражение в материале под оригинальным названием «Интересная экскурсия», который в конверте с маркой был выслан в редакцию и увидел свет уже через неделю (выходит, они нуждаются в подобной корреспонденции! Ур-р-ра!).

Следующим этапом его творческой деятельности стал рассказ, предвещающий биографический роман автора. В первом томе он собирался поведать миру о том, как его отец, Аврум Леви, постепенно поднимаясь всё выше и выше по служебной лестнице, сразу после войны переселился вместе с семьёй сначала в Жмеринку, затем - в Казатин, Конотоп, и уже в Полтаве был назначен старшим закройщиком ателье индпошива при местной железнодорожной станции. Правда, для этого ему пришлось стать Александром Левищевым, ну, … вы сами понимаете, время было такое. Рассказ был, своего рода, анонсом, и по объёму своему едва ли не превосходил сам будущий роман, который пока что умещался на трёх страницах ученической тетради.

Вера в себя крепла день ото дня, однако спустя ещё месяц-полтора, после титанических усилий, записной литератор всё же оставил затею прославить своё имя переводом на иврит «Тараса Бульбу». И дело здесь было даже не в том, что на язык праотцев к тому времени удалось перевести только лишь название и ещё парочку строк о предприимчивом торговце Янкеле – всё прочее, целые главы, откладывались «на потом». Терпение окончательно лопнуло, когда ни в одном словаре, ни в одном справочнике начинающий переводчик так и не нашёл как на иврите будет «шкварки».

Затем, после тщательного обдумывания, ним был написан решительный протест от имени местного населения: будто бы жители Малого Раско выступали против своевольного решения муниципалитета об установке на площади рядом с торговым центром конной статуи Александра II Освободителя в натуральную величину. Разумеется, то была «утка», фальшивка, но сколько шума поднялось вокруг этих слов, какую поддержку получил он, борец с волюнтаризмом! Корреспондент-общественник матерел на глазах!

Войдя во вкус, Левищев публикует острую критику в адрес городских властей, не уделяющих достаточного внимания еврейскому характеру их прекрасного города, не осуществляющих, например, должного надзора за названиями предприятий общественного питания. Ну что это такое, «Прага», «Тройка», «Эльбрус», «У Рафика»? Причём здесь всё это?! Кто это выдумал? Нужно чтобы было «Лехаим», «Латкес», «Юх мыт локшн», «Меир мыт ди …». И опять же, уже через неделю статья столь резкого содержания вышла в свет. Аллилуйя!!!

На одном дыхании были ещё написаны сообщение об удачном выступлении местной футбольной команды (бен Александр брался за всё), а вслед за тем - воспоминание о собственных молодых годах, о первой любовной записке, где от волнения он назвал свою Рухале – «рихале» .

И вот, последняя статья лежала сейчас опубликованная перед ним на столе. Не в силах с ней расстаться, Левищев отнял газету у жены, даже не дав дочитать. Строки эти в его глазах были не просто заметкой, а эпическим подвигом!

«Так-с, ну, что у нас теперь? О чём будет моя следующая публикация?» Вопрос этот поставил ставшего уже завзятым автора слегка в тупик. Как-то удивительно быстро наступил творческий кризис. Шесть или даже семь начатых уже было предложений, он затем грубо перечеркнул собственной рукой.

Ужинать в тот день так и не сел, лишь прогундосил что-то невнятное из спальни, где, лёжа на кровати, обдумывал тему новой статьи. И никакие увещевания супруги не смогли оторвать его от процесса творческого поиска.

Наконец, уже ближе к полуночи, ним была составлена заметка, эдакая вступительная статья к будущему научному труду, освещающему историю их города с древнейших и до нынешних времён. Однако, «покопавшись» как следует в интернете, секреты которого ним были освоены два месяца тому, Левищев отправил в корзину и её – оказывается, до конца XIX века на месте их города был всего лишь бесплодный холм, куда местное население пригоняло рабочий скот:

 

«…один из самых видных городов,

Куда на случку водят ишаков…» -

 

с грустью процитировал он слова неизвестного автора.

Путаясь в мыслях, не находя среди них чего бы то ни было, достойного газетной полосы, Давид бен Александр суетно перебирал в уме городские улицы, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, что могло бы поддержать в нём амбиции спецкора местной прессы, каковым он с недавних пор себя считал.

И вдруг - «…всякий талант необъясним…» - он нашёл нужную тему! Строка за строкой, из-под его пера выходил эдакий фельетон, сатирические размышления о кризисе туризма в рамках их города. Города, самопровозгласившего себя центром целого региона, столицей области с богатейшей историей. Страшно сказать, автобусы с туристами заезжают к ним, лишь когда водитель сбился с пути, перепутал поворот! Интересно, а что думают об этом читатели, и есть ли тому внятные объяснения у местного руководства?

 

– Рухале (ид.) - Рахель

– амидаровской - социальной

– Малое Раско - один из городских районов

– «рихале» (ид.) - чёртик

– «…всякий талант необъясним…» - Пушкин А.С., «Египетские ночи»