…Я утратил смысл жизни. Я обрел смысл жизни. Он стал для меня смыслом смерти.

…Как вы прореагируете на то, что в мирной пустоте вашей квартиры воскресным утром серого декабря раздастся настойчивый стук в дверь? Вот и я о том же.

Я хотел отдохнуть. Пришел пораньше с работы, откупорил бутылку пива, включил фильм «Законопослушный гражданин» и стал ждать с работы жену…Был вечер субботы, жены все не было и не было. Я не удивлялся – она часто задерживалась на работе по долгу службы. Она была врачом-реаниматологом высшей категории.

…Мы познакомились давно. Выпускник философского факультета, PhD Сорбонны, написавший диссертацию о Григории Паламе и исихастах Афона. И хрупкая пятикурсница меда из провинциального города, в котором мы и встретились впервые, когда я, расфуфыренный стиляга, в прикиде и на понтах, приехал полюбоваться летними закатами, а она жила и училась, прилежно посещая лекции и мечтая о бескорыстной помощи людям.

Я помню, шел тогда, весь из себя красивый, по одной из тихих улочек их пряничного городка, наслаждаясь видом цветных коробочек – старых зданий, домиков русских богачей эпохи провинциального ренессанса. Так я вышел на набережную реки. И там познакомился с ней…

Не могу сказать, что это была история любви в стиле Данте и Беатриче. Но вполне себе добротная история семьи. Единственно, у нас не было детей.

Она замечательно вела дом, работала. Никогда не сказала мне ни слова упрека. Ни за что.

Я преподавал философию и историю, вечно пропадал на всяких симпозиумах. И всегда знал, что, возвратившись домой в любое время, я, скорее всего, не застану жену…Но на плите будет суп в маленькой кастрюльке. А дома – чистота и уют. И тишина. Именно та, священная тишина, отражение которой мне так нравилось в работах Паламы. Молитвенное дыхание ангела.

Так я жил. До вечера субботы. В тот вечер жена позвонила мне и сказала, что придет домой в воскресенье к обеду, что-то там у них аврал какой-то был. Я допил пиво, досмотрел кино и лег спать. Так все было обыденно, что даже сон мне снился очень обычный…О том, что я молод, силен и свободен. Купаюсь в речке летом солнечным летним днем. Жизнь только началась, и все дороги открыты передо мной. Я наслаждаюсь своей силой и здоровьем.

…Стук в дверь воскресным утром прервал чудную идиллию моего простого сна.

На пороге стоял майор с уставшим, помятым лицом.

Жену нашли в парке. Ее коллега рассказала, что она закончила работу раньше, чем рассчитывала и заторопилась домой. Вызвала такси…

…Одно ножевое ранение. Смертельное.

В то утро я – умер. Меня убили. Я перестал видеть свет.

Неделю я беспробудно пил. Мне звонили из милиций-полиций-прокуратур. Даже стыдили и совестили.

Но ведь я – умер. Убит. Какой толк от мертвого? «Мертвые сраму не имут».

Думаете, я отточил топор, сделал из двустволки обрез и пошел мстить? Нет. Мертвые не мстят. Они могут только укорять своей смертью живых. Тем, что живые плохо распоряжаются своим правом жить.

…Я видел на суде человека, который убил ее и меня.

Мне рассказывали потом, что его нашли повешенным на колючей проволоке в камере пересылки…Значит, и он - умер.

…Воскресну ли я? Там, где был свет - темнота бездны.

Воскресну или нет, не знаю. Только вот никогда не смогу понять, почему люди, рождающиеся для счастья, так боятся света. И так стремятся уйти от него. В бездну. Пустоты.