Пролог и глава первая. Репетиция. Лето 1971-го. (Забыть и не вспоминать)

 

Круто закручено! Из огня да в полымя! Воображение героя исключительно обострено: он умудряется одновременно жить несколькими жизнями: студент-механик, студийный актер и подбитый контуженный танкист в капитанском звании. Эти миры настолько насыщенны и переплетены, что не совсем ясно, воспринимает ли он хоть одну из этих сторон жизни как вымышленную.

Но, похоже, у Сергея есть то, чего у него как раз нет. Но оно, оно как бы должно случиться. Рано или поздно. Из пролога мы знаем, что он верит в любовь. И есть девушка Аня, которая в нее верит тоже. Но пока этого ничего нет. А есть война, госпиталь, тамбур и сестра милосердия Валя и любимая девушка из Ленинграда Валечка. Но и самого капитана скоро не станет: он не захотел он возвращаться окур(ком) войны... Нет, даже не к Валечке — к ее маме... Не поверил в любовь девушки, что нужен ей любым. Но поверил вечно причитающей ее маме. «Ах,- говорила ее мама и пожимала плечами,- а если война?» Мама и сама не жила, и дочери жить, как могла, не давала, наверное, похоже замутила своими сомнениями. Впрочем, неисповедимы пути...

Потому что после розыгрыша театрального этюда Сергей тут же написал заявление об отчислении из Уральского политехнического института, где, действительно, занимался не своим делом.

Далее женитьба в Одессе, но «Сказку о любви» он улетит ставить на Урал в институт. Следующей осенью родится его первая дочь. Его отчисляют за уклонение от занятий военной кафедры. Похоже, войну он воспринимал слишком близко к сердцу...

И нужно ее забыть и не вспоминать.

Получается, любовь еще не пришла. Были лишь женщины. Много.

 

Глава вторая. SALVE! Весна 1985-го

(Приговор - окончательный. Обжалованию не подлежит)

 

Прошло четырнадцать лет. Перед нами — совершенно другой человек. Впрочем, не о нем ли рекомендовано «забыть и не вспоминать»? Мерзкая черная грязь размазывает краски таких красивых старых домов... Потоки грязи – по мостовым, по стенам домов, по тротуарам. По душе.

Но и это лишь начало. Зачем-то понадобилось обращение к читателям...

И здесь хочется сделать читательское отступление... Это каким надо быть читателем, чтобы читаемое воспринимать как ...публицистику, что ли?! Не понравилось мне, как читателю, это отступление: (Обращение к читателям. В этой странной фантастической повести вы, читатели мои, являетесь полноправными участниками событий, которые никогда не происходили. Автор.) Вроде как для «особо тупых». Понятно, что имеем дело с беллетристикой. Если бы мне хотелось восстановить бытописание в контексте «полиции нравов» или иных аспектах Одессы весной 1985 года, я бы, безусловно, изначально обратилась к иным источникам, в первую очередь, к живым свидетелям, конечно!

К тексту. Мы на встрече в силовых органах, причем, в комнате одновременно работают несколько следователей, и опять вокруг флер недоступной любви... Песня Пугачевой, почти в воображении целующиеся голуби на крыше флигеля КПЗ.

Следователь домогается, откуда у героя деньги — не по средствам живет, есть сигнал от анонимщика. Есть другая зацепка: вроде, у директорши, которой цветы дарил к 8 Марта, деньги пропали? Загадочная фраза Сам скажи, куда деньги дел — в главе никак не объяснена.

На самом деле от героя требуется не признание в «уклонении от добропорядочности» - незаконном предпринимательстве, а другое. Дело-то не стоило выеденного яйца. Стукач доложил, что Валентина видели на свадьбе в «Звездочке». Нужна была фотография или негатив.

Загадочное имя — ВАЛЯ, только в мужском варианте - перебралось теперь во вторую главу. Таинственный нарком – Валентин, поймать которого кому-то очень хочется, но, по неясным причинам, не можется, в данный момент находится в розыске, но при этом, пользуясь измененной внешностью(???), преспокойно разгуливает по улицам. При этом никакой слежки за ГГ силовыми органами не ведется, в то время как «бригадир» имеет какие-то загадочные виды на «скромного» фотографа, в открытую с ним назначает встречу и встречается на лобном месте...

Впрочем, указание в скобках запомнить веточку укропа также меня покоробило. Напомнило ремарку «Аплодисменты. Продолжительные аплодисменты» - чтобы не путаться по простоте душевной, сколько и где хлопать...

В променаде мимо Дворца бракосочетания мы узнаем, что «Вот идет простой советский миллионер» - Сергей, наш герой.

Ох, и напрягает меня это, ко мне, к читателю, обращение «люди» (появившееся вполне органично в речи режиссера в первой главе), как будто за моей спиной вперились в текст легионы... А я, как ни крути, почитаю чтение процессом интимным! В этих «люди» как-то много патетики, завышения содержания, которое, как мне кажется, на самом деле, его занижает...

Но к содержанию. У Сергея много денег. Миллион рублей — огромная сумма для хронотопа главы, учитывая, что герой — фотограф (насколько известно по текущему содержанию). Но нет любви, как не было. Пассаж о Лаокооне озадачивает... Вкупе с Дюком, графом Воронцовым, упоминанием Пушкина. Как-то оно мелковато будет... Низкопробно, я бы даже сказала. Но, возможно, в последующем тексте данный контекст будет виртуозно обыгран, возведен, так сказать... Впрочем, через абзац — легенда о зеленом луче, сулящем счастье до последних дней своих. До последней досточки. (Правильнее было бы «досочки»). И здесь же — таинственное шуточное «прощание» с другом Ленькой: Если с тобой чё случится, то не боись. Я все сделаю, что надо. Не забуду хорошего. Деньги там, или чё...

Сергей всерьез озабочивается доносом и «чует неладное». Дети — дочери, упоминаются уменьшительно-ласкательными именами: Юленька и Аннушка, а так же пролепсисом введен в повествование четырехлетний приемный сынишка Вадюнька, о котором самому Сергею еще ничего не известно и мы, люди, сообщать об этом приемному отцу не должны тоже. Доверительное обращение «к люди».

«Мне скоро 37. Что же делать, что же делать и где взять на это силы? Нет. Всё правильно. Нужно решать. Так жить, наверни...» Оказывается, герой терзается душевно, время идет, но чего-то важного, видимо, того, что должно составить смысл и вершину бытия, никак не случается? Интрига нарастает.

Восемь тысяч. Срок – неделя. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Понял? В этом месте получается, Сергей должен — что? Дать взятку? Кому? Валентину за убийство Хасанова? Следователю Хасанову через Валентина? Интрига неплохая, если тема подпольных цехов и иже с ними будоражит кровь... Понятно, что бизнес, особенно левый, делиться не то должен — обязан! Все под крышей, выражаясь фигурально.

В булочной наш герой купил довольно много хлеба — как по этапу собрался. Среди этой горы появляется один черный кирпич для Юрика.

Еще день – два и пойдет теплый многообещающий весенний дождь, много чего сотворит, но, главное, вернет любовь. Без которой жить нельзя.

Вернет любовь... А что, герой успел, таки, ее обрести? Пока нам об этом ничего не сообщалось. Но то, что потерял, мы только что узнали. Впрочем, небольшая исповедь, следующая за этюдом о пароходе и акации (цвет любви, невесты, конечно же!), пытается внести какую-то, ну, пусть не ясность, но сделать ввод в душевную проблему героя.

Если я любил ее без памяти, то - что я делаю, почему шляюсь? Может, она не устраивает меня как женщина... Боже, устраивает, да еще – как! Что я натворил с ее жизнью, да и со своей... почти тринадцать лет... двое таких талантливых детей... Что-то не сложилось в моей семье. На работе – уважают, в начальство выдвинули... А за этой дверью – нет. Можно ли это исправить? Наверное, нет. Кого винить, если нет любви? Только себя. И если у меня когда-либо будет другая семья, я никогда не изменю, буду забегать все дороги и посвящу ей всю свою жизнь...

Оказывается, жену он любил без памяти, но в прошедшем времени и теперь пытается понять — почему его не уважают в собственном доме и Кого винить, если нет любви? Только себя. Впрочем, последнее предложение, вроде как, все и объясняет! Любя жену, вполне без памяти — кто бы сомневался! - герой изменял ей направо и налево, а теперь удивляется, что его в доме не уважают. Или это он рассказывает о другой женщине, которую, действительно, любил (кстати, этот глагол — любил - герой упоминает в прошедшем времени) все эти тринадцать лет, а жил с нелюбимой женой? Которая на коленях умоляет его остаться (при том, что не уважает...) и плачущие дочери тоже ложатся тяжким грузом на сердце — конечно, они любят папу.

Причина его измен для него самого — тайна за семью печатями. Видимо, за ней и пригласит автор отправиться всех «люди»!

Или герой, наконец, сомневается, что, вообще, когда-либо любил свою жену. Но все тринадцать лет продолжал рядом с ней жить, впрочем, изменяя. Действительно, любить и изменять — это как-то не совмещается даже в сознании героя, как минимум. Этим он симпатичен. Тем более, принимает очень тяжелое решение: прекратить лживое сожительство, пусть и с законной супругой. Тот случай, когда сердцу не прикажешь.

Герой уходит в самый центр паутины — понятно, во что-то, что не есть хорошее уже по своей символике. Григорий — сосед и лучший друг — оказался предателем (он написал донос?). Но и самого себя он также называет предателем без обжалования приговора. Вступил на путь, который сам не может назвать праведным?

Видимо, исходя из названия главы, герой окончательно порвал с прошлым, в котором провел полжизни (37 лет) и шагнул в мир, где он допускает и наличие новой семьи, и любви. Не вступительный ли взнос ждет от него Валентин? А герой решил бежать...

Так я прочитала предложенные на рецензирование первые главы.

Конечно, возникает вопрос: а интересно ли читать сам роман. Вопрос, конечно, интересный. Сергей — человек творческий и в первой главе дан как исключительно завораживающий образчик молодой целеустремленной личности. Но прошло четырнадцать лет. Жалкое зрелище на фоне выхода... Фотограф свадеб, ну да, следователь помянул, что пишет какие-то рассказы... О театре — ни слова, разве что возле Оперного театра его ждет Дъявол, не менее, который объявил место и время встречи, сумму. Сергей превратился за эти годы в субъекта, заколачивающего «бабки». Зачем... Денег, по определению, всех не заработаешь. Отказаться от встречи было невозможно, как Как невозможно сказать «Нет» своей первой в жизни женщине, - загрызет…. Последний пассаж не очень ясен. Что значит: загрызет? Кто загрызет и что конкретно? За что? Не совсем ясно, какие образы автор имел ввиду... Насильно женили? Странно... Вроде, по первой главе парень был — жесть... Вены себе резал даже — понятно, не вершина героизма, но в его положении (контуженного танкиста) —акт воли, хотя и не однозначный...

В общем, похоже, наш герой отказался от всяких творческих планов и стал, элементарно, лично мне совершенно не интересен. Подозреваю, далее будут описания «бригадной» жизни, «своей» правды, в которую он не захотел впутывать жену и невинных детей... Или он сбежал от Валентина? Однако!!! Но — возможно все! Лично я вполне допускаю! Тем более, сказано «забыть и не вспоминать». Аркадий махнул ребятам рукой, поднял трубу, похожую на военную, и издал чистый, высокий и тревожный звук, как гудок над полями.

-Ты знаешь, нет ничего в жизни подлее предательства. Христос был прав.

А может, герой посвятит себя наведению справедливости на свой лад... Ну, тут полно путей. Жалко, что потрясающий запал первой главы ушел на пшик второй. Но кому-то именно уголовная завязка может показаться завораживающей. Почему нет?! Каждому свое.

В целом написано бойко. При условии, как говорит Джон, погружения в текст. На мой взгляд, в тексте второй главы много места мозговой действительности, но не так много места чувствам, хотя именно о них — скорбь героя с первой страницы. Мы видим прекрасно внешнюю картинку. Но внутрь автор нас не сильно-то запускает — и привлекательность личности тут же оскудела. Чувства во второй главе назывные, либо в виде философских заявлений. Мы им как бы должны верить. Но оно не особо во второй главе верится. Много о внешнем, а внутри — да, уже паутина, плесенью поросло.

Но, опять же, герой показан весьма контрастно: было и стало. Читать о падении? Да мы его и так ежедневно наблюдаем, и далеко ходить не надо. Но это на мой взгляд. Это я люблю читать о возвышении. Быть может, герой и возвысится, ведь был же он высок, значит, есть у него шанс вырваться от паука. Впрочем, читателей для содержания, которое есть, найдется, не сомневаюсь!

Однозначно, как законченный рассказ, вторая глава никак не воспринимается. Слишком много в ней задано, но никак не сведено. Она как зачин, конечно, дальнейшего содержания. Как головоломка с детективным уклоном — вполне. На мой взгляд, написано неплохо. Просто не мой жанр любимый — вторая глава. И интересы героя ушли в пену — он стал как все, по большому счету. Включи телевизор — будет какой-нибудь сериал про что-то такое же. Ушла уникальность, полезла рассудочность — как у всех. Но, может, она в самом романе, крутанувшись, вернется?! А первая — сколь хороша-то!!!