Жителям крупных городов, которые ежедневно пользуются

комфортным транспортом, везде расплачиваются пластиковыми картами и,

вне пределов фитнес-центров, ничего тяжелее ноутбука не поднимают,

сложно поверить, что прямо сейчас, в эту самую минуту, живет в России

много семей в избушках, построенных в далекие послевоенные годы. К

этим покосившимся домикам с протекающими крышами иногда подведен

газ или водопровод, но чаще нет ни того ни другого. Строения такие почти

всегда черные, неприглядные снаружи и еще более тоскливые изнутри.

Единственное их украшение и своего рода окно в другую жизнь –

телевизор, неизменно занимающий центральную зону самой большой или

единственной комнаты.

 

Переступая порог такого дома нужно обязательно наклонить голову, иначе

можно удариться о дверной косяк. В сенях всегда много обуви, ведер с

чистой водой и несколько емкостей с помоями. Тут же обязательно

сложена у стенки дневная порция дров, принесенная ранним утром со

двора.

 

На стене передней части комнаты висят самодельные шкафчики для

посуды. У самого входа стоит деревянный короб с мытой картошкой и

луком. В специальный выступ, разделяющий помещение на две зоны,

встроена грубка, которую в морозы топят дважды в день: утром и вечером.

Пока потрескивают поленья, на ней готовят первое и второе, греют воду в

большой кастрюле для хозяйственных нужд, а рядом раскладывают обувь

и вещи для просушки. В низких комнатах на дощатых полах постелены

узкие и длинные половики, застиранные до такой степени, что невозможно

понять, какого цвета они были изначально. Внутренние стены чаще

деревянные, законопаченные, но могут быть оклеены обоями. Потолок

побелен.

 

В восточной части дома почти всегда есть красный уголок с иконами и

освященным церковным маслом в пластиковых баночках, с неизменной

бутылью со святой водой. Все это стоит на связанной крючком ажурной

салфетке из белых хлопковых ниток.

 

Из мебели тут стол, скамья, пара табуретов, диван, кровать и платяной

шкаф советского производства. Шкаф стоит на одном месте так давно, что,

кажется, намертво врезался в половицы. Над родительской кроватью

обязательно прикручен, работающий через раз, радиоприемник с длинным

усом. Завершает убранство помещения телевизор. Именно он –

единственное напоминание о мире, где-то далеко бурлящем страстями.

В одной такой избушке на окраине маленького городка, жила семья

Масленниковых: отец, мать, дочка семнадцати лет и сын лет восьми.

Хозяйство держали скромное: корову, свинью, нескольких кур. Взрослые

работали, дети учились в местной школе. Все они много времени

проводили в огороде, отдыхая от него только поздней осенью и зимой.

Глава семейства когда-то ездил в областной центр на заработки, но,

смутившись в свете города и его суете, махнул рукой на попытки изменить

жизнь и вернулся домой. Чтобы больше не соблазняться взбалмошными

идеями жены, он твердо убедил себя в том, что детям его «итак хорошо

живется». В сезон отец батрачил по деревням, вспахивая трактором

пашни. Получив оговоренную плату, выпивал с друзьями банку-другую

самогонки и возвращался домой за полночь пьяный в доску. В такие дни

поколачивал он свою супругу и гонял по двору детей, нередко с топором в

руках.

 

Мать терпела побои как нечто само собой разумеющееся. Спрятавшись с

детьми в сарае или в кустах возле дома, она ждала, пока супруг ее пьяный

завалится где-то в поле. Тогда шли они все втроем за главой семейства в

слезах и страхе, как бы чего плохого с ним не случилось. История эта

повторялась часто весной и осенью, реже летом и почти никогда зимой.

Родительница ни разу в жизни не допустила мысли о разводе, считая

побои делом семейным и искренне полагая, что в каждой семье случаются

подобные неприятности.

 

– Мамка, давай уедем отсюда, – плача просила Машка, всхлипывая и

вытирая слезы после очередной ссоры, – пусть один живет.

 

Мать замахивалась на дочь и отвешивала ей оплеуху.

 

– Я те уеду! Кому ты и где нужна? Батя у нас хороший, ему только пить

нельзя! Ни капельки. А так, он ведь пропадет без нас.

 

Потом женщина начинала завывать и причитать:

 

– Как же тяжело жить-то, как же тяжело жить на белом свете!

 

Дети ее, испуганные, хватали мамку за плечи и просили ее успокоиться.

Через день-другой жизнь возвращалась в свое русло, синяки начинали

заживать и все забывалось.

 

Как и большинство соседок, мать работала на молокозаводе за пять тысяч

рублей в месяц. Работа требовала физической выносливости, так как

хозяева предприятия не особо волновались о своевременном ремонте

старой техники. Но местные бабы не жаловались ни на непосильный труд,

ни на низкую зарплату, ведь другой работы в районе не было. После

пятнадцатичасовой смены, еле волоча ноги, они возвращались домой. По

дороге работницы тщательно смаковали последние новости и «перетирали

друг другу кости».

 

Если взрослые как-то нашли себя в том образе жизни, который вели, то

младшие Масленниковы жили мечтами о будущем. Вся радость их бытия

состояла в том, чтобы придя домой после школы, и, выполнив свою часть

обязанностей по хозяйству, усесться перед телевизором. Только через

экран этого ящика открывались им красочные чудеса света, а туманные

горизонты становились как бы ближе и доступнее.

 

Маша, учащаяся старших классов, с одинаковым интересом смотрела

передачи кулинарные или криминальные, старалась не пропускать ни

одной серии популярных телесериалов и ток-шоу. За просмотром

телевизора Мария строила планы на будущее. После школы она

собиралась выучиться на стюардессу и повидать мир. Антошка любил

смотреть мультфильмы. Он воображал себя героем каждой истории и был

совершенно уверен, что однажды полетит в космос, спасет планету от злых

гениев и построит машину времени.

 

Так, в повседневных заботах и невысказанных вслух мечтах, прошла

очередная зима. Для Марии это был последний год учебы в школе.

Девушка усердно готовилась к сдаче ЕГЭ и сильно переживала. Ей

казалось, что весна никогда не начнется, снег с полей не сойдет, а почки

на кустах и деревьях не распустятся. Ожидание перемен к лучшему делало

каждый новый день длиннее предыдущего.

 

Но, вопреки страхам, весна все-таки пришла. Отец подготовил к работе

трактор и отправился халтурить в ближайшие села. Семья ждала его

возвращения домой с чувством обреченности.

 

Антошка в тот день часто обнимал сестру и шептал ей на ухо:

 

– Машка, если он мамку опять поколотит, я его зарублю.

 

– Молчи, дурачок. Нельзя так на батьку говорить, – отвечала Маша,

поглаживая светлую голову брата, а потом добавляла. – Потерпи. Я

отучусь и заберу тебя в город. Будем ходить на большие карусели в парк и

есть столько мороженого, сколько захотим.

 

– Пока живот не лопнет?

 

– Ну да, пока ты не объешься и не лопнешь, – подыгрывала сестра братцу

и начинала его щекотать.

 

Антон громко смеялся и забывал на время обо всех своих бедах.

 

В ночь пошел сильный дождь. Пьяный Масленников бегал босой по двору в

поисках жены и детей, которые прятались в коровнике. Когда ругань и

проклятия стихли, мать перекрестилась и потихоньку вышла из укрытия.

Через несколько минут за ней пошли дети, аккуратно ступая галошами по

скользкой земле. Внезапно на них с рыком кинулся отец. Не вглядываясь в

полумрак, он швырнул топор в сторону шорохов и побежал с криками

дальше.

 

Прошло несколько месяцев. С молокозавода, после тяжелой смены,

возвращаются домой две женщины. Идут они молча. В окнах их

деревянного домика виден слабый свет. Это на телевизоре горит голубая

лампадка, освещая фотографию в рамке. С фотографии смотрит

улыбающийся мальчик с веселыми конопушками на носу.