рассказ Хорошо летом в деревне у бабушки! Спи сколько хочешь, никто тебя утром не будит, не заставляет вставать, умываться, одеваться и бежать в детский сад. Никто не заставляет, как в садике, зарядку делать! Зачем эта зарядка вообще нужна! Чего без толку ногами махать, и руками крутить, как вертолёт. Всё равно не взлетишь! А ещё хуже – приседания. Зачем? Я понимаю, что можно присесть, чтоб жука, например, рассмотреть, или муравья какого-нибудь. Ну, или какую-нибудь детальку найти, когда она от машинки отвалилась. А просто так – зачем? Сели-встали, сели-встали… Ерунда какая-то! А ещё воспитательница наша, Людмила Петровна, смотрит и приговаривает: «Кто хуже всех зарядку делает – тот завтракает в последнюю очередь!» На меня, между прочим, смотрит! Почему?? «Ох, Петров! - не отстаёт Людмила Петровна, - я не представляю, как ты будешь в первом классе учиться! В школе, знаешь, какие уроки физкультуры? Там кроссы бегают, в высоту прыгают, и в длину скачут! А ты отстаёшь, даже когда у нас бег на месте! Вес у тебя лишний! Килограммов пять, точно! Или шесть! Небось, любишь пирожки и плюшки? А приседать не любишь! Эх, ты! Ну, начали: раз, два три! Раз два три!» Ох, уж эта Людмила Петровна! Сама-то не приседает! А ещё смеётся: «Так, все делаем, как Саша Петров: на «раз» присели, на «два» посидели, а на «три – прилёгли!» Все смеются, а я… Наверно, я уже привык… Какая ей разница, сколько во мне килограммов? Лишних, или не лишних… Ну, а что касается первого класса… Конечно, страшновато. Честно говоря. Не хочется даже думать о том, какой попадётся учитель физкультуры… Может, злющий, как Змей Горыныч. Но, может, и нет. Так что, короче, хорошо у бабушки в деревне. Вот бы лето длилось и весной, и осенью, и зимой… А у бабушки - не то, что зарядку можно не делать – можно, между нами говоря, даже не умываться! Встал утром (ну, часов в двенадцать), глаза протёр, а на столе уже: молочко, сметанка, оладики с вареньем… Так я наслаждался жизнью до тех пор, пока… Недели две я прожил с бабушкой – душа в душу. А вот на третью неделю моя распрекрасная жизнь изменилась. Моя бабушка – это мама моего папы. А у папы есть младший брат, Егор. Мой дядя. Так вот, этот Егор тоже приехал к бабушке, то есть, к своей маме, на две недельки, отдохнуть перед соревнованиями. Егор – студент и спортсмен. Он играет в волейбол и входит в студенческую сборную команду. У него даже медали есть! Это, конечно, хорошо, но я даже не представлял, что так может измениться моя жизнь. Ведь раньше Егор только в гости к нам домой приходил. Шутил, смеялся, за столом сидел. Подарки мне приносил. А тут… На следующий день, с самого раннего утра, я проснулся оттого, что Егор теребил меня за плечо. - Эй, соня! Подъём! На речку! - Чего-о-о? – не понял я. - Подъём! Утренняя пробежка! - Какая? - Утренняя. - А что, бывает и вечерняя? – со страхом спросил я. - Конечно! И дневная бывает. - Дневная? – еле-еле пробормотал я. Короче, пришлось вставать. Надевать носки и обувать кроссовки. С тоской смотрел я на бабушку. Может, хоть она спасёт меня? Но бабушка только развела руками: мол, не могу сопротивляться… Ох, ох, ох! Побежали мы с Егором. Вернее, выглядело это примерно так: Егор убегал, потом возвращался, говорил мне какое-нибудь слово, например: «Вперёд!», или «Веселей!» и убегал от меня снова. Вместо «вперёд» - мне очень хотелось назад, к бабушке. А вместо «веселей» мне становилось всё грустней и грустней. Мои ноги – еле передвигались. Мне казалось, что у меня ноги – как у слона, такими они стали тяжёлыми и неповоротливыми. И дышал я так тяжело, как слон. Нет, как стадо слонов… Наконец, я совсем не смог переставлять ноги, и сел прямо на тропинку. Через пару минут появился Егор: - Ну, ты даёшь, - сказал он. – Как у тебя, брат, всё запущено. Что, отец тебя не гоняет? Ну, я брательника просвещу, как детей воспитывать! - Не надо… не надо никого просвещать… Меня мама любит, и папа любит, - заныл я. – И бабушка любит, и вторая бабушка, и дедушка. Один ты… - Хорошо, хоть я один в семье нашёлся! Вставай! - Не могу… - А «через не могу»? Я, конечно, встал. И даже побежал, потому, что до песчаного берега реки оставалось совсем немного. Побежал – это, конечно, громко сказано. Дополз… Но напрасно я мечтал, что на этом всё закончится. Нет… - Прекрасно, - потёр руки мой мучитель. – А теперь зарядочка небольшая. Ну-ка, повторяй за мной! Ох, ох, ох! И ещё раз: ох, ох! Жаль, что сбежать я оттуда не смог! Я бы обратно сбежал в детский сад, чтобы не мучил меня папин брат! Это я не просто так стихами заговорил… Это – от стресса. Потому, что зарядка в детском саду – это, ребята, цветочки. А тут меня сразу заставили собирать ягодки. Я в детском саду пять раз еле-еле приседал, а тут… И на двух ногах, и на одной, и боком, и с прискоком. Я даже не знал, что такие приседания встречаются в природе! О-о-о… - А теперь – отжиматься! – скомандовал Егор. - Что-о? - Делай, как я! Егор оперся руками в прибрежный песок, и начал словно бы подкидывать над ним своё мускулистое тело. А я… Я растёкся по берегу, как медуза… Я лежал на песке и смотрел в небо как рыба, вытащенная из воды. Отжимание… оказывается, на свете есть вещи, которые хуже приседаний! Но и это оказалось не окончанием моих мучений, а только продолжением. Егор словно не замечал, что я елё дышу. - Разувайся! - Зачем? – подозревая самое худшее, спросил я. От Егора я не ждал ничего хорошего. И был прав. - А теперь – купаться! – закричал он, подхватил меня под руки и поволок к реке. - А-А! – заорал я. – Вода холодная! Я плавать не умею! А-А!!!! - Хорошо! – фыркал Егор, пока я, на карачках и ползком, вылезал из реки. Егор плавал и нырял, а я лежал на берегу, упираясь носом в песок. Какой-то жучишка полз перед моими глазами, и я сказал ему потихоньку: - Хорошо, что твой дядя не играет в волейбол… Егор заставил меня бежать весь обратный путь. Но и этого ему показалось мало. Только я захотел вечерком полежать на диване и спокойно посмотреть телик, как над моей головой раздались страшные слова: - Вечерняя пробежка! Моих возражений никто не слышал. Мои вопли летели в пустоту. Меня подняли пинками и… Как я бежал, не помню… Первый день пребывания в деревне вместе, с дядей Егором, всё-таки закончился. Как заканчиваются, рано или поздно все кошмары. На кровать я свалился в девять часов вечера. Упал, как срубленное дерево. Укрывшись с головой, я мечтал о том, что проснусь завтра, а дома – только бабушка, и молоко, и сметана, и пирожки, но никакой зарядки, пробежки, разминки, никаких маханий, приседаний, отжиманий, купаний… Но… На следующий день, утром, меня опять разбудил Егор. - Подъём! Пробежка! Бедный я, бедный! Моё тело болело. Мои косточки ломило. Руки не двигались, ноги упирались и не хотели подниматься и переставляться. - Веселей! – командовал Егор. – Сегодня побежим подальше! Обрадовал… Второй день оказался страшнее первого. Егор не остановился на берегу озера, а побежал дальше, к самому лесу. Хорошо в лесок с бабушкой ходить! Собирать лесную землянику, чернику. Бабушка ягодки в корзинку кладёт, а я – себе в рот. Наемся – до отвала, измажусь. А бабушка не ругается, только приговаривает: - Кушай, внучок, набирайся витаминов! А с Егором… Только я остановился, чтоб ягодку в рот положить, как Егор меня за футболку – хвать! - Одна ягода – пять приседаний! Только я рот открыл, чтоб возразить… - Вторая ягода – пять отжиманий. А сейчас – играем в игру! - В шашки, – пропыхтел я. - Угу, в шашки, - подтвердил Егор, смеясь. – В шажки! Волейбольная тренировка. Бежим по лесу, и отжимаемся от каждого дерева. Вот туда, в березнячок. Смотри: Егор, словно играючи, побежал по берёзнячку, на бегу, как мячик, отталкиваясь от каждого дерева. - Давай, не зевай! – скомандовал мне Егор. – Вперёд! Было мне плохо, потом стало хуже, но сейчас… Деревья так и норовили пнуть меня, или поставить мне подножку! Они лезли мне в лицо своими ветками, они царапали меня своей корой… Сначала я бежал от дерева к дереву, потом кое-как переходил, а потом просто полз на четвереньках, обдирая коленки. В конце концов, я сел, опершись спиной о берёзку, и застыл, как изваяние, не в силах двинуться дальше. - Мама… - позвал я. - Ладно, ладно, - вместо мамы припрыгал «на помощь» Егор. – Стой, раз, два. Перерыв – две минуты. Только я вздохнул… Нет, избавиться от Егора оказалось делом не простым. - Хватит пинать ни в чём неповинные берёзки, - как ни в чём не бывало, произнёс мой мучитель. – Но! Теперь ты мне покажешь, как умеешь делать одно сугубо мальчишеское дело. - Какое? – не выдержал я, и спросил. А зря. Не надо было спрашивать! Разве Егор мог сказать что-то хорошее! - Лазить по деревьям, например. - Ох. - Делай, как я! Неуловимо, быстро, подтягивая длинные руки и ноги, Егор влез на высокую, стройную берёзку и помахал мне сверху рукой: - Прошу! Хорошо, что никто не видел, как я лез на эту берёзку… С бабушкой, точно, мог бы приключиться инфаркт. А с мамой – сердечный приступ. Дело закончилось тем, что Егор с берёзы слез. Он взглянул на меня, потрепал меня по волосам, и сказал (догадайтесь, что он сказал!): - Ну, а теперь – на речку, лёгкой трусцой. Бегом марш! Эх, были бы у меня крылья! Как взмахнул бы я ими, да как полетел бы, да за три девять земель, да в три десятое царство, где нету спортсменов-волейболистов! Но не появились у меня крылья, и поплёлся я кашей-размазнёй на бережок речки, где дожидались меня приседания, отжимания и прыжки. Хотели они отнести меня к Бабке Ёжке и Змею Горынычу, но мой дядя Егор сказал им: - Подите прочь, с этим ребёнком я сам справлюсь… Если бы Змей Горыныч меня унёс – едва ли мне стало бы хуже. - Мы с тобой, племяш, ещё пресс не покачали. - Что-о? Какой компресс? - Показываю. Ложись на спину. Это я исполнил с удовольствием. Но рано я обрадовался! - Руки за голову. А теперь прямые ноги вверх. Р-раз… - Куда? - Туда, туда. Р-раз… Ни «раз», и ни «двас». - Не могу! - Давай! - А-а-а! - М-да… А я хотел тебе ещё «угол» показать, - вздохнул мой спортивный дядя. - Не надо! Не надо «угол»! - Ладно. Завтра попробуем, - успокоил меня Егор. Хоть я ещё не начал учиться в первом классе, я прекрасно понимал, что бесполезно просить у солнышка, чтоб оно встало завтра попозже… Как вы понимаете, это продолжалось в течение всего времени, что Егор прожил на даче. Но вот что интересно: я даже сам не заметил, что к концу второй недели уже спокойно пробегал расстояние до речного берега. Не так быстро, как Егор, конечно. Но пробегал. А на берегу – я спокойно приседал раз десять, а то – и пятнадцать. И смог даже три раза отжаться! Я смог залезть на самую нижнюю ветку той самой берёзы, которая не пускала меня вверх с самого первого (вернее, второго) дня занятий с Егором. Но, самое интересное: мне вдруг стало нравиться всё это! Я понял, что могу бегать, и могу отжиматься. И даже приседать могу! Ненавистные приседания! Могу! Сейчас, после того, как дядя Егор уехал, меня каждое утро будит бабушка. Так мы с ней договорились. - Сашенька! Вставай! – говорит она.- А то, может, поспишь сегодня подольше? Ну, уж нет! - Нет, ба! – отвечаю я. - Утренняя пробежка! Пока я надеваю носки и натягиваю кроссовки, бабушка сидит и смотрит на меня: - Смотри-ка, Сашок, ты, кажется, похудел! - Ба, у меня даже мышцы появились! – показываю я бабушке согнутую в локте руку. – Посмотри, заметно? Бабушка кивает головой: - Заметно! Совсем ты, Сашок, большой стал. Родители скоро приедут – тебя не узнают. - Узнают! – отвечаю я. – Мы теперь вместе будем на речку бегать! Вот я посмотрю, сколько раз папа сможет отжаться! На речке я познакомился с двумя мальчишками из посёлка. Один – во второй класс перешёл, а второй – такой, как я. В первый пойдёт. Теперь я на речку бегаю два раза в день: первый раз – на зарядку, а второй раз – просто так – искупаться с друзьями. Бабушка меня отпускает. Мы с ними ещё в казаки-разбойники играем, в догонялки, в прятки. Ну, и конечно, играем в волейбол с берёзками. Здорово! А дома, честно сказать, я во двор почти не выходил. Правда, высоко на берёзу я так и не залез. Не потому, что не смог. А потому, что бабушке обещал. Бабушка сказала, что если не пообещаю – она меня одного гулять не станет отпускать. Я пообещал. И не заплывать далеко – тоже обещал. Вот, оказывается, как всё получилось. Спасибо дяде Егору! Он ведь ни словечка мне не сказал, какой, мол, я неловкий, толстый, неуклюжий, и прочее. Эх! Если бы тут, на берегу, вдруг оказалась наша Людмила Петровна и вся наша подготовительная группа, никто бы уже не смеялся над тем, как я делаю зарядку! Ведь, честно говоря, меня иногда… ну, часто… и вообще меня в саду все дразнили толстяком… и я сам стал думать, что никогда не смогу бегать и прыгать... Дома я об этом никому не рассказывал… Так, переживал себе… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
