Рассказ Джона Маверика «Мой дом — стройплощадка» начинается невинно: Петер жил вдвоем с бабушкой на третьем этаже многоэтажного дома. Жили-были... в доме, который — стройплощадка. Вечная стройплощадка, судя по содержанию, да и по сути центральной аллегории, жизнь общества, среда человеческая — вечная стройплощадка. И не знаешь, попадешь ли ты в то место, которое, казалось бы, никуда не должно ...исчезнуть!

Вроде, детям не место на стройплощадках, и не только детям - все, кроме компании-застройщика, не должны там пребывать. Впрочем, строители, с которыми Петер непосредственно встречается по ходу содержания, относятся к ребенку, на первый взгляд, довольно странно.

Не больше внимания было уделено мальчику, когда он вернулся домой после попытки дойти до школы.

Полнейший гротеск. Шок. Когда ты видишь белое, а тебе на полном серьезе говорят - черное. А в данном случае мы видим мальчика (человек в мире), никак, вроде бы, воспитанием не подготовленного к жизни вне своего дома, но, тем не менее, этот мальчик смело импровизирует любую встречную ситуацию, наделен недюжинным воображением и тянется к разумному, доброму, вечному. Конечно, такой герой вызывает и симпатию, и сочувствие, и я, как читатель, искренне верю, что все у него получится, не зря он встретил мечту-надежду (душу) девочку Лину, не зря танцевала она ему танец снежинки.

Надо отметить, в первую и единственную их встречу Лина открыла очень много для Петера. Она показала, что лучше жить без старых, давно ненужных вещей, уметь радоваться жизни (музыка), заинтересовала Петера школой, что не сумела, да и не хотела сделать бабушка. Видимо, бабушка — это аллюзия к предкам, которые умерли в своем прошлом, но делают свое дело так, как они это видят и чувствуют, по своему разумению. Однако приходит время, и что-то настолько крепко ломается в казалось бы, текущей по вековечному укладу, маленькой квартирке семейной жизни, внешний мир настолько беспардонно врывается, выстраивая неожиданные и непреодолимые препятствия, что человек (Петер) вынужден сам идти «в мир». Петер, когда занемогла бабушка, отправляется в магазин за продуктами, а, вернувшись домой, встречается с замечательной девочкой. Очень понравился этот жизнеутверждающий поворот в рассказе: стоило сделать человеку самостоятельный шаг, как он тут же озаряется мечтами и планами.

Но далее по закону жанра жизни (суровой прозы) герой вновь встречается с препятствиями. Он почти дошел до школы сам, без Лины, но видит прекрасное здание и милых ребятишек с крутой лестницы (мальчик еще находится «на облаках» своих грез — надежды встретиться с Линой, которая его введет в незнакомый блистающий мир), но лестницы без перил.

Лины там не было. Ее не было нигде. Тонкая кареглазая девочка в джинсах и майке, которая волшебно танцевала, будто растворилась в цементной пыли, в запахе побелки, в шуме сварочного аппарата и грохоте отбойного молотка. Петер, словно вмиг осознав, как глупы его надежды, опустил голову. Его плечи поникли. Разноцветный поток детей на сахарной дорожке иссяк, и школа – как цветок лепестки – запахнула двери.

Тем не менее, по задумке автора, домой Петеру возвратиться не дано. Финал открытый. У жизни всегда открытый финал. Мы не знаем, что будет завтра, наше дело — жить сегодня, двигаться сегодня, радоваться тому, что встречается, пытаться познать то, что позвало в дорогу. Конечно, будущее мальчика каждый читатель нарисует сам. Каждому — по его вере. И вся наша жизнь — по нашей нам вере, которая есть не только реакция на внешние изменения, но внутреннее движение, которое мы слышим и которое начинаем воплощать, несмотря на то, что, казалось бы, ничто тому не способствует.

Верю, что Петер не потеряется в этой жизни. Да, ему придется преодолеть внутренние сомнения, отыскать в себе опору и двигаться относительно тех возможностей, которые предоставит жизнь. А она всегда, хоть какие-то возможности, да предоставляет. И надо страться их реализовывать «сверх меры», чтобы расти. Так Петер в магазине купил сдобную булку и пакет молока, хотел взять еще яблоко – уж очень оно ему понравилось глянцевым румянцем, – но не хватило денег. Вместо яблока (которое он увидел, а мог и не заметить!) жизнь подарила ему встречу с Линой — и Петер не пропустил эту встречу! А ведь мог букой сделать вид, что ему не интересно общаться с незнакомой девочкой или застесняться и не принять предложение сходить к ней в гости! Но мальчик смело импровизирует по ходу вещей, никогда не отказываясь от нового. Конечно, встреча с Линой в доме-стройплощадке — ключевая, относительно которой каждый читатель в меру своего оптимизма-пессимизма построит дальнейшее повествование в послевкусии данного произведения.

Мы бы не поверили, распахни школа перед сиротой двери, кинься к нему «наглаженные» дети с распростертыми объятиями и неуемной жаждой стать другом непохожему на них мальчику. Рассказ реалистичен до боли! Как и сама жизнь.

Не могу не отметить высокохудожественные описания, которыми текст пронизан! Тут и небо — прообраз глаз белокурых красавиц, обманутых своими мачо, тут и восхитительные живые глаза Лины и ее чарующий голос: ведь не бывает небо таким теплым и коричневым, будто мех плюшевого мишки, но все равно красивые. И голос – звонкий, со стеклянными переливами, словно ледок под ногами похрустывает. Очень радостный голос.

Пейзажи и интерьеры. Все описания и события пропитаны тончайшим психологизмом — словно мы держим Петера за руку и именно от него в будущем зависит, как повернется стройка в таинственном многоэтажном доме. Петер подрастет и тоже будет строить свой дом, который, как бы нам не хотелось другого, всегда — стройплощадка.