* * * В детстве мы вырастали из сказки, Кто из маминой, кто из отцовской. А потом ждали нас перетряски И дороги, крутые чертовски. Не ища золотой середины, По бескрайне колючему полю Мы из сказочных дней уходили Кто в себя, кто в дела, кто в запои. Годы нас превращали успешно На ухабистых, жестких дорогах То в кощеев, то в змеев, то в леших, В добрых молодцев — реже намного. Но когда жизнь хватала зубасто, Оживали спасительно в сердце Или добрая детская сказка, Или сказочно доброе детство. * * * Вдохновенно, в устремленье смелом, Весело друзей к себе позвав, Маленький художник хрупким мелом На асфальте лошадь рисовал. Прокатилось солнце торопливо, Одобряя мальчика игру: Лошадь розовой была, и грива Тоже розовела на ветру. А когда, осев густым туманом, Над землею распласталась мгла, Живописца из окошка мама Голосом негромким позвала. Сохли полотенца на балконе, Звякал ветер дужкою ведра. А мальчишке снилось, будто кони Цокали у окон до утра. * * * В час, когда дожди шагами шаткими Скучно-скучно ходят у порога, Я хочу быть доброю лошадкою, Чтобы с сыном поиграть немного. На спине возить его по комнатам, Оживляя всех захожих взгляды. Мне не надо бить о пол подковами И овса, конечно же, не надо. Отложив до вечера поэзию, Словно конь по полю командира, Повезу веселого наездника По полу двухкомнатной квартиры. И в атаку кинемся бесстрашно мы, Зарумянятся в азарте лица. А потом наездник мне, уставшему, Из ладошек даст воды напиться. * * * Припомнилось: совсем еще малец, Просил отца я, чтоб достал собаку. И вот дворнягу мне привел отец, Я с ней ходил в разведки и атаки. Обегал за неделю все село, Все тропки, перелески, и дороги, И лишь в одном мне с ней не повезло: Собака эта ела очень много. И раз, неся ей скудный хлеб в горсти, Отец промолвил с простотой житейской: «Придется пса обратно отвести, Дай Бог хотя бы прокормить семейство». И я молчал. Но, как живой укор, На брата и меня, отца и маму Смотрел наш пес невинными глазами, Которые я помню до сих пор. * * * Иду заросшей тропкой снова Туда, где детства старый дом, Где клен подкрашен желтизною Зари, привставшей над селом. Здесь бодрыми стоят осины И нежен посветлевший лес, Охота захлебнуться синью Дождями вымытых небес. И, каждым встречным узнаваем, Остановлюсь среди двора. Здесь для себя я открываю Смысл недоступного вчера. * * * Голос детства порою услышу. Постою. И припомнится вновь, Как отец из-под старенькой крыши Нам, мальцам, доставал воробьев. Мы держали птенцов осторожно, Что-то тихо над ними бубня, И тепло было всем оттого, что Очень добрый отец у меня. Он рассказывал сказки о птицах И опять клал под крышу птенцов. И светились счастливые лица, И гордился своим я отцом. Помню, правда: неведомой болью Обожгло вдруг меня потому, Что смотрел опечаленно Колька — Было некем гордиться ему. * * * Я к детству возвращаюсь снова, Как будто к речке за селом, И вижу рыжую корову, Что пахнет теплым молоком. Цветы рассыпав, словно крошки, Сидит соседка на бугре, А мы гуляем: я и кошка, Нам хорошо на пустыре. Лежит довольная корова, Пчела кружится у цветка. И так нам хочется парного Из новой чашки молока. И через броды-огороды К знакомой тетке побыстрей Вдвоем за молоком подходим, Сначала кошка, я — за ней. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
