Что хочет автор. Литературные конкурсы

Устал я от всего, от этих гонок, от жизни без оглядок – быть первым впереди и не последним сзади. Не хватает сил. Уж лучше буду первым здесь, когда без сил, но сзади. И не так, чтобы совсем без сил, а главное, чтоб сзади.

Свое я отслужил, и опыт приобрел немалый. Теперь я точно знаю, где лучше находиться, с кем быть и почему. Прекрасно понимаю, о чём я говорю, что важно для меня, и что не очень. Полагаю, я не лгу. Вернее, если лгу, стараюсь лгать правдивей, или соврать при правде так, чтоб самому поверить. И это потому, что опыт мой не позволяет поступать иначе. Я даже не краснею от всего, и сам уже не знаю, где - правда, где - враньё. Запутался совсем, уж лучше вообще молчать, когда со всеми.

Здесь, сзади, нет необходимости во лжи. Я вроде бы, как с ними, но в стороне от всех, которым нужно постоянно лгать, если ты рядом, и есть на то причины. При этом тщательно скрывать, будто не замечаешь, что вся эта возня – быть первым или лучшим, и даже не последним сзади – пустая трата сил. Я в стороне от них и в этом моя суть. Здесь всё иначе, где можно даже плюнуть в спину, прежде чем уйти, и нет таких, кто мог бы осудить за это. И что еще немаловажно – здесь я сам себе хозяин, нет тех, кто над тобой и постоянно дышит в спину.

Это там, впереди, граница лжи стала невидимой для них, а игра в подмены запутала их мысли, с которыми друг другу, хитро улыбаясь после каждой лжи, открыто, не стесняясь, говорят, что так и было. Все, словно обезьяны готовы выполнять приказы и обгонять друг друга, подчиняясь чьей-то воле. Их называют всех людьми. Поэтому и называют так, чтоб не заметили, что превратились в образ обезьяны. Ведь чтобы человек сам согласился обезьяной стать, достаточно всего лишь обезьян назвать людьми. Но в этом зомбированном поле кукол с кукловодами все же остается место человеку, если только он еще не разучился думать. И это место сзади, в стороне от тех, кто, побежал вперед. Здесь даже можно победителем на пьедестал, если захочешь, но об этом позже.

Сзади кто-то пристроился ко мне, я уступил дорогу, но тот остановился. Не стал идти вперед, и, опасаясь тех, кто рядом, попытался занять место сзади.

«Еще один из тех, кто, кажется, не разучился мыслить», - подумал я, сказав.

- Ты проходи вперед, не загораживай дороги.

Он отошел немного, но остался рядом. Я спросил.

- Почему ты не пошел вперед?

- Чтобы иметь возможность такую же, как у тебя, - ответил он.

- В любое время плюнуть в спину и уйти?

- Можно и так сказать, - ответил он, - или хотя бы просто плюнуть и уйти.

- Как тебя зовут? – спросил я с интересом.

- Ян.

- Андрей, - представился и я, - кстати, о возможностях, не возражаешь пообедать вместе?

- Нет, - согласился он.

«Странно, - подумал я, - Яном звали сына».

Мы зашли в кафе, заняли там уютный столик и заказали вместе с «пообедать» выпить.

- Ты женат? – спросил я Яна.

- Нет, пока один.

- Плохо, да?

- Как будто бы неплохо, но, порою скучно, не знаешь чем заняться, - ответил он.

- Да, жизнь холостяка имеет огромный недостаток: ему действительно нечем занять себя, когда заняться нечем.

- Советуешь жениться?

- Обязательно женись, и если попадется хорошая жена, станешь счастливым, ну, а если нет, не страшно, будешь философом, как я.

- Выходит...

- Ничего не выходит, - перебил я его, наливая в наши рюмки водку, - потому что, когда есть, что выпить, трудно быть самим собой и в то же время трезво мыслить.

- И всё же, ответь мне на такой вопрос – если ты ненавидишь, значит ли это, что тебя победили?

- Смотря как подойти к вопросу.

- И как?

- Всё зависит от человека, который должен предметом ненависти стать и от того, в ком вызов, сделанный ему, может легко переродиться в ненависть. Ведь ненависть – она сродни со слабостью.

- И это будет означать его победу?

- Ничего это не будет означать, - сказал Андрей, чуть не озвучив это с обращением – «сынок». - Чтобы не проиграть, прежде всего, нельзя считать себя виновным, ни перед ложным обвинением, ни перед тем, кто подлым вызовом своим стремится вывести тебя из равновесия, разозлить и после уничтожить. Победителем не станет тот, кто вызвал в раненом большую ненависть к себе. Победа связана всегда с понятием – «разбит», то есть со словом – уничтожен. «Враг будет разбит, победа будет за нами!» - процитировал Андрей слова Победы.

- Мне в спорах редко удается сдерживать себя, понимаю – это плохо, но ничего поделать с этим не могу. Вижу, что ошибаюсь иногда, могу обидеть или даже сделать больно, потом переживаю и молчу, не понимая, что мне делать дальше.

- Ошибки нужно исправлять свои, учиться на ошибках, чтобы больше их не повторять, и здесь всё просто.

Андрей заполнил свою рюмку и Яну предложил. Тот, отказавшись, сказал, что на сегодня хватит. Ему понравилась беседа за столом. Напоминало дом, где так недоставало всем его – отца, с которым можно было так, как сейчас, по-мужски общаться.

- Я пью за то, чтобы как можно реже совершать ошибки и, чтобы научиться их легко прощать. За тебя, - сказал Андрей и выпил.

- Несдержанность моя, часто бывает причиной моих ошибок, - продолжил тему Ян.

- Воспитай в себе железную черту характера в общениях со скрытыми, на первый взгляд, врагами. Будь начеку всегда и главное – никогда не позволяй втягивать себя в выяснение отношения с людьми, которые тебя серьезно разочаровали. Просто молча оставь их вместе со своим дерьмом и уходи, даже не хлопнув дверью.

- Хорошо, - то ли одобрил, то ли согласился Ян, проникновенно слушая Андрея, словно впервые услышанные им напутствия отца.

- Ты силен, пока есть те, в которых можно плюнуть, продолжал Андрей. - Ну, как, тебе ясна позиция моя, с которой я живу уже полвека?

- Так ты в конце плетешься с позицией своей? Может быть лучше очутиться впереди?

- Зачем? Когда ты сзади, есть в кого плевать, и наплевать на то, что есть и, что ты сзади. К чему стремиться обгонять кого-то. Пока ты сзади – ты непобедим.

- Ты ненавидишь тех, кто впереди тебя?

- Ненавижу? Нет, просто живу в отсеке сегодняшнего дня, так проще. Ты тоже не старайся удивлять других, лучше побереги себя. Всё остальное, в том числе и первые места, и пьедестал, если уж суждено, сами придут к тебе.

- А ненависти тех, кто впереди тебя, ты не боишься?

- Если ты позади всех, которых сам же отпустил вперед, у них нет повода для ненависти. Ты позади всех, отстал и никому не нужен. Никчемность – вот твоя защита от других. Она определяет положение, в котором ты неуязвим. Нет ненависти, значит – ты непобедим.

- А ты мечтал хоть раз быть первым?

- Как тебе сказать, надеюсь, как и ты, что как-нибудь случится и такое.

- Когда?

- Скорее, когда все те, кто впереди, вдруг повернут назад, поняв, что зря старались, - сказал Андрей и, встав из-за стола, направился к выходу.

Ян последовал за ним.

Выйдя из кафе, они, пристроившись ко всем и, как обычно сзади, не сразу поняли, что происходит. Те победители, кто только что шагали впереди, вдруг повернули все назад.

- Что происходит, Ян? - спросил Андрей и повернул со всеми.

- Случилось, наконец, - ответил Ян и повернул вслед за Андреем.

- Случилось, что?

- Мы оказались первыми, фантастика! – воскликнул Ян,

- Я же говорил. Ничто человеческое и нам не чуждо, - сказал Андрей и вместе с Яном поспешили первыми взойти на пьедестал.

- Вот за что я люблю себя, так это за всё то, что дарит мне судьба, - сказал Андрей на пьедестале, обнимая Яна.

- Отец, - взволнованно сказал ему рядом стоящий Ян, - с победой и спасибо, что ты есть.

- Ты догадался, что я твой отец? - только и смог сказать растроганный до глубины души Андрей, смущенно вытирая слезы.

- Как долго я мечтал произнести слово отец, в его объятиях.

- Произнеси, - сказал Андрей, крепко обняв сына на пьедестале значимого дня.

- Отец!

- Сынок!