УЛЫБКА

 

Ночью было жарко и душно, как обычно перед грозой. Пётр Николаевич ворочался полночи. Не выдержал, открыл окно, долго убирая с подоконника горшки с цветами.

«О, Господи, развела тут свои кактусы-столетники! - ворчал он на жену про себя». В спальню сразу ворвалась свежесть с букетом запахов черёмухи, сирени и тополя. С наслаждением вдохнул полной грудью у раскрытого окна и довольный снова лёг, смяв простынь в ноги. Сразу же комарьё налетело.

- Гады летучие, зажрали! Поспать не дадут! - не вытерпев, закрыл окно, и вместе с женой они ещё полчаса убивали гнусов, - Кровопийцы проклятые! Спать-то осталось всего три часа!

 

Суматошный день начался. Дождь, словно назло, разразился только когда Пётр пошёл на работу. И не дождь даже, а ливень проливной. Пока добежал до остановки, промок до нитки. На работе весь день на нервах. Работает заместителем начальника цеха штамповки. Конец месяца, план горит синим пламенем. То пресса встают один за другим, то брак сплошной идёт. Начальник цеха в отпуске, одному крутится приходится. Уработался так, что пообедать забыл. Дома только вспомнил, что голоден. Принял душ, поел плотно, и так его разморило, что до самой программы «Время» кунял носом, сидя на диване с газетой.

 

- Петичка! А Петь!.. Петя! Ты что, спишь что ли? Маринка Веселова сейчас звонила, на день рождения нас в субботу приглашают, к четырём. Я уже согласие дала. Надеюсь, ты возражать не будешь? - восторженно громко возвестила приятную для себя новость его супруга, миловидная белокожая женщина сорока двух лет, от пышных форм переходящая уже к явной полноте

- Задремал малость что-то. Если уже дала согласие, чего же меня-то спрашиваешь?Можно подумать, что моё мнение когда-то могло повлиять на твоё решение, - недовольно ответил Пётр.

- Надо какой-то подарок покупать. Знаешь, я тут такой замечательный чайный сервиз на Свердловке видела! Дороговато, правда, но такой красивый, я прямо влюбилась! Давай и нам такой же купим, а? Заодно!

- А нам-то зачем? У нас их воткнуть уже некуда. Любую дверку у шкафчиков открой, всё сыпется.

- Не волнуйся, найду куда воткнуть.

 

Двадцать лет женаты. Пётр на два года старше жены. Высокий, грузный мужчина с заметным брюшком для солидности. Их единственный сын, двадцати лет, учится в Москве, в военно-медицинской академии. Ждут, скоро должен приехать на каникулы.

 

- Петичка! А Петь! Ты спишь?

- А?.. Чего? А сколько время?

- Первый час только! Я думала, ты ещё не спишь.

- Ага, засыпа-аю! - промычал он, зевая.

- Петя! Мне кажется, ты мне изменяешь! - как бы между прочим, тихим нежным голоском пропищала жена.

 

У Петра сразу сон как рукой сняло. «Чего это она, интересно? Может, узнала чего? - заволновался он».

Вот уже больше двух лет Пётр на работе имел близкую связь с секретаршей, Ольгой Владимировной, весьма сексапильной, замужней женщиной, много моложе его. Задолго до этого они постоянно обменивались улыбками и любезностями, симпатизируя друг другу. Сблизились на каком-то общезаводском торжестве. Муж у неё часто уезжал в двухнедельные командировки членом комиссии по приёмке электроподстанций. Петру и Ольге было хорошо вместе. В интимных отношениях была такая откровенная раскрепощённость, которая могла возникнуть лишь у любовников. У супругов это считалось бы извращением. Оба бережно относились к этой связи, мудро защищая её от возможного риска. Они не сомневались, что никто даже не догадывается об их отношениях.

 

«Чего и сказать-то не придумаешь даже, - лихорадочно соображал он, - Может, притвориться спящим?»

- Чего молчишь? Ты же не спишь, знаю, - сказала Наташа уверенным тоном.

Поёрзав маленько, он повернулся к жене лицом.

- Чего ты выдумываешь среди ночи? Разве я дал тебе повод? - гладя её плечо, стараясь придать своему голосу уверенность, ответил он, - Мне даже взглянуть на женщин некогда, сама знаешь.

- Ты ко мне как-то изменился в последнее время. Я же чувствую!

- Не выдумывай, Наташка! Просто запарка у нас, конец месяца. Я не высыпаюсь, как сомнамбула хожу. Давай спать, а?

- Поцелуй меня!

 

До этого у супругов уже пару недель ничего не было.

«Ну, слава Богу! Просто желание у неё появилось, - успокоился он мысленно».

Пётр нравился женщинам. Был душой любой компании. Шутки, весёлые истории, анекдоты, большой репертуар песен под свой аккомпанемент на гитаре. У него всегда был готов мудрый совет каждому по любым вопросам. Руки золотые, всё может по дому.

 

- Наша очередь тост произносить! Скажи что-нибудь! Ты же умеешь говорить красиво.

- Дорогая Марина Александровна! Марина! Маришка! Мы уже так давно всегда вместе, что для меня, лично, ты уже сестра родная! С днём рождения тебя, сестрёнка! Желаю тебе лишь одного — счастья!

- Ба-а, а чего ж так мало-то? А здоровья мне? Любви вечной?

- Какое же счастье может быть без наличия здоровья? Без вечной любви, отсутствия несчастья? Если перечислять все его компоненты, у нас вино скиснет. Дай-ка я тебя поцелую, женщина! Моя Натаха с твоим Василь Ванычем не имеют права ревновать, у нас веская причина есть...

 

- Что в мире-то творится, а! Я бы этого чернозадого за одно место подвесил, честное слово! - откровенно высказывались о политике подвыпившие мужья подруг именинницы, выйдя на лоджию покурить.

- Разжигатель Третьей мировой с Нобелевской премией мира! Я из-за него уже всех американцев стал ненавидеть! Весь мир под себя хотят подмять своей зависимостью от доллара! У-у, ненавижу, Обака-собака!

- Мудрец Конфуций сказал: «Если ты ненавидишь, значит, тебя победили!» Рано пока ненавидеть! Нас же никто ещё не победил! - высказался кто-то из гостей. - Может быть, этот Обама, как вождь первобытного племени, инстинктивно выполняет свой долг, борется за выживание своей «общины»?

- Да козёл он просто! Хочет нас, как медведя, загнанного в угол, обложить злыми собаками со всех сторон, которых специально натравливает. Чтобы постоянно тявкали, выдирая иногда клочки шерсти. Тот же Конфуций ещё учил: «Не делайте другим того, чего себе не пожелаете. Тогда ни в государстве, ни в семье не будет недовольных»!

- Если, как утверждает учёный люд материалистов, наша Земля образовалась несколько миллиардов лет назад, а природа произвела на свет человечество лишь чуть больше миллиона лет назад, то логически можно предположить, что мы родились именно в тот момент, когда Земля успела для нас накопить достаточное количество энергии, которая потом превратилась в углеводороды. А мы за последние два столетия за минуту, по историческому ходу времени, растранжирили все эти запасы, ничего не оставив потомкам, словно в карты кому-то продулись. Значит, и конец нашей цивилизации наступит тогда, когда весь этот запас энергии кончится. А его-то не так много и осталось...

 

«Ненавидишь — тебя победили! Любишь — ты победитель! - не вникая в разговоры, Пётр осмысливал афоризм мудреца, то соглашаясь, то находя в нём смысловые противоречия. - Хм! Надо будет потом получше обдумать».

 

- Философия это всё! Невозобновляемая кончится, но Солнце-то не погаснет! И ветер будет в парус дуть всегда, и реки течь не перестанут!

- …Ну, мальчики, что-то вы закурились совсем. Пойдёмте к столу! Нам без вас скучно!..

- Сегодня потребности в энергии растут с геометрической прогрессией, а Солнце за просто так свою энергию отдавать не хочет, мозгой работать заставляет. Мировая война за энергию никогда не прекращалась. Налей в стеклянную банку немного воды, брось туда чего-нибудь, например, корку хлеба, и закрой крышкой. Через какое-то время заметишь возникновение цивилизации внутри - появятся бактерии, жучки и паучки всякие. Цивилизация будет развиваться до тех пор, пока не закончится энергия питательной среды. По её окончании все эти жучки и паучки начнут попросту жрать друг друга. Инстинкт самосохранения! Вот и мы уже начинаем потихоньку друг друга жрать. Жить-то хочется!

- Ну, мальчики, сколько вас можно звать? Вы что, выпить с нами не хотите?

 

Петру вручили гитару. Пели хором — кто в лес, кто по дрова, но все были довольны.

 

- Пралльно ты гришь, Петро! Мы начинаем уходить от самого главного закона жизни — инстинкта сохранения вида человека! Печальное выражение «После нас хоть потоп.» сегодня становится реальной опасностью! - оборвал вдруг хорошую песню слегка захмелевший хозяин квартиры. - Пойдёмте, мужики, покурим, посудачим на лоджии. Я ведь только вас всех и ждал. С женщинами на такие темы не поговоришь...

 

Пётр посмотрел на Наташу, та пожала плечами. Мол, что поделаешь, хозяину надо выговориться; иди уж, побудь благородным слушателем.

 

- Посудачить-то мы можем, конечно, да толку-то от этой говорильни? В низине сидим, а рассуждаем, словно с Луны наблюдаем. Кто выше сидит, тому и виднее — обзор лучше! - заметил Пётр.

- Кхм! Всё в природе имеет своё начало и свой конец. Расщепив ядро атома, наша цивилизация достигла пика своего развития, дойдя до апогея на очередном витке спирали. Сегодня только восемь ядерных держав уже накопили такой огромный потенциал энергии, что им можно мгновенно, как по цепной реакции, уничтожить восемь раз всё живое на Земле. - прорвало Василия высказать всё, что на душе накипело.

- Верно гутаришь, Вася! - поддержали его гости-курильщики.

- Кхм! В нашем современном мире идёт, в конечном итоге, правильно ты Петя сказал, всего лишь борьба за энергию. Выполняется природный инстинкт самосохранения! - мужчины уже вошли во вкус, перешли с лоджии за стол и продолжали полемику, разливая. Даже некоторым женщинам, которые не ушли на лоджию дышать воздухом, стала интересна эта тема.

 

- Наташ, поехали домой, а?! Мне уже надоела эта политика.

- Ну, сейчас, дай человеку-то высказаться. Неудобно!

 

- … Если уже сейчас мир разделён на мусульман и христиан, когда мусульманское понятие величия и исключительности Аллаха является самой глубокой причиной, разделяющей наш мир на два почти враждебных лагеря... Если уже сейчас многие из мусульман готовы надеть на себя пояс шахида, то где гарантия, что они не придумают засунуть красную ядерную кнопку за этот свой пояс? Ситуация усугубляется ещё и тем, что и в нашем-то христианском лагере не всё так гладко...

 

- Извините нас, друзья, но нам пора. Завтра утром сын должен приехать, надо ему комнату приготовить, а то я её всю шмотками завалила...

 

Сын - красавец мужчина, в курсантской форме, высокий, стройный, побыл всего только недельку и уехал с друзьями в Санкт-Петербург.

- Всё, порадовал родителей, Лёнька-птеньчик, и учирикал! Эрмитажи созерцать! - бурчал весь вечер Пётр.

 

- Я что-то так нервничать стал в последнее время, Оленька! Каждого шороха боюсь, даже в своём запертом кабинете, - высказывал свои тревоги Пётр, лёжа с Ольгой раздетыми на диване в его кабинете. В шкафу для папок с документами, на нижней полке, был небольшой барчик, за которым он прятал комплект чистых простыней для таких случаев, - Мне почему-то кажется, что моя всё знает про нас. Ещё полмесяца назад, прямо среди ночи, она ошарашила меня вопросом: «Ты мне не изменяешь, случайно?» Чутьё у неё какое-то, что ли? А ты не боишься, а? Может быть, нам затаиться на время? Я ведь не столько за себя, я за тебя боюсь. Мне-то легче, если что, я мужик, а тебе-то какой позор!

- Ой, какие ужасы ты говоришь! Представить себе не могу. Я, наверное, умру сразу. У меня через полтора месяца опять уедет, в Кировскую область куда-то, но я без тебя столько времени не выдержу. Сюда-то она не зайдёт. Кто её на завод-то пропустит?

- Нет, конечно! К тому же, я звонил, предупредил её, что задержусь...

 

Они уже хотели было вставать, как в дверь кто-то настойчиво постучал. Оба вскочили, ничего не соображая. Стук не прекращался. Кто-то, видимо, точно знал, что Пётр Николаевич находится в своём кабинете.

- Кто это может быть? - Ольга уставилась на Петра глазами по пять рублей.

- А-а! Это дежурный мастер, наверное! - успокоенный своей мыслью, надевая на ходу брюки с рубашкой, улыбаясь, Пётр босиком пошёл уверенной походкой открывать дверь. - Ключи от складов принёс!

 

Открывая замок, он вдруг ясно вспомнил, что ключи давно положил в ящик письменного стола, рядом с печатью, но было уже поздно.

 

- Наташа?! Ты... как это ты?.. - промямлил Пётр, заикаясь и ничего не соображая. Он меньше бы удивился, наверное, если б увидел в дверях какого-нибудь инопланетянина. Почувствовал, как у него волосы начали вставать дыбом. Самопроизвольно отпала нижняя челюсть.

Наталья молча подошла к дивану, на котором с выражением ужаса на лице, прикрывшись простынёй, сидела обнажённая Ольга. Потом резко развернулась и врезала мужу такую хлёсткую пощёчину, что он машинально отпустил руки, которыми поддерживал незастёгнутые брюки.

- Я тебя ненавижу! Ты уничтожил мою жизнь! - отчеканила она свой приговор и быстро выбежала из кабинета, не закрыв даже за собой дверь.

Пётр в растерянности ещё долго бы стоял со спущенными штанами при открытой двери кабинета, но выйдя первой из ступора, Ольга, захлёбываясь рыданиями, громко спросила:

- Что же теперь будет?

Придя в себя полностью, Пётр ответил:

- Нам придётся расстаться. Один из нас должен срочно уволиться!

 

Следующие две ночи Пётр провёл на работе, в своём кабинете. В голове у него постоянно крутилась в разных вариациях единственная фраза древнего мыслителя: «Если ты ненавидишь, значит, тебя победили! Если любишь, ты победитель! Хм! Чушь какая-то получается, - у него уже голова начала болеть. - Если ты любишь, то тебя ненавидят!»

 

В пятницу вечером он пришёл домой. Открыл дверь своими ключами и увидел жену, плачущую в спальне.

- Я с понедельника в отпуске. Можно я пока в Лёнькиной комнате буду спать?

Ольга, не глядя на него, лишь пожала плечами.

 

Они не разговаривали три недели, пока на день рождения к Наташе не собрался весь контингент гостей, что был и у Марины. Супруги пытались создать видимость, что ничего не произошло. Гости веселились, ни о чём не догадываясь.

- Ты в отпуске, говорят? Что, на Канары-то опять не поехал? - спросила шуткой Марина.

- Не-а, на Канары я в прошлый отпуск не поехал, а в этот на Сейшелы. Куда я без своей Натахи-то?

Все засмеялись, словно слышали эту шутку впервые. Знали, что Петра, как обычно после первых шуток, вот-вот прорвёт на свежий юмор. Во время этой реплики, Пётр встретился глазами с Наташей, боясь, что она их сразу отведёт. Но она долго и прямо смотрела на него с задорной, милой улыбкой.

«Как бы я смог прожить без этой улыбки? Мона Лиза с моей Наташкой рядом не стояла! - подумал он, любуясь на свою жену».

 

Пётр смешил за столом женщин, которые не отпускали его даже покурить. С лоджии слышались дебаты на привычную тему.

- … Имеющие атомное оружие страны никогда не объявят войну друг другу. И Обама далеко не туфля, и остальные на полные валенки, понимают, куда кривая ведёт. Кто имеет это оружие, держит в руке гранату с выдернутой зажатой чекой и орёт на весь мир: «Только суньтесь! Сам сдохну, но и вам не жить!»

 

Они вместе убирались в квартире после ухода гостей.

- Нам бы надо пластиковые окна с противомоскитной сеткой поставить, - счастливо улыбаясь, обратилась к нему впервые за всё время Наташа.

- И кондиционер бы не помешало, - также улыбаясь во всё лицо, ответил Пётр.

«Мы оба с ней победители и оба побеждённые. На любовь этот афоризм Конфуция не распространяется! - наконец-то понял Пётр».

 

Так счастливо они не улыбались друг другу уже лет двадцать.