НЕУДОБНО ПОЛУЧИЛОСЬ

 

Это удивительно, но верно... Все живое отчаянно, зло противится жизни. А все мертвое безвольно и нежно ей поддается.

Такая странная мысль пронеслась в голове у женщины, пока она рожала мертвого ребенка. Сначала ребенок страшно бился, чтобы найти выход к жизни, а потом вдруг остановился, как будто чтобы отдохнуть и снова набраться сил. Остановился, и больше не стал двигаться...

Женщина как-то с удивлением заметила, что она испытывает даже моральное удовольствие от того, что врач так ловко, опытными движениями щипцов, вытаскивает нелепо скрученные ручки и ножки. Вдруг сковывавшая все ее существо тупая боль смягчилась и исчезла...

Когда мертвый ребенок был наконец вытянут, женщина мельком увидела неестественно торчавший, посиневший язык, тихо заплакала и закрыла глаза. На следующее утро все медсестры с сочувствием ее подбадривали и рассказывали, как она моментально после операции заснула и спала всю ночь мертвым сном.

 

Обязанности похоронить ребенка легли на мужа. В похоронном агентстве ему сказали, что умерших при родах детей просто так хоронить нельзя. Надо получить справку от соответствующего врача о том, что он удостоверился в естественной кончине ребенка.

- Нам ужасно неудобно, но вы сами понимаете... Нужна справка... - говорил ему лысеющий служащий, изображая скорбный вид.

- Ну, порядки так порядки, - подумал муж в приглушенном болью смирении, садясь в машину и отправляясь в больницу к врачу, сделавшему операцию.

 

В пустой приемной больницы он долго ни от кого не мог узнать о том, к кому ему обратиться. Наконец какая-то куда-то спешившая медсестра остановилась возле него.

- Вы понимаете, дорогая, у меня беда. У моей жены три дня назад при родах умер ребенок...

Медсестра сразу насторожилась:

- А при чем тут я? У меня смена вообще началась вчера...

- Да вы меня не поняли, - он сказал стараясь остаться спокойным. - Вы конечно ни при чем. Просто вчера мне выдали ребенка, они больше не могут его держать в морге... Но мне сказали, что без справки врача ребенка не похоронят. Порядки такие... Сына я пока держу в туалете, в ванной. Тело посыпал льдом. Чтоб холоднее было, понимаете... Но все равно вонь уже пошла, понимаете... Жена сначала просто отказывалась заходить в туалет. Но сегодня у нее случилась истерика, и она пошла к своей маме...

Медсестра брезгливо сморщилась:

- Врач был обязан вам предоставить справку сразу после операции. Если он забыл или вы не догадались у него спросить, это уже не наша вина. Как врача зовут?

Он назвал медсестре имя врача.

- У него своя частная клиника, у нас он оперирует только раз в неделю.

- Да как это раз в неделю! Значит мне еще три дня жить в таком аду?

- Мне конечно ужасно неудобно, но не от меня зависит... Вы бы лучше записали название его клиники и адрес.

Она скороговоркой продиктовала и ушла.

 

Он добрался до элитного московского района уже к вечеру. Возле клиники было припарковано множество роскошных машин. Выйдя из машины, он увидел на тротуаре у входа клиники известного депутата с его охраной. Депутат этот весело разговаривал с грузным красным человечком, в котором он сразу узнал врача жены.

- Доктор, помогите! У меня труп уже целый день лежит в туалете, я в отчаянии, помогите!

Все безмерно дико на него посмотрели. Члены охраны понесли руки к внутреннему карману пиджака.

Врач сверкнул на него глазами, и с хриплым от страха и гнева голосом отчеканил:

- Вы вообще отдаете себе отчет в том, кому вы сейчас мешаете? Да кто вы вообще такой? Про какой труп вы вообще бредите? Ответьте, или сейчас же дам приказ вызвать милицию!

Вот именно тогда у отца ребенка вырвались все унижения, вся усталость и отчаяние того дня. Вырвались в одном пронзительном, полном ненависти крике:

- А ты о чем бредил, когда моего ребенка не спасал, сволочь! Мне нужна твоя справка, которую ты забыл нам выдать!

- Ах, так это вы! Не могли бы вы себя вести более адекватно? - сказал врач и с подобострастной улыбкой прошептал депутату: - Уважаемый Юрий Алексеевич, я не распорядился вовремя остановить этого ненормального. Простите меня, пожалуйста. Так неудобно, так неудобно получилось перед вами!

Удар от отца мертвого ребенка пришел как нельзя точнее, между нижней челюстью и шеей. Врач грохнулся без чувств, так и не успев легонько раскланяться перед уважаемым Юрием Алексеевичем. Удар был настолько силен и врач настолько странно плюхнулся на землю, что его старые замазанные очки оказались прямо торчком на заде...

Отец мертвого ребенка почувствовал такое страшное облегчение, что истерически расхохотался от вида смешного положения лежащего без чувств врача. Свой лошадиный, безудержный смех - это последнее что он помнил... Потом на него набросилась охрана...

 

Серебристые лучи мигалок играли с любознательной резвостью на его измятом синяками и покрытом запекшей кровью лице. Он время от времени подносил дрожащую руку к своим разбитым губам, чтобы проверить, не кровоточат ли они еще. Он не мог понять, почему так мучит эти бедные губы, почему их заставляет раскрыться и произносить слова, которых никто из окружающих все равно не станет слушать. Но ему было так больно и обидно от непонимания окружающих. Ему так хотелось, чтобы они перестали смотреть на него так насмешливо и враждебно и поняли его горе.

- Мне так неудобно, я ж не хотел... У меня беда. У меня ребенок остался в ванной, один... Жена ушла, понимаете... Я не хочу думать, что с ней будет, если она завтра вдруг вернется... Не забирайте меня, пожалуйста, я сам понимаю, что ужасно неудобно получилось... - он выговорил еле слышно сквозь запухшие губы. Но подошедший к нему милиционер, видимо, ничего не расслышал, поднял его, передал своим коллегам и отправил на участок.

Насытившись мигающей беготней на новом незнакомом месте, сирены весело запищали и поспешили домой.