Я ВСЕ-ТАКИ ЕГО РАССТРЕЛЯЮ!

 

Вера Павловна сидела на диване и вязала носки. Она только что пришла со школы, очень уставшая. " А ведь еще тетради проверить надо, – подумала она, глянув на их стопу на столе. – Ладно, потом, сейчас довяжу, отдохну, а все остальное потом". Петр Данилыч смотрел телевизор и все тыркал и тыркал многострадальный пульт.

– Не, ну ты глянь, а, ну нечего смотреть! Нечего, кроме жрачки, да послеобеденных клизм от переедания! И жизнь в радость, только лечись! На все у них таблетки есть!

– Петруша, а на других каналах, глянь, может, сериал какой хороший идет? – предложила Вера Павловна, поправляя очки на носу.

– Да в гробу я видал их бездарные сериалы! – Петр Данилыч был не в духе.

–Что в будни, что в выходные ничего интересного! Хоть бы советские фильмы разные показывали, так нет же одни и те же фильмы из года в год!

– А "Ликвидация”, очень хороший сериал, – напомнила Вера Павловна мужу.

– Отличный, не спорю, но ведь есть и другие, новые. Вот на днях, все хвалили наших режиссеров номинированных. Так показали бы их фильмы по ящику! Хотя бы режиссера Звягинцева, так не кажут!

Насилие какое-то над народом, куда не тыркни одни убийства, или попса наша гламурная да безголосая, от которой уже тошнит. Любой праздник испортят! Одни и те же лица, одни и те же! А где народные песни, где? Единственный раз по "Культуре" показали концерт народов нашей необъятной родины и все!

Осталось только одно, расстрелять этот ящик, как это сделал старик из шоу "Наша Raschа".

– Сейчас только новости интересно слушать, да про Украину. Переключи на второй канал, там скоро Соловьев,– предложила Вера Павловна мужу, зная, что он не пропускает его программ.

– Соловьев, конечно, интересно, но эта "Хохляндия" уже в печенках сидит.- Петр Данилыч почесал бороду и подумал, – бриться надо. Вот что значит два дня отгула. Он работал трактористом, зимой чистил дороги, летом пахал поля в деревне, до пенсии было еще пара лет впереди.

– Вера, а Веруня, а сто грамм, он выжидательно поглядел на жену.

– Так, праздники давно кончились, Петруша, – у Веры Павловны в руках спицы нервно замелькали. – Иди снег отгреби от сарайки, да собак покорми. А я в магазин схожу за продуктами и тебе куплю сигарет. – Бросив вязание, она быстро собралась и ушла.

Через некоторое время раздался стук в окно. Петр Данилыч глянул в форточку, там стоял Сашка, сосед. Петр открыл ему двери.

– Мир сошел с ума! – заявил Сашка с порога.

– А я о чем твержу, – подхватил Петр, как будто они только что обсуждали новости.

– Петруха, я к тебе с предложением, поехали на Донбасс!

– По-моему Саня, не мир, а ты сбрендил! Что с утра уже готов?

– Не-ет, ты послушай, я узнал у свояка, там платят за такую командировку! Ты ведь офицер запаса, а я охотник. Стреляю белке в глаз!– воодушевленно продолжал сосед. – Поедем, будем там снайперами и молодежь учить. И еще, мы были и есть коммунисты. А братскому народу Новороссии надо помочь! Все, точка! Завтра же уволюсь с работы.

– Ты Саня, помоложе меня будешь, тебе лет сорок семь, а мне далеко за пятьдесят, чуешь разницу? Хондроз, зубы болят, вставлять надо да не на что.

– А я об чем, заработаешь и вставишь!

– Саня, ты точно рехнулся! Кто тебе платить будет? Только добровольцем и из патриотических чувств я пошел бы воевать с фашистской нечистью!

– Тогда пойдем завтра же в военкомат заявление писать, все точка! Ну, если нас не возьмут, то у меня есть друг, который возит продукты в Донецк, с ним поедем через границу. Там добровольцы позарез нужны!

 

По такому случаю, они сели за стол, а Саня достал из-за запазухи бутыль с самогоном. Выпив сто грамм, потом еще сто грамм и еще, они начали петь громко и надрывно:

 

Дан приказ ему на запад,

ей в другую сторону,

уходили комсомольцы

на гражданскую войну…

 

Когда Вера Павловна вернулась, оба были пьяны в стельку. Сашка шепотом упрямо подвывал; – на гражданскую, на гражданскую войну-у...

Его голова лежала на руках, которые вытянулись через весь стол. Петр Данилыч, увидев жену, как бы протрезвел, даже встал, но тут же упал на кровать, стоящую у стола.

 

– Я его все-таки расстреляю! - пробормотал он.

– Кого? – испугано спросила Вера Павловна.

– Телевизор! Ну, ничего хорошего не показывает, – прохрипел Петр Данилыч и уснул.

 

Ночью деревню замела февральская метель, но наутро все стихло. Вера Павловна хлопотала у газплиты, а Петр Данилыч лежал с мокрой, холодной тряпкой на голове.

 

– И где он берет эту гадость? Сам гонит, что ли? – вопрос был ни к кому. Но Вера Павловна, хмуро глянув на мужа, сердито произнесла, – да так тебе и надо! И вообще, я вчера все дела по дому сделала, а сегодня из избы не выйти. Иди и разгребай снег во дворе, да на колонку за водой сходи. Может голова и перестанет болеть на свежем воздухе.

 

В принципе Петр Данилыч был согласен с женой; что он не знал, какая у Саньки самогонка? Знал, а пить то столько зачем...

 

Он оделся и вышел во двор. Взяв деревянную лопату стал чистить двор от снега.

–Да ведь мы в Донбасс собрались, - вдруг вспомнил он. Вот что значит работа на свежем воздухе!

– Е-мое, а Санька ничего не забывает! Припрется за ним.

 

Когда Петр Данилыч управился по хозяйству и вошел в дом, там был уже накрыт стол. Они с женой сели завтракать. Вера Павловна, включив телевизор, вышла кинуть корм курам. Петр Данилыч ел, не глядя на телевизор. Шли утренние новости, все о том же, об Украине.

Вдруг, мельком взглянув на экран, он застыл с открытым ртом, - Веруня, - прошептал он, но потом, совладав с волнением, крикнул, - Веруня, скорей сюда!

Вера Павловна вбежала в избу.

– Что, что случилось? - спросила она побледневшего мужа.

– Ты на экран смотри! Там Колька наш, стервец! Видишь, у танка ремонтирует что-то? Не зря я его учил с детства на тракторе ездить.

– Да не он это, не похож, – Вера Павловна обомлела,– не он, он в Питере учится.

– Ага, отучился видно.

В этот момент парень в солдатской амуниции повернулся лицом к камере журналиста, который снимал репортаж о Донецке. И Вера Павловна рухнула на кровать, – Он, засранец! Добровольцем ушел, что ли?

 

А дочери известно ли об этом? Вера Павловна очень переволновалась, и пошла искать валерьянку где-то в шкафу.

– Вот это да! Вот это внук, наша порода! Даст Бог вернется! – Петр Данилыч нервно вышагивал по избе.

Кто-то постучал в окно.

– Петруша, это опять сосед, не вздумай с ним пить!

– Да не беспокойся, лежи, я только поговорю. И Петр Данилыч вышел во двор.

Вера Павловна видела в окно, как Петр что-то возбужденно говорил Саньку. Тот слушал его, показывал свое ружье. Он был на лыжах, наверно опять на охоту звал, недалеко лаял его охотничий пес. Но был одет почему-то в камуфляжную форму. Потом Саня пошел на лыжах на окраину деревни, в сторону леса.

 

Петр Данилыч, войдя в избу, молча сел рядом с женой. И снова стал тыркать многострадальный пульт, но теперь искал новости только об Украине.

Он и она заворожено, смотрели на экран и ждали; вдруг снова покажут их любимого внука. У обоих глаза блестели от слез.