Зойка пришла в пурпурном закате, держа в руках сельдь--ивасси, пучок лука и бутылку водки.

Открылась дерматиновая дверь и на пороге появился трезвый, небритый в вытянутых трениках Косьян.

Писят четыре в плечах, одна мускулатура и ботинки на босу ногу.

Облокотился на косяк, дёрнул зубочистку меж редких зубов, уставившись на Зойкину в крупный горох блузу.

Не стой как пень! Впусти меня!

Протиснулась она в крохотный коридор внезапно заняв пол кухни.

Давай нажремся!?

Через час синяя река забвения погрузила их в третье измерение...

Налейте Косьяну!!--горлопанил он...

Как всё пейзажирует под действием алкоголя!--анестезированным языком ворочала слова в предложениях женщина...

Х#ев на твой век хватит говорила!?--рявкнул он.

Зарежу если хоть одна лярва!--вякнула она в ответ, схватив кухонный нож в изолентовой синей оплетке.

Дура, б#ля, эстетика где?! ты им только сельдь кромсала, а теперь мужа своего порешить решила?!

В койку упала, ша...--напряженно как гусь зашипел он.

Да ссаной дыры не жалко!--вдруг п#з#данула она.

Забудем прошлого холсты, пафосно выдохнул он табачищем.

В радужных звездах они скрипели продавленным диваном. Он лупил ее зажимая ногами колени, лупил и трахал, потрясая хрипом дешевые бамбуковые жалюзи и пыльные елочные игрушки на анресолях...

Во, е...!!! Наотмашь врезал он по колыхающейся жирной жопе, схватив как лев за загривок каштановых волос и правую грудь пять+... надежно уперевшись в теплое родное тело...

Хмельные в утреннем тумане они понимали, как много общего между ними... раз любовь до сих пор жила тут, оседая ацетоновым привкусом на губах.