ФАЛЬШИВЫЙ АНГЕЛ

 

На крыше мрачного шестиэтажного дома, на самом краю, сидел мужчина лет двадцати четырех, свесив ноги с бетонного парапета. Заурядная внешность: среднее телосложение и неброские черты лица европейца. Правой рукой парень держался за поручни проржавевшего ограждения, а во второй сжимал телефон. На ребре ладони виднелась татуировка «U.S. Army». Взгляд незнакомца устремлялся вдаль, к горизонту, словно он старался там что-то рассмотреть, пронзив насквозь пространство. Отчаянного экстремала звали Марвин Луз. Так гласила надпись на бейджике, висящем на груди, на синей безрукавке «Волмарт», надетой поверх легкого джинсового костюма цвета индиго.

 

Марвин – обычный парень, каких сотни тысяч по всей стране. Типичный представитель среднего класса, для которого мечта о светлом будущем навсегда останется мечтой. За его плечами неоконченный второсортный колледж и служба в морской пехоте с последующей демобилизацией из-за тяжелого ранения в Ираке.

 

Мужчина поднял голову. В его карих глазах отразилось нависающее над ним мертвенно-свинцовое небо без единого солнечного просвета. Словно поблизости опять проснулся огненный Сент-Хеленс и выплюнул из жерла тысячи тонн черного вулканического пепла. По унылой серости небес едва плелись тучные облака. Парню казалось: еще чуть-чуть – они остановятся и рухнут на несчастный Сиэтл под грузом собственной тяжести. В их жутком чреве зарождались молнии, которые с треском и шипением вырывались на волю и тотчас разбивались о земную твердь. Сумасшедшие раскаты грома, извещавшие об их смерти, еще долго терзали слух Марвина, забивая уши нестерпимым грохотом. Воздух светился от электрических разрядов, опьяняя свежестью.

 

Внезапно налетел колючий, промораживающий до самых костей ветер и растрепал зализанную дождем прическу мужчины, оголив ужасный шрам на половину головы. Марвин поправил волосы и посмотрел вниз, где по сырому асфальту проносились редкие автомобили, поднимая фонтаны брызг из-под колес. Прохожих почти не осталось. Они попрятались, устав бороться с безумством стихии.

 

Но неведомая сила бушевала не только вокруг него. Внутри Марвина раскаленной магмой клокотала ненависть. Безрассудная, неистребимая, свирепая… Она испепеляла разум дотла. Раздирала в клочья грудную клетку. Заставляла бурлить кровь, отдаваясь в висках ударами молота о наковальню. Он с трудом сдерживался, чтобы не взорваться ядерной вспышкой ярости. Парню хотелось выть в полный голос от безысходности. Каждая клетка разгоряченной плоти взывала к мести. Его сжигала жажда уничтожения. Марвин ненавидел мир, в котором жил. Ненавидел себя. А в первую очередь ненавидел

 

Кэролин… Нет! Даже не так… Он всем сердцем желал обхватить руками ее хрупкую шею, сжать пальцы и услышать божественный хруст ломающихся позвонков.

 

«Эта тварь предала меня! Гребаная стерва! – пронеслась, словно неукротимый торнадо, в его голове мысль. – Надругалась над моими чувствами!»

 

Марвин вспомнил сегодняшнее утро. Он проснулся в изумительном настроении. Нежно поцеловал спящую Кэролин в белоснежную щечку и без лишнего шума выбрался из-под одеяла. На работу парень не опаздывал – договорился за полсотни баксов с напарником, чтобы тот подменил. На сегодня у Марвина были другие планы – хотел приготовить сюрприз для любимой жены. В этот день, одиннадцатого августа, ровно три года назад они соединили свои сердца.

 

Парень умылся, оделся, как на работу, чтобы не вызвать подозрений, позавтракал хлопьями с молоком и отправился по делам. Вначале мотнулся на своем красном «Кадиллаке» в Чайнатаун и выкупил букет, который заказал для Кэролин еще в мае. Восхитительные цветы, срезанные полчаса назад. Все так, как он и просил – ровно сто одна красная роза метровой высоты. Там же парень приобрел целый пакет лепестков. Ими планировал украсить ванную и супружеское ложе для создания романтической атмосферы.

 

Следующий шаг – Даунтаун. Здесь парень забрал в итальянском ресторане ужин и прикупил на вечер бутылочку десятилетнего вина «Шардоне Карнерос» из долины Напа. Кэролин как-то заикнулась, что хотела бы его попробовать. Оставалась малость – выбрать в подарок золотые сережки с изумрудами. Марвин без тени сомнений отдал за них целое состояние в «Турджен-Рейн» на пятой авеню. Они стоили дороже, чем его древний «Кадиллак», доставшийся от отца.

 

Счастливый и довольный, Марвин вернулся домой в пригород Сиэтла и открыл дверь… На журнальном столике в гостиной увидел откупоренную бутылку и два наполненных красным вином бокала. Сначала просто удивился тому, что супруга дома, но потом на несколько секунд завис. До него дошло, что изумляться стоило вовсе не этому. Марвина бросило в жар, сердце отчаянно заколотилось в предчувствии чего-то неприятного. Парень сделал несколько шагов и остолбенел. В проеме кухни разглядел силуэты. Его ненаглядная богиня висела на незнакомом мужчине в парадной форме морского пехотинца, обхватив обеими руками шею. Кэролин подняла голову и начала целовать ухмыляющееся лицо военного. Щеки, губы…

 

Пространство вокруг поплыло. Марвин потерял равновесие и ухватился за дверную ручку, пытаясь смять ее, как бумажную салфетку. Яд злобы растекался по жилам, душа

 

разлеталась в клочья, в мыслях творился хаос. Сердце замерло. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Шокирующая правда ударила по голове, словно пудовая кувалда.

 

В глубине души он, конечно, подозревал, что Кэролин ему изменяла… Марвин не мог не ревновать по естественным причинам. Его жена была первой красавицей в школе, отличницей, звездой черлидеров футбольной команды «Стальные титаны». Голубоглазая блондинка. Марвину неслыханно повезло, что она выбрала его… К своему стыду, в первые месяцы семейной жизни он регулярно проверял ее страничку на «Фейсбуке» и тайком ползал в айфоне, но никогда не находил ничего подозрительного. К тому же она с такой искренностью уверяла его в своей любви день за днем. Кэролин усыпила его бдительность, а Марвин повелся. Достаточно было один-единственный раз вернуться пораньше, и все рассыпалось как карточный домик.

 

Вначале он винил не жену… Себя… Считал, что недостаточно сильно любил Кэролин. Уделял мало времени, постоянно мотаясь по подработкам, хоть и делал это ради того, чтобы сделать ее счастливой. Но чем больше Марвин себя накручивал, тем чаще появлялась мысль о том, что виновата во всем «подлая неблагодарная шлюха». Так он теперь ее называл. Она беззастенчиво лгала ему прямо в глаза...

 

Марвин уже не мог контролировать злость, вернее даже ненависть. Он желал одного… Убежать до того, как превратится в зверя, не ведающего ни жалости, ни сострадания, ни угрызений совести. В того, кто не способен прощать… В того, кто оторвет головы обоим голубкам голыми руками. Марвин не хотел очнуться у холодного трупа Кэролин. Ведь он по-прежнему ее любил. Но больше всего не желал нарушать клятву, которую дал себе в госпитале после войны: никогда не причинять страданий живому существу...

 

Марвин сам не помнил, как оказался в машине. Он мчался по автостраде куда глаза глядят, совершенно не контролируя скорость и не соблюдая элементарные правила безопасности. Вскоре добрался до Сиэтла и остановился у первого приглянувшегося здания достаточной для задуманного высоты. Сбагрил все подарки для «любимой супруги» смердящему бездомному. Тот шатался неподалеку, ковырялся в мусорных баках в подворотне дома. Ключи от машины Марвин тоже вручил бродяге, а сам полез по пожарной лестнице наверх. В ту минуту он мечтал лишь об одном – сдохнуть… Так же, как и его отец, который не смог забыть и простить измену любимой супруги. Спрыгнул с крыши…

 

«Ничего… Осталось немного, – подумал Марвин, вынырнув из болота отвратительных воспоминаний. – Отпустить руку, оттолкнуться и через полторы секунды на тротуаре будет кровавое месиво. Неподвижное, безмолвное и равнодушное ко всему.

 

Пусть эта шлюха будет довольна, больше я не буду ей мешать! А вдруг я выживу? – закрались в его голову сомнения. – Останусь никчемным калекой? Или гадящим под себя овощем? Может, все-таки стоит забраться повыше? В Сиэтле предостаточно других зданий, прыгнув с которых, я умер бы без мучений».

 

Обведя взглядом возвышающиеся над ним черные глыбы из стекла и бетона, он твердо решил остаться на месте.

 

«Нет! Я же неудачник, по-другому быть не может. Я обязательно раскрою череп о тротуарную плитку, и он разлетится на куски, как переспелый арбуз. У меня нет шансов…» – убедил себя Марвин, представив в деталях жуткое зрелище.

 

Где-то совсем близко послышался надрывный кашель. Парень, испугавшись от неожиданности, дернулся и еще сильнее прижался к ограждению.

 

– Ну, ты все? Повспоминал плохое? Давай, прыгай! – раздался хриплый мужской голос, и в нос Марвина ударила ядреная смесь запахов: чеснока, табачного дыма и алкоголя. Не то чтобы перегара, еще свежака.

 

Марвин медленно повернул голову вправо, расширил глаза и закричал, заикаясь:

 

– Кто… Кто ты, мать т-т-вою, т-т-такой?!

 

В полуметре от парня на парапете сидел афроамериканец лет сорока. Худощавое болезненное лицо, приплюснутый мясистый нос, впалые глаза, свисающие на плечи ухоженные дреды. Брючины и рукава белоснежного костюма закатаны до половины. Ворот белой рубашки расстегнут на две пуговицы. Развязанный галстук лимонного цвета закинут на плечо, на ногах ни обуви, ни носков. В руках мужчина держал каменные четки с серебряным крестом. Незнакомец пристально смотрел на Марвина и ехидно улыбался.

 

– А тебе какая разница? Ты же прыгать собрался. Зачем мертвяку эта информация?

 

– Мне есть разница, черт тебя дери! Говори, я сказал! – выругался парень, угрожая чернокожему телефоном, словно лезвием кинжала.

 

– Ладно тебе… Не закипай, – спокойно произнес незнакомец. – Я… М-м-м… Я твой ангел-хранитель. Называй меня Гавриил. Не слишком пафосно?

 

– Какой на хрен ангел? Ты же долбанный нигер!

 

– Я афроамериканец, – без злобы поправил мужчина. – Снежок, ты думаешь, что у белых не может быть чернокожего ангела-хранителя? На небесах нет расизма. Перед Богом все равны.

 

– Да откуда я знаю, что может быть, а что нет… – в растерянности пробурчал парень. – Я никогда не видел ангела. Но я точно знаю, что они не бухают и от них не разит, как от пропойцы.

 

– Кто вам всем навязал эти стереотипы? – протянул собеседник. – Еще как бухают! Литрами заливают. И курят… Только ничего при этом не испытывают. Такая роскошь доступна только живым…

 

– Зачем тогда пьют, если не испытывают при этом ничего?

 

– Наверное, ностальгия по лучшим временам…

 

– Идиотизмом попахивает… Хотя пофиг! Где тогда крылья, мать твою? Я их не вижу, – не унимался Марвин, хотя выглядеть он стал намного спокойней, словно начал верить мужчине.

 

– Марвин, ты же не так глуп, как хочешь казаться. Ответь сам на свой вопрос.

 

– Они невидимые?..

 

– Молодец! Стоило постараться и все получилось, – прохрипел ангел.

 

Гавриил достал пачку «Лаки Страйк», прикурил электрической зажигалкой сигарету, глубоко затянулся и тут же несколько раз кашлянул. Затем повернулся к Марвину и заговорил:

 

– Раз уж мы разобрались, кто я… Давай, прыгай! Сколько можно ждать?

 

– А разве ты не должен меня отговаривать? – округляя глаза, откликнулся парень.

 

– Я? Должен? – переспросил ангел и жутко рассмеялся. Через пару секунд подавил смех и, не скрывая отвращения, процедил: – Да плевать я на тебя хотел! Мне глубоко насрать на твою тупую жизнь. Знаешь, сколько у меня таких, как ты? Даже не догадываешься! Сегодня у Гавриила нет настроения никого спасать… Нет для этого никаких мотивов. Депрессия, черт подери!

 

– Ты не можешь так говорить…

 

– Я все могу! – повышая голос, перебил Гавриил. – Я на хорошем счету… Ну, подпортишь ты мне немного статистику. Будет у меня коэффициент выживших не восемь и одна десятая, а восемь и ноль девяносто девять в периоде. Что-то изменится? Я буду плохо спать и терзаться? Премию не дадут? Да насрать мне… Прыгай!

 

– Ты даже не хочешь узнать, почему я здесь?

 

– Марвин, я все о тебе знаю. Ты же неудачник. Колледж бросил. Из армии списали по непригодности. Шесть дней в неделю ходишь на работу, которую ненавидишь. Продолжать? Мы же с тобой команда! Я всю жизнь провел рядом.

 

– А почему ты не помог мне в Ираке? – покраснев от злости, прорычал Марвин.

 

– Помог… – тяжело вздохнув, проронил Гавриил. – Я всегда помогаю. Иначе мы бы сейчас здесь не сидели.

 

– А почему…

 

– Хватит, Марвин! Я все знаю, – выделяя каждое слово, отчеканил он, – ты застукал сегодня жену с любовником. Кстати, красивая бестия. Я б с такой барышней не отказался развлечься, – заглянув в телефон парня, договорил мужчина. На заставке мило улыбалась голубоглазая Кэролин.

 

Марвин взорвался от ярости и замахнулся на ангела. Рука остановилась всего в пяти сантиметрах от лица афроамериканца.

 

– Успокойся! Я же образно. Ангелы бесполые существа. Насчет гениталий – чистая правда. Я там как манекен с витрины.

 

– Стерва! Эта сука предала меня! – закричал парень, но вдруг замер. Марвин скорчил гримасу, его нижняя губа затряслась, и он зарыдал горючими слезами. Гнусавая речь теперь с трудом пробивалась через запруды слюней и соплей: – В такой день… Тварь… Я же готовил ей сюрприз… А она… Прямо на кухне. Висела на его шее. Целовала в губы. Я же все для нее. Луну с неба достать, горы свернуть. Пожалуйста, возьми! Попросит отрубить мизинец… Отхерачу по самый локоть. Все для нее… Лишь бы ненаглядная Кэролин была счастлива. Жил ради нее. Жертвовал всем. Я любил ее больше жизни! – Марвин истерично рассмеялся и затянул дальше: – Придурок! Какой же я дебил! Влюбленный баран. Ничего не замечал.

 

– Притормози, Марвин! Ты меня заинтриговал, – вмещался Гавриил, растягивая улыбку, – Ты застукал Кэролин, когда она трахалась на кухне у вас дома?

 

– Нет… – всхлипывая, выдавил Марвин в ответ, – Они целовались…

 

– Просто целовались?

 

– Не просто, мать твою! Она меня так не целовала…

 

– Ну и какую сказку эта шлюха тебе рассказала? Поди, наплела о том, что это ее пропавший без вести родственник? – не скрывая издевки, расспрашивал ангел, – А ты… Что ты сделал?

 

Парень замер, не обращая внимания на происходящее вокруг. Слова ангела теперь ломились наружу через черепную коробку Марвина. Ему казалось, еще чуть-чуть и им это удастся, а он рухнет замертво.

 

«Без вести… Без вести…»

 

Послышался отвратительный шум. В голове Марвина звенело, как в колоколе. Одна из молний ударила совсем рядом, попав в антенну сотовой связи на крыше. Парня накрыл с головой сноп искр, ярких до слепоты и обжигающих, как адское пламя. А еще его потряхивало, как при землетрясении. Мысли съежились от ужаса. Видения закрутились в безумном водовороте и вскоре с причмоком растворились в сливе разума без следа. Марвин вынырнул из печальных иллюзий в реальность…

 

Галлюцинации преследовали его с госпиталя, проявляясь во время эмоциональных потрясений. Дело в том, что в голове парня застрял пятисантиметровый осколок фугаса, который врачи не смогли достать. При повышении внутричерепного давления он на что-то там давил или перекрывал – Марвин точно не знал.

 

Перед глазами летнее небо, такое же, как всегда – обычное. На самом деле стихия осталась равнодушна к его терзаниям, наплевав на все, что творилось у Марвина в мозгу. Ни спецэффектов, ни апокалиптической картины светопреставления… Беспощадное солнце стояло в зените, пробиваясь лучами сквозь смог. В воздухе витал смрад выхлопных газов и жженой резины. Размеренно гудел город. Даже ненависть понемногу затихала, потеряв подпитку от фантазий. Она перевоплощалась в нечто другое… Недоумение, грусть, раскаянье…

 

Без изменений осталось одно – Марвин по-прежнему сидел на крыше, свесив ноги с парапета. Как и ангел, который тоже никуда не исчез.

 

Парень прокручивал в голове прошлое. Четвертое июля. День независимости. Вокруг взрывы умопомрачительного фейерверка. Марвин только что вернулся и узнал от друзей, что его детская любовь тоже здесь, в толпе. Он чудом нашел Кэролин возле Монумента Вашингтона, среди десятков тысяч людей. Девушка дождалась из армии. Марвин, не раздумывая, протянул ей обручальное кольцо, которое купил еще до войны. Кэролин ответила: «Да»… Только на глазах ее стояли слезы, и парень чувствовал, что это не от счастья…

 

«Сегодня пришло письмо. Брат пропал без вести во время операции «Буря в пустыне»… – выдавила Кэролин и тотчас припала к плечу Марвина, больше не сдерживаясь. – Прости… Я не могу улыбаться…»

 

– Я пойду?.. – спросил ошарашенный собственными мыслями Марвин. – Хочу сам во всем разобраться.

 

– Иди… Это ведь твоя игра, твои правила, твой выбор. Я никак не могу повлиять, – с печальной улыбкой произнес Гавриил.

 

Марвин вскочил. Даже не попрощавшись, перепрыгнул через ограждения парапета и побежал к люку на крыше. Вскоре он уже несся по лестнице вниз, и с каждым шагом, приближающим к земле, у него становилось все радостнее на душе…

 

Афроамериканец посидел еще несколько минут в тишине. Прикурил новую сигарету, опять закашлялся и сплюнул на бетон кровавую слюну. Сегодня ему поставили диагноз – четвертая стадия рака легких. Жить ему оставалось не больше трех дней. А ведь до этого дня он даже не имел вредных привычек.

 

Он устремил взгляд вдаль и заговорил:

 

– Наконец-то я спровадил этого неудачника. Теперь мне никто не будет мешать. Жизнь все-таки странная штука… В первый раз за всю свою практику, назло всему, я хотел довести человека до самоубийства, а не отговорить. Но не справился… Не понимаю. Я же интуитивно вычислил все его проблемы. Зацепил… Осталось подсечь. Но нет же… Черт! Пятнадцать лет психоаналитиком псу под хвост. Скажи мне, Господи… почему? Почему спасаешь тех, кто не ценит ни тебя, ни собственную жизнь? Я же исправно каждую неделю ходил в церковь… Почему ты вышвырнул меня, как отработанный материал? Мы же были командой… Я спасал для тебя их никчемные жизни… А ты… Больше не могу. Устал… Устал искать причины для того, чтобы прожить еще хоть час... Прощай, не свидимся…

 

Фальшивый ангел с трудом поднялся на ноги и выпрямился. С улыбкой посмотрел в аквамариновые небеса и шагнул вперед.