6 мая 2015 года исполняется 135 лет со дня смерти замечательного русского поэта – классика Сурикова Ивана Захаровича (25 марта [6 апреля] 1841) — 24 апреля [6 мая] 1880) Родился И. Суриков в первой половине 19 века, прожил весьма недолгую жизнь (всего 39 лет) и умер от чахотки.

Задача этой статьи не пересказ биографии поэта. Все материалы о нём можно найти в Интернете.

Душе захотелось поведать о своём отношении к творчеству И.Сурикова, вспомнить вместе читателем о влиянии поэзии крестьянского самородка на нашу жизнь с детских лет и на то, о чём и как мы пишем теперь сами….

 

Мне кажется, что имя этого поэта незаслуженно, если не совсем - забыто, то отодвинуто нынешним поколением на второй план. Отчего-то звучнее и на слуху фамилии Кольцова, Некрасова, Никитина… Модно стало говорить и упоминать поэтов Серебряного века или имена эстетствующих современников, где что ни слово, то – словарь…Возможно причиной этого послужила некая «однобокость» поэтического творчества. В Большой поэтической энциклопедии, описывающей биографию поэта, о нём заявлено так: «Суриков, Иван Захарович

— даровитый поэт-самоучка, один из самых выдающихся представителей своеобразной плеяды поэтов-самородков, поэтов-страдальцев (Разоренов, Дерунов,Тарусин и др.), выросшей из народной среды и развившейся на русской почве в первые десятилетия пореформенной эпохи».

 

Стыдно признаться, но о троих, вышеупомянутых, я не знаю ничего…Очень скупо представлена информация об этих поэтах в Интернете.

Да и, возвращаясь к фамилии И,Сурикова, я вдруг выяснила, что и поэта Сурикова я знаю плохо.

Случайно или нет, готовясь к очередному заседанию нашего Английского клуба, прочитала стихотворение о зиме. Это одно из последних стихотворений для детей, написанное в год смерти Ивана Захаровича. Удивительно спокойное, внутренне выдержанное. Я бы даже сказала: созерцательное. Представить сложно, что написано оно неизлечимо больным человеком, угасающим от тяжёлой болезни, за несколько месяцев до его смерти…

««Белый снег, пушистый...»

 

Белый снег, пушистый

В воздухе кружится

И на землю тихо

Падает, ложится.

 

И под утро снегом

Поле забелело,

Точно пеленою

Все его одело.

 

Темный лес что шапкой

Принакрылся чудной

И заснул под нею

Крепко, непробудно...

 

Божьи дни коротки,

Солнце светит мало, -

Вот пришли морозцы -

И зима настала.

 

Четыре безмятежных катрена всколыхнули память о детстве, школьных годах... Поколение 50-ых прошлого века, наверняка, помнит «Родную речь» (как же замечательно назывался учебник по литературе для начальных классов!) в которой было опубликовано это стихотворение. У него есть продолжение, состоящее ещё из 4-х катренов, но их теперь мало кто знает и помнит.

Удивительно или нет, но моё первое, сохранившееся в памяти стихотворение, было тоже о зиме, о первом снеге. Может быть так глубинно - избирательно сработала память тогда, в момент сотворения, перекликаясь с мотивами, запавшими в душу?

Интересно, входят ли сейчас стихи народного поэта в школьную программу?

Четырнадцатью годами ранее было написано ещё одно выдающееся, на мой взгляд, стихотворение «Детство». Помню его ( правда, не до конца) из школьной программы. Проникновенные до глубины души, потрясающие в своей простоте строки – история жизни деревенского мальчика, так открыто впускающего читателя в свою ничем не примечательную жизнь, с горем и радостью (но радости, заметьте, куда больше) умеющего слушать и мечтать.

«И начну у бабки

Сказки я просить;

И начнет мне бабка

Сказку говорить:

 

Как Иван-царевич

Птицу-жар поймал,

Как ему невесту

Серый волк достал.

 

Слушаю я сказку -

Сердце так и мрет;

А в трубе сердито

Ветер злой поет.

 

Я прижмусь к старушке...

Тихо речь журчит,

И глаза мне крепко

Сладкий сон смежит.

 

И во сне мне снятся

Чудные края.

И Иван-царевич -

Это будто я.

 

Вот передо мною

Чудный сад цветет;

В том саду большое

Дерево растет.

 

Золотая клетка

На сучке висит;

В этой клетке птица

Точно жар горит;»

 

И опять аналогии…Моя деревня, мой дом, моя бабушка, нараспев да в лицах рассказывающая сказку об украденном петушке, которую я готова слушать хоть каждый день… «Чудные края, чудный сад» - волшебные сказки - восторги золотого детства!

Как это похоже, как отражается в современных детях… Пожалуй, только про прялку и лён, упомянутых в начале стихотворения, они могут ничего не знать. А мы ещё знали…

Не все знают, что на стихи И. Сурикова наши выдающиеся русские композиторы, такие как П.И Чайковский, Ц. Кюи, А.Т. Гречанинов написали музыку. Эти песни стали классикой и исполняются до сих пор на больших сценах мастерами оперного искусства.

Так вот, совершенно случайно, прочитала стихотворение из собрания сочинений Ивана Сурикова

«Занялася заря -

Скоро солнце взойдет.

Слышишь... чу... соловей

Щелкнул где-то, поет.

 

И все ярче, светлей

Переливы зари;

Словно пар над рекой

Поднялся, посмотри.

 

От цветов, на полях,

Льется запах кругом.

И сияет роса

На траве серебром.

 

Над рекой, наклонясь,

Что-то шепчет камыш;

А кругом, на полях,

Непробудная тишь.

 

Как отрадно, легко,

Широко дышит грудь!

Ну, молись же скорей!

Ну, молись, да и в путь.

 

1865

С удивлением обнаружила очень знакомые нотки старинного романса «Ночь светла», написанного примерно в том же временном отрезке. Автор текста некий, совсем неизвестный поэт М.Языков.

 

«Ночь светла, над рекой тихо светит луна,

И блестит серебром голубая волна.

Темный лес… Там в тиши изумрудных ветвей

Звонких песен своих не поёт соловей.

 

Под луной расцвели голубые цветы,

Они в сердце моем пробуждают мечты.

К тебе в грезах лечу, твоё имя твержу,

В эту ночь о тебе, милый друг, всё грущу»

Как похоже… Даже размерность строк совпадает. Только более сдержанно в плане метафор и гипербол.

А такие песни, как «Степь да степь кругом» ( авт. Вариант «В степи») и «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?» (авт. Вариант «Рябина») вот уже спустя почти полтора столетия считаются классикой застольных песен, ставшими поистине народными… Их пели ещё мои дед с бабушкой, потом уже третье поколение – мы.

 

Иван Суриков много писал о страданиях народных, о муках своего сердца, связанных с переживаниями за нищенскую и обездоленную жизнь простого трудового народа. Какая-то таинственная необъяснимость своего состояния в этом мире, своего предназначения… Кажется, что сердце вынимает такими простыми словами…

«Мне доставались не легко

Моей души больные звуки.

Страдал я сердцем глубоко,

Когда слагалась песня муки.

 

Я в песне жил не головой,

А жил скорбящею душою,

И оттого мой стон больной

Звучит тяжелою тоскою.»

 

1875

 

«ЖИЗНЬ»

 

Жизнь, точно сказочная птица,

Меня над бездною несет,

Вверху мерцает звезд станица,

Внизу шумит водоворот.

 

И слышен в этой бездне темной

Неясный рокот, рев глухой,

Как будто зверь рычит огромный

В железной клетке запертой.

 

Порою звезды скроют тучи -

И я, на трепетном хребте,

С тоской и болью в сердце жгучей

Мчусь в беспредельной пустоте.

 

Тогда страшит меня молчанье

Свинцовых туч, и ветра вой,

И крыл холодных колыханье,

И мрак, гудящий подо мной.

 

Когда же тени ночи длинной

Сменятся кротким блеском дня?

Что будет там, в дали пустынной?

Куда уносит жизнь меня?

 

Чем кончит? - в бездну ли уронит,

Иль в область света принесет,

И дух мой в мирном сне потонет? -

Иль ждет меня иной исход?..

 

Ответа нет - одни догадки.

Предположений смутный рой.

Кружатся мысли в беспорядке.

Мечта сменяется мечтой..

 

Смерть, вечность, тайна мирозданья, -

Какой хаос! - и сверх всего

Всплывает страшное сознанье

Бессилья духа своего.

 

1875

 

Особое место в творчестве Ивана Сурикова занимает эпический жанр баллад и былин.

Им были написаны переложения былинных мотивов «Садко в Новгороде»(1871 г), «Садко у морского царя»(1872г), «Богатырская жена»(1875 г), поэмы и баллады на сюжеты русской истории ("Василько", 1876; "Казнь Степана Разина", 1877), «Удалой» (1862г.).

 

Мне бы хотелось остановиться на былине «Богатырская жена». Она заинтересовала меня сначала неизвестностью сюжета, затем увлекла поэтическим изложением, в котором есть простота и доступность для любой категории читателя и, в то же время, написанная с высоким профессионализмом. Прежде всего, былина трогает своей жизненностью, я бы сказала отсутствием надуманной героики, которую так любят использовать и теперь в искусстве. Меня поразило, что давно знакомые образы русских богатырей: Алёши Поповича и Добрыни Никитича, безо всяких экивоков в этой былине играют почти отрицательные роли, как и князь Владимир, наравне со своим слугой Мишатой. Все они задействованы в одной интриге-самоубийстве­ богатыря Данилы, мужа красавицы – Василисы Микулишны, косвенно повинны и в самоубийстве последней. Как эта былина перекликается и с современными событиями, когда легкомысленность и бахвальство играют, порой, роковую роль в судьбе человека, невидимо толкая его на преступный путь, когда случается трагедия, и обратной дороги нет…А умереть «за други своя», путём ухода из жизни не допустить ещё большего грех - сделать друга Каином?.. Не здесь ли таится та беспредельная высота христианской души, что послана человеку небом, воспитана и завещана нашими предками?

И герои- богатыри…Они - земные люди, а значит – грешны и ничто земное им не чуждо.

А вот, как драматично автор описывает плач Василисы Микулишны и её смерть:

«И, спрыгнув с коня ретивого,

Точно первый снег бела,

Без рыданий, к мужу мертвому

Василиса подошла.

 

И, упав на грудь Данилову,

Горемычная вдова

Громко вскрикнула: "Злодеями

Ты убит, а я жива!

 

Для чего ж мне жизнь оставлена.

Если нет тебя со мной?

Не грешно ли мне, не стыдно ли

Быть Владимира женой!

 

И не лучше ль злому половцу

Мне отдать и жизнь и честь,

Чем с убийцей мужа милого

Целый век в слезах провесть?

 

Нет, не лечь на ложе брачное

Опозоренной вдове

И не быть с дружиной княжеской

И с Добрынею в родстве;

 

Не носить уборы ценные,

Жемчуги и янтари...

Подойдите и послушайте

Вы меня, богатыри!

 

Вы скажите князю стольному,

Чтоб валяться не дал нам

В поле он без погребения,

На съедение зверям.

 

Прикажите, други, плотникам

Сколотить нам гроб большой,

Чтоб не тесно было милому

Спать со мной в земле сырой."

 

Так сказала им Микулишна -

И пробила грудь ножом;

Из глубокой раны хлынула

Кровь горячая ручьем.

 

На груди супруга милого

Умерла его жена,

Жизнь без слез она оставила,

До конца ему верна

 

Хотелось бы отметить, что именно в этой былине много моментов и ситуаций, заслуживающих внимания и связанных с воспитанием человеческой морали, начиная от обличения лицемерия и прелюбодеяния и заканчивая жестокостью человекоубийства, а также разговор о высокой любви и преданности к жене, мужу, другу…

Как бы хотелось, чтобы строки этого произведения (былины, были) были известны и широкому современному читателю, чтоб смог он искупать ( а может и искупить?) свою душу в этих истоках русской поэзии, вспоминая имя крестьянского поэта, прославляющего настоящую любовь на земле.

А я опять, как будто улетаю в светлое лето детских грёз, в которых вижу картины глазами поэта.

 

«Солнце утомилось

Ходя день денской;

Тихо догорая,

Гаснет за рекой.

Край далекий неба

Весь зарей облит,

Заревом пожара

Блещет и горит.

Ходят огневые

Полосы в реке;

Грустно где-то песня

Льется вдалеке».

Закончился безвозвратно ещё один день, догорел и упал закатом в реку. И восторженно на душе, и слегка щемит сердце незримой слезой прощания, а впереди - новый, такой же светлый день…Он опять несёт счастливые минуты бытия…

 

«Ярко солнце светит,

В воздухе – тепло,

И куда ни взглянешь,

Все вокруг светло.

По лугу пестреют

Яркие цветы;

Золотом облиты

Темные листы.

Дремлет лес: нет звука:

Лист не шелестит,

Только жаворонок

В воздухе звенит…»

 

И я не прощаюсь с поэзией Ивана Сурикова…